I
Рейнира Таргариен появилась на свет слабой и недужной после тяжелых родов, но сумела выжить. Ее родители устроили торжественное празднование, хотя весь двор шептался: принцесса не проживет и года.
За ней присматривали, ее лелеяли, пеленали, укутывали и никогда не оставляли одну, и когда она немного окрепла, король и королева ликовали. Она была их драгоценной дочерью, единственным выжившим ребенком — родители ее обожали.
Затем пришла зима: король и королева приказали подносить ее ближе к огню, поить теплыми отварами, положить в ее колыбель драконье яйцо и теплые камни. Но все их усилия были тщетны. Не прожив и года, Рейнира подхватила простуду. Она была младенцем, к тому же слабым — у девочки не было шансов.
Она скончалась через неделю.
Король погрузился в глубокое отчаяние и бил кулаками о стену до тех пор, пока кожа на костяшках не лопнула. Королева рыдала и умоляла богов в септах сказать, за что она заслужила это.
Рейниру положили на простой, но величественный погребальный костер, устойчивый и душераздирающе маленький. Ее сожгли и похоронили на Драконьем Камне.
Когда ее мама умерла, а папа женился снова, он поведал новой невесте о своих страхах — она положила его руку себе на живот и пообещала, что на сей раз все будет иначе. Она была права.
Шло время. Визерис умер, и на Железный трон взошел Эйгон, второй этого имени. Его правление — сноска на страницах истории, ни больше ни меньше, и запомнился он только тем, что возвеличил дом Веларионов, женившись на Рейне Таргариен.
Рейнира была потеряна, забыта в анналах истории. Мейстеры в своих трактатах не выделяли ей и страницы. Но может, это было и к лучшему. Она стала всего лишь еще одним не выжившим ребенком Визериса и его первой королевы, а Танца Драконов не случилось. Тысячи невинных не погибли. И, возможно, лучше быть забытой, чем остаться в людской памяти монстром.
II
Рейнира умерла во время родов. Она рожала два дня и две ночи, а ребенок все не появлялся. Ее муж держал ее за руку, как и ее возлюбленный, Харвин Стронг, пока мейстеры Драконьего Камня и Дрифтмарка пытались найти выход из этого кошмара.
Простыни на кровати пропитались потом и кровью, Рейнира рыдала, призывая остановить эту боль, вспоминая, как ее мама и обе бабушки умерли при родах, и молила богов о милосердии.
Милосердными они не стали.
Наконец ребенок появился на свет, но к тому времени, как он вышел из нее, Рейнира была истощена и слаба. Ее начало лихорадить, пока мейстеры показывали Веларионам их темноволосого наследника.
Лорд Корлис яростно выругался, и леди Рейнис отреагировала не лучше. Леди Лейна прижала к себе новорожденного, а сир Лейнор тревожно поджал губы.
Утром новоиспеченная мать стояла у дверей Неведомого. К полудню она переступила порог.
Многие шептались, что принцессу Драконьего Камня настигла кара за рождение бастарда, но никто не осмеливался озвучивать подобные предположения рядом с ее отцом.
Без главной защитницы ее сын Джекейрис стал намного более уязвим, чем должен был. Веларионы смягчились и взяли на себя заботу о малыше, но кто-то (все указывало на Хайтауэров, хотя прямых доказательств так и не нашли) был достаточно безумен и амбициозен, чтобы учуять возможность.
Менее чем через три луны после своего рождения маленький принц был найден мертвым в своей колыбели. При осмотре выявили, что его глаза налились кровью, а перья из подушки разлетелись вокруг — все улики указывали на убийство.
Дом Веларионов восстал, взбешенный тем, что у них отняли последний шанс на трон, и разгневанный убийством ребенка, которого они признали своим. Другие лорды и леди подняли свои знамена, не в силах просто отступить и позволить Хайтауэрам находиться у власти после того, что они сделали. Порочный принц, который ненавидел Хайтауэров из-за того, что королева встала между ним и Визерисом, присоединился к восстанию.
Разразилась война, и королевство захлебнулось кровью. После нее ничего уже не было как прежде. Визерис, хотя и не был целью гнева восставших, попал под перекрестный огонь. Алисенту Хайтауэр вздернули на виселице вместе со всей семьей: лорды единогласно решили, что они не позволят отпрыску Хайтауэров сесть на трон, особенно после убийства матери детей королевской крови. Новым королем неохотно избрали Деймона, и он сделал Лейну своей королевой. Какое-то время дела шли неплохо, но Деймон был драконом, неугомонным и взбалмошным, разрушающим все, к чему прикасался.
Сначала королевство истекало кровью. Затем оно горело.
III
Когда сир Кристон Коль умолял ее сбежать с ним, Рейнира рассмеялась ему в лицо.
— Я люблю тебя, но ты безумец, если думаешь, что я брошу трон ради тебя. Что ты можешь предложить мне в Эссосе? Любовь не обеспечит меня кольцами, платьями, властью. Любовь не заменит мне Железный трон.
Она нежно погладила его по щеке, притянула к себе, попросила никогда больше об этом не заговаривать и заверила, что они все равно могут быть вместе вопреки обстоятельствам.
В другой жизни он повел себя по-другому, потому что она не растоптала его гордость. Потому что ее отказ был мягче. Но здесь, с белым плащом на плечах и мечом на бедре, снедаемый омерзением, стыдом, гневом и болью, он выхватил клинок из ножен. Он не отдавал себе отчета: зрение заволокло красной пеленой ярости, разум затуманила мимолетная дерзость. Сир Кристон поднял меч, который, как он клялся, всегда должен был служить защите Рейниры, и вонзил лезвие ей в живот. Она вскрикнула, задыхаясь, и попыталась закрыть рану руками, пока он в ужасе смотрел на нее. Когда она осела на палубу, он подхватил ее.
— Прости меня, — в раскаянье запричитал он. — Прости, прости, прости.
Но было слишком поздно. Жизнь угасала в ее глазах, медленно и неотвратимо. Коль держал Рейниру на руках, пока ее тело остывало. Позже он все-таки вынес тело на всеобщее обозрение и сознался в своих преступлениях. Король же, поглощенный скорбью и жаждой мести, приказал предать его мучительной смерти.
Его схватили и четвертовали, и никто не винил в трагедии Алисенту Хайтауэр или ее Зеленых, ведь весь двор знал: сир Кристон Коль любил свою принцессу Рейниру так сильно, что убил ее, когда понял, что она не достанется ему. Кровь одной невинной пролилась, и благодаря этой жертве кровь тысяч других не впиталась в землю. Но Визерис изменился навсегда, на его лице больше никогда не появилось радости, а правление Эйгона, даже при том, что он был мужчиной, навсегда омрачил тот факт, что отец назвал наследником не его. До конца жизни Эйгона снедало чувство вины за то, что именно убийство привело его на трон.
IV
Корлис убедил Рейниру лететь в Грифонье Гнездо [Родовой замок Коннингтонов, расположен в Штормовых землях на берегу залива Разбитых Кораблей между Штормовым Пределом на севере и Дождливым лесом на юге]. Она примчалась туда вместе с Рейнис, и они обрушили на солдат под ними пламя и пролили их кровь. Но в этой жизни Эйгон все еще устроил ловушку, а Вхагар и Солнечный Огонь все еще вынырнули из-за облаков. Рейнис зарычала при виде дракона своей покойной дочери, разгневанная тем, что Вхагар использовали против дома Веларионов, и бросилась в атаку. Рейнира последовала за ней, держа их драконов близко. Она искусно сражалась, но Сиракс потолстела, замедлилась и давно не участвовала в гонках. Королева выиграла своей родственнице достаточно времени, чтобы та могла сбежать, но сама упала с дракона. Сиракс свалилась сверху на Рейниру, и ее смерть была безболезненной.
Чего нельзя сказать о ее семье.
Джейс был очаровательным и умным, но его юный возраст и недостаток опыта помешали ему созвать знамена. После смерти его матери почти все в королевстве посчитали их дело пропащим — последователи и союзники покидали его сотнями.
Во имя Эйгона, Эймонд, принц-регент, снова и снова разбивал его войска. Головы Веларионов и детей Лейны Таргариен насадили на пики в Королевской гавани, рядом с головами Порочного принца и тех, кто был предан Черным до конца.
Рейниру запомнили, как высокомерную, алчную дуру, которая не осознавала пределов своих возможностей, но, что еще хуже, жажда власти которой погубила всех, кого она любила.
(Вместо того, чтобы проклинать ее за то, что она не полетела в Грифонье Гнездо, на этот раз старый Морской Змей проклинал ее за то, что она прислушалась к его совету).
V
Рейнира быстро заметила, что Джофф пропал. Когда она увидела, что мальчик пытался взобраться на спину Сиракс, то кинулась за ним, как безумная.
— Я твоя мать и королева! — истошно крикнула она. — Я приказываю тебе остановиться!
Но её своевольный сын лишь кинул на неё извиняющийся взгляд и устремился вперёд.
Они вместе залезли на Сиракс, и, возможно, в другом мире у них был бы шанс выжить. Но дракон чувствовала, что что-то не так: сын её наездницы взялся за поводья вместо самой королевы. Пока сын и мать боролись за контроль над Сиракс, она поднималась все выше, вертелась, крутилась и брыкалась, пока оба человека не упали с её спины и не разбились о землю.
В последние минуты жизни Рейнира прижимала к себе последнего сына Веларионов, пока тот рыдал и просил у нее прощения. В книгах мейстеров ее запомнили за это, а не за злодеяния: ее запомнили как мать, которая до самой смерти защищала своего ребенка. О ней слагали песню за песней, сочиняли прекрасные баллады о наследнице престола, которая была больше матерью, чем королевой, и о ее бедном сыне, который отчаянно желал проявить себя. И хотя на страницах истории она предстала в лучшем свете, чем в других жизнях, ее последние минуты были пыткой — успокаивать старшего сына и переживать за другого, последнего оставшегося ребенка.
(Если бы ей довелось узнать о том, какие прекрасные песни слагали барды о ее конце, она бы сказала, что это того не стоило.)
I
Рейнира не отправилась на Драконий Камень. Она последовала совету кузена и затаилась в Долине в ожидании. Когда Криган Старк привел армию с Севера, когда Джейн [Леди Джейн Аррен по прозвищу Дева Долины — глава дома Арренов и леди Орлиного Гнезда во времена правления Визериса I Таргариена] увидела в этом возможность и приказала своим вассалам прислать воинов, а Рейнира выступила в поход. Сначала они захватили Драконий Камень, и она получила драгоценное драконье яйцо.
Затем они взяли Королевскую гавань.
С новым драконом на плече и новым принцем Драконьего Камня рядом, победоносная правительница была публично коронована.
Простой люд еще помнил ее жестокость: крестьяне не ликовали, когда она взошла на престол, но и не противились. Они слишком устали от войны.
Рейнира, тоже сломленная, доверила значительную часть вопросов управления Малому совету, хотя всегда устраивала все так, чтобы последнее слово оставалось за ней. Она прожила достаточно долго, чтобы оплакать Корлиса, достаточно долго, чтобы поддержать притязания своего сына-бастарда на Дрифтмарк. Достаточно долго, чтобы дождаться возвращения ее дорогого Визериса и сжечь Рогаре, которые посмели скрывать сына от нее так долго и заставить его стать отцом в столь юном возрасте. Только ради него Рейнира пощадила его жену, но когда она бросила Визериса, то ее тоже убили.
Рейнира прожила достаточно долго, чтобы поженить Бейлу, старшую дочь Лейны, и своего сына Эйгона. Они стали хорошей, умной парой, но на свадьбе Рейнира не смогла сдержать слез — место жениха всегда было предназначено для Джейса. Она прожила достаточно долго, чтобы увидеть детей этого союза, как и детей Визериса.
Ее правление не было безукоризненном, но в течение двадцати лет в Семи Королевствах царила относительная стабильность. Она доказала, что женщина могла сидеть на Железном троне, что женщина могла управлять страной, и ее запомнили за это. Когда ее внучка, Дейна, такая же дерзкая, как она сама, объявила себя потенциальной наследницей престола после смерти всех своих братьев, ей не позволили занять трон. Вместо этого ее выдали замуж за ее кузена Эймона, так как Эйгон к тому времени был уже женат на Нейрис, и она правила тридцать прекрасных лет — народ нарек ее Дейной Мудрой.
В этой жизни Рейнира все равно не была счастлива — как бы она могла, после того как потеряла мужчину и женщину, что стали для нее вторыми родителями, супруга, дочь и троих сыновей? Но она оставила после себя достойное наследие, и благодаря ней дом Дракона процветал.