Тёплая вода касалась бледной кожи на шее и спускалась ниже по ключицам, рукам и телу, смывая гадость, накопившуюся за последнее время. Вода падала на кафельную плитку и пропадала в стоке. Как жаль, что вместе с ней не уходили мрачные мысли. Драко подставлял лицо под тёплые струи душа, надолго задерживая дыхание, чтобы полностью оказаться под водой, словно хотел нырнуть, а затем вынырнуть другим. Заново родившимся. Но сколько бы он не пытался, этого не происходило. Он выныривал ровно таким, каким и погружался. Сколько бы раз парень не говорил, что начнёт всё сначала, но прошлое не собиралось его отпускать. Коснувшись большим пальцем метки на левой руке, он с силой надавил на неё ногтём, словно мог содрать, смыть её вместе с кожей по водостоку, очиститься. Но метка осталась на месте. И только красная полоска напоминала о его попытке.

      Чувство вины гложило изнутри, как голодный пёс с горящими глазами. Драко тысячу раз пожалел о том, что тогда сказал ей. А больше всего он ненавидел себя за то, что увидел страх в её глазах. Да, она испугалась его. Драко провёл пальцами по мокрым волосам, зачёсывая их назад и с силой сжал в кулак. Он никогда бы не позволил себе причинить ей боль. Но вот она… Всего лишь пара фраз, и все его надежды, мечты и планы были разрушены. Несомненно, это злило, выводило из себя. Но сейчас, на трезвую холодную голову Драко понимал, что его поведение не поддаётся никаким оправданиям. Он был всего в метре от того, чтобы ударить ту, которую любил больше жизни. Всего лишь один метр… Сердце болезненно сжалось.

      Он снова окунулся под струю воды. Возможно, Драко хотел наказать себя, возможно, думал, что так станет легче, а, может, просто надеялся найти просветление по ту сторону воды. Но нечто другое внезапно нашло его само. Лёгкие скрутило в одно мгновение. Жёсткая стальная хватка вцепилась в горло капканом. Драко дёрнулся вперёд, раскрывая рот не в силах ни вздохнуть, ни крикнуть. Грудная клетка провалилась внутрь, судорожно вздрагивая и требуя притока кислорода. В глазах начало темнеть, а в ушах гулко билось сердце, заходясь в истерическом припадке. Боль. Агония. Удушье.

      Он снова и снова, пытался вздохнуть, вцепляясь пальцами во всё, что было вокруг. Паника от неизбежности, боль от невыносимого бессилия, отчаянье от чувства того, что теперь это с ним навсегда. Время сжалось до мгновения и застыло в нём, словно не было ничего до и не будет ничего после. Это сводило с ума.

      Когда пытка прекратилась, Драко очнулся лежа на полу. Плечи саднило. Он повернул голову и понял, что вцепился в них ногтями, под которыми красовались ярко-красные царапины, из которых медленно сочилась кровь. Тело дрожало, как в лихорадке, а откуда-то изнутри появилось доселе неведомое чувство. Оно прорастало как сорняк, раздвигая всё вокруг, захватывая всё больше и больше территории с каждым мгновением и забирая всё хорошее, что попадалось на пути. Злоба, неприсущая ему с рождения, пустила свои корни в уязвлённую душу. С налитыми кровью глазами Драко поднялся на ноги и тихо произнёс:

— Чтоб тебя, Грейнджер!

      Он прекрасно понимал, что случилось. Но не знал, то ли это она так его наказывала, то ли попросту вычеркнула из своей жизни и перестала думать о связи. Наскоро смыв с себя кровь, парень выключил воду и завернулся в тёплое длинное полотенце. На мгновение в голове промелькнула мысль о том, что всегда можно легко избавиться от мучений, но Драко, тряхнув мокрыми волосами, тут же её отогнал. «Не дождутся!»

Впереди его ждала ещё одна бессонная ночь, проведённая в самокопаниях, размышлениях о том, как можно было бы всё изменить, и почему судьба так ненавидит именно его. И только когда отчаянье достигнет пика, он уснёт прямо за столом или в кресле у камина, чтобы на следующее утро проклинать всё вокруг от боли в затёкшей шее и спине.

***

      Чтобы освежить голову Драко решил пройтись до лавки пешком. Возвращаться в рутину совершенно не хотелось. Апатия медленно проникала в каждую артерию, в каждый сосуд, в каждый капилляр. Усталость, словно старый грифон села на плечи и вцепилась когтями. Голова гудела от недосыпа или от начинающейся простуды. Мышцы, словно окаменели, и не желали подчиняться. Каждое движение приносило лёгкую назойливую боль. Хотелось просто лечь и не вставать.

      Не замечая ничего вокруг, он добрёл до магазина, но заметил внутри странную активность. Проверив наличие палочки во внутреннем кармане пиджака, Драко открыл дверь и вошёл внутрь. По небольшому помещению ходила пара человек, пристально разглядывая содержимое полок. Драко сразу заприметил признаки, выдающие служителей министерства: застывший, как у рыбы на прилавке, взгляд, который словно заранее всё осуждал, осунувшиеся плечи, от долгих часов, проведённых в офисе, и серый, как брусчатка на улице, цвет лица людей, которые большую часть своей жизни проводили под землёй.

      У стойки с кассой мялся престарелый продавец, пытаясь выудить из своего скудного ума ответы, которые требовал от него ещё один сотрудник Министерства Магии. Драко сразу распознал волшебника по огненорыжим волосам. «Что тут забыл Уизли?» — скривился аристократ.

— Я тебя ещё раз спрашиваю, когда приходит хозяин магазина? — донесся обрывок фразы до уха Драко, и он напрягся.

— Уже пришёл, — пискнул старик, указывая на дверь.

— Малфой, отлично, — обернувшись сказал Рон. — Как-то ты не спешишь на работу. Или покупателей в этой дыре совсем не бывает, так что нет никакого смысла приходить утром?

— Я работаю так, что могу позволить себе приходить тогда, когда мне удобно, а не когда мне скажет мой начальник, — фыркнул Малфой, чем взбесил рыжего.

— Я не буду долго мусолить. Ты не представляешь, как я обрадовался, когда увидел ордер на твой арест. Надеюсь, ты понимаешь, почему я просто не мог при этом не участвовать?

— Странно, что с тобой не прибежала жена. Мне помнится, она тоже спешила на встречу со мной, — парировал Драко, нащупывая волшебную палочку, а затем медленно извлекая её.

— Какая же ты сволочь! — в одно мгновение вспыхнул Рон, выставляя вперёд палочку.

      Драко не стал церемониться и первым начал атаку, запустив заклинание оцепенения на волшебника, который стоял ближе всех к нему, а затем укрылся за стеллажом. Заклятие достигло цели, и мужчина рухнул на пол, застыв ровно за секунду до того, как отразить удар. Рон ринулся вперёд, вылетая в проход, за которым должен был находиться противник. Но блондина там не оказалось. Он учёл ошибки прошлого и выстроил несколько удобных позиций для обороны. Пройдя насквозь с другой стороны, Драко оказался за спиной второго мага и молниеносно оглушил его. Чувство контроля и ощущение победы захлёстывали его, как тогда, в юности, на дуэлях. Это было прекрасное чувство азарта и адреналина. Но в отличие от школьных столкновений, здесь у него было преимущество. Враги пришли на его территорию. А это значило лишь одно — у них не было шанса.

      Бесшумно и плавно, как летучая мышь из мрака, Драко вышел в центральный проход и оказался за спиной Рона. Хотелось прямо сейчас оглушить его, повергнуть на землю, а затем высказать всё, что он думает об этом недоразумении волшебного рода. Но потом возникла шальная мысль, что было бы просто замечательно увидеть лицо врага за секунду до поражения. Поэтому, Драко окликнул его:

— Эй, Уизли, ты забыл, что ты всего лишь неудачник?

      Рон резко обернулся, выставив дрожащими руками перед собой палочку. Он понимал, что только что ситуация изменилась не в его пользу. Напарники выведены из строя, а он один на один с первоклассным дуэлянтом и Пожирателем Смерти. Глаза Уизли бегали по стеллажам, словно он пытался найти в них что-то, что могло помочь. Он часто дышал и явно ощущал опасность от своего оппонента. Драко же, напротив, был абсолютно уверен в своей победе и неприкосновенности. Поэтому, усмехнувшись, он склонил голову набок и решил ещё немного поиздеваться:

— Ты думал, что придёшь сюда, и я так просто сдамся? Ты, правда, настолько глуп?

— Тебя в любом случае арестуют! — выкрикнул Рон, слегка отступая назад.

— По какой же причине? Неужели министерство считает, что я мог повлиять на одну из глав их бесполезного отдела? Я, конечно, хорош и обаятелен, но не настолько.

— Заткнись, Малфой! Ты и твой папаша скоро окажутся за решёткой за измену!

— Измену? — Драко не понимал о чём он говорит.

— Не пытайся меня обмануть. Ты прекрасно знаешь, что твой отец планировал заговор против Министра Магии! — выпалил Рон и решил, что нужно атаковать, — Экспеллиармус!

      Драко играючи отразил этот выпад, словно отмахнулся от назойливого, но полумёртвого комара. Он прекрасно понимал, что Уизли навряд ли может причинить ему вред, поэтому спокойно продолжил разговор:

— По-моему, кто-то переборщил со сливочным пивом, — хмыкнул маг. — Это невозможно.

— Не пытайся мне заговорить зубы. Я с удовольствием посмотрю, как тебя отправят в Азкабан.

      Рон предпринял ещё одну попытку напасть, но Драко мастерски уклонялся и отражал, а затем парировал, заставляя противника отступать всё дальше и дальше, углубляясь в стеллажи, становясь с каждым шагом всё ближе к стене. Вокруг со звоном разбивался старинный антиквариат и зелья, но сейчас это не имело никакого значения. Огненное заклятие пролетело всего в нескольких сантиметрах от лица блондина, едва не задев щёку.

Скулы Драко непроизвольно напряглись, а челюсти сжались. Он решил, что пора самому начать атаковать, а не только парировать. Уклонившись от взрыва, парень отточенными движениями сделал несколько взмахов и воскликнул:

— Диффиндо!

      Рону удалось в последний миг отпрыгнуть от режущего проклятия. Расхрабрившись, от своей удачи, он выкрикнул:

— Малфой, у тебя ничего не получится. Тем более скоро здесь будут мракоборцы. Ты думаешь, вашу семейку так просто отпустят после того, что вы сделали?

      Драко совершенно не понимал, откуда взялись такие обвинения и, естественно, не собирался слушать этот бред. Услышав про подкрепление, Малфой понял, что время ограничено. Пути назад не было. Нужно как можно скорее вывести Уизли из сознания и трансгрессировать домой, чтобы узнать, что происходит. Драко уже занёс палочку, чтобы начать заклинание, но вдруг Рон выпалил:

— Думаю, дементоры покажут тебе что такое настоящий поцелуй.

— Да? Знаешь, мне кажется, что у Гермионы это получается лучше, — пропитывая ядом каждое слово ответил Драко.

— Я знаю, что между вами ничего не было. Она будет только рада, когда ты сгниёшь за решеткой, где всей вашей семейке и место!

      Эти слова ужалили в самое сердце, которое вместе с кровью начало распространять и боль. Образ испуганной девушки вновь возник перед глазами. «Виноват. Это я виноват,» — мысль зазвенела, как оборванная струна.

— Она испытывала к тебе только жалость. Потому что ты жалок, Малфой! — не унимался рыжий волшебник.

— Жалость? — скривился Драко.

      Гнев снова начал подниматься в нём, как кипящее масло затапливая все остальные мысли. Меньше всего ему хотелось быть жалким. Рон, сам того не зная, ткнул в самое больное место тёмного мага.

— Хочешь, я покажу тебе, каково это быть жалким? — злобно улыбнувшись, спросил блондин.

      Ответить он не дал. Смотря пристальным взглядом на свою жертву, он спустил из своих уст древнее проклятье, которое обещал себе никогда не произносить в новой жизни. Но осмыслять и сожалеть было уже поздно. Ярость накрыла всё вокруг алым туманом, оттесняя всё остальное.

— Круцио!

      Рон изогнулся, роняя волшебную палочку на пол, глаза широко распахнулись, а рот раскрылся в громком крике, от которого вздулись вены на шее. Он рухнул навзничь, корчась в болезненных конвульсиях, не в силах сдерживать крики и стоны. Драко же слушал их как музыку, наслаждаясь мучениями соперника и, совершенно не собираясь их прекращать. Он вложил в проклятье всю свою боль, все страхи, всю ненависть.

— Господин, Вы его убьёте! — испуганно вскрикнул старый продавец, который побелел от ужаса, как полотно.

— Нет. Не убью. Хотя очень хочу, — медленно проговорил Малфой, заканчивая пытку.

      Он подошёл вплотную к поверженному волшебнику и пинком перевернул его лицом вверх. По-змеиному прищурившись, парень наклонился и проговорил смотря прямо в глаза Рону:

— Запомни, что ты проиграл, и никогда больше не пытайся вступить в драку. Запомни, кто сохранил тебе жизнь, и неси это до самой смерти. Запомни, что для меня ты лишь ничтожество, которое продолжит дышать лишь потому, что я не причиню ей боль.

      Сказав это, Драко от души пнул тело Уизли, который скорчился от резкой боли в районе живота.

— До моего возвращения лавка на тебе. Не вздумай уничтожить мой бизнес, — прошипел аристократ, обернувшись к дрожащему, как лист на ветру, продавцу.

      Тот смог лишь кивнуть, чуть ли не упав на колени от напряжения и страха.

      Драко поправил ворот рубашки, убрал палочку в карман пиджака и, ещё раз оглянувшись, словно пытаясь отложить этот момент в памяти, трансгрессировал домой.