Нянко давно уже привык к крикам из комнаты Нацуме и научился различать, когда стоит поторопиться, а когда можно ленивой трусцой вбежать в комнату и шугануть очередного не в меру любопытного или негативно настроенного аякаши. В этот раз хозяин тетради закричал так, что Сенсей даже не потрудился открыть дверь в его комнату – ввалился, образовав в ней дыру. Бледный Нацуме сидел на полу, у окна, поджав под себя ноги и стараясь держаться как можно дальше от растянувшегося посреди комнаты аякаши. Тот мелко подрагивает: по всему видно, только что испытал на себе единственное, что досталось Нацуме от характера покойной бабушки – коронный удар правой в макушку. Екай-то мелкий, слабый, молодой. Больше похожий на тень сутью и внешностью, валяется по центру грудой тряпья и встать не может. И чего, спрашивается, было так орать? Будто впервые к нему подобные приходят.
Сенсей вздохнул, устало покачав головой:
- Чего шарахаешься, как от таракана. Смотри, ты его уже победил. Давай теперь за ворот и выкинь в окошко.
- Я к нему не подойду! – Нацуме совсем уж вжался в стену под подоконником, глядя на понемногу приходящую в себя кучу. – Выкиньте его!
- Он же слабенький. Откуда такой страх?
- Потому что он… оно… Он пытался меня изнасиловать!
И в самом деле нечто, похожее на ворох тряпок или не развеянного пепла. Сидело, как полагается гостю, прямо напротив Нацуме, который больше силой удерживал на своих коленях кота, чтобы тот не сбежал.
- Все ясно, - произнес Нянко. – Это чья-то нереализованная похоть.
- Мне не ясно! – снова сорвался Нацуме. Гость не пытался ни говорить, ни приблизиться, хотя Такаши точно знал, что разговаривать оно умеет.
- Ты же человек, а не я. Вам чувство похоти должно быть более известно… Это чья-то нереализованная страсть.
- То есть, на самом деле есть человек, который очень хочет сделать это со мной? – Нацуме был на грани паники.
- Именно. Но сдерживается.
- Это не лучше!
- Как знать. Аякаши-то развеять можно… Возможно, человек опасается именно такой твоей реакции. Впрочем, может быть, он просто считает тебя слишком мелким. Или его не устраивает твой пол… Кто знает. Но сильное, черное чувство, от которого человек пытался отречься, должно бы следовать по пятам за ним, а вместо этого приперлось к тебе исполнять его волю. По меньшей мере это интересно. Но ты не волнуйся, он не силен, хватит повторного удара, чтобы его утихомирить. Судя по всему, человек, от которого оно произошло, не хочет причинять тебе боль. Что довольно логично.
- И что мне делать?! Как мне вообще спать в присутствии этого?!
- Как всегда спать. Не дрейфь. А это… Найди всех, кто мог бы тебя хотеть, и поговори с ними об этом, объясни, что ты вообще ничем таким не интересуешься. По большей части тут такая же черная надежда «А вдруг». Если явишься ты и скажешь «Никаких вдруг» - он рассыплется.
- И что, мне теперь к каждому подходить и лекции читать?! Да кому я вообще нужен?!
- Как кому? Столько народу за тобой хвостом таскается, - попытался задрать морду к мальчику Нянко. Нацуме неодобрительно нахмурился:
- Например?.. Если ты имеешь ввиду главу клана Матоба, то я точно могу сказать, что это – не его.
- Почему ты так решил?
- Если бы он собирался что-то такое сделать, вряд ли стал бы сдерживаться, - при недовольном выражении лица щеки Нацуме все равно порозовели от смущения, ведь приходилось рассуждать на такую смущающую тему. – Он бы просто взял и сделал. Он не из тех, кто боится того, что о нем могут подумать.
- Да, и в его арсенале столько веревок, камер, слуг, людей, наверняка есть связь в полиции… Да, если бы он чего-то такого хотел, то ему достаточно было просто приехать сюда, подарить твоим опекунам цветы, запихнуть тебя в машину, а там делать, что вздумается. Повезло тебе, что он хочет только того, чтобы ты вступил в его клан. Впрочем, это ведь тебя все равно не убьет. Если что, есть еще способ – переспать с хозяином этого екая. Тогда он обязательно развеется!
Кот тут же получил кулаком в макушку и тяжелой подушкой перекувырнулся на пол.
- Ладно-ладно, не злись, - примиряюще попросил Нянко, поднимаясь. – Есть еще вариант с тем экзорцистом, что постоянно втравливает нас в неприятности.
- Натори-сан? – переспросил Нацуме, затем разочарованно потер виски. – Кто кого втравливает, еще вопрос… Нет, с Натори-саном мы очень хорошие друзья.
- Может быть, потому он и сдерживается? Чтобы не разрушать твоих иллюзий?
- Тогда это может быть кто угодно. Вплоть до нашего учителя физкультуры. Нянко-сенсей, а оно мужское или женское?
Кот бросил оценивающий взгляд на аякаши и заключил:
- Мужское. Иначе не нападало бы вовсе.
- А если ты его просто развеешь? Это не навредит хозяину?
- Не сильно. Проваляется без сознания недельку. Развеять?!
- Нет! Я сам разберусь, - смирился Нацуме.
Очень не хотелось думать, что это именно Натори-сан. В конце концов, он всегда в окружении девушек и даже все его екаи – женщины. Нацуме вот любил котов, и телохранитель у него был котом. Если бы Натори любил парней – он и окружил бы себя аякаши, которые выглядели бы как парни. Поэтому разговор с ним был простой формальностью.
- Так непривычно, что ты сам зовешь меня куда-то, - улыбнулся актер, сцепляя руки в замок под подбородком. Они сидели в кафе у окна, друг напротив друга. Нацуме чувствовал себя ужасно, никак не мог начать разговора на нужную тему. – Ну так что? Кого надо запечатать?
- Натори-сан, я же не по работе Вам позвонил. Неужели я не могу просто так Вас позвать?
- Конечно, можешь! – улыбка экзорциста стала шире. – Тогда что? Надеюсь, тебя не прокляли?
- Нет! Говорю же, это просто дружеская беседа. Мы давно не виделись, и я решил позвонить, только и всего.
- И это никак не связано с сидящим рядом с тобой темным екаем?
Нацуме вздохнул:
- Ничего не могу с ним поделать. Прилип и таскается. Но он безопасен, сенсей это подтвердил, к тому же он и правда просто ходит за мной.
Это была правда. Порождение человеческого чувства никак себя больше не проявляло, и Нацуме уже не боялся спать при нем – просыпаясь, он обнаруживал тень там же, у изголовья своего футона, и, казалось, она наблюдает за ним. Но больше екай никакой агрессии не проявлял. Нацуме привык – в конце концов в его комнате постоянно ночуют потусторонние духи. Под одеяло не лезет, Нянко, если что, спит на подушке рядом, вот и хорошо. Ничего страшного не случится.
- От него, наверное, много хлопот? Или как и от моей татуировки – стоит привыкнуть, и уже и не замечаешь? Он теперь все время будет за тобой ходить?
Нацуме повернул голову, глядя на екая.
- Надеюсь, что нет… - это напомнило о цели разговора. – Натори-сан, простите за нетактичный вопрос, но… Вам ведь девушки нравятся, так?..
Такаши при этом старался смотреть в сторону, комкая салфетку в руках. Неудобно было лезть в частную жизнь человека. Экзорцист вздохнул, отставил свою чашку, начал проникновенно:
- Нацуме, в первую очередь, хочу сказать, что я тебя любым принимаю и другом ты мне никогда не перестанешь быть. И хуже я к тебе тоже относиться не стану, запомни это. Однако, Нацуме, конечно, я хотел бы тебе помочь тут, но это претит моим принципам, извини, но я и в самом деле люблю только девушек. Впрочем, я могу познакомить тебя с нужным человеком, но все же я советовал бы тебе не экспериментировать и начать все-таки со сверстников и желательно по любви, иначе всю оставшуюся жизнь ты будешь сожалеть, что…
- Натори-сан! – обретя, наконец, дар речи, сорвался Нацуме так, что на них обернулись посетители. Из-под стола раздавался хрюкающий смех прячущегося там кота.
- Хорошо, - актер тут же сделал вид, что ничего не произошло и он не замечает красного от смущения и гнева собеседника. – Прости, конечно, не мое дело, просто, раз ты спросил, я решил, что могу…
- Просто замолчите, - попросил Нацуме, закрывая лицо руками от смущения и не забыв пнуть подавившегося смехом кота.
- Да это ж сразу был не он. Дураку понятно, - продолжал мерзко хихикать Мадара по пути домой. На его голове уже красовалось две шишки, но ему, видимо, было мало. – Он не узнал того аякаши, но ведь он их видит. Будь это его похотью – он бы ее признал. Но он и бровью не повел.
- Если сразу понял, то почему сразу не сказал?! – сердился Такаши, все еще красный от смущения.
- Так это ж было так весело!
И у Нянко стало на одну шишку больше.
Ночью Нацуме проснулся от прикосновения. Кот, настороженно прижав уши к голове, наблюдал, готовый то ли ударить, то ли развеять. Над хозяином тетрадки протянулась тень чьей-то похоти, большим пальцем погладив щеку, потом проведя осторожно по нижней губе. Такаши и сам замер, не зная, сбросить с себя екая или оставить так, ведь больно он ему не делал и не собирался. Глаз у этого существа видно не было, но сейчас почему-то казалось, что оно смотрит на мальчика с нежностью и грустью. Через это прикосновение передавалась тоска, и еще кое-что, не такое противное, как казалось сначала, и Нацуме не сдержавшись даже негромко застонал, тут же оборвав себя и прикусив губу. Существо не отступило, но кот заволновался.
- Эй, Нацуме! Ты чего? Ударь его, пусть в свой угол идет! Нечего ему лапать мой десерт!
Такаши смотрел прямо перед собой и постепенно осознавал. В этом мире кто-то его любит. Это пришло с легким прикосновением. Кто-то, кого настолько измотала любовь, что вырвалась из него в темного аякаши, который все равно не смог быть злым. Потянулся вместо хозяина к причине его безумия, но не облегчил этим страдания оригинала – Такаши сейчас видел все это явственно. И именно поэтому без страха откинул одеяло, и темная сущность послушно свернулась под боком, как большой котенок. Нянко ревниво заворчал, но Нацуме уже не обращал внимания.
- Учебник! Я совсем забыл! – первое, что выпалил Танума, схватившись за голову, когда в школе натолкнулся на друга. Даже без приветствия. Нацуме немного опешил:
- Да ничего… Завтра занесешь.
- Как ты готовиться-то будешь, если я только завтра занесу? – вздохнул Канаме.
- И правда, - пришлось согласиться. – Все в порядке. После школы дойдем до тебя, зайду за книгой. Хорошо?
Танума почему-то смущенно кашлянул, прикрыв этим румянец, согласился, но тут же поспешно ретировался. Нацуме так и стоял посередине коридора, глядя вслед другу, потом обернулся и не нашел рядом ставшей уже привычной тени.
- Пс… Заметил? – окликнул знакомый голос, и на подоконнике, со стороны улицы, Нацуме заметил своего телохранителя.
- Куда он подевался? – ошарашено спросил Такаши. Нянко показал кивком, и тень тут же нашлась у того конца коридора, в нескольких метрах от своей цели.
- Испугался, - констатировал кот. – Ты ж не маленький, все понял. Так что это не сложно – поговори с ним, что ты ничего такого к нему не испытываешь. Объясни, что ничего не получится и его желания беспочвенны. И все. Оно само растает, и ему не придется валяться без сознания неделю. Сложно, конечно. В дом только к нему не заходи, мало ли, что ему в голову взбредет.
- Значит, это Танума? – наконец, выдавил из себя Нацуме, наблюдая за медленно возвращающейся на место тенью. Та, словно преданное животное, кажется, все понимала.
- Если, конечно, не собираешься делать это с ним. Тогда она растает точно быстрее, - засмеялся Нянко, прикрывая рот лапой. – Тогда да, конечно, воспользуйся приглашением.
Тень снова оказалась вплотную к хозяину тетради, протянула руку и Нацуме, испугавшись, сбежал дальше по коридору к своему классу.
- На следующей неделе все равно нужно будет съездить в город, так что…
Нацуме молчал всю дорогу, поэтому отдуваться за обоих пришлось Тануме, который от волнения нес все, что в голову приходило – о том, что было на уроке, что было на перемене, как готовил вчера ужин, о том, что отца нет в городе и не будет еще дня два, а оставленная им еда испортилась еще вчера…
- Значит, дома никого нет? – вдруг спросил Такаши, наблюдая в это время за тенью – отголосками любви Канаме, его влечения. Танума закашлялся, постарался смотреть в сторону, чтобы скрыть смущение, кивнул:
- Да. Если хочешь, можешь подождать снаружи, я быстро.
Тень плелась в нескольких метрах позади, то источая надежду, то мучаясь неизвестностью, то обдавая бескорыстным теплом. Нацуме поражался, когда он научился так хорошо ее чувствовать.
На пороге своего дома Танума замер с надеждой, обернулся:
- Зайдешь?
- Да, конечно, - улыбнулся Такаши. Ему было немного страшно, но это ничего. Это пройдет. Потому что из всех людей это оказался именно Танума, потому что…
- Решил воспользоваться вторым вариантом? – спросил из высокой травы у дома Нянко, посмеиваясь. Нацуме задержался на пороге, чтобы приложить палец к губам, затем вошел и осторожно закрыл за собой дверь.