Мое имя — Гермиона Грейнджер, и я ненавижу соулмейтов. Поводом для этого послужила моя собственная семья, хотя ее трудно даже назвать таковой. Мои родители не являлись родственными душами. Они просто решили, что можно прожить и без метки, ведь были влюблены. Но, по всей видимости, судьба так не думала. Когда мне было десять лет, папа нашёл свою родственную душу и бросил мою мать. Уже тогда я не хотела ничего слышать о соулмейтах, просто видя как страдает моя мама.
Именно поэтому я старательно избегала абсолютно любую информацию о соулмейтах. Единственное, что мне было известно, это то, что в нашем мире у всех есть своя родственная душа. Ее можно найти, но это можно считать самым главным испытанием в жизни. Ведь все, что тебе известно о соулмейте, это его внутренний мир, представленный в виде какого-то предмета. Этот «внутренний мир» заключен в маленькой татуировке на запястье, которая появляется в пятнадцать лет. Если же человеку все-таки удастся встретить своего соулмейта, татуировки каждого сольются в одну.
В своей школе я старательно избегала обсуждения родственных душ, девочки чаще всего рассказывали друг другу о старших братьях или сестрах, о родителях или знакомых, тех, кто так или иначе смог найти своего соулмейта. И вот в одиннадцать лет мне пришло письмо из Хогвартса. Для многих, возможно, это не так важно и волнительно, но не для меня. Важнее всего для меня была возможность получить новые знания, завести друзей, ведь в моей школе меня откровенно презирали, считая самовлюбленной зубрилой. Но в Хогвартсе все не заладилось с самого начала. Мои соседки по комнате невзлюбили меня, предпочитая нашему общению разбор всевозможных сплетен. Многие студенты старались не общаться со мной, им казалось, что единственное, что я делаю — это хвастаюсь своими знаниями. Но вскоре у меня появились друзья: Гарри и Рон. Мы подружились благодаря их храбрости, они спасли меня от тролля.
Так незаметно пролетели четыре года. Все это время на первом месте для меня стояли учеба и друзья. Отношения с мамой потеплели, несмотря на расстояние и редкие встречи. В письмах она больше не поднимала вопрос о соулмейте, хотя день знакомства с его частичкой был все ближе. И вот настал мой пятнадцатый день рождения. Я ждала этот день с ужасом. Проснувшись с утра от сильного жжения в руке, я увидела очертания короны на запястье. В голове была лишь одна мысль: «И что это значит?» — не желая заострять на этом внимание, я быстро привела себя в порядок, надела браслет, подаренный мамой, желая скрыть метку и спустилась в гостиную, где меня уже ждали Гарри и Рон с подарками.
Получив два, на удивление, аккуратных свертка, я поблагодарила мальчиков, прося их идти в Большой Зал без меня, подарки все-таки хотелось увидеть. Гарри подарил красивый кулон в виде капли, Рон же красный шарф и шапку. Это было очень символично. Шарф был красивой крупной вязки, приятный на ощупь и достаточно теплый, но проблема в том, что я не очень люблю красный. Для меня этот цвет чересчур вызывающий. Но поделать с этим я ничего не могла, красный — цвет Гриффиндора.
Через несколько дней нам объявили о Святочном бале, на котором все должны появиться со спутником или спутницей. Я не особо переживала по этому поводу, ведь, если меня никто не пригласит, будет даже лучше. Но мое удивление не знало границ, когда я узнала, что моим партнером хочет стать сам Виктор Крам. Мы встретились в библиотеке, и у меня проскользнула мысль, не он ли моя родственная душа? Ведь корона может означать, что он лучший в квиддиче. Но пообщавшись поближе, я узнала, что у него на руке изображен маленький снитч. Тогда стало понятно, что ко мне это не имеет никакого отношения.
Мальчики до последнего пытались выпытать с кем я иду и иду ли вообще. Рон даже предпринял попытку позвать меня и сильно обиделся, когда я отказала. Мама очень долго пыталась найти мне платье, ведь я вообще не любительница чего-то такого. Но когда мы общими усилиями все же смогли его найти, я была в восторге. В день бала я провела перед зеркалом столько, сколько за всю жизнь не проводила. Но это того стоило. Когда я вошла в зал… Нужно было видеть лица мальчиков. На меня смотрели все. Даже Малфой стоял с открытым ртом. А когда у лестницы меня встретил Виктор, Драко так побледнел, что я даже немного испугалась. Вечер был поистине волшебным, и все было бы хорошо, если бы Рон не нашел повод для очередной ссоры. Но даже он не испортил мне настроение. Я понимала, что Рон просто ревнует и не может показать этого иначе. Но с моей стороны было бы слишком эгоистично пользоваться его чувствами, ведь для меня он не больше, чем друг.
***
Время летит незаметно, когда у тебя все хорошо, так незаметно подобрался шестой курс моего обучения. Я все еще не пыталась найти свою родственную душу, старательно скрывая метку то длинными рукавами, то браслетами, то просто бинтом. Меня все также не волновало мнение окружающих, хотя многие интересовались моей меткой, ведь на нашем курсе я получила ее одной из первых. Но я пресекала любой разговор на эту тему на корню. Осень для меня пролетела незаметно, погрузившись в учебу, я совсем не заметила, что на улице уже выпал снег. В Хогвартсе постоянно гуляли сквозняки, именно поэтому посидеть в библиотеке не получалось. Для этих целей я стала использовать Выручай-комнату, ведь там спокойно можно выбрать помещение с камином. Чаще всего я приносила свои книги, но в этот раз я решила выбрать что-то из имеющегося в помещении, а выбор был огромен. Простояв перед полками достаточно долгое время, я все же выбрала книгу и уже обернулась, чтобы спокойно сесть в кресло возле камина, как наконец-то заметила, что оно было занято. В нем сидел Малфой.
— А я уж думал не заметишь, Грейнджер, — произнес он с усмешкой.
— Что ты здесь делаешь? — это единственное, что пришло мне в голову.
— Я хотел спросить тебя о том же. Я пришёл раньше.
— Мне все равно, я пришла почитать и меня мало волнуют твои желания.
Я развернулась к креслам и села в то, что ближе к камину. Малфой сидел в соседнем. Я уже ожидала от него какой-то колкости, но тот, на удивление, молчал. На его лице застыло выражение задумчивости, но в какой-то момент Драко не удержался и спросил:
— Ты нашла своего соулмейта? — я посмотрела на него, как на сумасшедшего. С чего бы ему спрашивать такое, еще и у меня?
— А по мне не видно? — на его лице появилась усмешка.
— Значит нет.
— А к чему был этот вопрос? — я все же не удержалась и проявила просто высший уровень пофигизма, спрашивая это.
— Не знаю. Мне просто интересно. Я признаю, ты достаточно умна, чтобы знать достаточно о соулмейтах. Я перечитал все книги, что были в библиотеке, но это ни на шаг не приблизило меня к отгадке, кто моя родственная душа.
— У тебя даже нет предположений, кто это? — меня очень удивило его откровение, хотя мы уже достаточно давно относились друг к другу нейтрально, чаще всего стычки происходили между ним и Гарри.
— Единственное, что я знаю — это то, что она очень умна, или же она как-то связана с книгами. Что еще может обозначать такая татуировка, — Драко приподнял рукав, показывая маленькую татуировку книги.
— Книга?
— Грейнджер, я рассказывал тебе об этом десять минут, видимо я слишком рано назвал тебя умной, — я просто фыркнула и продолжила читать книгу.
— Ладно, не строй из себя пятилетку. Вот что у тебя, например? И почему ты всегда скрываешь свою метку? Что тебя так смущает?
— Ничего меня не смущает. Я просто не хочу никому ее показывать и как-то не особо горю желанием искать родственную душу.
— То есть ты просто не хочешь искать соулмейта? А как же счастливая жизнь там, любовь и вся такая мишура?
— Может я просто не готова. Знаешь, у меня был не очень хороший пример в детстве, и мне совсем не хочется об этом говорить.
На этом наш разговор подошел к концу. Драко молча смотрел на полыхающие в камине поленья, а я серьезно задумалась о нашем диалоге. Действительно, почему я постоянно скрываю метку? С одной стороны, ее не видят, а значит меньше вопросов, но с другой… Даже Малфой вознамерился искать свою родственную душу.
— Это из-за родителей, — неожиданно даже для себя подала голос я, — они не были соулмейтами, и папа бросил маму, когда нашел свою душу. Из-за этих татуировок разрушилась моя семья.
— Но ведь это было ожидаемо, разве нет? Они бы все равно не смогли быть вместе, рано или поздно кто-то из них все равно нашел бы родственную душу. Я думаю, если бы это была твоя мама, ты была бы иного мнения, — с такими доводами было трудно не согласиться.
— Может быть. Я не знаю, что было бы, но искать соулмейта я все равно не хочу. Я стараюсь не бежать от трудностей, но искать человека, связанного с короной, думаю, будет сложно.
— Корона? Ладно, Грейнджер, ты победила, твой случай сложнее. Может это кто-то из королевской семьи?
— Не думаю, это было бы слишком просто. Судьба любит трудности. Может это просто какой-то самодовольный индюк, возомнивший себя принцем. Ты как раз был таким на третьем курсе.
— То есть я — самодовольный индюк? Ну спасибо, Грейнджер.
— Не перевирай мои слова, я сказала что ты таким был, а что ты там себе надумал, уже не мое дело.
— Я хотел бы увидеть твое лицо, если бы оказался твоим соулмейтом. Мне кажется, ты бы спрыгнула от негодования с Астрономической башни.
— Я думаю, хуже было бы тебе, я все же не чистокровная леди, — в его глазах загорелись смешинки.
— О да, это было бы весело. Просто представь себе разговор с моими родителями: «Мам, отец, это — Гермиона Грейнджер, та самая магглорожденная всезнайка, она — мой соулмейт», — я начала смеяться, представив такую ситуацию, как вдруг мою руку резко обожгло, словно раскаленным железом. На месте старой татуировки появилась новая — аккуратная книга с короной на переплете. На мое удивление, татуировка была цветная, что встречается довольно редко; книга была нежно-зеленого цвета, совсем не резала глаз, а казалась успокаивающей, корона же была золотой с жемчужными вставками. Видимо судьба была достаточно осведомлена моей нелюбовью к красному.
— Шутка, кажется, не удалась. Видимо, все же придется придумывать, как сказать об этом моим родителям, — из соседнего кресла послышался красноречивый смешок.
— Малфой, ты невыносим! — в его сторону полетела маленькая диванная подушка, которую тот успешно поймал и кинул обратно.
— Видимо, я действительно слишком рано назвал тебя умной. Я все-таки ловец, — я наконец поняла свою ошибку, но было уже слишком поздно. В мою сторону полетела целая куча подушек, которые успел наколдовать Драко. Я успела увернуться только от одной, как координация меня подвела и я упала прямо на гору этих несчастных подушек.
— Ты еще и жутко неуклюжая, как я мог забыть, — посмеиваясь сказал Драко, протягивая мне руку и рывком ставя на пол. Наши лица оказались непозволительно близко друг к другу. Отблески огня красиво переливались в его глазах, невольно не позволяя отводить взгляд.
— Раз уж судьба решила так пошутить, предлагаю начать с начала, — сказал Драко, протянув мне руку, — Драко Малфой, приятно познакомиться.
Я ненадолго впала в ступор, пытаясь понять, что от меня требуется.
— Гермиона Грейнджер, — я протянула руку в ответ, как вдруг Малфой резко дернул меня на себя, касаясь моих губ. Заручаясь поддержкой собственного сердца, я ответила.
— Это не отменяет того, что ты зазнайка, — оторвавшись от меня, с усмешкой произнес Драко.
— Ты невыносим!