Двуручный меч и некоторые последствия

Больше всего в этой жизни Беннет обожает приключения и путешествовать с друзьями, ведь нет ничего веселей и увлекательней. Но есть у него и тайная страсть, о которой он вряд ли когда-нибудь кому-то расскажет, иначе тут же неминуемо провалится под землю со стыда. 

Рэйзор — его лучший друг, и потому Беннет считает ужасно неловким тот факт, как сильно ему нравятся его руки. Они примерно одинаковой комплекции, но Рэйзор так ловко обращается с огромным двуручным мечом, который весит как будто бы больше его самого. Беннету до мурашек нравится наблюдать за ним во время боя, в разгаре битвы краем глаза выхватывая отдельные картинки. Уверенная хватка мозолистых ладоней, четкие движения тонких запястий, напряженные мышцы худых плеч — одним ударом Рэйзор может с легкостью разрубить хиличурла пополам, и Беннет находит это чертовски захватывающим. 

— Каждый раз поражаюсь, как ты таскаешь этот здоровый меч с такой легкостью, — как-то раз после особо жаркой битвы замечает Беннет.

Он не может оторваться от того, как напрягаются сухие мышцы плеч при каждом движении. Рэйзор же выглядит озадаченным.

— Сначала тяжело. Боль привыкнуть.

Беннета мгновенно осеняет — разумеется, ничего легкого в клейморе быть не может. Меч исчезает за спиной Рэйзора, и тот потягивается всем телом, разминая затекшую спину.

— У тебя болит спина? 

— Спина. Плечи. Руки, — задумчиво перечисляет Рэйзор, как будто нужно вспомнить, где именно концентрируется дискомфорт. — Это ничего.

Беннет хмурится и не может поверить, что его друг испытывает ежеминутные боли от нагрузки и тяжести.

Они разбивают скромный лагерь ближе к закату. Не привыкший к комфорту Рэйзор может спать даже на голой земле, но Беннет настаивает, что им нужен костер и палатка, иначе они замерзнут ночью. Рэйзор согласно пожимает плечами, и на этот раз Беннет подмечает, что даже такой простой жест доставляет неприятные ощущения. Ему нестерпимо хочется сделать для друга хоть что-нибудь.

— Беннет спать. Рэйзор сторожить, — говорит волчонок после ужина и указывает ему глазами на палатку.

Беннет, хоть и устал за этот насыщенный день, но спать пока не хочет, поэтому отрицательно мотает головой и присаживается на поваленное дерево поближе к Рэйзору. Тот выглядит заинтересованно.

— Насчет боли в мышцах, — осторожно начинает он, боясь спугнуть. — Думаю, тебе нужно заняться этим вопросом.

— Заняться? 

Рэйзор выглядит озадаченным, и Беннет не удивлен. Для того, кто живет в лесу и все недуги лечит отваром из волчьего крюка, медицина наверняка кажется чем-то возвышенным и непонятным. 

— Я не очень хорош в этом, но как-то я упал с обрыва и вывихнул плечо, и мне прописали массаж — встал на ноги за пару дней! Хочешь, покажу пару приемов, которые успел запомнить?

Рэйзор не знает, что такое массаж, и выглядит настороженным. Но глаза Беннета уже горят гениальной идеей, и он с жаром уверяет друга, что это совсем не больно. Неуверенно, но тот все же соглашается. Знает, что Беннет никогда не станет ему врать.

Следуя наставлениям напарника, Рэйзор перекидывает ногу через бревно и замирает в ожидании. Беннет просит его снять верхнюю накидку и укороченное пончо, и он беспрекословно подчиняется.

Осторожно перекидывает длинные пряди вперед, и взгляд против воли оглаживает напряженную спину, тонкую талию и поясницу. Шрамов у Рэйзора, кажется, не меньше, чем у самого Беннета, и ему отчаянно хочется исцелить каждый. На секунду мелькает мысль, что идея была не самой удачной, но он уверенно отмахивается — что может пойти не так?

Беннет садится позади него, согревает озябшие ладони друг о друга и наконец касается каменных плеч, большими пальцами нажимая на ямочки над лопатками. Рэйзор от неожиданности коротко выдыхает и опирается руками о ствол дерева между ног, прогибаясь в пояснице.

— Больно? — почему-то шепотом спрашивает Беннет, продолжая массировать забитые мышцы, разгоняя застоявшуюся кровь.

Рэйзор мотает опущенной головой.

— Странно. Хорошо.

Беннет облизывает нижнюю губу и скользит ладонями по рукам, не прекращая мягкие движения. С силой проминает мальчишеские бицепсы, прочерчивает большими пальцами направление мышц. Затем возвращается к ключицам и массирует каждую двумя руками. Он отчетливо видит, как бьется жилка на шее Рэйзора, и не отказывает себе в удовольствии провести и по ней тоже, плавно переходя на заднюю сторону шеи, проводя ребрами ладоней с обеих сторон от позвоночника. 

Рэйзор начинает издавать странные задушенные звуки, когда пальцы массируют под лопатками и ниже, переходя на выгнутую дугой поясницу. Чтобы не поддаться соблазну перейти на широко расставленные бедра, Беннет возвращается к плечам, и Рэйзор заходится в полустоне, больше похожем на рык. В горле тут же пересыхает, но руки продолжают свое дело: кажется, это его самое слабое место.

Рэйзор совершенно дикий в лучшем смысле этого слова. Беннет, хоть и смущен до пунцовых щек, но в неописуемом восторге от того, насколько его товарищ отзывчив и не стесняется это показывать. Понятие стыда совершенно не знакомо Рэйзору, и потому тот, совершенно не смущаясь, выгибается в пояснице еще больше и неосознанно проезжается тазом по бревну, впечатываясь задницей прямо в пах Беннета. 

Пресвятые архонты, он явно не был готов к такому. Под прерывистое дыхание Рэйзора Беннет понимает, что возбужден — давайте ему медаль лучшего друга прямо сейчас, мда уж. Малейшие движения рук провоцируют трение между ними, и уже спустя минуту они притираются друг другу уже осознанно: Беннет подается бедрами вперед, а Рэйзор настойчиво крутит тазом, ища больше контакта.

Наверное, стоило бы все это прекратить, но Беннет не находит в себе ни слов, ни сил, поэтому руки скользят уже на торс, оглаживают крепкий пресс и проезжаются по сильной груди. Умирая внутри от страха и желания, Беннет легонько нажимает ногтем на сосок и зажимает его между пальцами. Рэйзор захлебывается всхлипом и откидывает голову ему на плечо, прислоняясь голой спиной к груди и еще ближе вжимаясь в пах. Беннету хочется выть, но он только судорожно вдыхает воздух через раз — чаще не получается.

Они сидят чертовски неудобно и вот-вот свалятся с бревна, но путь до палатки сейчас выглядит как путешествие в Ли Юэ пешком со сломанными ногами. В этом состоянии им его определенно не осилить. Беннет не то смелеет, не то отбрасывает последнюю клетку мозга, и дрожащая ладонь ныряет за пояс широких штанов. На Рэйзоре нет белья, и этот факт заставляет сто тысяч раз мысленно умереть от перевозбуждения — как будто было мало всего остального. 

Беннет обхватывает основание твердого члена, и пальцы его небольшой ладони едва смыкаются друг с другом. Ужасно хочется увидеть все своими глазами, но стянуть с Рэйзора штаны он не осмеливается, поэтому вслепую проводит по всей длине. Парня перед ним ошпаривает кипятком новых ощущений, и он еще сильнее разводит колени, закидывая руку ему за плечо и стискивая шею в сильной хватке. 

Беннет удерживает его бедро одной ладонью, второй быстро скользит по крепкому стволу, дразня большим пальцем головку. Рэйзор скулит, рычит и сбивчиво дышит у него под ухом, и Беннет впивается губами в чувствительное местечко у основания шеи, выбивая еще больше горячих сбивчивых стонов. На периферии сознания мелькает мысль, что если в этом лесу и были враги, они их явно уже распугали. 

Рэйзор плавился и растекался, не зная, куда себя деть. Он то подавался бедрами вперед навстречу ласкающей руке, то выгибал спину, чтобы потереться через одежду о твердый член Беннета. Последнему его никто не учил, но волчонок быстро сообразил, что когда он так делает, его лучший друг издает гортанные задушенные стоны, а значит, ему приятно. А Рэйзору очень хотелось, чтобы Беннету было так же хорошо, как Беннет делал ему. 

Хотелось еще крепче, еще сильнее, быстрее, ближе. Рэйзор не знал, как объяснить словами шквал ощущений, но в какой-то момент всего стало слишком мало и много одновременно. Волна дрожи прокатилась через все тело, жарким камнем осев в низу живота. Он выгнулся в последний раз, протяжно и хрипло рыкнув в шею Беннета, и на несколько секунд потерял связь с реальностью.

Когда помутненное сознание вернулось на законное место, волчонок обнаружил себя полулежащим на торсе друга, который рассеянно и успокаивающе поглаживал его голый живот. 

Насколько он мог видеть лицо Беннета, тот выглядел счастливым и смущенным одновременно. Багровые щеки и уши выглядели невероятно забавно, и Рэйзор сделал единственное, что он знал от стаи о проявлении привязанности — приподнялся и лизнул Беннета в кончик веснушчатого носа. 

Непонимание на пунцовом лице сменяется смущенной улыбкой, а потом Беннет неловко смеется, и Рэйзор хитро ухмыляется, обнажая острые клыки.

— Массаж хорошо. Рэйзору нравится. 

Беннет резко перестает смеяться и выглядит растерянно.

— Знаешь, Рэйзор, это не совсем…

Волчонок не дает ему договорить, пересаживается так, чтобы быть к нему лицом, и снова лижет его в нос, обнимая за шею. 

— Рэйзор хочет сделать массаж Беннету. 

— Рэйзор!

Румянец уже перебрался на шею — парень смущен словами, запутанной ситуацией, руками Рэйзора, спустившимися к его животу, и тем, что друг теперь прекрасно видит мокрое пятно на штанах Беннета. 

— Беннет хочет массаж? Рэйзор запомнил, как делать.

Волчонок ужасно тактильный. Он снова ластится, льнет и ласкается, трогает открытые участки кожи и кончиками пальцев забирается под одежду. Беннет плавится от прикосновений и не может, не хочет отказывать. Он обязательно найдет в себе смелость объяснить Рэйзору, что зашел гораздо дальше простого массажа, что они немножко перелимитили рамки дружбы и уж точно сделали что-то больше, чем обычно могут позволить себе два парня.

Но это все потом. Сначала — прикоснуться губами к сжатым губам, провести языком по нижней, поймать чужой выдох и углубить поцелуй, проникая внутрь, глотая стоны, позволяя прижимать себя еще теснее и жарче. 

Рэйзор быстро учится и схватывает все на лету. К тому же так проявлять привязанность ему нравится больше, чем облизывать нос. Беннет разрывает поцелуй, тяжело дышит и прислоняется своим лбом к его. Зеленые глаза в дымной поволоке, щеки ярче красного волчьего крюка. Внутри Рэйзора просыпается зверь, и он с легкостью подхватывает Беннета за бедра, усаживает на свои колени, собственнически рычит, притискивая худенькое тело, впечатывая в себя. 

Такой Беннет — стонущий, возбужденный, сидящий на нем сверху и инстинктивно покачивающий бедрами, выглядит правильно. Нужно было сделать так еще давно, но Рэйзор не знал, даже думать не мог, что можно заниматься такими приятными вещами. 

Беннет снова целует его, путается пальцами в длинных платиновых волосах, сцепляет ноги за спиной Рэйзора, приятно сжимая его бедрами. Рэйзор неосознанно толкается вверх, мнет крепкие чужие ягодицы, проводит по бокам, дергает за хитрую шнуровку, пытаясь расплести замысловатый корсет и нетерпеливо рычит в поцелуй, когда не получается. Беннет отстраняется, справляется с ней двумя короткими движениями и прижимается голой грудью обратно. 

Рэйзор ничем таким раньше не занимался, но инстинктивно желает прикосновений кожа к коже везде, поэтому сдирает повисшую на плечах тунику и тянется к ширинке шорт. Беннет дрожит от избытка ощущений и утыкается ему в волосы куда-то за ухом.

— Давай в палатку, мы сейчас свалимся отсюда, — выдыхает он на ухо и тут же выгибается от укуса в плечо.

Рэйзора не надо просить дважды, поэтому он подхватывает Беннета за бедра как пушинку, в несколько длинных шагов добирается до палатки и бережно опускает его на тонкое походное покрывало. Рэйзор набрасывается на него сразу же, не давая секунды на размышления — он голодный, как волк, но это состояние не имеет ничего общего с потребностью в еде. Ненасытно, жадно и беспорядочно он прихватывает губами выступающие ключицы, прикусывает кожу под пупком, вылизывает чувствительную шею. Беннет решает, что сгорать со стыда он лучше будет когда-нибудь завтра. Точно не сейчас, когда цепкие пальцы стаскивают с него шорты вместе с бельем.

Беннет делает усилие над собой и своим смущением и разводит колени, чтобы Рэйзору было удобнее на нем лежать. Затем тянется и к его штанам тоже — несправедливо кому-то быть одетым в таких обстоятельствах. Не тратя время, спускает их до колен, смущаясь как юная девица, но все равно впивается взглядом в крупный крепкий член, который так сильно жаждал увидеть. Рот наполняется слюной, и ему определенно хочется всего и сразу. И хотя рациональную часть уже давно снесло волчьими укусами и ласками, Беннет осознает, что он здесь сегодня отвечает за то, чтобы никто не пострадал и их спонтанные эксперименты закончилось удачно. Поэтому все и сразу стоило бы пока отложить. (Беннет почти осознанно использует слово «отложить», а не «отказаться» — в надежде, что это не последний раз.)

Пока он зависает в раздумьях, Рэйзор вспоминает, как хорошо было посадить на себя Беннета и касаться друг друга через одежду. Поэтому закидывает его ноги себе на талию и притирается к его члену своим. Из глаз сыпятся искры, звезды, заряды электричества и всполохи пламени — от ощущений невозможно сказать, что правда, а что примерещилось. При каждом соприкосновении Беннет тонко вскрикивает и гнет спину под невозможным углом, Рэйзор по-звериному толкается и двигает бедра Беннета навстречу, смешивая и размазывая предэякулят. 

Длинные серебристые волосы падают по обе стороны от головы Беннета, как бы скрывая его от всего мира. Неплохой ход, вот только они уже перебудили весь лес, было бы что скрывать. Беннет притягивает Рэйзора ближе и ловит касания губ — невесомо и сбивчиво, как крылья обезумевшей бабочки, летящей на свет. Рэйзор целует его настойчивей и глубже, он все еще голоден, ненасытен и жаден, поэтому лижет его губы и посасывает язык. Беннет готов поклясться, что всю свою неудачливую жизнь он копил везение только для этого дня, и вот оно наконец вылилось сразу целым океаном восторга. 

Бедра сводит от напряжения, но он раздвигает ноги еще больше, чтобы стать еще ближе. Рэйзор придерживает их руками и впивается пальцами во внутреннюю сторону — на краю сознания эйфорией взорвалась мысль, что завтра там вспыхнут синяки, подтверждая его принадлежность самому важному человеку. 

Беннет хочет сделать хоть что-нибудь, проявить инициативу, но его кости — мятное желе, а мышцы — слизь слайма. Максимум на что он способен — дотянуться рукой и обхватить оба члена. Рэйзор крутит бедрами и совсем не помогает, к тому же из-за его размера сложно удержать сразу два, но так хорошо и сладко ощущать, как тесно они прижаты друг к другу. Прилагая нечеловеческие усилия, Беннет проводит несколько раз рукой вверх и вниз, и им хватает этого: кончая, Рэйзор запрокидывает голову, а сам Беннет не отдает себе отчета, но, кажется, звонко кричит от волны жара и сумасшедшей пульсации.

Рэйзор падает на него сверху и неудобно прижимает собой руку. Беннет не слишком уж против: какая разница, когда каждая клеточка тела буквально вибрирует от удовольствия. Подумаешь, какая-то там рука, у него, если что, есть вторая. Они лежат так какое-то время, пока волчонок не начинает беспокойно возиться на нем. 

Беннету так нестерпимо хорошо, но он почти физически ощущает, как подкрадывается тревога. Однако она не успевает превратиться в оформленную мысль: Рэйзор приподнимается на локтях и коротко лижет его в кончик носа, криво и по-волчьи смеясь с расширенных от удивления глаз. 

— Озеро рядом. Рэйзор и Беннет делать массаж в воде?

Им совершенно точно нужно помыться, думает Беннет, но потом до него доходит вторая часть вопроса, и он хватает волчонка за щеки, заглядывая в глаза. Этот альфа-самец доведет его до изнеможения.

— Никакого массажа, — твердо говорит он, и добавляет, когда искра в глазах с красной радужкой потухает, — пока. Может, чуть позже. 

Чуть позже наступает на озере, когда Рэйзор в шутку прислоняет Беннета к валуну, а тот уже по инерции обхватывает его пояс ногами. Говорят, к хорошему быстро привыкаешь. Беннет согласен с этим как минимум на сто процентов.