Свет зависшего у горизонта солнца разливался розовато-пурпурными красками над величественно вздымающимся каскадом горной цепи. Ущелье, в котором расположилась обитель драконов, было самым труднодоступным и одновременно самым живописным из тех, что довелось повидать Вэй Ину. Даже в ясные дни Облачные Глубины оставались подёрнуты густой туманной дымкой, отчего казалось, что драконья резиденция стоит не на скалах, а левитирует в пространстве. Многоярусные белокаменные строения окружала высокая крепостная стена и несколько уровней защитного магического барьера, преодолеть который без нефритового жетона, имевшегося у каждого жителя этого удивительного места, было невозможно.

      Вэй Ин таращился по сторонам во все глаза и с непривычки страшно тушевался. Он долго выбирал между полностью человеческим обличием и привычной ему формой с чертами лиса, и в итоге остановился на последней — не потому, что счёл этот вариант более удачным, а потому что в нём чувствовал себя увереннее. Жизнь не баловала Вэй Ина радостными событиями, из-за чего он привык жить с опаской и на всех смотреть настороженно, ожидая незаслуженной жестокости. Волнуясь о реакции соплеменников Лань Чжаня, Вэй Ина колотило нервами. Уши то настороженно восставали и топорщились, то подрагивали и прижимались к голове. Хвост оборачивался вокруг тела, словно прикрывая хозяина от невидимой угрозы.

      — Нет причин бояться, — успокаивал Лань Чжань, лаская затуманенным от нежности взором жмущегося к его плечу лиса. — Я рядом.

      Он действительно не отходил от Вэй Ина ни на шаг и время от времени поглаживал его по тыльной стороне ладони, покоившейся в его собственной. Одежда, в которую дракон уговорил Вэй Ина облачиться, принадлежала его клану. Она была сшита из дорогой светлой ткани, игравшей на свету едва заметным перламутровым отливом. На широком поясе, расшитом бледно-серебристыми облаками, закреплённый шнурком, покачивался нефритовый жетон, идентичный тому, что носил с собой дракон.

      — Лань Чжань, а ты не поторопился? — теребя жетон, беспокоился Вэй Ин. — Этот ключ открывает вход в твой дом. Я не заслуживаю такой чести и доверия…

      — Не говори так. Вскоре это место станет и твоим домом, — не терпя возражений, отозвался Лань Чжань. — Когда мы принесём обеты и соединим наши энергии, барьер перестанет быть для тебя препятствием в любом случае, но благодаря жетону ты всегда сможешь получить деньги, которые необходимы в людских городах, поэтому всегда держи его при себе.

      Вэй Ин потрясённо воззрился на спутника.

      — Что я слышу, Лань Чжань? Драконы спускаются с горы и к тому же свободно ходят среди людей?

      — Мгм. Мы поддерживаем хрупкий баланс сил в окружающем мире. Если не будем контактировать с людьми, велика вероятность, что жизнь сверхъестественных созданий станет ещё сложнее.

      — Куда уж больше? Люди коварны, им нельзя верить. Вы подвергаете себя большой опасности.

      — Не все люди жаждут истребления или порабощения сверхъестественных существ. Некоторые благоволят к созданиям вроде нас.

      — Хотелось бы мне знать меньше о том, как они благоволят нам, — буркнул себе под нос Вэй Ин, подавив дёрнувшую нутро судорогу отвращения.

      Лицо опалило жаром. Он поспешил спрятать глаза. Лань Чжань, отметив боль, с которой высказался Вэй Ин, настороженно спросил:

      — Что-то чудовищное приключилось с тобой до того, как ты попал на гору? Что произошло?

      — Помимо того, что мои родители погибли при странных обстоятельствах, много всего, — тяжело вздохнул Вэй Ин. — Но давай не омрачать этот день разговорами о людях и их деяниях. Лучше ответь, есть ли поблизости ещё кланы, подобные вашему?

      — Если ты о драконах, то, кроме клана Лань, в этой части Поднебесной, таковых более нет. Но к югу за хребтом — в крае тысячи озёр, расположена Пристань Лотоса. Её обитатели — клан Цзян, водяные мужи и девы. На северо-западе среди скальных лабиринтов Безночного города живёт клан Вэнь — фэнхуаны, на востоке в нижнем течении Хуанхэ — клан Цзинь — многоликие наги, а неподалёку от них в дремучих, влажных лесах — клан Не — кирины.

      — Ничего себе! Я и представить себе такого не мог! — поразился Вэй Ин. — А кланы эти дружны или враждуют между собой? — заинтересовался он.

      — Состоят в союзе, — уклончиво ответил Лань Чжань. — Что не исключает соперничества.

      — И каждый клан такой же большой как твой?

      — В сравнении со всеми остальными клан Лань самый немногочисленный.

      — Я бы многое отдал, чтобы посмотреть каждый, — загорелся Вэй Ин. — Любопытно, есть ли где-нибудь кланы хули-цзин?

      По лицу Лань Чжаня, большую часть времени бесстрастному, пронеслась мрачная тень.

      — Мне ничего не известно о кланах твоих сородичей. Я искал упоминания об их поселениях в библиотеке ордена, но так и не нашёл ничего полезного.

      — Возможно, у лисиц просто не принято объединяться в крупные общины из-за опасности быть схваченными разом, — находчиво предположил Вэй Ин. — И нам проще выживать семьями или даже поодиночке.

      — Возможно, — тихо согласился дракон, но маленькая напряжённая морщинка залегла на его лбу и так и не разгладилась.

      — А скажи, Лань Чжань, — вдруг призадумался Вэй Ин, — почему, будучи в союзе, перечисленные тобой кланы не дадут отпор людям? Все заслуживают равноправия, безопасности и свободы. Несправедливо, что сверхъестественные создания вынуждены либо прятаться, либо становиться рабами, тогда как их способности ничуть не уступают, а чаще превосходят человеческую магию! Неужто всё из-за Хун Бин Ло в распоряжении заклинателей?

      — С изобретением этого вида артефактов действительно приходится считаться, — мрачно обронил Лань Чжань. — Но дело не сводится лишь к этому. Несмотря на значимый перевес в магическом потенциале, никто из кланов не хочет брать на себя ответственность за развязывание войны, которая, несомненно, будет разрушительной и кровопролитной как для одних, так и для других.

      — Но война развязана давно и уносит жизни созданий, которые не выбирали родиться на свет с признаками нечеловечьей природы.

      — Пока люди не вторгаются на территории кланов, есть шанс договориться.

      — Договориться? — смешок Вэй Ина в полной мере отражал его отношение к высказанной позиции. — Я ещё ребёнком покинул людские города и перебрался в лес, но за эти годы, уверен, ничего не изменилось: люди по-прежнему презирают и преследуют таких как я.

      Лань Чжань беспомощно произнёс:

      — Напряжённые отношения предпочтительнее открытой вражды по ряду причин…

      Вэй Ин собирался возразить, но его внимание отвлекла проплывшая мимо пара драконов. Мужчины с почтением поприветствовали юношей и чуть более пристально, чем подразумевал этикет, всмотрелись в необычного спутника. Их любопытство можно было понять. Чопорные и напыщенные, они выглядели забавно в своём потрясении при виде мягко скруглённых ушей и пышного хвоста Вэй Ина.

      Все в клане, как отметил последний, пребывали в человеческом обличии. Из слов Лань Чжаня следовало, что, будучи в естественном виде, драконы сильно прибавляли в размерах, а также обретали крылья, размах которых не вместил бы ни один даже самый просторный зал в Поднебесной. Двигались встречающиеся на пути Вэй Ина драконы размеренно и величаво, с красотой и грацией небожителей, все носили налобные ленты и светлые одежды, украшенные рисунками облаков на вороте, поясе и рукавах.

      Вэй Ин чувствовал себя не в своей тарелке — мало того, что являлся чужаком в обители драконов, так ещё и, ко всему прочему, имел на себе позорное изобретение смертных заклинателей. Смущало и то, под каким предлогом Лань Чжань привёл его в свой дом. Младший господин Лань — брат главы клана, Второй Нефрит, рос и жил как королевская особа, тогда как жизнь Вэй Ина лишь немногим отличалась от существования дикого животного. Вэй Ин отчётливо ощущал собственное несоответствие статусу избранника драконьего принца не только своей природой, но и полом.

      В представлении Вэй Ина, много лет довольствовавшегося землянкой, Облачные Глубины походили на земной рай, но рай прохладный, застывший и скованный тишиной, что поначалу даже пугало. Обёрнутая в туманную накидку, обитель благородных крылатых созданий по всему склону разбросала свои похожие на миниатюрные дворцы павильоны, а также множество под стать им богатых, хоть и невычурных домов, в которых жили члены клана. Изысканность и красота сочеталась с аскетичностью и лаконичностью. К каждому строению вели вырезанные прямо в камнях ступени, петляющие между многовековыми деревьями и шапками ягодных кустарников.

      Среди окунающихся в сумерки садов, благоухающих поздними хризантемами, прогуливались белые фазаны, но, к удивлению Вэй Ина, никто не пытался их изловить. Видя его озадаченность, Лань Чжань поведал, что согласно своду правил, выгравированному на Стене Послушания, в Облачных Глубинах запрещено умерщвлять живое, будь то птица, зверь или рыба. Не приветствовались у драконов также шум, суета, громкие разговоры, алкоголь и много чего ещё. Даже птицы, казалось, чтили эти запреты и пели в отдалении, не смея нарушать покой и умиротворённость драконьей обители.

      — Лань Чжань, похоже, я напрасно оставил на виду хвост и уши, — напрягся Вэй Ин, когда они вновь остались наедине. — Может, свернём с тропинки в рощу и я приму полностью человечье обличье?

      — Нет необходимости. Всё в порядке.

      — Как же в порядке? Я один здесь в половинчатой форме.

      — Если тебя это успокоит, то — вот.

      Вэй Ин ахнул, потому что прямо на его глазах меж угольных волос дракона, аккуратно собранных в пучок на затылке, показались маленькие полупрозрачные рожки, продолжавшие расти и уплотняться, пока не достигли размера высокой ветвистой короны. Кожа на внешней стороне ладоней и скулах Лань Чжаня начала едва заметно мерцать, словно сквозь неё проглядывала готовая пробиться жемчужная чешуя.

      Вэй Ин не выдержал и потянулся к нему руками, пытаясь пощупать рога и лицо.

      — Ты ослепителен! — безотчётно уронил он и, смутившись, отпрянул. — Страшно представить, насколько же невероятна твоя красота, когда ты воплощён собой!

      — Если желаешь, я покажусь тебе в истинном облике, как только закончим с делами.

      — Конечно желаю! — воскликнул Вэй Ин и сразу стушевался. — Ой, прости, слишком громко, да?

      Лань Чжань ничего не ответил, лаская его безнадёжно влюблённым взглядом. Вэй Ин воспользовался этим и снова захваченно потрогал его рога.

      — Они как бархат, — обронил он, умиляясь чрезвычайно приятному ощущению под пальцами.

      — Мгм, — вспыхнув ушами, потупился Лань Чжань.

      Тем временем они приблизились к главному зданию, выросшему между расступившимися деревьями. С террас и огромных окон лился яркий свет. Где-то поблизости мерно журчал фонтан. Двустворчатые парадные двери, расписанные тонким орнаментом, словно внемля приближению юношей, распахнулись сами собой. На крыльцо неспешным шагом вышло около трёх десятков представителей клана.

      Впереди ступали двое. В одном Вэй Ин без труда узнал брата Лань Чжаня — Лань Сичэня, Первого Нефрита. Братья между собой были очень похожи, но в отличие от Ванцзи, глаза главы клана Лань имели более тёмный и насыщенный цвет, с губ не сходила располагающая улыбка, а волосы отливали не ночной чернотой, а тёплым оттенком спелых каштанов.

      Плечом к плечу с Лань Сичэнем возвышался не менее привлекательный, но суровый лицом мужчина с узкой острой бородкой и колючим взглядом. Интуиция подсказала Вэй Ину, что это дядя Лань Чжаня — Лань Цижэнь. Взор его куда более прохладно изучал гостя, нежели лучащиеся глаза Лань Сичэня, плавно сбежавшего со ступеней в направлении прибывших.

      Лань Чжань учтиво сложил перед собой руки и поклонился.

      — Приветствую, брат и старейшины!

      Вэй Ин наспех повторил движение, застыв в нём до момента, пока Лань Сичэнь, поймав бледными ладонями локти лиса, не вынудил его расслабиться.

      — Добро пожаловать в Облачные Глубины, господин Вэй, — обволакивающе певучим голосом произнёс глава клана и, чуть понизив тон, чтобы его могли слышать только юноши, добавил: — Ванцзи упоминал, что ты поразительно красив, но я допускал, что он преувеличивает твоё очарование из-за своих чувств. Сейчас вижу, он был даже слишком скромен.

      — Благодарю! — растроганно зарумянился Вэй Ин, прядая беспокойными ушами и пытаясь усмирить подметающий дорожку хвост. — И спасибо, что позволили мне прийти сюда сегодня…

      — Господин Вэй, — рассмеялся Лань Сичэнь. — Это мне следует благодарить, что ты согласился принять предложение Ванцзи. Случай необычный и деликатный. Я уж было сам собирался наведаться к тебе с разговором, так как брат мой чах на глазах, и оставалось совсем мало времени, чтобы принять меры. Я невыразимо рад, что вы двое сами во всём благополучно разобрались. Такие вопросы всегда лучше решать между собой.

      Лань Чжань предостерегающе кашлянул, будто пытался урезонить излияния Лань Сичэня, а Вэй Ина охватило ещё большее смущение и изумление, потому что он невольно терял нить разговора. Язык начал заплетаться.

      — Э-э… Ну да… Спасибо, — неуверенно повторил Вэй Ин, чувствуя, что упускает что-то важное и в любой момент может выставиться дурнем.

      Ему показалось, что и Лань Чжаню становится неуютно, а со следующими словами Лань Сичэня Вэй Ин наконец понял почему.

      — Господин Вэй, пожалуйста, чувствуй себя в Облачных Глубинах как дома, — продолжал глава. — Своим согласием на брак ты спасаешь жизнь Ванцзи, и я вечно буду это помнить.

      — Спасаю жизнь? — в замешательстве переспросил Вэй Ин, гадая, является ли услышанное фигурой речи или отражает реальное положение дел.

      Лань Сичэнь наградил его взглядом одобрения.

      — Именно так. Драконы однолюбы и, полюбив кого-то, не могут быть с кем-то ещё, да и вообще не могут быть. Ведь, если дракон, встретив ту самую — желанную, родную душу, не воссоединится с ней за отведённый на то срок — неизбежно погибнет. У Ванцзи оставалось время до весны. Разве он не сказал?

      Не дождавшись ответа от застывшего столбом Вэй Ина, Лань Сичэнь глянул на безмолвно мечущего молнии брата и, спохватившись, всплеснул руками.

      — Ох, конечно! Вы вместе совсем недавно и обсудить все детали ещё только предстоит. Прошу простить мне мою словоохотливость, я просто очень рад, что всё благополучно разрешилось. Ну же!

      Глава повёл рукой в пригласительном жесте.

      — Господин Вэй, Ванцзи, проходите в дом. Вся семья собралась, чтобы поприветствовать вас.

      В следующие несколько минут Вэй Ин непрерывно кланялся, отвечал любезностью на любезность каждому, кто к нему обращался, робко кивал и признательно улыбался, стараясь всем понравиться, но как только выдалась возможность, склонился к Лань Чжаню и взвинченно прошептал:

      — Почему ты не пришёл ко мне раньше и честно всё не рассказал?

      Лань Чжань насупился как ребёнок и виновато повесил голову.

      — Не хотел, чтобы ты выбирал меня из жалости.

      — Выходит, не столкнись мы в источнике случайным образом, я бы так и оставался в неведенье, а грядущей весной просто бы тебя больше не увидел?

      — Боги привели тебя ко мне, когда сочли нужным.

      — Не перекладывай всё на богов, — проворчал Вэй Ин. — Если бы ты помер по моей вине, я бы никогда себя не простил!

      — Ты бы никогда не узнал.

      Вэй Ина подмывало обозвать Лань Чжаня упрямцем и даже безобидно пихнуть в бок для острастки, но он тут же вспомнил, как давно сам носил в сердце чувства к нему и боялся хоть чем-то их выдать. К тому же упрекать Лань Чжаня было несправедливо — он, в отличие от Вэй Ина, делал попытки приблизиться, тогда как лис сторонился его и убегал подобно пугливому кролику, из-за чего дракону оставалось лишь ждать и надеяться.

      Сопя в негодовании, Вэй Ин сменил гнев на милость и незаметно для окружающих погладил пальцы Лань Чжаня.

      — Не делай так больше. Не держи от меня никаких секретов.

      — Обещаю, не буду.

      Вечер незаметно перетёк в ночь. Состоялся ужин. Спустя ещё пару часов Лань Сичэнь отпустил юношей отдыхать, сославшись на то, что обсуждение грядущей церемонии бракосочетания, можно продолжить за завтраком. О Хун Бин Ло во время трапезы не заговаривали. Лань Чжань предупредил Вэй Ина, что старейшины осмотрят его утром и, если тому не обнаружится преград, немедленно проведут снятие талисмана.

      Вэй Ин несколько лет прожил в полном одиночестве, а потому встречу с родственниками Лань Чжаня провёл как на иголках. Покинув людные покои, он жадно хлебал остывший воздух, словно вырвался из трясины и не мог надышаться. Снаружи правила бал мглистая ночь, прохлада и сырость осени. Пахло пожухлой листвой, хвоей и поздними хризантемами. Вэй Ин брёл по инерции и совершенно не запомнил дорогу, которой они с Лань Чжанем пришли к стоящему в стороне от других построек и несколько уступающему им в величине дому в светлых тонах.

      Когда дверь в цзинши Второго Нефрита затворилась и вспыхнули лампы, Вэй Ин ощутил, как дракон прильнул сзади, и нежный поцелуй обжёг место между затылком и шеей.

      — Устал? — губы Лань Чжаня медленно касались кожи, руки гладили напряжённый позвоночник.

      Бегло оглядывая непривычно роскошную обстановку комнаты, Вэй Ин не стал изворачиваться.

      — Перенервничал.

      — За домом есть горячий источник. Он поможет расслаблению.

      Уши Вэй Ина заинтересованно приподнялись, хвост перестал метаться со стороны в сторону.

      — Предлагаешь искупаться?

      — Мгм.

      — Я всегда рад поплескаться, — оживился Вэй Ин, обернувшись и чмокнув дракона в губы. — Веди!

      Глаза Лань Чжаня вспыхнули кипучим золотом. Он на миг поджал губы, словно пытался впитать в себя поцелуй, и едва слышно сказал:

      — Нет, я отнесу.