Джисон — поток свежего воздуха, мягкий бриз с моря, порыв летнего шаловливого ветра. Он всегда приходит внезапно и также внезапно исчезает, оставляя после себя ароматы разнотравья, прихваченные с ближайшего луга или привкус морской соли от океана, разлившегося к западу от леса и простирающегося до самого горизонта.
Весь Джисон, как и подобает духу ветра, словно соткан из воздуха. Он редко ходит, предпочитая парить над землей, его прикосновения почти не ощутимы, пока он сам этого не захочет. Его волосы цвета белого золота, словно живые развеваются во все стороны от потоков воздуха, постоянно окружающих его. Чану всегда хочется коснуться их, пригладить или наоборот — растрепать еще сильнее, запутавшись в них пальцами.
Все в лесу считают Джисона проказником и непоседой, любящим сбить с ног порывом ветра или растрепать прическу, обильно украсив её палыми листьями. Даже сам Лесной Хозяин порой думает, что самое важное для этого духа дело — разнести семена одуванчиков настолько далеко, насколько это возможно.
Но даже духу ветра нужен покой. И один Чан знает насколько Джисон любит ничего не делать и просто сидеть в одиночестве, забравшись на ветви столетних елей или тихо сопеть устроившись головой на коленях у Чана. Ведь ветер утихает по ночам.
Вот и сейчас ночь, время более тихое и спокойное чем день, даже ночные птицы и звери стараются не издавать лишних звуков и шорохов, словно боясь временного правителя этого места. Чан тихо хмыкает и опускает ладонь на мягкие, даже сейчас шевелящиеся словно неугомонные змейки, волосы Джисона, опять уснувшего на нем.
Чан — само воплощение тени, хозяин ночи и сна. Единственный, как он надеется, кто знает спокойную сторону Джисона и составляет ему компанию в самое темное время суток. У духов нет чувств, привычных людям, но что-то в самой глубине чановой сути неистово тянется к Джисону. Оно хочет быть рядом, хочет маленькой лужицей тьмы растечься где-то под сердцем и дышать ветром, что словно верный пес за хозяином следует за Джисоном.
Чан вздыхает, перебирая блестящие в лунном свете серебром волосы. Уже через пару часов наступят сумерки и придется опять покинуть это спящее чудо, до следующей ночи укрывшись в пещерах, норах животных, под корнями деревьев и в самой темной части леса, куда не доберется ни один лучик солнца. Но куда всегда просачивается ветер, шаловливо касающийся щеки и перебирающий волосы точно так же, как делал Чан накануне ночью.