нужно

аффогато слегка наклоняет голову набок – выбившаяся из пучка кудрявая прядь по инерции тенью отзеркаливает его действия, – и улыбка пересекает тонкие губы: молодому господину нужно чужое присутствие рядом, не так ли?

он не спрашивает – утверждает, создавая иллюзию выбора, и просто садится рядом – подол теплого ханьфу соприкасается с белыми брюками клоттеда у голени – по позолоченной линии шва.

аффогато, по-сути, для клоттеда – никто. незнакомец, которых вокруг него тысячи, но который лучше всех знает, что нужно клоттеду.

и это отчасти настораживает.

отчасти – пугает.

и совсем немного интригует.

аффогато ничего не говорит – даже не смотрит, лишь ложиться на столешницу, уткнувшись лицом в предплечья – сама недоступность подкралась поближе. клоттед окидывает его взглядом, откинувшись на спинку дивана: он следит, как размеренно вздымается от дыхания спина, скованная в плотные ткани; замечает, что изящная шпилька, из которой ниспадают ежевичные ленты, ослепляюще-ярко блестит в свете солнца; видит, как, заскучав или глубоко погрузившись в сон, аффогато слегка сжимает ладони, заставляя застроенные кончики ногтей скрежетом разрезать тишину кофейни.

клоттед смотрит, ничего не говоря, потому что пока ему нужно избавиться от одиночества, и ничего более. возможно, вместо аффогато стоило завести кошку – как-нибудь потом клоттед это обязательно сделает. когда позволит график. если позволит.

поэтому он разминает затекшие мышцы спины и с тяжелым вздохом отрывает взгляд от аффогато – работа не ждёт – и обращает свое внимание на заскучавшие бумаги.

с аффогато проще, чем с кошкой – он просто приходит, сидит подле клоттеда в кафе – ежевичное ханьфу к белоснежной замше брюк, подкрепленное свободой тишины; час или два, три или пять – аффогато спит или играет с кольцами, браслетами и шпилькой; иногда пьет кофе клоттеда, съедая его же чизкейк – совершенно того не спрашивая. потому что аффогато лучше клоттеда знает, что ему необходимо бессловесное ощущение чужой близости рядом.

и аффогато лучше знает, когда клоттеду нужно будет что-то другое и совершенно новое. он пьет вторую чашку эспрессо, следя серебристыми месяцами за новыми строками, рождаемыми пером в ладони клоттеда: — тебе нужно общение, я прав?

рука замирает на полуслове – и на бумаге образуется жирная капля чернил. но клоттед не шипит в раздражении, как это обычно бывает – он смотрит на аффогато, невозмутимо делающего глоток кофе, и зелень сияет в удовольствии долгожданного восторга.

— ты прав, — прямое согласие терпкостью оседает под ребрами, потому что клоттеду не хочется юлить и как-либо объясняться – и это не нужно: с аффогато все проще – все такое, какое оно есть.

— не помню, чтобы я спрашивал, — он смеется – тихое лукавство укрывается в ежевичных тенях, прячась в их тьме, – и прикрывается веером – широкий рукав, исшитый узорами позолоченных нитей, мягко следует за движениями изящной руки.

и клоттед смеется в ответ – непринужденность в деталях: в проведенной по переносице руке, которая стремиться спрятать смешливое удовлетворение, смущением оседающее на кончиках ушей; в ямочках на щеках, рождающих юность и желание жить, в ласковой молчаливой усмешке, потому что аффогато прав.

аффогато лучше знает, что нужно клоттеду.

они спорят – спорят ужасно громко и несдержанно: аффогато кошкой шипит, и месяцы в обрамлении белой пастели склеры злобно сверкают клоттеду в ответ; аффогато ругается – до отвратительного грязно и неконтролируемо, и клоттед жмурится, когда противные слова, слышимые им тысячу раз в свой адрес, вновь неприятным осознанием оседают на подкорке. поэтому клоттед повышает голос – аффогато обязательно упрекнет его в этом, потому что кто он такой, как он смеет и далее по списку. и далее по списку – перебрать темы для ссор, и повторить их в правильной последовательности.

они мирятся – мирятся быстро и бессловно: клоттед просто ставит перед аффогато чашку с эспрессо, а аффогато просто подтягивает ее к себе ближе. потому что в простоте – правда: нет смысла держать обиды, если желание поговорить нейтрализует ее под ноль.

и они разговаривают – разговаривают обо всем и ни о чем одновременно: клоттед смеется над историями аффогато о глупых жителях дарк какао, которые скорее бездумные и дикие варвары, а не цивилизованные печенья; аффогато заинтересованно – не отрывая взгляда – слушает о государственном устройстве кремовой республики, о выдающихся личностях республики и функциях ее консула.

но аффогато не смеется над рассказом клоттеда об отце, цепляясь за каждое слово, сказанное в волнении нервной дрожи. а клоттед не улыбается, пока аффогато говорит о своем детстве и проклятии шаманов, грустно усмехаясь воспоминаниям. потому что никто ничего не говорит. потому что это слишком важно, чтобы быть сказанным.

и аффогато плавно и незаметно перебирается в поместье клоттеда крима, просто потому что тебе нужно же с кем-то проводить время, а клоттеду нужно. нужно до безумия. поэтому аффогато все чаще оказывается у него дома, пока не перетаскивает свои вещи в одну из комнат и не остается там жить.

аффогато позволяет себе бездумно стаскивать все со стола, библиотеки или даже из кабинета клоттеда – бездумно и не спрашивая, потому что раз он живет в этом доме, то имеет полное право распоряжаться его обустройством и интерьером. и просто потому что клоттеду, на самом деле, все равно – кучи подаренных статуэток и врученных дипломов за что-то там стоят на стеллажах, трельяжах, комодах и далее по списку. сотни книг валяются в библиотеке на диванчике и столике, а не лежат упорядоченные на полках. старые отчеты и счет фактуры беспорядочно разбросаны в кабинете клоттеда в углу комнаты, покрытые толстым слоем пыли.

аффогато морщится в отвращении и тяжело вздыхает, прежде чем подхватить подол ханьфу и сесть на пол, аккуратно обернув его вокруг себя, чтобы перебирать созданный клоттедом хаос.

и клоттеду совсем немного неловко, пока аффогато не отмахнется от него, шипя о том, чтобы клоттед не отвлекал его от работы, и добавляя в конце – как финальная строчка: тебе же нужна забота.

клоттед молча кивнет, и аффогато отвернется, продолжая прерванную работу – кропотливо сортировать документацию и многолетние отчеты. и клоттед молча кивнет еще раз – уже для себя, осознавая, что о нем заботятся.

и о нем заботятся – в своеобразной манере, конечно, но а как иначе – серьезно, это же аффогато – и о нем заботятся не в пустоту: клоттед внутренне содрогается каждый раз, когда находит чашку кофе, приготовленную ранним утром, пока аффогато вновь возвращается в постель, оставляя его в одиночестве; клоттед умирает в который раз, когда аффогато приходит с очередной книжкой, заваливается на диван в его кабинете, и молча проводит время рядом; клоттед постоянно чувствует себя живым, когда аффогато, смеясь, натягивает свои кольца на руку клоттеда во всевозможных вариациях и комбинациях – и его изящные пальцы скользят по ладони клоттеда, держа ее в области вен на запястье, и клоттед готов поклясться, что аффогато ощущает его заходящий пульс и лукаво улыбается, частично скрывая довольство на лице ежевичным веером.

и о нем заботятся – аффогато мягко перебирает спутанные сливочные волны волос, стараясь не потянуть их сильнее и не причинить боль. аффогато сидит с ним до ночи, когда элдар кастард в очередной раз откровенно доебывает и заебывает клоттеда, аффогато сидит с ним до пяти утра, когда клоттеду нужно высказаться и быть услышанным – он будет лишь обновлять бокалы с кофе, добавляя клоттеду немного ванильных бобов – потому что успокаивают. потому что это правильно – помогать нуждающемуся. особенно если этот нуждающийся нуждается в тебе.

поэтому аффогато живет не то чтобы в поместье клоттеда – а в его комнате: аффогато спит на одной кровати с ним, утаскивая себе все одеяло во сне; аффогато пользуется его шкафом, наполняя его более пестрой и теплой одеждой и забирая некоторые рубашки и легкие штаны; аффогато заставляет письменный стол ароматическими палочками и большим количеством палеток с тенями, кисточками, лаками для волос, лаками для ногтей и далее по списку.

просто потому что это нужно клоттеду.

и далее по списку – аффогато отвечает согласием на предложение клоттеда об отношениях. он лишь слегка усмехнется, а серебристая радужка у заостренно-суженного зрачка игриво блеснет из за веера. и мягкие губы аффогато отпустят легкий смешок, облекая в слова конечно. если тебе это нужно, то конечно.

ведь тебе необходимо быть счастливым, клоттед.

клоттеду нужно быть счастливым – ему важно хотя бы коснуться счастья, и аффогато дает ему этого сполна – клоттед забывается, пока аффогато просто есть: пока он просто жалуется на погоду, проводя мокрыми после дождя кудрями у щеки клоттеда и обхватывая его холодными руками у ребер, безудержно смеясь; клоттед пропадает из жизни – или, скорее, оказывается в ней, пока аффогато утаскивает его с всевозможный выстовок-галерей-вечеров-мероприятий, просто потому что может себе позволить – аффогато может позволить себе все, и даже большее: он и звезду с неба достанет, если это нужно клоттеду. поэтому, пока клоттеду что-то нужно, аффогато будет делать все возможное и невозможное, чтобы изничтожить антиутопию и воплотить утопию в реальность

клоттеду до безумия нужно внимание.

клоттеду до смерти нужна поддержка.

клоттеду жизненно нужно счастье.

клоттеду отвратительно нужен аффогато.

— ты должен быть благодарным, — шепчет аффогато, едва касаясь губ клоттеда своими, и медленно обводит указательным пальцем чувствительную кожу у кадыка, — я даю тебе только лучшее.

в комнате – до ужаса холодно, и клоттед задушено втягивает стылый воздух, стараясь успокоить заходящий ритм сердца – кровь отвратительно громко пульсирует в висках, подгоняемая бархатным голосом аффогато.

только лучшее. определенно.

— и поэтому, — аффогато до ужасного мягок и медлителен; клоттед готов скулить, потому что ему много чего нужно, а аффогато тянет – тянет, пока его губы пересекает лукавая усмешка, — тебе нужно стать сильным, клоттед.

и клоттед почти смеется, потому что – серьезно? – но аффогато серьезен: он отпускает ладонь с подбородка клоттеда, проведя ногтем по линии челюсти, и уходит, не оборачиваясь.

где-то там, далеко-далеко, хлопает входная дверь, грузно поскрипывая в нежелании быть открытой. где-то там – аффогато поправляет свой пучок, сильнее запахиваясь в ежевичное ханьфу, пока на небе висит полная луна. где-то там аффогато – незнакомец, который лучше всех знает, что нужно клоттеду.

а клоттед лишь смеется глупый, мне нужно, чтобы ты позволил мне быть слабым.

и где-то там аффогато – до черта глупый и ничего не знающий аффогато – уверен, что лучше всех познал мироздание.