Это утро начинается немного иначе, чем привык Усянь. Хотя бы потому, что просыпается он от прикосновений чужих рук. Они сжимают края его растянутой домашней футболки, обхватывают талию и совсем не нежно, по-свойски притягивают к себе. Вот это действительно новости.
Усянь нехотя приоткрывает глаза и, сощурившись, пытается разглядеть время на будильнике, стоящем на прикроватной тумбочке. Уже десять утра, в воздухе все еще не витает запах сваренного кофе, который наспех в себя заливает Цзян Чэн, перед тем как снова умчаться на работу.
Усянь думает, что прошло уже черт знает сколько времени с тех пор, когда он просыпался в кровати и чувствовал размеренное дыхание Цзян Чэна на своей коже. Обычно после своего частичного пробуждения его руки интуитивно блуждают по кровати, но не находят там ничего, кроме остатков тепла на соседней подушке.
Цзян Чэн много работает — поздно ложится, рано встает — и Усянь действительно самую малость скучает по тому времени, когда все было иначе.
Как этим утром.
Идеальной парой их назвать сложно — даже близко, признаться честно, они там не стояли. Да и вряд ли когда-либо будут. Многие до сих пор, посмотрев на них со стороны, задают вполне резонный вопрос: «Почему вы все еще вместе?»
Усянь лишь отшучивается в ответ, а Цзян Чэн предпочитает игнорировать подобного рода вопросы, потому что ответа нет. «Как кошка с собакой» — история про них. Возможно, даже этого описания для них недостаточно.
Они знакомы столько, сколько Усянь себя помнит, а может, и того больше. Если бы кто-нибудь ему тогда сказал, что по прошествии лет он будет просыпаться с ним в одной кровати — точно бы рассмеялся говорившему такую ерунду в лицо.
Это же само по себе казалось невозможным, как порой и сохранить эти отношения. Они уже испортили все, что могли. Оба невыносимые, и мириться друг с другом не хотят, и меняться тоже.
Если они ссорятся, то об этом обязательно узнают все соседи, когда Цзян Чэн в очередной, миллионный раз выставляет шмотки Усяня на лестничную клетку из квартиры, за которую они, кстати говоря, платят напополам, но Цзян Чэн всегда твердо уверен, что это Усянь должен катиться отсюда ко всем чертям и больше никогда не возвращаться. Он громко кричит, кроет матом так, что у Усяня закладывает уши и непроизвольно закатываются глаза. Одно и то же, из раза в раз. Каждая мелкая ссора доходит до катастрофы вселенского масштаба, и они просто в самом деле не знают, как могут ужиться иначе.
Когда дверь в их квартиру опять захлопывается с той стороны, оба знают, что она снова откроется.
По какой-то причине Усянь всегда возвращается с сумкой наперевес, заново раскладывает вещи по полкам, чтобы Цзян Чэн во время новой ссоры снова все разбросал.
По какой-то причине Цзян Чэн всегда его возвращает, принимает обратно и слушает из кухни, как Усянь бормочет себе ругательства под нос, вытаскивая вещи из сумки.
Ответа так и нет.
Усянь осторожно разжимает кольцо из его рук на своей талии, чтобы не разбудить, и довольно улыбается. Он ни за что не упустит момент, когда Цзян Чэн настолько беззащитен, чтобы сотворить какую-нибудь маленькую шалость, из-за которой, вероятнее всего, они снова обязательно повздорят. Но как можно отказать себе в этом удовольствии, когда Цзян Чэн сегодня дома и так уязвим?
Усянь медленно поворачивается, уже предвкушая, как разбудит его тем способом, который Цзян Чэну вряд ли придется по душе, но тут же замирает, когда руки того снова путаются в ткани футболки, и он трется носом о его грудь, тяжело вздохнув.
Всего лишь на короткий миг стук сердца замедляется, а после снова бьется в привычном темпе, но теперь момент пробуждения Цзян Чэна хочется оттянуть.
Взгляд задерживается на растрепанных ото сна волосах, еще со вчерашнего дня собранных в низкий хвост. Несколько прядей выбились и падают ему на лицо, путаются в ресницах, отчего он забавно хмурится и продолжает тереться сквозь дрему о ткань футболки Усяня, попытавшись их убрать.
Эта едва уловимая, такая неприсущая Цзян Чэну мягкость, заставляет Усяня вздрогнуть. Понимание приходит так же быстро, как уходит тепло Цзяна Чэна, разжавшего свои пальцы и отвернувшегося к стенке, поджав ноги под себя.
Они все еще вместе по одной простой, невероятно смешной причине, которой вполне достаточно, чтобы просто быть здесь — вот такие моменты.
Усянь вспоминает, хватается за минуты в памяти. Теплый плед на плечах после пробуждения за компьютером во время написания очередной статьи для газеты точно приносит ему не призрачный дух. Короткие поцелуи перед уходом на работу — Усянь ловит их сквозь сон и довольно мычит в ответ, заставляя Цзян Чэна чуть заметно ему улыбнуться, прежде чем скрыться за дверью их спальни. Эти касания, которые почти не имеют значения, пока они вместе — обычное дело.
Такие вещи забываются в бесконечных криках, ссорах и ругательствах — в нескончаемой катастрофе вселенского масштаба.
Но теперь он знает точный ответ на вопрос, который может дать пока хотя бы себе.
Он касается оголенного плеча неприкрытого одеялом. Портить все глупой шуткой в своем стиле окончательно расхотелось.
— Эй, просыпайся. Я приготовлю завтрак.
— Кто угодно, только не ты.
Этим утром все будет иначе.