Тепло, теплее, ещё теплее. Вокруг Гриллби температура поднимается на несколько градусов, и атмосфера становится радостнее. Во всяком случае, могла бы быть для Чара, но он ничего не чувствует. Он ощущает мерное дыхание Гриллби, исходящее от него тепло, но совсем не ощущает радости.

Монстры вокруг веселятся, Фриск развлекается тоже. А Чара просто наблюдает издалека. Фриск так близко, но так далеко, и Чара даже не пытается приблизиться к ней. Слишком весело, слишком эфемерно, слишком… неощущаемо. И так пусто. Пусто. Пусто.

Гриллби сверкает глазами из-под очков, и Чаре кажется, что он если не чувствует, то ощущает примерно то же. А может быть, это всего лишь остатки воображения Чара – одного из немногих развлечений, что ему остались в посмертной жизни.

Воображение и слежка за более оживлёнными существами, в которых ещё горит какая-то искорка. Но к тем, кто состоит из пламени, Чара питает особый интерес. Слишком непохожие на остальных монстров, слишком тихие, слишком замкнутые. Слишком стремящимся к веселью, но никогда его не получающим.

Так похожим на самого Чара. 

Он невольно прижимается к Гриллби поближе, не ожидая никакой реакции. Её и нет: тело и душа Чары давно исчезли. Гриллби ничего не чувствует, но Чара ясно всё ощущает.

Ведь всё-таки с Гриллби так тепло.