Орихиме вышла из-за поворота как раз в тот момент, когда автобус, мигнув поворотником, плавно отъехал от остановки. Охнув от неожиданности, она кинулась за ним, пытаясь на бегу выкрикнуть хоть что-нибудь, но вышло лишь хриплое «Подождите!». Ей ужасно не хотелось опаздывать, ведь дома её уже ждали друзья, а ещё вроде как должны были прийти новые сослуживцы Рукии, которых она пригласила ради налаживания отношений. Но теперь мечта успеть на праздник скрылась за поворотом, язвительно моргнув фарами напоследок.
Расстроившись, Орихиме хотела притормозить, чтобы не убежать дальше остановки, но тут обутая в лёгкий осенний ботинок нога соскользнула с пригорка. Замахав руками, в одной из которых был зажат увесистый кулёк с мандаринами, Орихиме проехалась по инерции пару метров и шумно шлёпнулась на подёрнутую тонкой ледяной корочкой землю. Падая, она случайно пнула замершего на остановке парня, который, судя по всему, тоже опоздал на автобус. Тот чуть пошатнулся, но всё равно остался неподвижным и невозмутимым, будто его вбили в землю, как сваю.
— Подождите! — неожиданно звонко вырвалось у Орихиме.
Парень вздрогнул и, меланхолично глянув сначала на неё, а затем — на перепачканную в снегу штанину, стал отряхиваться. Поняв, что ни ругаться, ни сочувствовать ей незнакомец не собирается, Орихиме страдальчески вздохнула и принялась собирать высыпавшиеся из кулька мандарины. Она упустила последний идущий в нужную сторону автобус, поэтому ей предстояло ехать на другом, который не доезжал до дома двух кварталов.
Вот же невезуха!
А всё потому, что на зимних сапогах разошлась молния. Пришлось спешно вытаскивать припрятанные на всякий пожарный осенние ботинки, которые её, впрочем, тоже подвели. Всесторонняя неудача.
Поднявшись с земли, Орихиме робко приблизилась к пострадавшему парню и встала рядышком. Неожиданный сосед оказался невысоким молодым человеком весьма субтильного телосложения, одетым в лёгкое осеннее пальто и почти по самые глаза замотанным в шарф. Его волосы были чуть припорошены снегом, который мелкой пылью сыпался с неба и коварно прятал под собой гололёд.
— Извините, — пробормотала Орихиме, виновато глянув на свою жертву.
Парень промолчал.
«Наверное, ему шарф мешает разговаривать», — подумала Орихиме и глубоко вздохнула, морально готовясь к продолжительному напряжённому ожиданию.
Повсюду загорались фонари, украшая улицу бледно-оранжевым светом, и только ощутимо снизившаяся температура мешала мечтательно улыбнуться и поддаться хорошему настроению.
Орихиме зябко поёжилась и постаралась закутаться в пальто поплотнее.
— Как же долго! — простонала она, надеясь, что хотя бы разговор поможет выдержать эту медленную пытку. Колени стало прихватывать морозом, а руки, до сих пор сжимающие пакет с мандаринами, и вовсе окоченели. — Куросаки-кун наверняка будет волноваться. И Кучики-сан — тоже. Садо-кун и Исида-кун пока дома, но вскоре должны подойти, так что, наверное, я одна опоздаю. Так не хочется, чтобы праздник начинался без меня! Кстати, ещё сотрудники Кучики-сан подойдут, чтобы обсудить кое-какие дела, а заодно и провести время в уютной домашней обстановке. Кучики-сан очень занятая. Она всё время старается поспевать за братом в делах и никогда-никогда не сдаётся. Наверное, за это её Куросаки-кун так любит. — Орихиме тоскливо вздохнула. — Я ведь обещала, что приготовлю свой фирменный салат, а теперь вот застряла тут с вами… Ой, то есть не подумайте, что ваша компания меня не устраивает, просто мне и вправду очень хотелось попасть на праздник вовремя, а тут получается… Вернее, ничего не получается.
Парень молча покосился на неё, но так и не пошевелился, будто его приморозило к месту. Орихиме повернулась к нему, шумно выдохнула и, поджав губы, стала нарезать круги возле него, стараясь согреться.
«Не мёрзнет он, что ли, совсем?» — пронеслось в голове, когда она, отчаявшись, вновь замерла.
— А ещё я приготовила всем подарки. Надеюсь, им понравятся вязаные шарфы и варежки. Правда, я с размерами немного не угадала, так что все варежки лучше подарить Садо-куну, ведь у него самые большие руки. Кучики-сан я приготовила игрушку — сшитого енота. Хотите, покажу? — Орихиме выжидающе уставилась на молчаливого собеседника и, получив недоумевающий взгляд в ответ, с готовностью стала копошиться в сумке. — Вот она! — На свет показалась аккуратно сшитая игрушка с выпученными глазками-пуговками и растопыренными пухлыми лапами. — Как думаете, ей понравится?
Парень дёрнул плечом и отвернулся. Этим он надеялся, наверное, прервать поток слов, которые весёлыми солнечными птичками срывались с языка Орихиме и кружились возле её лица плотными облачками пара. Однако Орихиме это не смутило. Она спрятала подарок обратно в сумку и вздохнула, теребя в замёрзших руках пакет.
— У нас сегодня был корпоратив, но я даже съесть ничего не успела — так спешила на автобус. И всё равно опоздала. Это так обидно. А вы куда-то спешите? Может, вы хотите есть? У меня мандарины тут… Хотите, я вам почищу?
Молодой человек изумлённо уставился на пылающую энтузиазмом Орихиме и отшатнулся, когда маленькая рука с зажатой в ней долькой мандаринки устремилась к его лицу. Но тут нога скользнула по спрятанному под снегом льду, и парень, так и не вынув рук из карманов, стал заваливаться назад. Вскрикнув, Орихиме вцепилась в его шарф, но мужское тело оказалось тяжелее, и парочка, недолго посопротивлявшись, рухнула на землю, утонув во вновь рассыпавшихся мандаринах.
— Простите, — прошептала Орихиме, глядя в выпученные глаза парня, который, невнятно кряхтя, явно пытался что-то сказать. — Что? Я не понимаю.
— Шарф отпусти, женщина, придушишь! — едва слышно проскрипел, наконец, тот, пытаясь привстать.
— Ой, — пискнула Орихиме и тоже стала барахтаться, но коварный лёд и не думал уступать. — Простите, я такая неуклюжая.
— Ты странная, — заключил парень, оттянув одной рукой шарф, чтобы можно было свободно дышать.
Орихиме невольно залюбовалась его лицом, отмечая про себя, что ему невероятно подошёл бы шарф, который она запланировала подарить Исиде. Однако устремлённый на неё взгляд закупоривал голосовые связки, мешая произнести хоть слово.
Так они и лежали стопочкой.
Почему-то молодой человек прекратил попытки встать и теперь молча смотрел на робкую улыбку Орихиме. Ей даже стало казаться, что он сейчас улыбнётся в ответ, однако момент испарился, растворившись в свете ярко мигнувших фар автобуса.
— Ой, это же мой! — приподнявшись, воскликнула Орихиме.
В следующее мгновение крепкие руки помогли ей встать и отряхнуть пальто от снега. Однако когда парень потянулся к мандаринам и пакету, чтобы вернуть их хозяйке, Орихиме вспорхнула в открытую дверь автобуса и так солнечно улыбнулась, что он замер, так толком и не наклонившись.
— Как вас зовут? — звонко спросила она, держась за дверь.
— Улькиорра Шиффер, — тихо произнёс молодой человек.
— Что? — Орихиме подалась вперёд, чтобы расслышать, но тут створки резко захлопнулись. Вздрогнув от неожиданности, она чуть нахмурилась, а затем, сложив ладони рупором, прокричала: — Меня зовут Иноуэ Орихиме! С праздником вас!
Улькиорра кивнул, вызвав полную счастья улыбку в ответ.
Орихиме, уезжая, ещё долго махала из окна автобуса, а Улькиорра, как только транспорт скрылся за поворотом, всё-таки наклонился и быстро собрал рассыпанные мандарины.
— Я знаю, как тебя зовут, женщина, — пробормотал он и тут же натянул шарф до самых глаз. Желание улыбнуться показалось ему слишком смущающим.
Гриммджоу, который появится через несколько минут, чтобы забрать Улькиорру с остановки, будет долго ржать и ехидно спрашивать, откуда взялись мандарины, учитывая, что у Улькиорры аллергия, а он будет молчать, прижимая внезапный цитрусовый презент к груди и вспоминая ещё более ценный подарок — солнечную улыбку болтливой женщины, сумевшей чуточку растопить лёд.