«Я, Артем Мензуркин, расписываюсь в собственной второсортности».
Палец соскальзывает с тусклого экрана, и человек по ту сторону томно вздыхает, выключая телефон. С дивана он пересаживается за стол, пустым взглядом сверля стену, увешанную стикерами.
Поразмыслив еще немного, он еще несколько раз прошел взад-вперед по комнате и, наконец, вернулся на диван. В наушниках была заслушанная до дыр очередная японская песенка про человека, смеющегося над людьми, презирающими и сверлящими его взглядами.
Он обожал эту песню. Она вдохновляла его каждый раз, когда он чувствовал себя отвратительно. Он был готов слушать ее ночью и днем, в будние и выходные дни.
В один из таких дней Тема поставил наушники заряжаться и зашел в уже такие родные заметки. Ему был не страшен белый лист. Он пробежался пальцами по клавиатуре и озаглавил будущий текст. Далее, уже слушаясь только забывшийся в мечтаниях и обрывистых словах мозг, Артем начинает печатать.
Один абзац за другим, одна буква за другой, текст постепенно становился все меньше похожим на серый текст из учебника и все больше на что-то, достойное называться прозой. Мензуркин, по правде говоря, не был уверен в новизне того, что он собирался публиковать, но черт возьми, как он хотел признания.
Последнее слово записано, финальная точка обозначала конец произведения. Мини, если точнее. Всего три страницы, и те с необъемными абзацами. Но плевать, это уже не важно, с нажатием на кнопку «Сохранить изменения» все становится неважным. Артем просто знает, что, бегло просмотрев этот текст еще раз, он больше никогда не откроет эту работу из-за стыда
О боже. Первый лайк. Стыдно, слов нет! Надо бы отключить их. И отзывы. Это в первую очередь. Бедный Тема не знал, куда деться. Он хотел быть популярным и общительным, но как, если банальные «проду» и «автор, все хорошо, но…» уже заставляли его сердце плясать чечетку в предобморочных конвульсиях.
Проходит месяц. Как там фанфик? Неплохо для фандома. Целых пять посмотров за день. Интересно, а кто так же, как и он пишет про них.
«Зачем. Я. Это. Открыл.»
Мензуркин, две тебе за сочинение. Что же ты написал? Понаставил лишних запятых и приправил пародией на сюжет. Что ж ты за человек? Или ты не человек. Как там таких как ты называют?
Дешевка. Обыкновенная дешевка, стремящаяся преподнести абибас с рынка за элитные кроссовки гуччи, замазав логотип и приклеив металлические кольца. Этот автор описал его движения руки так, а не так. Можешь выпить уксуса. У меня в шкафу стоит яблочный.
Так хотелось упомянуть про поцелуй так же, как этот человек почти десять лет назад. Ну, в те времена, когда ты, Мензуркин, только от горшка отучился. Так че ж не написал? То есть про тяжелую судьбу целый абзац ты вставил, а про кусание губ и язык, достающий до гланд, нет?
Ты хочешь сказать, что ты не писал этот текст, ориентируюсь на Ирку Пупыркину? На Феодосия Отсосина? На Васю Кирпичева, в конце концов? А почему тогда у вас у обоих один смысл произведения, слова в названии отображают один и тот же смысл, у тебя лишь на одно слово меньше?
Ах, так по сюжету надо? По сюжету там нет никаких голубей без намеков! Таких птиц в пустыне нет! Что ты мне чешешь? Написал бред сивой кобылы и ушел не солоно хлебавши? А чего ждал?
Бедный Тема, чуть не плача, стоит посреди комнаты с телефоном в руке. На экране открыта страница с фанфиком 2013, а пять минут назад он пытался выискать схожесть, поочередно то глядя туда, то тормоша уставший мозг для того, чтобы он вспомнил, о чем была его работа.
Так и не придя ни к чему, он понял, что тот человек, что выдвигал ему претензии – он сам, и что ничего из этого не получится. Он просто не способен написать ничего хорошего и все. Все, что выходит из под его пера – либо само по себе глупо, либо не ново, либо совсем зашкварно.
Да, я, Артем Мензуркин, не только второсортная бестолочь, так еще и пустышка.