Они все стали чуточку иными — вроде совсем капельку, практически неуловимо, но в то же время ощутимо настолько, что каждый взгляд друг на друга похож на удар током. Слабенький разряд, который не причиняет боли, но заставляет напрячься.
Мугивары косятся друг на друга, почти застенчиво улыбаются, хотя неловкость, на самом деле, с лихвой компенсируется радостью от долгожданной встречи. Два года в разлуке вроде тянулись долго, но внезапно пролетели так незаметно, будто кто-то перевернул страницу в книге.
Луффи сидит на бочке и размахивает порядком обгрызенным куском мяса, рассказывая о жизни на острове женщин и не обращая внимания на то, как Санджи умывается слезами зависти. Он ведёт себя так, словно они не расставались, словно команда только неделю назад прибыла на Сабаоди, мирно дождалась, когда Рейли подготовит корабль, и отправилась дальше на поиски приключений. Луффи остался прежним — весёлым разгильдяем с бесконечной верой в хорошее и собственные силы. Даже несмотря на всё, что выпало на его долю.
Это, наверное, правильно.
Все — Санджи, Робин, Усопп, Френки, Чоппер, Брук — смеются над его рассказами и переговариваются, обмениваясь новостями и хвастаясь обретёнными способностями. Никто не чувствует неловкости, да и лёгкое замешательство куда-то пропадает — всё потихоньку возвращается на круги своя.
Чуть в стороне сидит Нами и молча пьёт. Изредка она вздрагивает, когда раздаётся очередной раскат хохота и немного неуверенно поддерживает веселье своим смехом. Такое ощущение, будто она заново привыкает к тому, что снова не одинока среди людей.
Зоро наблюдает за ними из своего укрытия. Незаметно, скрытно — так, что никто в жизни не догадается, что он сейчас не спит. У Михоука он научился не только быть сильным и разрубать целые корабли одним небрежным взмахом катаны, но ещё и оставаться всегда начеку: один глаз спит, а второй — всё время чуть приоткрыт. Не так, чтобы кто-то заметил, но так, чтобы более-менее чётко видеть окружающую обстановку. Уроки шичибукая не прошли даром — Зоро понимает, что это ещё не раз спасёт жизнь м ему, и, возможно, друзьям.
Правда, сейчас можно немного расслабиться и позволить лёгкой дрёме охватить голову — не та обстановка, чтобы опасаться. Впервые за последние два года Зоро чувствует себя почти спокойно, почти в безопасности.
Когда рядом садится Нами, Зоро недоверчиво косится, но вида, что проснулся, не подаёт. Лишь крепче стискивает горлышко бутылки. Мало ли зачем эта ведьма пожаловала. Сопрёт выпивку — глазом не моргнёт. Воровство так плотно пристаёт к её коже, что теперь без крови не снимешь. Да без него её и не узнаешь, если честно, поэтому Зоро в некоторой степени рад, что она осталась прежней.
Наверное.
Нами молчит и почти с тоской смотрит на команду основательно подпивших Мугивар. Те продолжают веселиться, хоть уже и не так могуче, как час назад. Робин скрывается в каюте, решив передохнуть; Санджи, обняв большой потрёпанный поднос, лежит на травке возле мачты; Чоппер спит, положив голову на колени вяло бормочущего Усоппа, который даже в полудрёме умудряется врать напропалую про свои приключения; Френки деловито валяется посреди палубы и храпит. Луффи нет уже с полчаса — видать, уснул на полпути на кухню, куда он отправился за дополнительной порцией мяса.
Нами же никуда не уходит — продолжает сидеть и смотреть на друзей. Изредка она ковыряет ногтем горлышко бутылки Зоро, вызывая у того здоровое опасение. Однако что-то в окружившей их ауре удерживает его от порыва встать и прогнать её.
— Скажи, Зоро, — произносит вдруг Нами, и Зоро едва удерживается, чтобы не повернуть к ней голову, — что чувствуешь, когда теряешься?
Зоро молчит по понятным причинам, но Нами это не останавливает. Она говорит тихо и быстро, будто боится, что если чуть повысит интонацию или замедлится, моментально забудет все слова.
— Не знаю точно, что именно хочу сказать, но сейчас я так странно себя чувствую, что хочется одновременно и закричать от радости, и озадаченно замолчать. Я боюсь дотрагиваться до этого мгновения, будто оно сейчас рассыплется на маленькие частицы. Знаешь, последние два года я каждое утро просыпалась с мыслью, что меня обманывают и сейчас, буквально сию же минуту, всё раскроется, покажетесь вы все из-за угла — и всё вновь станет по-прежнему. А сейчас, когда всё именно как прежде, я просто боюсь в это поверить. Боюсь, что это обман. Вдруг я опять проснусь в окружении посторонних людей. Я боюсь закрывать глаза. Так странно…
Зоро чувствует себя не в своей тарелке. Нами по-прежнему кажется ему прежней, ни капли не изменившейся, но теперь он не может отделаться от ощущения, что что-то в ней всё-таки надломилось за время отсутствия. Спины невольно касается озноб.
— Так чувствуешь себя, когда после долгого блуждания в потёмках наконец-то находишь верный путь, — подаёт голос Зоро, решив, что дальше молчать не имеет смысла.
Нами в испуге вздрагивает. Она поворачивается, круглыми глазами смотрит на абсолютно спокойное лицо и вдруг резко меняет удивление на злость. Она что есть силы лупит кулаком по макушке Зоро, прошипев сквозь стиснутые зубы:
— Твою мать, как же ты меня напугал! Я думала, ты спишь!
— Да как тут уснёшь под твоё нытьё! — рычит в ответ Зоро, потирая ушиб.
Нет, она точно осталась прежней.
— Тебя раньше пушкой было не разбудить, а сейчас от шёпота просыпаешься? Неужели тебя в кои-то веки научили чему-то полезному? — ехидно интересуется Нами и, прищурившись, придвигается.
— Да, в отличие от некоторых, — бурчит Зоро, спрятав бутылку за спиной — подальше от загребущих ручонок. — Это ты, по ходу, как была бесполезная, так и осталась!
— А увесистым долгом в здоровый глаз? — почти довольно мурчит Нами, приблизившись на совсем уж неприличное расстояние.
— Ведьма! — сжав зубы, скрипит Зоро и зажмуривается на всякий случай — мало ли.
Но ответного ядовитого прозвища почему-то не следует. Вместо этого Зоро ощущает лёгкое прикосновение губ, скользнувших по закрытому веку, а затем, секундой позже, слышит «спасибо» и улыбку. Да, именно так — Зоро слышит улыбку или, может, чувствует её.
Когда Зоро открывает глаз, Нами уже нет. Вместо неё остаётся полный недоумения вопрос «и что это было?».
Наутро Мугивары, мучаясь похмельем, бродят по палубе, обмениваясь страдальческими улыбками. Лишь Нами и Робин чувствуют себя прекрасно, занимаясь повседневными делами.
— Что это было?
Вопрос застаёт Нами врасплох, и она, едва не выронив Лог Пос, резко оборачивается. За спиной стоит мрачный, как утро понедельника, Зоро и сверлит её не предвещающим ничего хорошего взглядом.
— Ты о чём? — пожимает плечами Нами и вновь отворачивается.
— А то ты не знаешь! Я про вчерашнее! — рычит Зоро. Он заносит руку, чтобы схватить её за плечо, но замирает на полпути, остановленный её недоумевающим голосом.
— А что вчера было? Я перебрала и напрочь отрубилась — ничего не помню.
Зоро секунду размышляет, разглядывая густые рыжие волосы, собранные на затылке в высокий хвост, затем хмыкает и уходит, бросив напоследок:
— Забей.
Пересекая быстрым шагом палубу, он натыкается на задумчивый взгляд Робин, которая улыбается в ответ на его мрачность и чуть щурится. Да, она, как и сам Зоро, прекрасно знает, что Нами не пьянеет никогда. Только Зоро и близко не хочет знать, что творится в рыжей голове этой ведьмы. Ему своих тараканов хватает.