— С возвращением, господин Корин!

      Рыцарь спешился и ответил на приветствие слуги быстрым кивком. Тёмные волосы рассыпались по плечам, когда он поднял голову, чтобы взглянуть на башни. Замок казался особенно мрачным. Ветер, развевающий флаги, подвывал, как раненый зверь.

      «Дурное предзнаменование», — невольно подумалось рыцарю.

      Хотя, возможно, он просто отвык от вида этих угрюмых башен и бойниц: последние четыре года Корин путешествовал по приказу короля, собирая войска для очередного крестового похода в земли язычников. Так это могло выглядеть со стороны, но рыцарь подозревал, что истинная причина была вовсе не в этом.

      Увы, он слишком много знал — включая то, о чём точно стоило промолчать, даже если бы спросили прямо в лоб — и король предпочёл удалить его, словно намекая: не сделаешь выводов и не сотрёшь из памяти то, что видел, и твоя ссылка продлится дольше, чем ты себе можешь представить. К сожалению, Корин просто оказался не в том месте не в то время.

      Неровные огни свечей, заломленные руки, катящаяся по щеке сверкающая слеза — он точно не должен был видеть всего этого и уж тем более выдавать поведением, что видел. Увы! рыцарь слишком много знал, но сейчас начинал убеждаться, что не знает гораздо больше: четыре года — значительный срок.

      — Что-то не так? — Рыцарь заметил, что слуга смотрит на окна королевских покоев со странным выражением, какого у слуги не должно быть, — как будто его распирает сказать что-то важное, но язык у него отрезали.

      — Многое произошло, господин Корин, — понизил голос слуга. — Но об этом запрещено говорить.

      — Идём в мои покои, — нахмурился Корин, а сам подумал: «Я должен знать, куда вернулся».

      Стоило поторопиться: узнав о возвращении паладина, король непременно потребовал бы его к себе. Но до этого нужно было успеть выяснить, какие ветры подули в королевстве за время его отсутствия.

      Придворные казались тенями, их лица были непривычно суровы и темны. Но они по-прежнему почтительно кланялись, стало быть, в немилости рыцарь не был. Что ж, хоть какое-то утешение. Но с чего бы такие непроницаемые лица?

      — Говори! — приказал Корин слуге, когда они остались одни.

      — За время вашего отсутствия многое изменилось, господин Корин, — ответил слуга.

      — Это я уже понял. — Рыцарь снял перчатки и плащ и приказал слуге снять с него доспехи. — Как будто на кладбище вернулся. Что такого могло произойти?

      — Во-первых, — едва ли не шёпотом сообщил слуга, — король женился вторично.

      — Как женился? — опешил мужчина, и было от чего опешить. — А как же… Что случилось с королевой Эрандой?!

      — Казнена по приказу короля. Обвинение в колдовстве и измене.

      Рыцарь застыл с раскрытым ртом. Королева казнена? По приказу короля? За измену? Полная чушь! Даже у него, первого рыцаря королевства, королевского стратега, не было ни единого шанса, хотя она не могла не замечать изысканных попыток завоевать её внимание — не любовь, а хотя бы внимание! — поскольку её мысли всегда были заняты лишь царственным супругом. И вот теперь — изменница? Да ещё и колдунья!

      — Колдовство! — раздражённо отозвался рыцарь. — Королева поклонялась Истинному Богу, как и любой в этом королевстве! Откуда бы взяться таким обвинениям?

      Слуга боязливо огляделся и добавил:

      — Ходят слухи, что это происки новой королевы. Но и об этом запрещено говорить.

      — Ну ещё бы! — усмехнулся Корин, нервно вышагивая по комнате. — Всё?

      — Боюсь, что нет. Король выслал принца в Лигер.

      — Что?! — Это известие поразило рыцаря сильнее, чем новость о казни первой королевы.

      — Кажется, он нелестно отозвался о мачехе, — не слишком уверенно предположил слуга.

      — Не высылать же наследника престола за такие пустяки? — проворчал рыцарь.

      — Мало того, — скороговоркой добавил слуга, — ему не дали сопровождения.

      — Какая беспечность! — воскликнул Корин. — На пути языческие земли и…

      По выражению лица слуги мужчина, к своему ужасу, понял, что именно для этого принц и был выслан.

      — Будто бездны Ада разверзлись и поглотили королевство… — прошептал рыцарь, закрывая лицо ладонью.

      Для чего он вообще вернулся сюда? Всё это время он жил лишь надеждой, что снова увидит принца и, может быть, на этот раз перестанет притворяться, что не замечает его взглядов.

      В дверь постучали. Король требовал, чтобы паладин немедленно представил полный отчёт о путешествии. Корин собрал привезённые документы, закрепил плащ на плече и понуро пошёл вслед за посыльным.

      Сейчас рыцарь не мог думать ни о чём другом, только о судьбе принца. Что такого нужно было сказать королю, чтобы заслужить смертный приговор? Да и как мог король отправить на смерть единственного наследника!

      Впрочем, войдя в тронный зал, Корин сразу же понял, почему король изгнал принца. Новая королева была беременна, и её изуродованное беременностью чрево показалось рыцарю гадким. Да и вообще женщина была дурна собой. Чем она могла приглянуться королю? Не была ли она сама колдуньей и не приворожила ли короля какими-то чарами? Другого объяснения поступкам короля рыцарь просто не мог найти.

      Корин переполнился отвращением и перевёл взгляд на короля. За эти четыре года он ещё больше обрюзг, голова его покрылась плешинами и струпьями… И пожалуй, сложно было понять по этому оплывшему лицу, о чём он думает, глядя на преклонившего перед ним колена паладина.

      — И вот мой верный Корин возвращается, — ровным голосом сказал король. — Как прошли твои странствования?

      — Я привёз открепительные письма от пятидесяти лордов, — встав на колено, доложил Корин. — Это будет не менее семидесяти тысяч воинов. Довольны ли вы, ваше величество?

      — Этого вполне достаточно, чтобы сокрушить язычников, — сказал король, с удовлетворением поглаживая бороду. — Ты заслуживаешь самой высокой награды, Корин.

      — Всё ради благополучия Эстрагона и вашего величества, — ответил рыцарь, как и подобало отвечать в таких случаях королю.

      — И ты получишь её, когда выполнишь ещё одно поручение.

      — «Поручение»?

      Корин поднял голову и невольно содрогнулся. Взгляд короля был холоден, и рыцарь почему-то уверился, что это «поручение» станет последним в его жизни, обратно живым он точно не вернётся!

      Король уже не гладил бороду, а сжимал её:

      —Тебе уже доложили, что принц Ристан выслан из королевства?

      Отпираться не было смысла: возможно, покои прослушивались, и разговор со слугой тут же донесли королю. Поэтому рыцарь ответил:

      — Да, ваше величество, я слышал об этом.

      — Я хочу, чтобы ты отправился с ним. Догнать его не составит труда. Ты ведь знаешь, какое опасное это путешествие. Что угодно может случиться.

      Поначалу Корин приободрился, приняв слова короля за заботу о сыне: король просто удалил принца, чтобы уберечь его от происков мачехи. Но то, что сказал король дальше…

      — Что угодно может случиться, — повторил король. — И я хочу, чтобы это случилось за пределами королевства.

      — То есть, — выдавил рыцарь, — вы хотите, чтобы я…

      — …убедился, что принц не вернётся более в Эстрагон, — хладнокровно закончил король. — Отправляйся немедленно. По дороге загляни к казначею, возьми из сокровищницы столько золота, сколько пожелаешь. Когда вернёшься, возглавишь крестовый поход. Ступай.

      Корин поклонился и на деревянных ногах вышел из тронного зала.

      — Оставьте меня, — выдавил мужчина в ответ на вопросы придворных и, придерживаясь рукой за стену, побрёл по длинному тёмному коридору.

      Ноги отказывались идти. Рыцарь сполз по стене на пол и ткнулся лбом в холодный камень. Убить принца? Перед глазами всплыло красивое личико с кристально чистыми синими глазами…

      — Лорд Корин? — Кто-то поднимал его за плечи с пола. — Что с вами?

      Рыцарь с трудом разогнал пелену и увидел, что это один из королевских советников.

      — Ничего, благодарю вас. — Корин отстранил его и попытался придать лицу безразличное выражение. — Король приказал мне охранять принца во время его путешествия. Прошу меня извинить. — И он поклонился и пошёл в другую сторону.

      — И вы сможете это сделать? — долетел до него свистящий шёпот советника.

      Рыцарь полуобернулся и увидел в его глазах бесконечный ужас от происходящего.

      — Это приказ короля. Как я могу не сделать этого? — хмуро ответил мужчина.

      Казначея уже предупредили, и рыцаря беспрепятственно впустили в королевскую сокровищницу. Он безучастно взирал на золото, хотя при других обстоятельствах непременно восхитился бы великолепию королевских богатств. Но сейчас золотые монеты не казались такими уж привлекательными, не хотелось прикасаться к ним: что бы он ни взял — это было бы платой за убийство. Рыцарь, не глядя, взял горсть монет и всыпал их в кошель.

      Взгляд его привлекло какое-то сияние. Мужчина машинально поднял драгоценность и увидел, что это кольцо с синим камнем. Когда-то оно украшало палец королевы, а теперь валялось безделушкой среди казны.

      «Прости меня, моя королева, что ничего не смог сделать ни для тебя, ни для твоего сына», — подумал Корин с горечью и спрятал кольцо в карман.

      Он наполнил кошель золотом и вышел из сокровищницы. Казначей, кажется, был несколько удивлён, что рыцарь не воспользовался возможностью и не вынес из сокровищницы что-нибудь более внушительное, чем золотые монеты. О кольце Корин, конечно же, умолчал.

      Остальные сборы заняли ещё меньше времени. Рыцарь взял оружие, накинул плащ и отправился вместе со слугой в конюшню. Слуга лишь единожды нарушил молчание:

      — Вы не надели кольчугу под доспехи.

      — Она мне не понадобится.

      Наверное, все в замке уже знали о том, куда и, самое главное, зачем отправляется рыцарь. Он чувствовал взгляды, ощущал их неприязнь…

      «Убийца!» — наверняка хотелось бы выкрикнуть кому-нибудь, но никто не посмел. Жалкие трусы!

      Возможно, рыцарю вообще не следовало возвращаться в королевство: всё это было слишком суровым наказанием за нечаянно брошенный взгляд.

      Корин покинул замок через час, провожаемый неприязненными взглядами придворных. Кто знает почему, но он захватил с собой и открепительные письма. Наверное, мужчине хотелось гарантий, что за ним тоже не пошлют какого-нибудь ловкого человека, чтобы убедиться, что и он не вернётся обратно, выполнив это ужасное поручение. Впрочем, меч был у него с собой, а ему рыцарь доверял больше, чем любому из живущих в этом королевстве людей.

      Судя по полученным сведениям, принц отправился восточной дорогой. Изо всех дорог королевства эта была самая опасная, но только по ней можно было выехать из Эстрагона и оказаться в языческих землях, за которыми и находился Лигер — ещё один островок королевской земли. В планах короля было захватить все земли между этим городом и окраинами королевства, для того и собирался новый крестовый поход.

      Зная характер принца, Корин свернул с дороги и поехал лесом в том же направлении, планируя нагнать его максимум через полтора часа.

      День был непривычно ясен, даже издевательски ясен для выполнения столь нелицеприятной задачи. Мужчина не торопил лошадь, размышляя над событиями, в которые оказался замешан.

      В какую щекотливую ситуацию он попал! Если он не сделает этого, его постигнет наказание короля, и он лишится не только своего при дворе и титула, но и головы: нарушить приказ короля — вот это точно измена. Если же он это сделает, не факт, что он останется в живых, а если и останется, то непременно потеряет уважение придворных и репутацию, поскольку станет палачом принца…

      На пути попалась персиковая роща, рыцарь завернул в неё, чтобы нарвать плодов (они как раз поспели), не без удовольствия съел парочку, остальные высыпал в сумку у седла. Такие персики росли только здесь, в королевских садах. Принц очень любил их.

      Корин постоял недолго под сенью персиковых деревьев, пытаясь представить себя на месте принца и понять, какую дорогу тот выберет.

      «Будь я на его месте, знай я, что за мной непременно вышлют убийц… А знает ли принц об этом? Он ещё ребёнок, всего-то 18 лет! Что он может знать об интригах и коварных планах на его счёт? Наверняка он думает, что впал в немилость из-за неприязни к мачехе и будет прощён, когда король смягчится…»

      Рыцарю припомнился день отъезда, тогда он в последний раз видел Ристана. Принц делал вид, что проверяет седло на любимой лошади. Но Корин тоже был там, собирая коня для похода. Между ними было несколько стойл, туда-сюда сновали конюхи, выполняя поручения конюшего. Принц косил на рыцаря глазом и не замечал, что уже гладит не шею лошади, а её морду, машинально похлопывая по ней ладонью. А Корин старательно делал вид, что не замечает этого взгляда.

      Временами рыцарь просто не мог смотреть на принца, потому что тут же вспоминалась та ненароком увиденная сцена, и тогда желваки сводило яростью, и хотелось наделать глупостей, о которых потом пришлось бы сожалеть.

      Светлые волосы принца топорщились в разные стороны, кончики ушей покраснели от волнения…

      Как Корин сейчас жалел, что не подошёл к принцу, не схватил за руку, не оттащил за стойла, не опрокинул в сено, не овладел им… Мужчина закрыл глаза и прижался лбом к стволу дерева. Возможно, это могло что-нибудь изменить. Но тогда он лишь вывел коня из конюшни, отдал поводья слуге и отправился в замок, чтобы надеть доспехи, так и не оглянувшись на принца. Корин знал, что принц вышел и смотрел ему вслед, но всё-таки не оглянулся.

      Если бы только Корин был достаточно смел, чтобы признаться себе в том, что этот интерес взаимен! И вот теперь стать тем, кто оборвёт его недолгую жизнь?

      Рыцарь вывел лошадь обратно на дорогу и неспешно поехал вперёд, поглядывая по сторонам. В пыли были следы копыт множества лошадей, но мужчина не был следопытом, так что не мог выбрать изо всех отпечатков единственно нужный.

      «Но будь я на его месте, что бы я делал, если бы попал в подобную ситуацию?»

      Корин придержал поводья и посмотрел на небо, слегка тронутое румянцем. Уже вечереет, а он до сих пор его не нагнал! Ночью в этих местах ещё опаснее, чем днём: на принца могут напасть разбойники. А ведь король ясно дал понять, что инцидент с принцем должен случиться за пределами королевства. Значит, нужно отыскать его прежде!

      Рыцарь пришпорил коня и помчался вперёд, оставляя за собой клубы пыли.

Через пол-лиги он услышал, как где-то заржала лошадь. Он свернул на звук, спешился и побрёл по высоким травам к лесу. Кто угодно мог быть там. Если это кто-то из крестьян, то можно узнать у них, не проезжал ли мимо принц. Если это разбойники, то и говорить не о чем.

      Корин уже порядочно углубился в лес, стараясь не создавать лишнего шума. Ветки здесь были особенно колючие и цеплялись за плащ, как будто желая удержать мужчину и не пустить дальше, но он был настойчив и скоро выбрался из тернистого лабиринта к узкой просеке, обрамлённой камнями. По ним шуршал ручей, и на той стороне рыцарь увидел принца.

      Держась рукой за какой-то торчащий корень, принц наклонился к ручью, зачерпывая из него горстью. Он походил на дикого зверька — грациозного, пугливого, не прирученного…

      Принц был настолько беспечен, чтобы снять доспехи (они валялись рядом с ним в траве) и меч, потому что они мешали ему умыться.

      И вот он зачерпывал горстью воду из ручья, а с его шеи и лица текли прозрачные струйки, поблескивали пурпурными искрами, отражая заходящее солнце, затекали под расстёгнутый ворот рубахи и тянули мокрую ткань вниз, открывая случайному взгляду кошачьи изгибы его тела.

      Корин сглотнул. Как он вырос за эти четыре года! В этом стройном юноше с трудом узнавался прежний щупленький мальчик, который прятался за колонами, украдкой наблюдая за ним (Корином).

      Рыцарь решил подобраться ближе, но потерял бдительность, потянул плащ, зацепившиеся ветки начали ломаться, и в довершение всего мужчина наступил на совершенно незаметную в траве шишку, которая издала громкий треск.

      Принц вздрогнул, отшатнулся, мазнув по траве рукой в поисках меча, и вот он уже стоял в защитной стойке, напряжённо оглядываясь по сторонам в поисках источника этого внезапного звука.

      — Кто здесь? — окликнул он, слегка сгибая колени — оптимальная позиция для молниеносного броска в любую из сторон.

      Прятаться не было смысла. Корин вышел из тени деревьев и поднял руки. Принц прищурился, потому что блики на воде ставили его в несколько невыгодное положение.

      — Корин? — изумлённо воскликнул он мгновение спустя. — Глазам не верю… Это ты, Корин?

      — Да, ваше высочество. — Рыцарь наклонил голову, приветствуя его.

      Лицо принца просияло, но тут же стало холодным и чужим.

      — Это отец послал тебя? — сухо спросил он, слегка отводя меч.

      — Я вызвался сопровождать вас. Дороги нынче опасны, вам не следует путешествовать в одиночестве, — осторожно сказал мужчина, приближаясь к нему.

      — Вот как? Хотелось бы мне в это верить! — пробормотал юноша, поджимая губы.

      Рыцарь подумал, что принц вырос не только физически. Скорее всего, он догадывался о планах короля, значит, нужно было убедить принца в том, что появление рыцаря к королю никакого отношения не имеет.

      — Вы позволите сопровождать вас, ваше высочество? — Корин сделал ещё несколько шагов. — Лигер далеко. Одному выбраться туда совершенно невозможно, но у двух вооружённых людей хорошие шансы.

      — Когда ты вернулся, Корин? — Принц всё ещё держался настороженно, но приблизиться к себе позволил. Они теперь стояли в трёх шагах друг от друга.

      — Сегодня утром, ваше высочество.

      — Значит, ты ещё не знаешь… — Его взгляд затуманился. — Иначе бы не вызвался меня сопровождать.

      Корин сделал вид, что не понимает, о чём речь. Ристан вложил меч в ножны:

      — Ты знаешь, почему я еду в Лигер?

      — По желанию вашего отца? — осторожно предположил мужчина.

      — Значит, ты ничего не знаешь? — С его лица окончательно сбежала тревога, и рыцарь снова увидел в нём того мальчишку, каким принц был четыре года назад. — Какая удача, что ты вернулся, Корин!

      Корин поклонился и помог принцу надеть доспехи, стараясь не думать о том, что касается его тела. Кончики ушей принца порозовели, но больше он ничем не выказал того, что прикосновения его волнуют.

      — Останавливаться в этих лесах очень опасно, ваше высочество. — Рыцарь подвёл принцу лошадь. — Чем скорее мы вернёмся на дорогу, тем лучше.

      — Я всего лишь захотел пить. — Ристан выдернул поводья из его рук и легко взлетел на спину лошади. — Я могу за себя постоять.

      — Разумеется, — улыбнулся Корин, — но ведь не перед целой же толпой разбойников?

      Ристан вздрогнул, на долю секунды превращаясь в испуганного ребёнка, но тут же совладал с собой и парировал:

      — Но ведь ты со мной, Корин. Ты защитишь меня, если они нападут.

      — Да, ваше высочество, можете быть уверены, что я защищу вас от кого угодно, — без колебаний сказал рыцарь.

      — Да? — Ристан покосился на него и едва слышно пробормотал: — Даже от самого себя?

      — Что?

      — Ничего… — уже громко ответил принц, и Корин понял, что тот ему всё-таки не доверяет, несмотря на напускное спокойствие.

      Но до границ королевства было ещё далеко, так что рыцарь постарался забыть о неприятных грядущих событиях и полностью вернуть себе расположение принца, чтобы тот ничего не заподозрил до самого последнего момента. Так будет легче: он даже не поймёт, что с ним произошло.

      — У тебя странное лицо, Корин.

      Рыцарь отвлёкся от безрадостных мыслей и постарался придать себе настолько беззаботный вид, насколько возможно:

      — О, прошу прощения! Я подумал, что на ночь нам нужно будет остановиться где-нибудь, чтобы дать лошадям передохнуть. Вон под теми деревьями, к примеру. Как вам кажется, ваше высочество?

      Принц согласился (а что он думал на самом деле — неизвестно), и они спешились возле указанного места. Здесь в лесу была прогалина, деревья росли редко.

      Корин набрал веток и развёл костерок, чтобы рассеять ночную прохладу. Принц сел прямо на землю и уставился на огонь отрешённым взглядом. Рыцарь предложил ему свой плащ, чтобы он укрылся им, когда ляжет спать, но Ристан, кажется, вообще не собирался ложиться в эту ночь. Наверное, боялся, что сопровождающий попытается убить его спящего… Так что юноша клевал носом, но тут же одёргивал себя и снова устремлял сонный взгляд в огонь. Корин подумал, что нужно как-то разрядить обстановку.

      — Ваше высочество, хотите персиков?

      Юноша оживился и кивнул. Стоило раньше догадаться, что он проголодался! Сам рыцарь был привычен к длительным голодовкам, а вот принц, прежде никогда не покидавший замка, вряд ли долго протянул бы без еды.

      — М-м-м… — Ристан с детским восторгом впился в персик зубами, во все стороны брызнул сок.

      Корин подал ему платок, чтобы принц мог вытереть лицо, испачканное сладкими разводами. Как хотелось сейчас облизать его губы… сладкие, как эти персики… О, возможно ли, что принц думает о том же, иначе для чего он протянул руку? Мужчина сглотнул и не сразу понял, что ему просто вернули платок. Осознав свою ошибку, рыцарь поспешно забрал платок и спрятал его в рукав.

      — И какой дорогой отправимся? — между тем спросил принц, надкусывая очередной персик.

      Корин мотнул головой, стараясь избавиться от наваждения, и предложил:

      — Восточной. По пути свернём в мой замок, там сменим лошадей, запасёмся провиантом. А уже оттуда отправимся в Лигер.

      — В твой замок? — Взгляд принца почему-то застыл. Персик выкатился из его пальцев на землю.

      — Ваше высочество? — встревожился рыцарь.

      — Вот значит где… — прошептал юноша.

      — О чём вы, ваше высочество?

      Ристан завернулся в рыцарский плащ и улёгся на землю, не пожелав ответить.

      Корин долго сидел у костра, вороша его палочкой, чтобы он не погас, потом лёг по другую сторону. Спать он не собирался, нужно было охранять принца, но несколько минут отдыха не помешало бы. Небо было звёздное.

      Рыцарь достал платок, ещё влажный от персикового сока, и прижал его к лицу, закрывая глаза и вдыхая его аромат. Мужчина изначально не был особо благочестив, но, казалось, никогда ещё низменные желания, рождённые вожделением и похотью, не имели над ним такую силу, как сейчас. И только смутные воспоминания о прежних чувствах удерживали его от того, чтобы не наброситься на юношу и не овладеть им.

***

      Свет лился в щель неплотно прикрытой двери. Доносящиеся оттуда звуки заставили рыцаря свернуть из коридора и заглянуть внутрь. Если бы он не сделал этого, вероятно, ничего бы в его жизни не изменилось. Но он приблизил глаза к щели и застыл.

      В пляшущих тенях от свечей, расставленных по углам кровати, билось хрупкое тело принца. Его заломленные руки крепко держала медвежья лапа короля. Жилистое, в шрамах тело неистовствовало между вздёрнутых вверх острых коленей. Покрытая испариной кожа блестела, но ещё ярче блестел тонкий след на щеке жемчужными каплями вытекающей из края глаза слезинок. Капающая с подбородка короля слюна похоти, вздувающиеся на шее вены, совершенно дикий взгляд — он был отвратителен!

      Рыцарь шарахнулся от двери, прижимая руку к груди. Он увидел то, чего не должен был, и ему немалых усилий стоило не выхватить меч, не ворваться туда и…

      Чудовище, делать подобное с собственным сыном!

      Шатаясь и хватаясь за стены, рыцарь добрался до другой половины замка, где остановился, сполз на холодный каменный пол и вцепился в волосы руками.

      Этот мальчик… этот светлый и добрый мальчик, робко прячущийся за колоннами, наивный и невинный, как первый распустившийся цветок, отчаянно делающий вид, что Корин его нисколько не интересует… растоптанный, растерзанный, осквернённый…

      Рыцарь заскрежетал зубами и с силой ударил кулаком по каменной плите. Как никогда он был близок к…

***

      Этот льющийся свет… Корин сообразил, что ему опять привиделся тот сон. Мужчина лежал навзничь на земле подле потухшего костра. Небо начинало светлеть, но последние звёзды ещё дарили миру свой свет. Рыцарь перевернулся, поворошил палкой костёр, стараясь пробудить в нём жизнь. Слабые искры замаячили на углях, потрескивая.

      — М-м-м… — раздалось со стороны принца.

      Корин приподнялся на локте и посмотрел на него. Юноша спал раскинувшись, его рубаха задралась, открывая живот. Мраморная кожа мерцала в рассветных сумерках. Мужчина сглотнул и подобрался к нему поближе, чтобы налюбоваться.

      Неожиданно глаза юноши открылись. Корин растерялся. Что делать сейчас? Сочтёт ли принц за грубость, если осмелиться воплотить в жизнь хотя бы толику потаённых фантазий?

      Ристан не шевелился — просто смотрел на мужчину своими лучистыми глазами. Рыцарь решил рискнуть, понимая, что если упустит момент сейчас, то будет сожалеть об этом всю оставшуюся жизнь. Они мимолётны, они драгоценны и не повторяются вновь!

      Корин наклонился и поцеловал его в губы, пьянея от их персикового вкуса. Принц не возражал против поцелуя, наоборот, ответил на него ловко и умело, как будто всё это время только этого и ждал. Танцующий развратный танец язычок лишь подстегнул инстинкты, и рыцарь просунул руку под рубаху принца, ощупывая загрубелыми пальцами его нежные изгибы. Ристан не возражал и против этого, расшнуривая ворот рубахи и избавляясь от неё с пугающей поспешностью.

      — Ваше высочество… — выдохнул рыцарь, неожиданно теряясь под его взглядом.

      — Я уже не ребёнок, — тихо сказал тот в ответ, и его щёки заалели ярче предрассветной лазури. — Это то, чего я всегда хотел. Но ты никогда не замечал меня.

      Мог ли рыцарь ответить, что всегда знал об этом? Думается, таких слов принц ему не простил бы.

      Перед глазами снова поплыла та гадкая картина. Наверное, только так и можно избавиться от дурных воспоминаний?

      Корин зажал руки принца над головой и припал воспалёнными от желания губами к его телу. Возможно, натиск был слишком грубым, но Ристан не выказывал никакого недовольства. Он часто дышал, отзываясь на поцелуи и прикосновения, и его тело дрожало той мелкой дрожью, которую ни с чем другим не перепутать — дрожью желания, дрожью предвкушения, той самой дрожью, от которой содрогалось сейчас и тело рыцаря.

      Мужчина рванул с принца штаны, мечтая поскорее насладиться им. Его бёдра были по-детски остры, и тонкие линии венок чертили по ним свои узоры, сплетаясь в геральдические рисунки на лобке, покрытом шелковыми волосками. Корин перевёл дыхание, теряясь в горячих волнах, накрывающих его с головой, и накинулся на беззащитную плоть, целуя, лаская её кажущимися теперь очень проворными пальцами, прижимаясь к ней щекой и всё больше пьянея от осознания того, что она сейчас в его власти.

      Принц тихо вскрикивал, вздрагивая на особенно откровенные ласки, но ни одна клеточка его прекрасного тела не сопротивлялась. Он только накрыл лицо изгибом кисти и то и дело покусывал запястье, оставляя на нём влажные следы слюны.

      Корин раздёрнул его колени в стороны, припадая губами к нежной ложбинке между ягодицами, и ласкал юношу так, пока не почувствовал, что его собственное возбуждение достигло пика. Даже простого взгляда на эту дрожащую розовую точку, истомлённую языком, было достаточно, чтобы вспыхнуть соломой и взорваться осыпающимися искрами.

      — Я больше не выдержу, — хрипло сказал рыцарь, дёргая шнурки на своих штанах и высвобождая клокочущий от нетерпения член.

      — Корин… — Казалось, в голосе принца прозвучал некоторый испуг.

      Но мужчина уже не мог остановиться, даже если бы ему приставили меч к горлу. Он навалился на принца, пронзая его тело со всей страстью и нетерпением, что бурлили внутри. Ристан вскрикнул и ненадолго впечатал ладонь рыцарю в подбородок, но потом его рука ослабла и скатилась мужчине на плечо.

      «Не бойся, не бойся, милый мой», — хотелось прошептать Корину, но принца оскорбило бы подобное обращение.

      Корин перехватил его руки и снова прижал их к земле, наслаждаясь каждой секундой созерцания побеждённого тела. Изгиб подмышек, тонкие чёрточки рёбер, набрякший мешочек под припухлым от ласк пенисом… Мужчина готов был любоваться этими прелестями целую вечность! Но ноющий член, охваченный тугими горячими мышцами, куда как откровенно заявлял, что всем этим можно насладиться позднее.

      Рыцарь двинул бёдрами, наблюдая, как меняется оттенок лица принца — с перламутрового до сочно-красного. Он стонал и всхлипывал, и его изогнутое тело содрогалось под мужчиной, как тело девственника, вырвавшегося из темницы на волю страстей. Корин обхватил ягодицы юноши ладонями и нанизал его на себя, понимая, что это поможет им обоим избавиться от дурных воспоминаний. Должно быть, принц впервые делал это не по принуждению.

      Мужчина взял его за руки и рывком дёрнул на себя, попадая в кольцо влажных от похоти ляжек. Ристан упал на его плечо, обхватывая его руками и дрожа всем телом от каждого движения. Рыцарь овладевал им снова и снова, пока ему не начало казаться, что член проваливается в горячий вязкий воск.

      Корин осознал, что давно уже кончил, но страсть и похоть затмили рассудок, заставляя позабыть об этом и продолжать это буйство плоти, пока он совершенно не обессилел. Про принца и говорить не стоило: он едва мог шевелиться после всего, что рыцарь с ним сделал. Но на его лице не было ничего, кроме усталого выражения полного удовлетворения происходящим.

      Рыцарь разжал руки, и принц опрокинулся навзничь, слабо чертя пальцами по его груди. Мужчина взял юношу за колени и снял с себя, с трудом вытаскивая из него член. На землю потекло, он прижал ладонь к горящей ложбинке, чувствуя, что она заходится дрожью. Ладонь наполнилась выталкиваемой мышцами жидкостью. Корин счёл нужным прижать палец к истерзанному анусу и ласкал его круговыми движениями, успокаивая принца. Дыхание Ристана стало ровнее, лицо приняло обычный оттенок. Он сбивчиво тёр глаза, стараясь избавиться от застилавшего их пота и налипших волос. Корин дотянулся и коснулся ладонью его мокрой горячей щеки.

      — Ваше высочество, простите меня, — глухо сказал он.

      Рука принца легла на его ладонь, сжала её. Юноша смежил глаза и глубоко выдохнул, ничего не ответив. Через минуту он уже спал, так и удерживая руку рыцаря возле лица.

      Корин просидел возле принца всю оставшуюся ночь, осторожно стирая с его тела следы и отгоняя надоедливых мошек, так и мечтающих испить сочной, наполненной гормонами крови.

      — Корин… — пробормотал Ристан во сне, со счастливой улыбкой прижимаясь щекой к его руке.

      Рыцарь выдохнул и закрыл глаза. И как после всего этого лишить его жизни?

      К утру Корин уже привёл в порядок и его и себя и теперь терпеливо ждал пробуждения юноши, вороша палочкой тлеющие угли. Принц, накрытый плащом, тихо сопел во сне, и его помятое личико было безмятежно.

      Коварная судьба! Рыцарь накрыл лицо ладонью и сквозь пальцы посмотрел на спящего. И почему они не родились кем-нибудь ещё!

      Рассветное солнце, продравшееся через листву, заплясало по лицу, щекоча его тёплыми лучиками. Принц пошевелился, застонал и натянул плащ повыше, бормоча:

      — Ну ещё немножко… ещё пару минут…

      Должно быть, ему снилось, что его кто-то будит.

      Рыцарь встал возле него на колено и тихо произнёс:

      — Ваше высочество?

      Плечи спящего вздрогнули, Ристан резко перевернулся на спину, выкидывая руку за лежавшим подле мечом. Затуманенный со сна взгляд прояснился, и юноша сел, протирая глаза кулаками и искоса поглядывая на рыцаря.

      Корин чувствовал некоторую неловкость. После произошедшего ночью он совершенно не знал, что сказать. Извиниться ли ещё раз? Сделать ли вид, что вообще ничего не произошло?

      — Я хочу пить. — Ристан вытянул руки в разные стороны и хорошенько потянулся. — Ночью было слишком жарко.

      Рыцарь подал ему флягу, юноша с жадностью припал к ней губами. Капли покатились по его подбородку и кадыку, рисуя на коже сверкающие дорожки. Мужчина с трудом отвёл взгляд, понимая, что если не сделает этого, то опять потеряет голову и овладеет им, даже если принц будет сопротивляться.

      — Есть тоже хочется. — Принц вытер губы тыльной стороной ладони.

      — Прошу прощения, у меня только персики. — Корин положил ему на колени платок с фруктами. — Но я планирую поохотиться по дороге. Возможно, нам повезёт поймать зайца или птицу.

      — И так сойдёт. — Юноша нетерпеливо вонзил зубы в персик, сок брызнул и потёк по его губам. — Нужно найти ручей, я хочу умыться.

      Рыцарь поднялся и почтительно подал принцу руку, чтобы поднять его с земли.

      Ручей обнаружился шагах в пятидесяти от их ночёвки. Принц с восторгом подбежал к нему, срывая с себя одежду и плюхаясь в него со всего размаху.

      — Ваше высочество, — встревожился рыцарь, — вы простудитесь!

      Ристан не ответил, поглощённый купанием. Скоро всё его тело заблестело мокрыми искрами, он с довольным криком окунулся в воду с головой и только потом вылез из ручья.

      — Как же это освежает! — воскликнул он, тряся головой.

      Капли полетели во все стороны, Корин прикрыл глаза рукой. Освещённый юным солнцем принц казался каким-то фантастическим существом, прекрасным и желанным, но мужчина подметил, что мурашки покрыли всё его тело. Он просто не хотел признавать, что вода оказалась слишком холодной. Рыцарь накинул плащ на его плечи:

      — Вам стоит одеться, ваше высочество.

      Принц только мотнул головой и неожиданно подался вперёд, прижимаясь к нему всем телом.

      — Ваше высочество…

      — Спасибо, Корин, — тихо проговорил он.

      — За что?

      Ристан не ответил, тут же отстранился и стал одеваться, не глядя на рыцаря. Имел ли он в виду прошлую ночь? Или это была благодарность за заботу? Сердце у мужчины затрепетало.

      Корин молча преклонил перед принцем колени, до хруста сжимая пальцы на рукояти меча, словно клялся ему в вечной рыцарской верности.

      «Если бы только он был моим королём…»