Стук лошадиных копыт. Посвист ветра в ушах. Утренняя влага и прохлада холодили кожу. Первые лучи солнца грели едва, но только пока – вскоре дневное светило возьмет свое, и жара накатит волной, обогреет и кагаранскую дорогу, и все Свободные города. Вивьен щурилась. Противоречивые эмоции наполняли, но скачка отвлекала. Серая в яблоках лошадка едва поспевала за двумя легконогими полосато-серебряными ортесианами Мириама и Калеана. Приходилось время от времени подгонять животину. Остановиться или попросить у своих спутников перейти на шаг Вивьен не сочла допустимым. В конце концов, кто она такая? Она – всего лишь отступница, что Конклав приютил по своей милости, а они – полноправные его члены. Их воля и их слово имеет гораздо большее значение, чем ее, и не ей создавать им неудобства. 

“В конце концов, мы вот-вот расстанемся”, - заметил внутренний голос, и Вивьен с ним согласилась – до перекрестка оставалось всего ничего. Она продолжит свой путь в Кагаран, а эльфы свернут на наварионский тракт и поедут на север. Тогда-то она и позволит своей лошади немного отдохнуть…

“Все ведь не так плохо, моя милая?” - Вивьен повела рукой по взмочаленной гриве, похлопала животину по мокрой шее. Да, все определенно не так плохо, нужно только немного потерпеть… 

Подкованные копыта все стучали и стучали по дороге, а солнце поднималось все выше, золотом заливая мир. Эльфы впереди – Вивьен сразу за ними. Беспокойство за лошадь уходило, уступая благоразумному смирению. На передний план выходили другие мысли. Самая главная и яркая: почему она здесь? Почему она делает то, что делает? 

“Ради Конклава”, - очевидный для Вивьен ответ. Впрочем, за ответом этим крылся другой: более сокровенный и чувствительный для нее самой.

“Ради собственной безопасности”, - вот она сокрытая истина ее поступков. Нужно рискнуть сейчас, чтобы потом навсегда быть под крылом сильнейших мира сего. 

Калеан ее не защитит. Ее не защитит и Мириам. Они слуги Конклава, но куда больше – эльфийского королевства Альдан. Они верны Конклаву ровно настолько, насколько им позволяют альданский король и собственные лесные князья. Временные союзники, с которыми следует считаться. Настоящий защитник у Вивьен один и он не здесь. 

Под ритмичный и чуть убаюкивающий бег ее гвинтрийской лошади Вивьен мыслями обратилась к тому не столь уж далекому прошлому, что привело ее в Свободные города. Она могла бы это представить веревкой с узлами, где каждый узелок – то самое событие, что неизменно вело ее в бездну интриг и политических игрищ Свободных городов. Да, Вивьен предпочла бы находиться в другом месте, а не ублажать чужих мужчин и не рисковать своей жизнью, но… Столько узелков уже позади! А в руке остался всего лишь один, дальше – гладкая веревка и конец долгого пути от простой друидки-отступницы из Каэредина (не из Дории, совсем не из Дории!), едва не сожженной озлобленной толпой, до полноправного члена Конклав… Осталось всего ничего. Буквально последний узелок…

Разве не стоит рискнуть?

Стоит. Определенно стоит! Пускай и Вивьен слишком страшно снова лезть в логово льва. По правде сказать, ей и сейчас было страшно – с этими молчаливыми альданскими чародеями. Эльфы пугали ее в принципе, а эти особенно, ведь, опять же, они принесут ее в жертву, если того потребуют обстоятельства и интересы Альдана. Эйнеке… 

“Эйнеке ведь тоже альданец”, - как бы между прочим заметил внутренний голос, а образы озлобленной толпы сменились тем проклятым балом в Ас-Этре: Эйнеке, его отчаянный бросок на убийцу и укус в глотку. Тогда иллюзии рухнули, и Вивьен ясно увидела его истинную суть – суть хищника, способного убивать точно зверь, способного свирепеть до столь… животного состояния! 

“Но Эйнеке не такой. Не только такой!” - отозвалась Вивьен, распахивая глаза и подталкивая свою подуставшую кобылку пятками в бока. Прочь воспоминания! Прочь тревоги!

В конце концов, это ведь Эйнеке отказался убивать ради нее тех бугаев в Искене и это Эйнеке просто помог незнакомке, попавшей в беду. Это Эйнеке добровольно работает на Конклав сейчас. Впрочем, добровольность тут с самого Ас-Этре проходила по грани принуждения… Нет-нет-нет! Вивьен хотела верить в лучшее. Вивьен хотела любить… 

До тех пор, пока любить можно. 

Вернее, возможно. 

Конклав их разлучит, ведь Вивьен не отступит от своего пути, а Эйнеке почти наверняка не отступит от своего. Он не останется с ней, а она не останется с ним, как бы не хотела. 

Или?..

Сомнение впервые всколыхнулось в душе, и Вивьен напряглась в седле. Лошадь ее, уловив это напряжение, тревожно запрядала ушами и вновь замедлила свой бег. Вивьен еще раз дала бы ей шенкелей, если бы два ортесиана впереди не замедлились тоже. Мгновение, и вот два благородных эльфийских коня уже плавно, словно скользя над дорогой, зашагали, а после и вовсе остановились. Вивьен натянула поводья, останавливая кобылу. И почти сразу же сообразила в чем причина этой остановки: дорожный указатель. 

“Кагаран”, - прочитала Вивьен надпись на одной из деревянных резных стрелок. 

Привычные буквы Общего языка вызвали в ней неожиданную зябкую волну жути, и женщина передернула плечами, отчаянно надеясь сбросить это ощущение с себя. Не получилось. Она ведь и впрямь ехала в логово льва! Опять…

“В последний раз”, - беззвучно напомнила сама себе и, поравнявшись со своими спутниками, устремила взгляд на Мириама – самого старшего и по годам, и по званию.

- Дальше ты едешь одна, Маленькая Пустельга, - заявил эльф и голос его звучал безэмоционально, отрешенно. Лицо и сами глаза его тоже были лишены всякого намека на чувства, будто он и не отправлял сейчас другого мага на возможную смерть. 

- Удачи, Птичка, - отозвался Калеан, и вот в его блекло-серых глазах Вивьен уловила намек на сожаление и беспокойство. 

“Хороший он парень, пускай и называет меня так… по-дурацки!” - подумала тогда Вивьен. Ни “Маленька Пустельга”, ни “Птичка” ее совершенно не привлекали. Она могла принять необходимость в позывных и рабочих именах, но никак в этих производных. Зачем эльфы изображают ласку, так изгаляясь над ее позывным? Зачем, если она для них не человек и не достойная этой самой ласки женщина? 

“Возможно, им так легче делать то, что они делают. Возможно, так они не чувствуют, что теряют свою человечность…” - проскользнула мимолетная мысль, но, поймав ее, Вивьен тут же поправилась: дело не в “человечности”, а в “эльфовости”. Впрочем, она ведь толком и не знала в чем эта “эльфовость” заключалось. В Эйнеке, пожалуй, наиболее привлекательным было то, что человечность в нем оставалось, несмотря на остальные не-человеческие примеси. 

“А Наталь?” - скользнуло следом. Про Наталя у Вивьен было лишь одно: он достаточно послушный и преданный, чтобы его не остерегаться. 

- Список связных и наших агентов в Кагаране, - Мириам протянул кусочек пергамента.

Вивьен послушно приняла его и практически сразу почувствовала, как чужая магия покалывает пальцы: список, ожидаемо, зачарованный. 

“Сгорит спустя пару минут, после того, как разверну”, - Вивьен чуть усмехнулась: с мерами предосторожности Конклава она давно успела как следует ознакомиться. Успела и привыкнуть к ним.

- Послания только через них, ведь так? - спросила она мягко, уже зная ответ заранее. В конце концов, это в ее интересах. Никто не должен знать, что она – магичка, да еще и отступница. 

- Фамильяры только на случай крайней нужды, - подтвердил Мириам. Калеан, как и полагалось хорошему ученику, молчал, устремив взгляд вдаль – на север. 

- Люди надежные? - коротко осведомилась Вивьен. Она имеет право знать…

- Тут только самые надежные из тех, что мы смогли внедрить в окружение Корги, - спокойно и равнодушно отозвался альданский чародей. 

- Я поняла, - Вивьен коротко кивнула, а эльфы, не теряя более ни мгновения, послали коней к наварионскому тракту. 

Первым сорвался вперед Мириам, а следом за ним, точно бледная тень, молодой Калеан. Вивьен проводила их взглядом. Два всадника на изящных конях сперва превратились в отдаленные и смутные силуэты, озаренные уже ярким и жарким южным солнцем, а потом в две крохотные точки. Еще несколько долгих минут, и точки стали столь крошечными, что попросту растворились в горизонте. 

Когда это произошло, Вивьен тихо вздохнула: такая прекрасная возможность для побега! Только вот она не убежит. Слишком много пережила для бегства и уже вовлекла в дела Конклава на одного милого полуэльфа больше, чем следовало бы. 

Вивьен медленно развернула список, а после того как последняя искорка сорвалась с ее пальцев, не опалив мягкой кожи, направила кобылу к еще далекому Кагарану. 

***

Кагаран… Она достигла его тем же вечером, но конец путешествия не принес Вивьен ни облегчения, ни удовлетворения. Что ж, ничего в том удивительного сама женщина не увидела: ее работа только начинается. Опасная и сложная работа… Вивьен устроилась на постоялом дворе неподалеку от живого сердца города – рынка и главной площади перед дворцом собраний. Дороговато, зато есть где затеряться: приезжие торговцы, странники и наемники служили превосходным прикрытием. К тому же, близость рынка… Это так упрощало жизнь! 

Весь следующий день Вивьен провела в заботах о грядущей операции. Она говорила и слушала, она обдумывала, а главное: прикупила все необходимое для осветления волос. Магия магией, но даже ей не под силу мгновенно выбелить черное.

Сперва светлое – пепельно-серое, потом рыжее. Быть блондинкой ей не к лицу – так решила Вивьен, а потому ей пришлось потрудиться еще, вживляя чарами пигмент в обесцвеченные волосы. Чуть больше времени и значительно больше сил, однако до тех пор, пока от указанных Мириамом агентов не было весточки, Вивьен только и оставалось, что возиться с маскировкой и прорабатывать свою легенду. С легендой, впрочем, она предпочла обойтись без излишней изобретательности: очередная девица, которую ни замуж не берут, ни ремеслу не научили, стала бы шлюхой, да добрая госпожа из соседнего Олье приютила и выучила красиво служить. Проще простого! А главное так жизненно и так бестолково… 

Союзники Конклава не заставили себя долго ждать. Карло Ферри из числа кагаранской знати дополнил легенду Вивьен парочкой полезных господских фамилий из Олье, на которые та могла ссылаться без риска быть пойманной на лжи, написал и рекомендацию для управителя Корги – Фелиса, а тот только рад был нанять служанку помоложе, да с такими рекомендациями, к тому же, согласную работать за жалованье довольно скромное для не самой легкой работы. Сестры Мати и Диана – две смуглые и красивые, но жутко неговорливые! – подсобили с порядками корговского двора. Они же и всячески способствовали тому, чтобы Вивьен – ныне Ирене из Тубре – попадалась господину на глаза как можно чаще…

“А они и сами рады мне работенку накидывать прямо у него под носом”, - усмехнулась украдкой Вивьен, несколько дней спустя стирая пыль с каминной полки прямиком в кабинете Игнасио Корги. 

Тот работал за столом, усиленно изображая свою крайнюю заинтересованность бумагами и бухгалтерскими книгами, но никак не тонкими лодыжками молоденькой служанки, что нет-нет, а выглядывали из-под чересчур скромного и закрытого платья. Этот взгляд Вивьен чувствовала всей кожей, и она прекрасно понимала, почему ее появление для Мати и Дианы – то еще облегчение. Корга ведь не только на “миленькую Ирене” заглядывался, но и вообще на всех девиц, что Вивьен наблюдала в его окружении. Аппетиты этого мужчины не знали предела… Причем аппетиты не только сексуальные, но и вполне обычные – гастрономические, ведь был Игнасио Корга тем еще раздутым пухлощеким пузаном. 

“Еще и потливый донельзя!” - Вивьен едва не хихикнула этой своей мысли. Одним только чудом сдержалась! Ее ужасно забавляло то, сколь несуразным на вид оказался главный Артур Кош Свободных городов. И не хватило бы никакой выучки, никакой привычки и никакого страха разоблачения, чтобы скрыть это веселье!

И все-таки ей повезло. По правде сказать, Вивьен везло как никогда, ведь Игнасио Корга оказался слишком падок на женщин и уже положил на нее глаз, а Мати и Диана оказались впрямь достаточно верны Конклаву (или слишком утомлены своим господином?), чтобы не выдать ее. По крайней мере, пока были достаточно верны. На долгой дистанции Вивьен предпочитала не верить никому, кроме своего патрона в Конклаве – господина Гаэлтиаса Аст`Рэя – и теперь, быть может, Эйнеке, что был так далеко.

Работа шла размеренно и долго. Вивьен не торопилась умышленно, красуясь и так, и эдак перед любопытным и сальным взглядом господина. Вивьен чувствовала его затылком, замечала украдкой, цепляя боковым зрением письменный стол и сидящего за ним человека. И если шелест бумаг, незадолго после того, как она вошла в кабинет, звучал относительно часто, то теперь Вивьен слышала его все реже, реже и реже. Почти не скрипело перо, зато и без того шумное дыхание чрезвычайно полного человека звучало все громче и отчетливее. О том, какие мерзости наполняют голову Корги, Вивьен предпочитала не думать, иначе никогда и ни за что не смогла бы сыграть свою роль. 

Он отталкивал ее. Веселил своей нелепостью – да, но куда больше отталкивал и отвращал. И дело было не только в излишне толстой и грубой фигуре, не в похотливых взглядах и даже не жутком послужном списке уже свершившихся преступлений, но и во всем прочем, что этот человек собой воплощал. Он выглядел мерзко, он вел себя мерзко, он мерзко говорил и мерзко пах, источая удушливую смесь пота и духов из гибискуса, он сам по себе был мерзостью, и если бы Вивьен хоть на миг позволила себе задуматься обо всем этом, прочувствовать глубину своей неприязни, она бы сбежала или, как минимум, скривилась, когда Корга позвал ее:

- Подай вина, милочка! - велел он. Как поняла Вивьен, у Игнасио Корги в порядке вещей обращаться подобным образом к служанкам. 

- Да, господин, - послушно отозвалась женщина и, оставив тряпки, скользнула к столику с кувшинами и бокалами. 

- С водой, ведь так, господин? - спросила Вивьен мгновение спустя и устремила на толстяка вопрошающий взгляд: самый невинный, на который была только способна. 

“Ну-ка, ты у нас еще и пьяница или…” - в уме только-только зародился вопрос, как Игнасио Корга обозначил на него ответ. Напыщенно раздувшись, он заявил:

- Ну конечно же с водой! Пить неразбавленное вино среди дня – это моветон, милочка! - впрочем, голос его не был сердит, только поучительно-снисходителен, словно бы господин Корга говорил не со взрослой (хоть и, очевидно, молодой) женщиной, а с глупенькой девочкой, что только-только делает свои первые шаги в роли прислуги. 

Что ж, Вивьен охотно подыграла ему…

Похлопав ресницами и изобразив изумление, она нарочито восхищенно сказала:

- Вы так благопристойны, мой господин! - и тут же отругала себя мысленно за выбранное слово. Благопристойность – определенно не то, на чем следовало акцентировать внимание. То, что Вивьен задумала исполнить сейчас, едва ли хоть сколько-нибудь вязалось с пристойностью…

Корга хмыкнул, но на комплимент не отозвался. Он снова опустил взгляд к документам, да только вот совсем ненадолго – вид хорошенькой служанки, наливающей вино и воду в высокий бокал привлекал Игнасио куда больше, чем бесконечные расчеты и строчки текста, а, быть может, он просто настолько боялся отравления и потому не сводил глаз ни с Вивьен, ни с вина. 

Несколько мгновений – совсем небольшая пауза, и Вивьен с бокалом двинулась к столу. Она могла бы поставить его на край, не сближаясь с Коргой, но вместо того Вивьен шагнула в объятия тяжелого “аромата” пота и духов. Она обошла стол и зашла к мужчине сбоку. Тот не сводил с нее прищуренных темных глаз: подозрительных, но в то же время любопытствующих. Вивьен поставила бокал, сперва прислонившись к господину бедром, а после и отнюдь не пышной грудью. Позволила себе задержаться, и тогда же поняла сколь легко ее провокация увенчалась успехом, почувствовав чужую горячую и влажную ладонь на своей руке чуть выше запястья, а потом и на талии. 

Секундное напряжение волной прокатилось по телу. Внутренняя магия зашевелилась, откликаясь на чужую. К напряжению примешалось изумление: сколько же силы в этом Корге! Затем примешался и страх: не почуял ли Корга ее магию? Вивьен заглянула в чужие глаза, но не увидела в них ничего, кроме похоти… Похоти и азарта. 

“Все так… все правильно…” - то ли успокаивая себя, то ли мысленно подбадривая Коргу, думала Вивьен. 

Страх ушел, а с ним удивление. Тело расслабилось, поддаваясь чужой и такой гадкой руке. Неприятная необходимость, о которой Вивьен даже и не думала. Думала она о другом: о том, как легко и быстро приближается к своей цели. Втереться в доверие к мужчине проще всего через постель, ведь так?..

И вот рука уже потянула было подол платья вверх, как предательски скрипнула дверь. 

“Зараза!” - Вивьен недовольно зыркнула на замершего в дверях посыльного, а после резко отстранилась. 

Неудача? 

О, нет! Удача. Удача и еще какая! Ожидание только подогреет интерес… 

Вивьен лукаво сощурилась, награждая Игнасио игривой улыбкой.