Аксиома Эскобара

«Аксиома Эскобара — частный случай теории множеств, могущий быть описанный следующей фразой: При безальтернативном выборе из двух противоположных сущностей обе будут являть собой исключительную хрень»

Пабло Эмилио Эскобар

Спустя несколько лет после произошедших событий с Итаном в деревне, он наконец осуществил свою возникшую за этот временной период мечту. Простая, тихая и радостная жизнь вдвоем с его малышкой в одиноком доме вдали от внешнего мира. Вокруг лишь чистый лес, высокие хвойные деревья, верхушки которых не видны, поднимись даже на крышу дома. Ни одного монстра, ни одного биооружия и ни одного человека.

Хотя все же одно биооружие было. Жило прям в его доме, питалось его едой и спало с ним в одной постели. Поначалу мысль о том, что по выходным он часто пьет с ним пиво, смотря телевизор, весьма удивляла Итана. Будучи бывшим врагом, который стал чуть ли не лучшим другом, Карл вел себя открыто, непринужденно и почти так же, как в их первую встречу, правда, теперь никто не посылал друг друга нахуй, не кидал в стенку и не наставлял пистолет. И эти дни весьма радовали Итана, но проходили незаметно, не успеешь моргнуть, как Карл уходил неизвестно куда, впрочем, вопрос об его проживании не очень беспокоил мужчину. Все же совсем скоро неизвестное место проживания Карла сменилось на дом Итана. У самого до сих пор в мыслях, как биооружие с безупречной харизмой и тупой привычкой в помещении ходить в темных очках вкупе с теплой одеждой смогло очаровать Итана и увидеть в нем человека.

Так или иначе, но они стали жить вместе, что радовало Итана, но беспокоило Криса. Тот порой прилетал — не приходил, а именно прилетал на вертолете, что выглядело эффектно в глазах самого Рэдфилда, пугающе в глазах Итана и раздражающе во взгляде Карла. Естественно, что еще делать, как не бояться мужчину, которому пришлось выпить не один литр крепкого, чтобы перейти с фазы угроз автоматом Карлу, если тот хоть пальцем дотронется до Итана и Розы, на принятие того факта, что это решение Итана, пускай и болезненно.

И все же, невзирая на тихую и размеренную жизнь, Итану жилось очень трудно. События, произошедшие с ним в доме Бейкеров, а затем в деревне, нанесли ему непоправимый ущерб, как на теле, так и на психическом здоровье. Порой он просыпался ночью в холодном поту от ужасных кошмаров, которые показывали ему, если бы пуля пролетела мимо монстра, если бы удар пришелся последним и если бы финальная схватка с Мирандой оказалась неудачной. Он проводил все время так, словно это был его последний миг. Последний шанс на построение новой, более удачной жизни.

В лесу чувствовалась неисчезающая прохлада, независимо от времени года, суток или погоды. Иногда это радовало, ведь летом не было жарко, но постоянная прохлада в гостиной заставила проделать в стене небольшое место для камина, ну и сделать перестановку в комнате, подстраиваясь для удобства.

В один из дней, когда они оба были дома, Карл, выглядевший совсем беззаботно и легко (естественно, ведь на его очередь, когда пришлось следить за Розой, удачно выпал Крис, смело предложивший свою помощь), задал Итану свой первый вопрос, положивший конец спокойной и тихой жизни.

— Уинтерс, — над причиной, из-за которой Карлу больше нравилось называть мужчину по фамилии, нежели имени, Итан до сих пор ломал голову в раздумьях. — Будь я человеком, твое отношение поменялось бы ко мне? — А Карл был резок и прямолинеен. Это качество в нем нравилось Итану, но только немного в иной ситуации.

— Ты же знаешь, что ты человек… просто с некоторыми особенностями, — Итан старался сказать это как можно мягче, помнил ведь и до сих пор знает, как Карл материт Миранду за ее эксперименты. Любой вздох в сторону Карла, в котором он неизвестно как увидит слова «Ты не человек», будет сулить человеку смерть. Уже проверено, уже знаем.

Карл помедлил, не находя на это ответа. Такая реакция обрадовала Итана, ведь дальнейших вопросов такого типа не будет. Ну, он надеялся на это.

Однако то было только началом, а сам Карл хранил в голове больше вопросов, нежели секретов от Итана.

— Итан! — со второго этажа спустился взволнованный Крис, на лице читалась растерянность, а еще большими небрежными буквами розового цвета фломастера «ДЯДЯ». Волосы взъерошены, плечи вздымаются в глубоком вдохе и выдохе, помята рубашка. Такое зрелище редко увидишь на одном из самых суровых и хладнокровных агентов STARS. При этой мысли Карл расхохотался. А вот Итан, наоборот, перепугался до чертиков.

— Что случилось? Крис? Не молчи, что такое?

Но шум прекратился, как только со второго этажа возле лестницы раздался недовольный возглас стоящей от ушей до пят в шоколаде Розы. Скрестив на груди руки, она что-то неразборчиво говорила по одному слогу, переходя порой на крик.

— Он дал ей шоколад, — умозаключил Карл, почесав щетину на лице.

— Крис, как она могла так испачкаться? — вооружившись салфетками, к дочурке подбежал Итан. Однако это было бесполезно, что повлекло между тремя мужчинами беседу о том, кто же будет ее купать. Предложенный вариант со стороны Карла сыграть в камень-ножницы-бумага был жестоко отвергнут Итаном со словами:

— Ты все равно слоняешься по дому без дела, вот и займись этим.

Крис же был отправлен наводить порядок на лице, однако несчастный фломастер оказался водостойким, так еще и несмываемым любой жидкостью, кто ж знал.

— Теперь вечно тихую и строгую атмосферу в кабинете STARS будет разбавлять Альфа с заботливой пометкой «Дядя», разве не чудесно, Крис? — с лукавым взглядом подметил Карл, нанося долю шампуня на голову девочки.

— Молчи лучше, железка, — огрызнулся Крис, до красного пятна пытаясь стереть на лице надпись.

— Как скажешь, дя-дя, — усмехнулся Гейзенберг.

Следующим разом, когда Итана вновь ожидал самый неожиданный вопрос, а Карла немая реакция, стала прогулка в лесу. В этот раз обоих мужчин за руки держала Роза, неуверенно и боязливо ходя по болотистой местности. Маленькие резиновые сапожки яркого розового цвета то и дело застревали в чуть ли не черной и сырой от недавнего дождя земле. Поправляя волосы, спадавшие на лицо, рукой, она часто дергала скрючившегося Карла, который озирался на местности и порой посматривал на Итана. Тот с тем же неудобством шел вперед. Зеленый лес, обвитый длинными иголками, становился все больше и теснее из-за огромного обилия деревьев. Итан был немного раздражен, постоянно натыкаясь на колючие иголки, и жалея, что они свернули с главной тропинки. Однако Карл был весел как никогда.

Наконец взору открылась приятного вида полянка, куда падал лучик теплого света. Мельком можно было услышать журчание воды — кажется, где-то рядом небольшая река. Отпустив Розу гулять, они болезненно выпрямились, тяжело вздохнув.

— Карл, — он посмотрел на мужчину довольно серьезно, что выдало в его взгляде каплю волнения за беззаботной улыбкой.

— Да?..

— Сними очки, — его тон перешел на более любезный, Итан даже улыбнулся.

— Уинтерс, да солнце в глаза светит, не хочу щуриться, — отмахнулся Карл.

Но Итан был настойчив, из-за чего уже через пару минут, проведенных под гнетущим взглядом, Карл все же снял очки, поймав внимательный взгляд Уинтерса. Стоит сказать, что за небольшой промежуток времени он научился читать Карла. Поэтому его сразу получилось раскусить. Гейзенберг носил очки в двух случаях:

А) Рядом находится Рэдфилд.

Б) Он не хочет, чтобы Итан увидел, что он что-то скрывает.

— Теперь все ясно, — острый взгляд, подобно кинжалу, пронзил Карла резкой болью, — Ты что-то от меня скрываешь. Выкладывай.

Гейзенберг вздохнул, понимая, что его раскусили.

— Ты там точно инженером работал, а не агентом ФБР? — спросил он, взмахнув руками. — Ладно, слушай. Как бы ты отреагировал, начни Роза называть меня папой?

Итан удивился. Даже мало сказать, что удивился, он был в шоке от этого вопроса, явно не зная, что ответить. После того, как он держал в руках ее части тела, норовясь либо использовать ее в качестве оружия, либо грохнуть ее отца, этот вопрос звучал как-то абсурдно. На миг Итан представил, как он ответит на вопрос повзрослевшей Розы: «Папа, а как вы встретились?». Наверное, он ответил бы так: «Да как все нормальные люди, дочка, тебя украла одна сумасшедшая, притворявшаяся твоей матерью, разделила на несколько кусков, а один из них отдала Карлу, а тот не хотел отдавать, зараза такая, поэтому пришлось мне использовать пистолет, чтобы тот согласился» или «Он следил за моими действиями, а пока следил — влюбился».

— Ну, если она называет тебя папой, то значит, ты достоин этого звания, — Итан задумчиво почесал голову.

— А что ты чувствуешь? — продолжал Карл.

— А что должен? — задал встречный вопрос Итан, не особо понимая, чего он хочет.

— Ну вот мне и интересно.

Итану показалось, или кто-то из них явно сейчас ломает комедию?

— Ладно. Я был бы рад этой новости. Доволен? — немного раздраженно ответил мужчина.

— Да, — произнес Гейзенберг с удовлетворительным взглядом.

Еще один вопрос, которого Итан никак не ожидал. Ему стало интересно, что побудило Карла задуматься об этом? Хоть и будучи отреченным от человеческих потребностей, проведя несколько лет в семье, что явно не походила ни на одну другую, не имея моральных устоев и ценностей, ему сложно последить за маленьким ребенком?

Именно этот вопрос он решил задать Карлу, который неумело учился чистить овощи одним вечером. Подошел сзади, приобнял, вызвав удивление недо-повара и тяжким усталым голосом мягко спросил:

— Неужели тебе тяжело с Розой?

Но Карл вновь ответил так, как будто бы не задумывался над вопросом.

— Нет, совсем нет.

Это успокоило Итана. На несколько дней. Заставило не задумываться, попросту возвращая Карла на почетный титул няньки для малышки и, как показало время, проведенное за наблюдениями времяпровождения новоиспеченного папочки и Розы, он справлялся довольно хорошо, правда, принцип «Чем бы дите не тешилось, лишь бы не плакало», которым он пользовался, не очень радовал Итана. Однажды, чтобы Роза лучше засыпала, он установил над колыбелью довольно специфичный детский мобиль, сделанный из маленьких ножиков, не острых, но все же такое оформление Уинтерсу было не по душе, а Карл только и сказал, что Розе другое не нравится.

— Итак, Уинтерс, присядь, — вооружившись моментом, когда уставший Итан поплелся в гостиную, чтобы отдохнуть хоть на пару минут, рядом сразу же оказался Гейзенберг.

— Дай угадаю: у тебя есть новость, от которой я могу упасть? — выдохнул он и послушно присел, чувствуя, как напряженные мышцы болезненно застыли, не хотя расслабляться. В висках словно защемило, а в голову пришелся удар боли. Мысленно он надеялся, что все же у Карла будет какой-то приятный сюрприз, ну или на худой конец, новость окажется не такой плохой.

— А ты смышленый. И да, и нет, — лукаво улыбнулся Карл, смотря на него сверху вниз и выжидая определенный момент, когда Итан выпалит:

— Я весь внимание. Говори.

— Знаешь, почему шляпу носят? — его озорной взгляд переместился на шляпу, которую он крутил в руках.

— Нет?.. — Итан сам не понимал, задал он вопрос или просто ответил.

— Потому что она сама ходить не может! — выпалил он и, присев возле него, положил руку на плечо Итана, расхохотавшись.

Мягко говоря, Итан был не в восторге от шутки.

— И где ты эту хрень прочел?

— В одном из журналов. Тебе не понравилось? — Карл сложил руки на груди, состроив недоумевающий взгляд. — Ладно, у меня еще один вопрос. Ты готов выслушать еще один вопрос?

— Карл, блять… — но вместо того, чтобы громко выругаться по этому поводу, Итан глубоко вдохнул, а затем, на выдохе прошептал:

— У меня встречный вопрос, получив который, я смогу ответить на него. — Получив короткий кивок Карла, он продолжил. — Зачем ты задаешь мне эти странные вопросы?

— Просто хочу узнать людей получше. Это психология, — вот оно что. Карл подался в психологи, невероятно. Скорее всего он будет из того типа, после которых потребуется еще один психолог. — Нынешние моральные ценности, чувства. С того момента, как я выходил к людям, прошло немало времени, Итан.

— Ладно, я понял, — Итан уставился взглядом куда-то вперед, но в неопределенную точку. Видимо, он думал над его словами или просто готовился ответить на предстоящий вопрос.

— Итан, что бы ты выбрал в том случае, — мужчина прикусил губу, задумавшись, — если бы Роза сама стала частью Амбреллы…

Но не успел Карл и договорить, как Итан взъелся и словно озверел.

— Ты ебанулся? Нет, Карл, я понимаю, что эта психология, человечность, интерес для тебя важны, но, блять, это моя дочь!

Такая реакция ничуть не смутила Карла, ведь он понимал, что говорил. Ну или предполагал, а потому выжидал ответа. Однако так и не получил, ведь Итан здорово разозлился. Уму непостижимо, еще тему такую выбирать, да еще и касаемо Розы. Касаемо ебанной Амбреллы. Силясь себя сдержать и не высказать Карлу самых ласковых слов в его жизни, Итан молча поплелся в душ и до конца дня не разговаривал и даже не смотрел в сторону Карла, оставляя того в недоумении с мыслями: «Да что я такого сказал?».

Ранним утром, не было еще на часах шести утра, с кровати вскочил Итан, тяжело дыша и скидывая с себя одеяло. Резкий прилив адреналина вселил в него панику, а события недавно произошедшего сна отдавались резкими моментами в голове, всплывали живой картинкой перед глазами, словно он еще спал. Сердце бешено стучало в груди, готовясь вырваться. Стараясь успокоиться, он устремил взгляд на спящего рядом Карла, отвернувшегося спиной к нему.

Говорят, что утром думается лучше, хоть Итан не чувствовал в мыслях легкости, все же в голову пришла одна очень правильная мысль, которую он тут же изрек сонному Гейзенбергу, который мало что понимал. Итан просто тряс его за плечи, говоря истощенным и слабым голосом.

— Я дурак, Карл, я все понял. Какие бы тупые вопросы ты мне не задавал, я не должен вести себя агрессивно и сразу уходить от ответа. Я понял. Я боюсь ответить и поэтому злюсь. Но жизнь дана лишь одна, и мы не должны прожить ее, отвернувшись друг от друга из-за откровенного вопроса и страха отвечать. Прости, я все понял, — последние слова он сказал тихо, поняв безуспешность разговора, но все же надеясь, что Карл смог услышать его. В любом случае, он пообещал больше не злиться на него.

На следующее утро все забылось, как и тот кошмар Итана. Обретенная привычка забывать сны после пяти минут пробуждения неимоверно радовала мужчину, ведь больше не стоило ходить целый день полусонным, считая ворон.

А в конце дня что-то все же заставило Карла вспомнить про ночной монолог проснувшегося Итана. Отрывками, неразборчивыми словами, но он точно помнил выражение его лица. Измотанное, уставшее, напуганное.

Сегодня Итану все же пришлось считать ворон, вот только буквально. С неба попадали. Вот и ожидай дождя после такого. Добрый час или даже два пришлось посвятить уборке этих больших черных существ, от которых исходила изрядная вонь, чтобы Роза спокойно могла играть вокруг дома и не видеть этого ужаса. Вооружившись резиновыми перчатками, пакетом для мусора и тряпкой, чтобы прикрыть нос, он принялся за уборку территории, насчитав около десяти ворон уж точно. Что это назревает? Апокалипсис близится? Мысли об Апокалипсисе привели Итана к более печальным мыслям. Стоит вспомнить что-то плохое, как придет что-то хуже. И пробыв в одиночестве так, он оказался в плохом настроении. Нужно отвлечься. Чем там Карл занимался хоть?

— Играл с Розой и пытался приготовить пирог, — сказал он, щелкая кнопку пульта.

— Одновременно? — удивился Итан.

— Она сделала тесто, а я пытался разобраться с печью. Если без подробностей, то у нас не получилось.

Итан хихикнул, представив, как двухгодовалый ребенок кидает все подряд в тарелку, пытаясь, как сказал Карл, сделать тесто, пока суровый дядька, эксперт в инженерии, яростно материт современное чудо техники, не поддающееся его приказам.

Это на миг рассмешило мужчину, но апогеем плохого настроения стал новый вопрос.

— Обещаю, что он последний, — Карл говорил искренне, словно это был вопрос, ответа на который он жаждал больше всего.

Так и быть, беспечно подумал Итан, взмахивая рукой со словами: «Давай свой вопрос».

— Уинтерс, у меня для тебя два предложения, но, — мужчина приблизился к нему, показав палец, — ты можешь выбрать только один вариант.

Он вздохнул, понимая, что ему вновь придется выслушать несусветную хрень, которую даже в телевизоре не услышишь по самой тупой телепередаче.

— Слушаю, — закатив глаза, ответил он.

Карл удовлетворительно кивнул.

— Тот самый случай в доме Бейкеров. Представь, что перед тобой стояла Мия и я вместо той девчушки, как там ее, а, неважно, — Карл говорил уверенно, но выглядел при этом глупо, будто знал точный ответ. — Кого бы ты выбрал?

Выждав пару минут в долгом и трудном молчании, Итан вдруг осознал, что хочет залепить Карлу смачную пощечину. Он отчетливо помнил тот момент, когда едва не потерял ее, в порыве чувств выбрав Зою. Итан по сей день жалел об этом, каждый раз когда вспоминал Мию. Даже забыв про нее, начав новую жизнь с Карлом, он понимал, через что ей пришлось пройти, а в итоге попросту отдать жизнь.

— Итан, с ума сошел? — реакция Итана заставила Карла ошарашенно держаться за щеку, смотря на него испуганными глазами.

— Ты точно ебанулся. Сначала ты заваливаешь меня тупыми вопросами, затем говоришь какую-то хрень про мою дочь, а теперь это. Карл, у меня один ответ. Иди нахуй.

С этими словами, оставив его одного, Итан спокойно ушел. На самом деле он держался изо всех сил, не вспоминая даже мельком, как чуть ли не клялся не орать на Карла, что бы тот не спросил.

Гейзенберг остался в недоумении на долгое время, попросту обдумывая каждое слово, произнесенное ему же утром и произнесенное только что. Что-то связи нихрена не было видно.

И все же, чего он так взъелся на него, что уже не разговаривает пару дней?

Однако после сложных, проведенных в одиночестве и совсем невеселых дней, когда Карлу пришлось на собственной шкуре прочувствовать все эти альтернативные моменты счастливой жизни, а именно: приобретенный опыт готовки самому себе, сну на диване в холодной гостиной без подушки и одеяла, ну а бонусом выступал еще вечно недовольный и тяжелый взгляд Итана, тот все же решил прибегнуть к довольно странному методу. Кажется, люди называли его безуспешным.

Выждав момента, когда вечером они остались в одной комнате, а Роза спала, он наконец заговорил с ним, удостоившись внимания мужчины.

— Итан, прости меня, — Карл старался говорить с сочувствующим видом.

— И все? — за долгие дни молчания он наконец сказал хоть слово, однако это не очень его удовлетворило.

— Что это значит? Еще раз прости? — недоумевал Карл.

— Может, прости за то, что я не задумываюсь насчет слов, которые говорю неизвестно для чего, слов, которые могут тебе сделать больно? Карл, я терпел, но ты имеешь хоть малейшее понятие о том, что пережил я? Мне невыносимо вспоминать Бейкеров, когда я чуть ли не потерял Мию, невыносимо вспоминать произошедшие события после этого. Я жил, блять, неизвестно сколько времени с мутантом, который притворялся моей женой, пока настоящая мучалась, а затем у меня на глазах отобрали мою малышку. Все, что у меня осталось, забрали и разорвали на куски. Причем, буквально. Скажи, этим вопросом ты хотел узнать, кто дороже мне, ты или Мия? О какой человечности может идти речь? Мия давно мертва, и угадай, кто в этом виноват? Я. — Взгляд Итана был злобным, а кожа покрылась яркой краской алого цвета, говоря о том, что он в ярости. Опущенные брови, сощуренный взгляд, сморщенный лоб и губы, плотно сжатые друг с другом — Карл уже видел этот взгляд.

Напряженное тело Итана начало потихоньку ослабевать, а сам он расслабился, пребывая из гневного состояния в меланхоличном, чуть ли не на грани срыва. Но и это быстро прошло, когда крепкие руки Гейзенберга прижали его к себе, сжимая в объятиях. Ему сложно было передать то, что он почувствовал, пока слушал Итана.

— Не вспоминай прошлое, Итан, — единственное, что он смог из себя выдавить.

— Прошлое тут ворошишь только ты, — с обидой произнес Уинтерс. — Но если ты осознал то, что сказал, я готов простить тебя.

— Да, прости еще раз, — он отстранился и улыбнулся, что вызвало улыбку у мужчины.

День закончился вполне удачно, что сулило и дальнейшую жизнь лучше, чем было прежде. Все же любая черная полоса в жизни проходит, какой длинной она бы не казалась.

Пара направилась в спальню и, перед тем, как предаться сну в ожидании нового дня, Карл попросил у Итана достать одну из рубашек на его полке. Тот, зевая от накатившей усталости, взял нижнюю, что уронило не только верхнюю одежду, так еще кое-что весьма интересное, таившееся в потайном отделе. Множество журналов с громкими названиями «Психологический журнал для супружеских пар». Их было больше десяти, толстые, с содержанием в миллион, если не больше тем. «Проверка мужа на верность», «Как укрепить отношения, если лень», «Как узнать его лучше», «Шестьсот вопросов для пар». Прочитав отдельно взятый журнал, пока Карл рвался все собрать и придумать нелепую отговорку, Итан нервно улыбнулся. Теперь все встало на свои места.

— Карл, видимо, нам надо снова поговорить…