Бан Чан — прирожденный лидер, сильный альфа и вообще пчелка-трудяга, на просторах развлекательной индустрии. Талантливый композитор, не менее талантливый продюсер и исполнитель. Внештатный психолог, старший брат и заботливый папочка. По праздникам — мать-наседка. Прошел длинный путь из трейни в артисты и заслуженно получил своё место. Красив собой и скромен.
Идеальная партия для совместной жизни.
Ли Феликс — изящная и хрупкая омега, милое и приветливое создание, расцелованное солнышком в обе щеки. Мягок, нежен и обожает комфортить всех в радиусе десяти метров. Или тридцати, зависит от усталости и момента любвеобильности. Преодолел языковой барьер в начале карьеры, стал талантливым танцором и неплохим кулинаром. Имеет интересный низкий голос, который пробирает впечатлительных фанатов до мурашек. За благосклонный взгляд этого нежного создания в свою сторону альфы готовы на дуэль друг друга вызывать.
Но не вызывают.
Потому что в запахе омеги отчетливо присутствуют тяжелые ноты хвои, принадлежащие Бан Чану. Которые прекрасно сочетаются с цитрусовыми нотами омежьего запаха.
Феликс занят.
Время от времени, конечно находятся парни, которые пытаются потягаться с Кристофером во время ожидания номеров за сценой различных премий, но Чан словно чувствует, а потому всегда оказывается рядом с Ли. Иногда, когда присутствия рядом недостаточно, он весьма демонстративно притягивает Феликса в свои объятия, не отрываясь от разговоров со стафом или ребятами с группы. Ликс на это только ойкает, краснеет щеками и смущенно хлопает своими длинными ресницами, ощущая властную хватку на своей талии. Бану он не перечит, а смельчаков в открытую бросать вызов Чану — не находится. И альфы отступают, чувствуя, как в воздухе усиливается запах хвои, ведь Бан явно доволен устроенным представлением.
Вот только…
… это запах Феликса.
Феликс проскальзывает в студию Чана и закрывает дверь на замок. Кристофер даже не поворачивает головы, улавливая знакомые ноты аромата в воздухе. И да, он всё еще обижен за последнюю выходку Ликса, за сценой на премии. Потому что Ли, честно говоря, сплошная головная боль для Кристофера во время таких мероприятий. Его миловидность, открытость, а также неуправляемое очарование околдовывает всех вокруг — к нему тянуться альфы, с желанием заклеймить, омеги, чтобы подружится, и даже беты из стафа не остаются равнодушными, когда младший появляется на горизонте. Он приковывает внимание и заставляет ловить каждый свой вздох.
А еще ревновать.
Ревновать неосознанно, не специально, но остро, практически на грани ощущения физического дискомфорта. Чан, конечно, понимал, что Феликс никогда не посмотрит в чужую сторону, не обсудив это с ним, но не мог справиться с этим чувством.
Ни один, ни с частным психологом.
Потому что, несмотря на подавители, что поголовно принимали все артисты индустрии, Крис всё равно ощущал запах чужого желания, видел пристальные взгляды, обращенные на Ли и кожей, чувствовал похоть, стоило Феликсу появиться за кулисами. Он справлялся с этим как мог, но продолжал злиться и ревновать. Вдобавок, всё осложнялось бисексуальностью Ликса, о которой тот неосмотрительно проболтался во время интервью.
Маленькие пальчики укладываются на плечи Чана и он вздрагивает. Губы Феликса прикасаются к чувствительному местечку на шее Криса, и хочется замурчать от удовольствия, но он всё еще обижен, а потому прилагает максимум усилий, стискивая зубы, дабы не издать никаких компрометирующих звуков.
— Чанни, я соскучился…
Шепот Ли в комнате звукозаписи звучит оглушающе и запускает толпы мурашек по спине. Но Кристофер не намерен сдаваться. Чан поводит плечами и, не отрывая взгляд от компьютера, бросает:
— Ну так позвони Эрику из The Boyz или Чэнле из Дримов. — Крис старается звучать нейтрально, но по хватке на плечах понимает, что провалился.
Феликс молчит какое-то время, а потом вздыхает и разворачивает Кристофера на кресле лицом к себе. Чан смотрит в пол, и танцору приходится подцепить его подбородок пальцами, пытаясь установить зрительный контакт. Крис продолжает отводить глаза, вызывая у младшего очередной вздох.
— Крис, что случилось?
— Ничего.
— Тогда почему ты не смотришь на меня, омега? — Ли понижает голос и звучит властно, заставляя Чана судорожно сглотнуть подступающую слюну.
Ах да…
Бан Кристофер Чан — нетипичная омега, нашедший такого же нетипичного альфу в лице Феликса.
Их встречу можно описать коротко — вспышка, искра, буря.
Можно длиннее - взаимная симпатия и притяжение, возникшее на шоу, которые переросли в продолжительные отношения. Одна страна происхождения и разница в возрасте и опека Чана сделали своё дело — публика восприняла их взаимодействие на ура. Криса прозвали «старшим братиком», но сам Ли на это внимание обращал минимальное, таскаясь за лидером словно на верёвочке, и выражая свою симпатию всеми доступными способами — от маленьких открыток, с корявыми подписями на корейском, до подкармливания кулинарными шедеврами собственного приготовления.
А потом Феликс случайно наткнулся на Чана, когда в разгар репетиций перед следующим этапом соревнований, Криса настигла течка.
И Ли, же вместо того чтобы накинуться и заклеймить уязвимого омегу, укутал своим запахом и объятиями, рыча и огрызаясь на каждого, кто пытался к ним приблизиться. Как ни странно, Чану хватило такого незначительного взаимодействия, чтобы пережить и переждать сей конфуз. После этого Крис оттаял к Феликсу, и, возможно, впервые посмотрел на кого-то как на партнёра.
Всё же в приоритете оставался дебют.
Лидер позволял за собой ухаживать и с удовольствием проводил время с младшим, несмотря на изначальные увещевания пиар-менеджеров, что Чонина рядом с ним зрители видеть хотели охотнее, чем Ли.
Интрига второго пола артистов была одной из фишек агентства, позволяя фанатам строить различные теории по поводу принадлежности айдолов. Компании выгодно, когда группой руководит альфа, а половая принадлежность Чана здесь подкачала, и поэтому руководство пошло на обман. Но взаимовыгодный — Феликс на роль альфы тоже не подходил особо, а потому в прессе парни были окрещены парой, но роли — перемешаны.
А вот когда Феликса исключили из шоу, Крис взвыл по-настоящему — расставаться с младшим не хотелось, само естество противилось решению руководства, укладывая лидера в кровать с температурой. Ликс при этом не имел права находиться рядом, по условию контракта, но Чан всё равно чувствовал его присутствие за дверью своей комнаты. А потом Хёнджин притащил толстовку младшего, чтобы хоть как-то облегчить страдания…
Руководство долго принимало решение, взвешивая все «за» и «против» такой странной парочки. Делали даже предположения в сторону истинности, но анализы не подтвердили этот феномен, который считался больше пережитком прошлого, чем реальностью. В современном мире, это было большой редкостью. А штатный врач объяснил состояние Чана обычной сильной эмоциональной привязанностью.
И руководство сдалось, возвращая двух выбывших парней обратно в состав группы.
Феликс же в разлуке совсем сник, но не угрожал раскрытием личности лидера, более того не настаивал на ответной взаимности, а после возвращения просто прижимал к себе сильного Бана, когда появлялась возможность, позволяя дышать своими феромонами.
Чан после воссоединения не отталкивал младшего, но выдерживал некоторую дистанцию, чтобы не увязнуть в Ли еще сильнее. Но в итоге Крис сдался природному обаянию танцора, и теперь всегда засыпал в чужих объятиях вжимаясь носом в крашенную макушку или ключицы.
Ли-младший же был на седьмом небе от счастья, и продолжил свои ухаживания, на которые непременно получал ответ, в виде поцелуев или совместно проводимых течки и гона.
Так продолжалось ровно до участия группы в Кингдоме…
Феликс был очень любознательным и дружелюбным парнем, который поддерживал «легенду» компании о «хрупкой» омеге, и знакомясь вёл себя соответственно — робко краснел и мило улыбался.
Глазками не стрелял, но вот альфы противоположных групп всё равно «распушали хвосты» и вели себя уж слишком заигрывающе. Более того, коллеги по цеху раскопали интервью, где Ликс сболтнул лишнего про собственную ориентацию, и к удивлению многих в «охоту» на Феликса включились и омеги.
Но если часть удалось отвадить, рассказав некоторые вещи «по секрету», как например Уёну и Сонхва из Ateez, то некоторые сдаваться не собирались.
Крису откровенно не нравилось такое поведение, но младшему он ни слова не сказал, потому что чувствовал, как с очередным объятием Ликс лишь плотнее прижимался к Чану, и прятал собственный нос у чужой шеи, задевая чувствительную кожу губами.
А еще выпускал свои феромоны, лукаво улыбаясь, когда назойливые ухажёры отступали, под уничтожающим взглядом Криса, только сильнее подкрепляя миф о собственничестве «альфы».
Ликс не знал по какой опасной грани ходит сознание их лидера, грозясь каждую премию сорваться в никуда, иначе бы давно поговорил с ним.
Убедил, доказал и заласкал, изгоняя негатив и неуверенность прочь.
Но Чан это Чан, и он предпочитал переживать всё в себе.
Но.
Не выдержал.
Последняя премия сорвала крышу — предтечное состояние, эмоциональная нестабильность и рука омеги из чужой группы на плече Феликса, отрубила инстинкт самосохранения. Чан зарычал низко, привлекая к себе внимание, а когда столкнулся взглядом с изумлённым танцором, «позорно» сбежал, скрываясь в подсобных помещениях до самого выступления. После быстро слинял в агентство, несмотря на то что всё время чувствовал пристальный взгляд альфы.
Разговаривать прямо сейчас не хотелось.
Хотелось успокоиться и вернуться в общежитие.
Но Феликс немного поторопил события.
— Омега? — Чан вновь вздрагивает, возвращаясь в реальность. Феликс не использовал на нём обычно голос альфы, чтобы принудить к чему-то, но сейчас он требует ответа, и сущность Криса с трудом сопротивляется.
Танцор смотрит напряженно, инстинктивно поглаживая кожу на щеке лидера. Он не хочет напугать парня напротив него, и уж тем более не хочет показывать своё превосходство. Но горчинка в запахе омеги заставляет его волноваться.
— Крис, пожалуйста, расскажи, что тебя беспокоит. — Голос Феликса звучит тихо, он искренне переживает за состояние старшего и хочет помочь. Однако, ему нужно хоть что-то — зацепка, направление или намёк. — Я чувствую, что что-то случилось, но не могу понять…
Чан криво усмехается.
— Всё в полном порядке.
— Крис… — Морщится Феликс. Горечь в запахе Чана усиливается и это долбит по рецепторам, заставляя альфу внутри бесноваться. — Не лги мне. Я же тебя чувствую.
— Так же, как желание той омеги в коридоре? — Язвительно бросает лидер, понимая, что сболтнул лишнего.
Брови младшего ползут вверх, пока он переваривает информацию.
— Ты… ревнуешь?
— Нет. — Старший выплёвывает это так поспешно, что сомнений в собственной правоте у Ли не остается.
Его взгляд меняется с растерянного на тёплый и понимающий, а Чану выть охота от такого Феликса.
Он уверен, что сейчас младший начнёт извиняться, но слышать оправдания Чану хочется в самую последнюю очередь. Ведь Ликс по сути не виноват. Более того, он не хочет как-то ограничивать младшего в его действиях, но уверен — танцор теперь именно так и поступит. Пересмотрит собственное поведение, ограничит круг общения, лишь бы Чан был спокоен.
Кристофер же считает это маскировкой проблемы, а не её решением.
Он должен справиться с чувством ревности сам.
Потому что Ликс не даёт повода, если говорить откровенно, всегда держится на почтительном расстоянии от других, и крутится возле лидера, если позволяет возможность.
Но собственная неуверенность в том, что Кристофер подходит Ли, как спутник, рисует Чану в голове страшные картинки, где непременно Феликс уходит от него к другим. Чан вновь погружается в пучину самокопаний, выныривая только тогда, когда младший прижимается к его виску своими губами. Феликс оставляет лёгкие поцелуи на щеках лидера, на его лбу и кончике носа, прижимаясь напоследок к губам. Танцор усаживается на чужие колени, придвигаясь вплотную к Кристоферу и целует максимально нежно, но не пытаясь углубить поцелуй.
Отрывается от пухлых губ, разглаживает пальчиком складочку меж бровей и прижимает ладонь к чужой щеке.
— Ты у меня вроде взрослый, но такой глупый. — И прежде чем лидер хоть что-то успевает возразить, накрывает маленькой ладошкой чужие губы и говорит серьёзно. — Не перебивай меня, Чанни. Разве за то время, что мы с тобой вместе я давал тебе повод усомниться в себе? Разве я отказывался от тебя?
Чан отрицательно мотает головой, не пытаясь освободиться от ладони на своих губах. Тонкий аромат успокаивает его.
— Тогда в чём дело? — Феликс всё же убирает руку, освобождая Чана для диалога, и Крис вздыхает.
— Я чувствую других, Феликс. Я чувствую их желания. Я думал, что смогу с этим справится, игнорировать альф было просто, но когда я сегодня увидел рядом с тобой омегу, то не сдержался…
— Но я же «омега» по легенде…
— Которая проболталась о своей бисексуальности. — Лидер с лёгкой укоризной смотрит на Феликса. — Я понимаю их. Перед тобой невозможно устоять.
— Крис…
— Нет, серьёзно. — Лидер вбирает в грудь побольше воздуха и выдает всё как на духу. — Я всех их понимаю. Ты красивый и талантливый. Очень милый. В тебя невозможно не влюбиться, и никто не сможет устоять от желания обладать тобой. Взгляни на меня. Я твоя полная противоположность — омега, которую выдают за альфу, которую хотят видеть альфой. Которую воспринимают только как лидера и не более. — Феликс хмурится, и Чан поспешно добавляет. — Конечно, ты делал всё что бы я почувствовал себя значимым и любимым. Я помню все твои подарки и очень ценю время, которое ты на меня тратишь просто… Просто сегодня я вдруг осознал, что даже если твой настоящий пол раскроется никто не будет в обиде. Ничего не поменяется, потому что это ты. Все твои поклонники останутся, и возможно их количество будет только увеличиваться, а вот я…
— А что ты?
— А вот я навсегда останусь славным альфой Кристофером, что заперт в теле омеги.
— Не понимаю почему тебя это беспокоит. Ведь меня это абсолютно устраивает.
— Феликс…
— Нет, ну правда, Крис? — Ли-младший фыркает. — Ты для меня уникален. Все эти альфы, что принимают меня за омегу и подбивают ко мне клинья или омеги, которые стремятся завести дружбу или «вкусить запретный плод», они все гоняются за выдуманным образом, тогда, когда ты видишь меня настоящего. Видишь и принимаешь. И я не собирался от всего этого отказываться. — Феликс складывает руки на груди и поглядывает на лидера с лёгким раздражением. — Зачем мне кто-то другой — альфа или омега, если у меня уже есть и альфа, и омега в одном человеке?
— Эм… — Чан слегка подвисает, пытаясь найти логику в словах Ликса, но выходит с трудом. — Но я же только омега.
— Официально ты в нашей паре «альфа». — Фыркает Ли. — И всё что тебя отделяет от реальности данного звания — твои предрассудки.
— Меня отделяет моя физиология. — Возражает Чан, а танцор закатывает глаза. А затем укладывает обе руки лидера на свои ягодицы.
Чан рефлекторно сжимает чужую задницу, отмечая что у Ли прекрасное телосложение. Действительно, если точно не знать отметку в паспорте, то его с лёгкостью можно принять за омегу. Ликс ёрзает устраиваясь поудобнее, а потом склоняется к чужим губам, выдыхая:
— Я же не прошу меня оплодотворять, Чан. Просто трахни меня. Возьми меня, как альфа. Чтобы я стал полностью твоим.
Пальцы Чана сжимаются сильнее и Ли стонет — низко и чертовски возбуждающе. Прижимается к груди омеги, закидывает свои руки на чужие плечи, оплетая словно змей-искуситель и целует так, что срывает крышу. Крис чувствует, как младший посасывает его губы и приоткрывает рот, чтобы альфа переплёл их языки. Пальчики Ликса зарываются в волосы Чана, он поглаживает затылок лидера и Крис расслабляется.
Феликс же отрывается от уже изрядно припухших губ и переключается на шею Кристофера — оставляет маленькие метки-укусы, которые скоро исчезнут, проводит языком по адамову яблоку, мягко засасывает кожу у ключицы, в том месте где обычно ставят брачные метки. Лидер не дёргается даже, потому что знает, что Ликс не будет глупить, выпуская свои клыки и подставляя под удар группу. А еще потому что, где-то в глубине души, он сам хочет получить эту метку от Феликса.
Может быть как-нибудь потом…
Ли-младший тем временем продолжает свои ласки, забираясь ладошками под чужую толстовку, оглаживая скрытый тканью одежды пресс, проходясь подушечками пальцев по горошинам сосков. Горечь из запаха Чана уже ушла и альфа доволен.
— Переместимся на диван? — Хриплый голос Феликса звучит у самого уха и Чан медленно кивает.
Танцор не спешит слезать с колен, и Крис подхватывает Ликса под ягодицами, чтобы сменить локацию. Младший довольно урчит, чувствуя сильные руки на себе, и выпускает возбуждённую волну феромонов, что опьяняет обоих.
Едва Чан приземляется на диван, Ли-младший стягивает чужую толстовку и приникает губами к нежной коже. Лидер теряется от ощущений. Он чувствует ласки младшего везде одновременно, его собственное возбуждение уже упирается в ткань спортивных штанов, а предтечное состояние, заставляет трусы намокнуть от обильности вырабатываемой организмом смазки. Чан ёрзает от не очень уютных ощущений, и Феликс реагирует практически мгновенно — выпутывается из объятий и избавляется от штанов и трусов лидера, замирая на коленях перед чужим возбуждением. Кристофер смотрит в горящие страстью глаза младшего, краснеет и стонет сквозь сомкнутые губы. Они видели друг друга без одежды множество раз, но сегодня всё ощущается по-другому — предложение Феликса не выходит у Чана из головы, и надо бы уточнить правильно ли он всё понял, прежде чем похоть окончательно затопит его разум.
Крис набирает воздуха в грудь, чтобы задать свой вопрос, но с губ срывается только всхлип, потому что младший погружает головку его члена в свой ротик, а руку старшего укладывает себе за затылок. Феликс и раньше баловал Чана минетом, он вообще в постели был очень внимателен к потребностям омеги, ставя удовольствие партнёра выше собственного. И Крис ему за это очень благодарен.
И всегда старался отплатить тем же.
Феликс делает пару ритмичных покачиваний головой, покрывая слюной аккуратный ствол Чана и выпускает член из своего рта со звонким чпоком. Лижет головку кончиком языка, обхватывая основание члена маленькой ладошкой и смотрит так, что дыхание вновь перехватывает. Разводит чужие ноги шире и пальчиками другой руки погружается в уже хлюпающую дырочку лидера, собирая смазку. Внутренности Криса скручивает узлом, он готов кончить в ту же секунду, но Феликс отстраняется, быстро избавляется от одежды и обнаженный возвращается на чужие колени. Смазывает себя выделениями Чана, распределяет остатки по стволу лидера и приставляет крупную головку к своему входу, замечая нахмуренные брови лидера.
— Что такое?
— Ты не шутил? Про трахнуть тебя, как альфа? — Чан возвращает себе способность говорить, обхватывая тонкую талию, чтобы регулировать проникновение. Всё-таки Феликс альфа, и его организм предназначен не для этого. А Чан искренне не хочет, чтобы Ли было больно.
Феликс усмехается.
— Нет, конечно. — Головка проходит свободно и Чан вопросительно приподнимает бровь. — Я же не шутил про свою бисексуальность. Мне нравятся обе роли в постели.
— Ты спал с другими? — Кристофер проникает внутрь на удивление легко, и нехорошие мысли начинают роиться в его голове.
Феликс смотрит с укоризной.
— Я спал только с тобой. И собираюсь спать только с тобой.
— Но…
— Боже, омега. — Ликс немного раздражается. — Я использовал игрушки. Твои игрушки, Крис.
От услышанного кровь приливает к щекам Чана, и он сдавленно пищит, под весёлым взглядом Феликса. У них с младшим один шкаф на двоих, чтобы ароматы постоянно были перемешаны, но Крис и подумать не мог, что Ли будет шариться по его совсем личным вещам. Нет, конечно, Феликс иногда таскал его одежду, Чан не запрещал этого младшему, но в основном худи и спортивные штаны, а ничем не примечательная коробка с игрушками была спрятана глубоко-глубоко в шкафу. Кто же знал, что альфа решит в неё заглянуть…
Ликс тем временем опустился до конца и теперь немного ёрзал, привыкая к размеру. Член Кристофера крупнее обычного омежьего, но до ствола самого Ли не дотягивает, а по танцору не заметно что его что-то напрягает. Ли вглядывается в красное от предыдущей информации лицо лидера и спрашивает:
— Мне сделать всё самому или мой альфа отдерёт меня так, чтобы другие не смогли ко мне приблизится от насыщенности аромата?
Крис рычит, вцепляясь в тонкую талию младшего и делает первый толчок, заставляя Феликса громко простонать. Но в комнате звукозаписи хорошая шумоизоляция, и Ли предусмотрительно закрыл дверь, а значит волноваться не о чем. Находиться в ком-то, кроме собственного кулака для Чана в новинку, его практически разрывает от того, как он ощущает себя в Феликсе, но ему однозначно это нравится. Лидер звереет от ощущения узости и начинает подавать бёдрами вверх активнее, вынуждая Феликса скулить и цепляться пальчиками за чужие плечи. Осознание того, что Чан первый, кто оказывается в Ликсе, гладит по голове его собственнические замашки, и, заставляет омегу внутри возбуждаться, обильнее вырабатывая смазку. На диване уже достаточно скользко, кожа прилипает к поверхности, но ничего из этого не останавливает лидера от получения крышесносного оргазма, который расцветает под веками белыми всполохами. Чан кончает, находясь глубоко в Феликсе и в каком-то трансе впивается зубами в нежную кожу плеча альфы.
Приходит в себя Крис от вкуса чужой крови на языке и от ласковых поглаживаний примостившегося на нём танцора. Чан пугается собственного поступка, но Феликс шепчет успокаивающе:
— Тихо, омега. Всё хорошо.
— Но…
— Успокойся, Чанни. Всё в порядке.
— Я укусил тебя. — Чан отводит взгляд и начинает придаваться самобичеванию, но младший прижимается губами к виску лидера.
— Я же говорю, всё нормально. — Ликс ласково улыбается. — Это же не метка. За время твоей течки всё пройдёт.
— А если бы я оставил метку?
— Я не против. — Феликс пожимает плечами, а Чан недоверчиво косится на младшего. — Конечно, нам пришлось бы объяснятся со многими, но я действительно не возражаю. Более того - я бы хотел твою брачную метку, Чанни. И ты единственный, кому я хотел бы поставить свою.
Крис смотрит в глаза Ли-младшего и понимает, что альфа серьёзен в своих словах. Омега внутри довольно урчит, а Чан может только сморгнуть подступающие слёзы, чтобы совсем не расклеится и пробормотать:
— Подумаем об этом позже, хорошо?
Ликс вновь улыбается нежно и кивает, соглашаясь.
— Конечно. У нас осталось одно незаконченное дело…
Феликс приподнимается, выпуская из себя член Кристофера, и чувствует, как из него толчками выходит пустое семя омеги. Тянется за салфетками на столе, очищает себя и лидера, убирает лишнюю влагу с дивана. Чан пристально следит за действиями альфы в каждом жесте которого читается любовь и забота.
И плавится от концентрации чувств.
Ликс же, закончив с уборкой, укладывает старшего на диване поудобнее и усаживается в его ногах, поглаживая кончиками пальцев сильные бёдра старшего. Устраивает одну ногу лидера у себя на плече и оставляет влажные поцелуи на лодыжке, погружая пальцы в раскрывшуюся дырочку. Феликс знает, что одного оргазма в таком состоянии Чану недостаточно, а альфа внутри хочет максимально закомфортить омегу перед ним, в очередной раз доказывая, что в мыслях Феликса основное место занимает именно Кристофер. Танцора тянет к лидеру, как магнитом, и он уверен, что тянуло бы всё равно, даже будь тот альфой.
Ведь Чан такой замечательный. Он заботливый, добрый и искренне переживает за всех, с кем встречается на жизненном пути. Он сильный лидер и за ним младший готов отправиться хоть в самый ад, лишь бы у него осталась возможность быть рядом.
А то что их вторичный пол совместим, Феликс вообще считает подарком небес.
Феликс скользит пальцами внутри, оглаживая эластичные стеночки и видит, как крепнет член омеги. Кристофер прикрыл глаза и слегка подмахивает бёдрами, направляя Ли к заветной точке. Когда пальцы находят простату, альфа слегка надавливает на неё, заставляя Чана издать высокий стон. Феликс лукаво улыбается и приставляет собственный член к разработанному входу омеги и одним слитным движением входит на всю длину. Замирает, чувствуя, как Чан сжимает его член, а затем срывается на быстрый темп, зная, что лидер любит, когда Феликс берёт его жестче.
А младший не видит причин отказывать омеге в получении удовольствия.
Тело Ликса хорошо подготовлено к затяжным физическим нагрузкам, а потому удерживать высокий ритм толчков для него не составляет никакого труда, тем более что сгущающийся запах самого Чана действует на него как энергетик. Ли-младший укладывает Криса на бок, и еще ускоряется, работая как отбойный молоток, по частоте проникновения. Но Чану нравится, потому что он закатывает глаза от удовольствия и уже даже не стонет, а хрипит, так как горло совсем пересохло. Лидеру хватает пары движений по собственному члену, чтобы кончить, а Феликсу пары ощутимых сжатий внутри, чтобы успеть выскользнуть и залить семенем чужие бёдра. Спермы много, она стекает на диван, заляпывая собой всё вокруг.
Ликс склоняется к плечу Криса и оставляет влажный поцелуй, не обращая внимания на липкость и учиненный беспорядок. Чан, не открывая глаз, мурлычет что-то неразборчиво и утягивает младшего в объятия.
— Чанни, тебя нужно почистить. — Танцор приподнимается на сильной груди и прижимается губами к подбородку лидера. — А еще добраться до общежития, так как тебя скоро накроет. Здесь не лучшее место чтобы провести течку.
— Ещё чуть-чуть, Ликс. — Старший усиливает хватку, вжимаясь носом в чужую макушку, вдыхая успокаивающий аромат. Младший фыркает, но покоряется, удобнее устраиваясь в чужих руках.
После младший вновь очищает Кристофера, помогает собраться и собирается сам. Прибирает в комнате и перед самым выходом вопросительно смотрит на Чана, что сжимает его ладонь.
— Ты серьёзно говорил про метку? Что ты хочешь оставить её на мне? — Лидер говорит тихо, смотря куда-то в сторону. Но вопрос сам по себе важный и Феликс поворачивается, подхватывая вторую ладонь старшего.
— Да, Чанни. Я хотел бы остаться с тобой, даже после того как наши контракты закончатся. Если, конечно, ты не возражаешь.
— Не возражаю. — Поспешно отвечает Кристофер, и Ликс ободряюще улыбается.
— Значит вернёмся к этому вопросу позже. Нам пора в общежитие.
Кристофер кивает и позволяет себя увести.
Очередная премия, очередное закулисье, очередная толпа жадных до внимания Феликса людей. Чан нервно подёргивает ногой в гримёрной, вызывая неодобрительное цыканье у Чанбина. На которое, впрочем, сам лидер не обращает никакого внимания. С Феликсом уже закончили, и он упорхнул в коридор, чтобы не мешать оставшимся участникам готовиться.
Чан в последнюю течку не удержался и оставил еще пару укусов на младшем, вызывая у танцора добрую усмешку.
— Не ожидал, что у тебя настолько проявятся альфьи замашки, после того как ты побывал сверху.
Крис комментарий проигнорировал, лишь плотнее прижимая к себе Ликса, и зализывая места собственных меток. Они конечно в скором времени пропадут, но танцор намекнул, что не против их обновлять, когда потребуется.
Чтобы омеге внутри Чана было спокойнее.
Крис отказываться от предложения не стал.
Лидер еле высиживает до конца нанесения мейка, пулей вылетает в коридор, сразу же принимаясь крутить головой, выискивая макушку танцора в разномастной толпе. Слегка вздрагивает, когда чувствует, что его обнимают со спины, но улавливает родной запах хвои и успокаивается. Крис поворачивает голову и утыкает в висок Феликса носом.
— Обнюхиваешь? — Чан фыркает, но не отстраняется. — Кстати мне тут посоветовали выпить подавителей, потому что очень похоже, что у меня скоро начнётся течка, так как я слишком агрессивно пахну цитрусом. От меня шарахаются.
Лидер хмурит брови, не понимая к чему клонит Ликс, и альфа не выдерживает, закатывая глаза.
— Твои метки, Чанни. Я насквозь пропах тобой.
— Но это же обычные укусы.
— Однако их достаточно, чтобы разогнать от меня всех. — Пожимает плечами Ликс. — Я думаю твой настрой, пока ты оставлял их на мне, был далёк от простой страсти. Ты и сам знаешь, что запах намного сильнее при эмоциях.
— Тогда нам нужно побыть друг от друга подальше какое-то время. Чтобы всё выветрилось. А то к тебе так никто не подойдёт.
— Вот еще глупости. — Феликс сильнее сжимает руки на животе Чана. — Меня всё устраивает. Главное, чтобы ты был рядом.
— Кристофер!
Парочку посреди разговора прерывает кто-то из стаффа, и Чан быстро переключается в режим ответственного лидера, запоминая объяснения и согласовывая тайминг. Потом подходят знакомые из других групп, визажисты, менеджеры и Чана закручивает водоворот вопросов.
Кристофер внезапно вздрагивает, когда чувствует усиливающийся запах хвои, а маленькие пальчики подхватывают его под локоть, буквально вырывая из хватки забывшегося лидера недавно дебютировавшей группы. И елейный голос тянет:
— Кристофер, можно тебя на минуточку?
Молоденький лидер-альфа вздрагивает, а окружающие хмурятся, морща собственные носы. Хвоя в воздухе становится такой ярко выраженной, что некоторые начинают оборачиваться, пытаясь выяснить, что разозлило Кристофера. Феликс же очаровательно улыбается и уволакивает лидера в сторону уборной.
Быстро заталкивает в одну из кабинок и, не давая опомниться, дёргает молнию на комбинезоне, поворачивая лидера к себе спиной. Мысленно благодарит костюмеров за предусмотрительность в их сегодняшних нарядах. Ведь будь на Чане рубашка — она точно лишилась бы пуговиц.
А затем прихватывает зубами кожу на лопатке — ощутимо, но не до крови.
Чан шипит, а Ликс лишь сильнее смыкает челюсти, отстраняясь только через минуту. Осматривает проделанную работу и кажется остаётся собой доволен. Невозмутимо разворачивает старшего и приводит его в порядок, игнорируя хмурый взгляд.
— И что это было, Ликс? Теперь из-за этого укуса с твоими феромонами все будут думать, что я злюсь.
— Пусть думают. — Феликс вжикает молнией и стряхивает несуществующие пылинки с чужого плеча. — Не ты один здесь «ревнивая омега». Ты видел, как он на тебя смотрел?
— Но я же для него альфа, Ликс.
— Теперь ты для него «злой альфа». — Танцор пожимает плечами. — В конце концов, у тебя рядом предтечная омега, требующая внимания. Не думаю, что кто-то тебя не поймёт в таком состоянии. А держаться подальше — точно будут.
Глядя на то, как Ликс покусывает губу, закончив своё объяснение, Чан не может удержаться от улыбки. Поступок немного детский (хотя Крис сам применял такую же тактику недавно, но "вы-не-понимаете-это-другое!"), но трогает омегу внутри, заставляя довольно потирать лапки. Крис притягивает младшего в объятия и оставляет крохотные поцелуйчики на щеках в порыве нежности. Ликс фыркает, но не вырывается, лишь плотнее прижимаясь к груди лидера.
Им скоро на сцену и Чан тянет танцора к выходу из уборной. А перед самой дверью притормаживает и наклоняется к чужому ушку:
— Но не думай, что мы на этом закончили, Ликс. Ведь альфа должен обязательно позаботится о своей течной омеге после концерта.
Феликс лукаво улыбается.
— Рассчитываю на это, альфа.