Пустые дороги где-то под Йокогамой. Встречный ветер в лицо. Стрелка спидометра неумолимо приближается к двумстам десяти километрам в час под рев двигателя, который бы испугал кого угодно, будь то оживленные дороги города, но только не водителя этого мотоцикла. В такие моменты Чуя чувствует себя счастливым как никогда. Адреналин тягуче разливается по венам, когда он поддает еще газу и аккуратно, почти ювелирно вписывается в крутой поворот, мчась навстречу ночным огням Йокогамы.
В такие моменты Чуя чувствует себя свободным.
***
Подъезжая к месту назначения, Чуя сбрасывает скорость и сворачивает на пустую парковку перед небольшой автомастерской. Тусклый свет в окнах здания тянется узкой дорожкой по мокрому от недавнего дождя асфальту: Поль уже проснулся или не ложился еще вовсе. Чуя готов поставить на второе. Он слезает с мотоцикла и толкает его до гаража, где его встречают еще с дюжину других байков. Какие-то из них принадлежали Полю, некоторые из них ожидали хозяев после ремонта. И еще один: принадлежавший когда-то Чуе — старенький черный «сузуки», который они вместе с Полем собрали перед пятнадцатым днем рождения Чуи. Все руки не поднимаются разобрать на запчасти или продать.
Дверь, ведущая из мастерской в гараж открывается и в помещении загорается свет. Чуя щурится и прикрывает глаза тыльной стороной ладони.
— Эй! Выключи!
— Где ты был? — Поль смотрит на Чую сверху вниз, по-отечески строго, и складывает руки на груди. — Ты время вообще видел?
Чуя прекрасно знает, что сейчас в их автомастерской не так много клиентов по сравнению с тем временем, когда этот бизнес процветал и приносил Полю, а до этого его отцу, реальные деньги — работать ночью не было никакой нужды. Он все это время ждал Чую, изображая бурную деятельность в помещении по соседству, чтобы задать ему этот треклятый вопрос, который, по правде говоря, у всех уже сидит в печенках.
— Мне двадцать три, а не пятнадцать, — огрызается Чуя и убирает руку от лица только для того, чтобы показать брату насколько он раздражен. — Хотя в пятнадцать мне дозволялось куда больше, чем сейчас.
— Будет в апреле, — Поль игнорирует последнюю фразу и сводит брови к переносице, поджимая тонкие губы — в такие моменты он ему их мать напоминает. Ну точная копия. Чуя прекрасно знает этот взгляд: брат ему не доверяет. Что бы он сейчас не сказал — любое его слово будет подвергнуто сомнению.
— Я просто катался за городом. Такой ответ тебя устроит?
— Меня устроит правда.
— Это правда и есть, — Чуя жмет плечами и, не дожидаясь ответа Поля, проходит мимо него к двери. — Иди отдохни. На тебя больно смотреть. И спокойной ночи.
Несколько лет назад
— Сынок, подойди, — попросила женщина — Элиза, так ее звали. Голос звучал мягко и успокаивающе. Даже ему, совсем маленькому мальчику казалось, что здесь что-то нечисто, но все же послушно подошел к матери — ее осунувшееся, уставшее выражение лица совсем не вязалось с тоном голоса. Элиза положила ладонь на его голову и потрепала по густым рыжим волосам, вымученно улыбнувшись. — Как ты смотришь на то, чтобы переехать в Йокогаму поближе к Полю? Мне показалось, что вы подружились.
Чуе было без малого семь, когда Элиза собрала их вещи, пока ее второй муж — отец Чуи — был на работе. Оставила на тумбочке в прихожей записку на неровно оторванном листе бумаги из своего ежедневника с короткой фразой: «Мы уходим» — и вызвала такси до вокзала. Чуя совсем не понимал тогда, что должен чувствовать по этому поводу: был сбит с толку и растерян всю дорогу от Камакуры до Йокогамы.
— Мы больше не вернемся? — спросил Чуя и подпрыгнул на месте, потянув за лямки своего рюкзака.
— Не думаю, — Элиза покачала головой и поджала губы, бросив на сына короткий взгляд.
— Ладно, — он лишь кивнул и пошел вслед за ней вдоль перрона.
С самого детства он только и слышал, как родители ругались. Иногда маленький Чуя становился свидетелем действительно ужасных вещей, которые никак не укладывались в его голове. Его слезы и попытки защитить маму никогда не венчались для него успехом, иногда он и сам попадался под горячую руку, поэтому, как ни посмотри — все к лучшему.
До этого дня Чуя был в Йокогаме единожды — пару лет назад. Тогда Элиза, никогда не скрывавшая от своей второй семьи старшего сына от первого брака, решила, что мальчиков пора познакомить друг с другом, когда в очередной раз решила съездить и навестить его.
— Чуя, познакомься, это твой старший брат — Поль, — она улыбнулась тогда и указала на долговязого светловолосого мальчишку, который тут же протянул ему руку для рукопожатия, растянув губы в широкой улыбке, чем сильно напомнил Чуе маму. Сомнений не возникало: этот мальчик действительно был ее сыном.
Первое, о чем подумал Чуя, увидев старшего брата было: «Когда я вырасту — стану таким же высоким!»
Второе, о чем подумал Чуя, увидев старшего брата было: «Почему он все это время жил не вместе с нами?»
Если бы мама оставила его с отцом и ушла, то Чуя бы очень расстроился.
Но Поля, казалось, такой расклад вещей ничуть не волновал. Когда Чуя познакомился с его отцом — Николя, он открыл для себя удивительное — не все отцы такие, каким был его. Поль никогда эту тему о их, как казалось Чуе, семейной драме не поднимал. Был с Чуей максимально дружелюбным, будто все это время они росли вместе или, по меньшей мере, хорошо общались уже долгое время. Чуя же, который напрочь не умел заводить друзей уже тогда, был просто обезоружен таким отношением к себе и авторитетом старшего брата.
Несмотря на их разницу в семь лет, Поль делал все, чтобы в те летние каникулы не давать младшему заскучать: вечно таскал его везде с собой и познакомил со своими школьными друзьями. Те, конечно, были не в восторге, что им приходится нянчиться с пятилетним пацаном, но Поль Чую в обиду не давал, и похоже, что его голос в компании имел какой-никакой вес. Поль даже провел для него экскурсию по отцовской автомастерской. В тот момент Чую это ничуть не впечатлило — ему больше нравилось гонять мяч на парковке.
Когда пришло время возвращаться в Камакуру, Чуе было даже жаль, что нельзя остаться подольше — так ему понравилось проводить время со старшим братом.
— Не хочу на тебя все это взваливать, — до Чуи и Поля долетали обрывки разговора их родителей.
— Ничего, — Николя покачал головой, — ерунда. Дети нашли общий язык. Поль большую часть времени помогает мне в мастерской, так что мы за ним приглядим. Чуя не помешает.
Элиза благодарно ему улыбнулась и повернулась к сыновьям.
— Веди себя хорошо, — она обратилась к Чуе, а после обняла мальчиков и ушла на очередное — Чуя уже сбился со счета — за последние несколько дней собеседование.
Через пару недель после их переезда Николя предложил им обосноваться в пустующих комнатах над мастерской, а Элиза не стала испытывать судьбу и отказываться — жизнь в отеле с ребенком не самая комфортная, надо заметить.
Чуя много времени проводил в автомастерской: часами после школы наблюдал за тем, как отец и сын работают, и терпеливо ожидал, когда у Поля появится на него время.
В то время мастерская его отца пользовалась большой популярностью. Чуя успел повидать множество разных людей. Зачастую к ним захаживали, как и положено автомастерской, владельцы мотоциклов и автомобилей и просили устранить какую-то неисправность — Чуя в этом совсем ничего не смыслил. Бесполезный набор слов какой-то.
Были и другие посетители. Чую они, честно говоря, настораживали и даже немного пугали. Они приезжали на больших, тонированных со всех сторон внедорожниках, носили дорогие костюмы и начищенные до блеска ботинки. Этим людям в таком месте не место — это видно сразу. Они привозили с собой не поломанные байки или автомобили, а пухленькие белоснежные конверты. Николя тут же прятал их в карман своего рабочего комбинезона и никогда тем людям не улыбался.
— А это что за малец? — мужчина, передавший конверт, кивнул в сторону Чуи. — Я здесь его раньше не видел, — говорил так, будто Чуи здесь и нет — раздражало.
Мужчина вцепился в него своим тяжелым взглядом, но тот стойко его выдержал, даже не моргнув — ему не привыкать ловить на себе странные взгляды.
— Это мой младший брат — Чуя, господин Мори, — отозвался Поль, закрывая Чую своей спиной.
Господин Мори был высоким статным мужчиной в черном пальто и таком же черном, идеально сидящем на нем костюме-тройке. Было в нем что-то такое, от чего в его обществе становилось некомфортно; что-то, от чего хотелось с ним встретиться сегодня в первый и последний раз. Неприятно ворочающееся чувство в желудке заставило Чую шумно сглотнуть. Его мягкая интонация голоса никак не сочеталась с его властной внешностью и тяжелым взглядом — в этом сомневаться не приходилось. Если закрыть глаза и не смотреть на господина Мори, то можно подумать, что это самый обычный доброжелательный старик вроде отца Поля. Но это только если не смотреть.
— Здравствуйте, — Чуя выглянул из-за спины брата и небрежно махнул господину Мори рукой, набравшись храбрости. Этот мужчина в костюме явно отличался от всех тех, что заходили сюда раньше, своей подавляющей аурой. Наверное, именно поэтому Николя ему не улыбался. От этого человека веяло опасностью за версту.
— Вот как, — господин Мори улыбнулся. — Приятно познакомиться, Чуя. Не знал, что ты прячешь от меня еще одного сына, — это он уже к Николя обратился.
— Это сын бывшей жены. Они недавно переехали в город, помогаю обосноваться, — ровно ответил Николя.
— Ах, да. Элиза! Передавай привет! — господин Мори кивнул сам себе, будто что-то вспомнил. — Увидимся!
***
— Что это были за люди? — спросил Чуя, когда они с Полем по обыкновению после ужина вышли на парковку, чтобы погонять мяч.
— А, это… — Поль задумался, и Чуе показалось, что он думает над таким простым вопросом дольше, чем следовало. Поль это заметил и тут же отыскал для него ответ: — эти люди заказывают некоторые детали для байков через нашу мастерскую.
— Они тоже катаются? — удивился Чуя. — Этот господин Мори выглядит как старик, с которого со дня на день песок посыпется!
Поль рассмеялся.
— Не недооценивай его. И никогда ему такого не говори, он очень расстроится!
Несмотря на то, что жизнь в Йокогаме Чуе нравилась куда больше, проблемным ребенком он быть не перестал — слишком вспыльчивый. Постоянно махал кулаками, но никогда не был зачинщиком драк. Рыжие непослушные волосы, яркие голубые глаза, утонченные черты лица и невысокий рост по жизни ему никак не помогали — он очень выделялся на фоне остальных детей, что добавляло еще больше проблем вкупе с его вздорным темпераментом. Постоянно попадал в передряги против своей воли и возвращался из школы весь в синяках и ссадинах, чем сильно расстраивал свою мать. Он тихо прокрадывался домой через помещение гаража, мчался в свою комнату и весь вечер делал уроки, дожидаясь, пока мама уснет. Позже он спускался в мастерскую и тихо сидел рядом с Полем, наблюдая за тем, как тот ловко управлялся со всеми этими железками в свои пятнадцать лет. Чуя даже немного завидовал ему. Он умел только кулаками махать. Еще учился неплохо.
***
— Приношу свои соболезнования, — врач поклонился и проследовал к машине скорой помощи, стоящей на парковке автомастерской.
Чуя посмотрел на маму, а следом перевел взгляд на Поля. Никто из них не плакал, и он никак не мог взять в толк, почему. Особенно Поль. Это же его отец умер.
Никто не плакал, поэтому и Чуя решил, что плакать не будет, громко шмыгнув носом.
***
— Чуя, — Поль заглянул к нему в спальню, чуть приоткрыв дверь, — пойдем, я тебе кое-что покажу, — не дождавшись ответа, тут же вышел.
Чуя отложил тетрадь по французскому в сторону и встал из-за стола. В последнее время Поль очень много работал — после смерти отца все дела автомастерской свалились на его голову, и он совсем не давал себе отдыхать, да еще и стал пропадать где-то по ночам. Думал, наверное, что Чуя ничего не замечает, но это совсем не так. Времени вместе они стали проводить гораздо меньше чем раньше, и Чуя, по правде говоря, очень скучал.
Он спустился в мастерскую и огляделся — брата нигде не было.
— Ты где? — позвал Чуя. Его голос эхом отразился от пустых стен, и он тут же зажал себе рот — еще не хватало мать разбудить.
— В гараже, иди сюда.
Чуя сорвался с места, едва не врезавшись в чужой байк, стоявший у него на пути, и помчался к приоткрытой двери в гараж. Там он обнаружил чересчур довольного Поля. Наверное, подумал Чуя, он видел его таким счастливым впервые после смерти отца, и эта мысль приятно согревала. Возможно, однажды все встанет на свои места.
— Что у тебя там? — поинтересовался Чуя, заметив за спиной Поля что-то, накрытое парусиной. — Байк?
Поль лишь расправил плечи, самодовольно усмехнулся и резким движением сорвал ткань. Чуя распахнул глаза, даже не пытаясь скрыть, что он откровенно пялится — на то расчет и был. Он не знал ни единого слова, которое могло бы описать тот восторг, который он тогда испытал. За все это время он видел великое множество мотоциклов, но сейчас перед ним стоял ярко-красный «ямаха» — отполированный до блеска красавец. Он не был подержанным — невооруженным взглядом видно, что он недавно купленный и совсем еще необъезженный. Ни единой царапинки и потертости.
— Ого, — тихо выдохнул Чуя. — Офигеть он крутой! Чей?
— Мой! — гордо заявил Поль. — Нравится?
— Ты еще спрашиваешь? — Чуя подбежал к байку, да так и замер с протянутой над ним ладонью — даже дотронуться страшно.
Если бы Чуя не был под впечатлением момента, он бы обязательно спросил у брата, откуда этот байк взялся — здесь и в десять лет нетрудно догадаться, что таких денег, несмотря на то, что в автомастерской дела шли неплохо, у них не было.
— Однажды, когда ты станешь чуть-чуть старше, я тебе еще кое-что покажу. Но, — Поль выставляет указательный палец перед собой, а после щелкает Чую по носу, — если перестанешь драться в школе.
Драться Чуя не перестал, конечно, но, когда ему исполнилось тринадцать, брат снова постучался в дверь его спальни, и, прежде чем начать говорить, приложил палец к губам, призывая быть тише.
— Пойдем. И оденься потеплее.
Именно в этот день жизнь Чуи перевернулась с ног на голову — больше прежней ее никогда не назовешь.
Поль протянул ему черный шлем и сел на мотоцикл, положив руки на руль. Чуя так и остался стоять на месте: повертел в руках шлем, постучал пальцем по его карбоновой поверхности, поднял и опустил забрало. Перевел взгляд на красного красавца перед собой, не веря, что брат буквально крадет его из дома поздним вечером, чтобы показать что-то, что обещал очень и очень давно. Мама, если узнает, точно будет от всего этого не в восторге, но это сейчас тревожило Чую меньше всего. Он сел позади Поля и долго ерзал на сидении, пытаясь устроиться поудобнее.
— Держись крепче!
Поль повернул ключ в замке зажигания и его «ямаха» отозвалась благодарным низким урчанием — точно большая кошка. Мотоцикл плавно выехал с парковки на проезжую часть. Стоило только проехать несколько десятков метров от автомастерской, Поль тут же поддал газу. Чуя рвано вздохнул, что есть сил вжался в спину брата, схватившись за края кожаной куртки, что так и норовили выскользнуть из его хватки. Чуя зажмурился, прислушиваясь к бешено колотящемуся в груди сердцу и глубоко вздохнул. Страшно даже на секунду глаза открыть и оглядеться по сторонам. Поль свернул на центральную улицу, аккуратно лавируя между немногочисленными машинами на дороге, оставляя их далеко позади. Чуя напрягся всем телом и вжал голову в плечи настолько, насколько ему позволял мотоциклетный шлем. Поль сразу же почувствовал его напряжение и невольно улыбнулся.
— Эй! Ты там живой? — он попытался перекричать рев двигателя и шум улицы, но Чуя услышал лишь обрывок фразы, тут же унесенный порывом ветра.
Стук сердца мог бы проломить ему ребра, но Чуя сделал усилие над собой и открыл глаза, тяжело дыша. Он медленно отстранился от спины брата, все еще крепко держась за края его куртки. Чуя с удивлением заметил, что они уже давно миновали оживленные районы Йокогамы, и теперь по обе стороны от них одним смазанным пятном тянулись трущобы, мелькали редкие фонарные столбы и светоотражатели на дорожных ограждениях трассы. Он понятия не имел, куда его вёз Поль, но тут же словил себя на мысли, что это не имеет никакого значения. Каждое следующее мгновение Чуя все больше расслаблялся и привыкал к скорости. Он даже не успел проследить тот момент, когда она перестала его пугать, наоборот — распаляла, заставляла чувствовать себя живым, как если бы он сейчас дрался где-то на заднем дворе школы — только во много раз круче. Сердце все еще быстро колотилось в груди, но уже не от страха.
Через несколько минут поездки по лесополосе Поль сбросил скорость и свернул с центральной трассы. До Чуи начал доноситься шум работающих двигателей и едва уловимый запах жженой резины — он не раз видел, как мотоциклисты перед мастерской вытворяли подобное. Вскоре Чуя понял, что они на месте: перед его глазами на большом «пятачке» выстроились байки и автомобили. Он приподнял забрало шлема и его ослепило светом сверкающих в темноте фар. Несколько мотоциклов стояли поодаль от всех, выстроившись в ровную линию, и громко рычали в готовности рвануть с места навстречу непроглядной темноте трассы перед ними. Поль притормозил подальше от основного скопления людей и обернулся на Чую, который оглядывал представшую перед ним картину с немым удивлением на лице. Он даже не мог сосчитать сколько здесь байков и машин, людей и того больше.
— Эй, Чуя! — Поль помахал перед его лицом рукой. — Ты как?
— Я… — Чуя не отрывал своего взгляда от рычащих на старте мотоциклов. Между ними, медленно качая бедрами, протиснулась стройная девушка с красным платком в руке и остановилась напротив стартовой линии. В воздухе повисло напряженное молчание, нарушаемое лишь работающими двигателями. Девушка плавно подняла руку с платком вверх и резко опустила. В то же мгновение четыре мотоцикла рванули с места, в доли секунды скрываясь за ближайшим поворотом под громкие вопли наблюдающих. — Ты тоже катаешься? — спросил Чуя, наконец вернув свое внимание Полю.
Чуя смотрел все три части «Форсажа», но даже представить себе не мог, что в реальности это выглядит настолько круто! За все это время он видел в своей жизни множество тачек и байков, но некоторые из них даже в сравнение не шли с теми, что были здесь — собравшиеся на этом «пятачке» в ожидании своего звездного часа. Он чувствовал себя как маленький ребенок, шатающийся между полок в отделе с игрушками.
Люди здесь шумные, веселые. Даже тот, хромающий на одну ногу после неудачного заезда. Казалось, что здесь для людей слово «жизнь» — пустой звук, другое дело — этот момент. Казалось, что они запросто могут расстаться с жизнью прямо сейчас, главное, чтобы это было весело.
Поль кивнул и хотел сказать что-то еще, но не успел.
— Эй, Поль! Ты опаздываешь! — к ним подъехал человек на другом мотоцикле — черном «кавасаки». Первое, что бросилось в глаза — яркие кислотные диски в тон пластмассовым вставкам на самом байке. На фоне этого мотоцикла вся внушительность красного «ямаха» брата просто блекла.
— Прости, Артур! — Поль стянул шлем с головы и улыбнулся водителю «кавасаки». — Я сегодня с гостем.
— О, — Артур последовал примеру Поля и тоже снял шлем. — Чуя, верно? — он повесил шлем на руль байка и оценивающе оглядел Чую, сидевшего позади брата с поднятым забралом. — Поль много рассказывал о тебе.
— Привет! — громко произнес Чуя. — А о тебе — нет!
— Чуя, это мой хороший друг — Артур. Мы с ним катаемся вместе, — объяснил Поль, улыбнувшись наглости брата.
— Да, и у нас скоро заезд, — напомнил Артур.
— Господин Мори сегодня здесь?
Артур кивнул.
— Господин Мори? — Чуя вскинул брови и посмотрел на Поля. — Тот старик, который приходит к нам в мастерскую?
— Старик? — Артур расхохотался, облокотившись на руль своего байка. — Только ему так не говори, он расстроится.
Чуя слышал эти слова не впервые, и все в толк взять не мог, какое ему дело до расстройств какого-то старика, но все быстро встало на свои места, когда Поль отвел его к тонированному внедорожнику, стоящему поодаль от собравшихся на гонку мотоциклистов и наблюдателей. Водитель внедорожника в черном костюме обошел машину и открыл дверь с правой стороны заднего пассажирского, из которого тут же вышел господин Мори. Чуе хватило одного взгляда, чтобы вспомнить, почему этого человека лучше не расстраивать.
— Чуя, — господин Мори улыбнулся так, что внутри все похолодело, — рад тебя видеть, — он повел рукой, приглашая его внутрь машины.
— Отсюда ничего не будет видно, — Чуя нахмурился и сложил руки на груди.
— Чуя… — начал Поль.
Господин Мори поднял ладонь, призывая его к молчанию, и кивнул в сторону своего охранника.
— Присмотри за братом Поля, пожалуйста, — господин Мори не просил, пусть в его речи и присутствовало это «пожалуйста» — то был приказ, которого нельзя было ослушаться. Это было видно по выражению лица его подчиненного, которому совсем не улыбалось быть надзирателем какого-то там мальчишки.
— Эй, старик! — Чуя вытянул шею и заглянул за плечо господина Мори, увидев, как из машины к нему потянулась чужая рука. Кто-то оказался достаточно смелым, чтобы называть его стариком — Чуя чуть заметно улыбнулся своим мыслям. — Пусти меня тоже. С тобой тут сидеть скучновато, знаешь ли! — обиженно тянет мальчишка из машины.
Господин Мори нахмурился и поджал губы, повернувшись к открытой двери машины.
— Ты исчерпал мое доверие достаточно давно, так что будешь сидеть здесь, — мрачно проговорил он и снова повернулся в их сторону, — идите, — он отмахнулся от них рукой.
— Я не буду больше убегать!
— Твои слова не имеют никакой ценности. Сиди тут. Можешь пересесть на переднее сидение, там лучше видно! — какое-то время до Чуи доносились обрывки их разговора, пока окончательно не потонули в агрессивном реве двигателей и голосах людей, собравшихся перед гоночной трассой.
— Мне нужно идти, — Поль похлопал по плечу Чую и кивнул в сторону старта, где уже выстроились гонщики, в том числе и Артур.
— Удачи! — Чуя помахал ему рукой и почувствовал, как участился его собственный пульс в предвкушении.
Одно дело наблюдать за кем-то незнакомым, совсем другое — видеть на их месте собственного брата. Он внимательно следил за тем, как Поль подъехал к старту — надо отдать должное охраннику господина Мори, люди при виде его сразу же расступались, из-за чего обзор для Чуи был просто замечательным. Поль обменялся рукопожатиями с двумя гонщиками на мощных белых байках — Чуя не мог разглядеть марку, но выглядели они очень внушительными — наравне с мотоциклом Артура. Байк Поля действительно выглядел несуразным на их фоне. Поль и Артур улыбнулись друг другу и дали «пять», прежде чем натянуть на головы шлемы. Перед стартом уже стояла другая девушка с тем же красным платком в руке. Поль положил руки на руль и подался вперед в ожидании сигнала.
Казалось, что все звуки в этом мире отключили: Чуя не слышал ни собственного дыхания, ни биения сердца, ни разговоров людей вокруг, ни звука двигателей.
Легкое движение руки. Резкий взмах платком. Поль выжал рычаг на руле и сорвался с места, поднимая за собой клубы пыли. Чуя открыл рот и жадно глотнул воздуха, едва сдержав порыв подбежать к полосе старта — хотелось не терять из поля зрения красный «ямаха» как можно дольше. Звуки ворвались в его сознание с громким возгласом наблюдателей, оглушая со всех сторон.
Немногим позже, когда Артур и Поль вернулись с заезда, принеся своей команде победу, Чуя узнал, что его старший брат был одним из самых талантливых и прибыльных участников несанкционированных гонок Йокогамы. Господин Мори являлся для них кем-то вроде покровителя и выручал с них немалые деньги. Красный «ямаха» был вложением в их общее будущее — господин Мори скромно называл это подарком. На деле «ямаха» был долгом, который рано или поздно Поль и другие участники гонок под его крылом, не имеющие возможности приобрести себе достойный байк, должны были покрыть.
С той самой ночи Чуя не отходил от Поля ни на шаг. Внезапно все то, что раньше он без зазрения совести променял бы на игру в мяч, заиграло новыми красками. После школы он мчался домой сломя голову, и теперь не просто наблюдал за Полем, но еще и обучался у него механике.
— Николя тебя всему этому научил? — Чуя склонился над мотоциклом, подавая Полю карданный ключ.
— Ага, — Поль кивнул. — Они с господином Мори раньше работали вместе, как ты уже мог понять. Теперь я работаю на него. Закончи здесь, пожалуйста, — он протянул Чуе деталь от неисправного двигателя.
— Твой отец тоже гонял? — Чуя подошел к столу и навис над деталью, вспоминая, чему учил его брат.
— Когда-то. Кажется, это была одна из причин, почему они с мамой разошлись. В целом, ей никогда не нравились все эти… — он сделал паузу, так и не сумев подобрать нужного слова, — люди.
Чуя отвернулся от Поля и сделал вид, что занят работой, отчего-то остро почувствовав вину после сказанных им слов.
— Ты ни в чем не виноват, — Поль словно почувствовал, что настроение в помещении автомастерской переменилось. — И на нее я тоже никогда зла не держал, пусть ей и кажется, что она в чем-то передо мной виновата. Она меня не бросала, да и с отцом у них даже после развода были неплохие отношения. Так просто случается. Сам знаешь. Если честно, — он приподнялся с пола и отложил ключ в сторону, посмотрев в спину Чуе, — я рад, что у меня есть такой брат как ты.
Чуя ощутил, как к лицу стремительно приливает краска, и шумно сглотнул. Он так и не нашел в себе сил, чтобы взглянуть на брата. Не то, чтобы он был когда-либо обделен любовью матери, но с Полем они никогда не говорили о таких вещах — это смущающе. По правде говоря, в глубине души он радовался как маленький: Чуя для Поля важен точно так же, как и для него важен старший брат. Теперь он знал об этом наверняка.
— Чей это байк, который мы ремонтируем? — спустя несколько минут, когда напряжение немного спало, Чуя решил прервать молчание, которое начинало раздражать — редко такое бывало, чтобы они с Полем работали молча.
— Это, — Поль улыбнулся и обернулся на черный «сузуки» — байк для одного близкого мне человека, так что мы должны хорошо постараться.
***
Черный «сузуки», над которым они корпели последние полгода в свободное время, был подарен Чуе на пятнадцатилетие. Это был не лучший спортбайк и уступал почти всем тем, что ему доводилось видеть на заездах, но он был его <i>собственным</i>. Элиза была не в восторге от такого подарка, но вряд ли уже могла хоть как-то повлиять на Чую. Он ни о чем другом последние пару лет даже думать не мог.
— Я хочу гонять с тобой!
— Рано тебе еще гонять! — Поль лишь посмеялся и по-отечески похлопал Чую по плечу. — Ты сейчас догнать меня не сможешь, даже если я тебе поддамся!
— Мне нужен байк помощнее, — не сдавался Чуя. — И тогда я справлюсь! Ты сам говорил, что я делаю успехи и очень быстро учусь!
— Это правда, я не отказываюсь от своих слов, — согласился Поль, — но это не значит, что ты готов. Господин Мори на тебя даже не посмотрит.
— Будто мне есть дело до этого старика! — надулся Чуя.
— Если хочешь гонять со мной, то дело быть должно! И, — Поль подошел к «сузуки» и коснулся его руля кончиками пальцев. Выглядел задумчивым, будто что-то вспомнил, — хороший мотоцикл — это половина дела. Сам знаешь.
Чуя свел брови к переносице, закусил нижнюю губу и опустил взгляд в пол: где-то в глубине души он знал, что Поль прав. Сейчас он и вполовину за ним не поспевает. Сколько времени ему еще потребуется, чтобы хотя бы нагнать его?
Ему понадобилось полгода, чтобы понять: без скорости он больше не сможет жить. Когда он садился за руль «сузуки», то забывал обо всем на свете, кроме встречного ветра, стучащего о покрытие шлема, и ревущего под ним мотоцикла с каждым мгновением набирающего скорость.
***
— Поедешь со мной? — Поль как-то странно улыбнулся. Чуя перевел взгляд на тетрадь с недоделанным английским, потом снова вернул брату. Выбор был очевиден. Он закрыл тетрадь и вышел из спальни, следуя за Полем.
Заезды проводились с минимальным интервалом в две недели: господин Мори никогда не проводил гонку в одном и том же месте чаще, чем раз в три месяца — никто не хотел видеть незваных гостей.
Они ехали по плохо освещенной дороге: на пути едва встречались фонарные столбы. Поль включил дальний свет фар, чтобы не пропустить знакомый ему поворот: Чуя в этот район еще не ездил. К сожалению, у него не выходило выбираться на гонки так часто, как ему хотелось: он все еще учился в выпускном классе. Мать с двойным упорством наседала с поступлением. Чуя же после появления у него «сузуки» и думать забыл обо всем, что не включало в себя работу в мастерской у Поля на полную ставку и ночных гонок с этими уличными монстрами. Он хотел быть ничуть не хуже, чем они.
— Сегодня нас ждет кое-что интересное, — из ниоткуда рядом с ними появился Артур, подмигнув Чуе. — Давненько тебя здесь не было! Привет, Чуя!
— Привет! — Чуя пожал ему руку и тут же устремил взгляд в сторону полосы старта. Вокруг нее столпилось большое количество людей — ни черта не видно, слов в этой шумихе совсем не разобрать. — Ого, кто-то на старте так же популярен, как и вы, ребята?
— А-а-а, — Артур засмеялся, — поговаривают, что нас ждет занимательное шоу. Слышал про Тойю из района Мидори? — Чуя растерянно покачал головой и оглянулся на Поля. Тот лишь улыбнулся и пожал плечами. — Тойя никогда не гонялся с нами, так что это и неудивительно, — пояснил Артур. — У него большой опыт за плечами, поэтому никто лишний раз с ним тягаться не хочет. Если честно, я бы тоже не хотел стать его противником.
— И я, — Поль качнул головой, — этот парень напрочь отбитый нахрен.
— Что с ним не так? — у Чуи загорелись глаза, и он вытянул шею в надежде разглядеть этого загадочного Тойю и его соперника.
— Никто точно не знает, — Артур пожал плечами. — Но, вроде как, Тойя раньше был профессиональным мотогонщиком в Токио, — он повернул голову в сторону толпы и продолжил, — его отец, говорят, тренер какой-то известный в тех кругах. Так они что-то не поделили и Тойя свалил оттуда со скандалом, начал по улицам гонять как умалишенный. Ему равных нет, да и сам он остальных гонщиков любителями считает, за говно держит. Выборочно, по настроению одиночки катает, и всегда выходит победителем. Наши как-то приезжали в Мидори специально, чтобы с ним погоняться, так сбежали оттуда сразу после первого заезда, поджав хвосты. Говорили, что он просто монстр на дороге. Жить, видимо, совсем надоело.
— И что же, в таком случае, он здесь делает?
— Этот идиот, — Артур указал в сторону старта. По всей видимости, он имел в виду другого гонщика, — бросил ему вызов, поставив на свою победу кучу денег. Тоже жить надоело, я думаю.
— Кто этот парень? — Чуя все же успел разглядеть синий мотоцикл, стоявший у старта.
— Воспитанник господина Мори, — Поль нахмурился. — Тоже отбитый. Они с Тойей друг друга стоят, поэтому все и ждут шоу. Ему всегда все с рук сходит. Господи Мори немного позлится, даже если он проиграет, а потом закроет на это недоразумение глаза: будто ничего и не было.
— Есть разница между тем, как гоняем мы с Полем и, допустим, как Тойя с этим парнем, — Артур хмыкнул и достал из кармана пачку сигарет. — Мы катаемся удовольствия ради по большей части. Конечно, это наш заработок, но деньги всегда стояли на втором месте. Для нас важна командная работа, мы редко катаемся в одиночку. Они же на дороге агрессоры. Их главная цель — задавить противника, заставить бояться и при любых обстоятельствах победить. Вытворяют чер-те что.
— Воспитанник господина Мори тоже катается один? — спросил Чуя.
— Или с Одой Сакуноске. Это скорее исключение, чем правило. Они очень сблизились, и никто не понял, как это произошло. Раньше он крутился только рядом с господином Мори и высовывался только тогда, когда это нужно было самому Мори.
— Как его зовут?
— Дазай Осаму, — ответил Поль. — Не связывайся с ним.
— Я же не отбитый, — засмеялся Чуя.
Когда Чуе, Артуру и Полю удалось пробраться через толпу зевак чуть ближе к старту, то Чуя с удивлением отметил, что Тойя и Дазай на вид были не намного старше его самого. Пусть до этого дня он не был знаком ни с одним, ни со вторым, но с легкостью сумел определить, кто из них кто. Вокруг байка Дазая столпилось достаточно людей, но все они не подходили слишком близко: по всей видимости, Чуя был здесь единственным, кто не знал его в лицо. Дазай стоял к нему боком, прокручивая на руке шлем, и о чем-то разговаривал с другим парнем, чье лицо Чуе казалось смутно знакомым. На самом деле, это и не удивительно. Он часто приезжал на гонки, чтобы посмотреть, как катаются другие, и если это гонщик господина Мори, то, вероятно, он встречал его на заездах раньше.
— Кто этот парень рядом с Дазаем? — спросил Чуя, у стоящего рядом Поля.
— Ода Сакуноске, о котором я тебе говорил ранее.
Чуя кивнул и повернул голову в сторону Тойи, который представлял для него куда больший интерес. Вокруг его мотоцикла не было и души, но от Чуи не ускользнуло, как на него искоса поглядывали другие. Многие здесь, по словам Артура, слышали об этом гонщике, но мало кому удавалось увидеть его в деле, а если и удавалось, то это всегда заканчивалось одинаково. Наверное, подумал Чуя, слухи не врали и Тойя действительно в прошлом профессионально занимался гонками. Редко на уличных заездах встретишь человека в полной экипировке — невооруженным взглядом видно, насколько он с пониманием подошел к этому делу в сравнение с остальными гонщиками, собравшимися здесь. Да даже в сравнение с Дазаем — тому, по всей видимости, действительно жить надоело, если верить словам брата и Артура по поводу его агрессивного стиля вождения — так и убиться недолго.
— Эй, Дазай! — позвал его Тойя. В тот момент всего на мгновение, но разговоры притихли. — Оттягиваешь момент своего проигрыша? Можешь просто отдать мне половину от выигрыша и не будем тебя позорить перед толпой фанаточек, а?
— Тойя, Тойя, — протянул Дазай и, широко улыбнувшись, посмотрел на Оду. Ода тут же отошел в сторону, встав перед толпой зрителей. — Все же о твоей заносчивости люди ни капли не врали! — Дазай оскалился и подкинул в руке свой шлем.
— Могу себе позволить, — Тойя улыбнулся в ответ. — Моя, по крайней мере, оправдана. А твоя? — он натянул на голову шлем и сел на мотоцикл.
Дазай повернулся к зрителям и махнул рукой. Из толпы тут же вышла девушка с красным платком. Медленно продефилировав между мотоциклами, она повернулась лицом к гонщикам и подняла руку с платком вверх.
Наступила гробовая тишина, подпитываемая напряжением среди зрителей. Чуя внимательно следил за тем, как Дазай надел шлем на голову и сел на байк, чуть поддавшись вперед. Руки в черных перчатках обхватили руль, заставляя мотоцикл под ним низко рычать. Девушка резко опустила руку и мотоциклы сорвались с места, теряясь в ночном сумраке.
— Эй, — Поль толкнул Оду, стоящего недалеко от них, в плечо. — Ты что, не мог как-то это предотвратить? Он либо убьется, либо господин Мори его убьет.
— А ты пробовал? — Ода раздраженно посмотрел на Поля. Скорее это раздражение было направлено не на него самого, а отлично показывало отношение ко всей этой ситуации в целом. — Если он со мной общается, это не значит, что я могу как-то на него повлиять.
Поль хотел было сказать что-то еще, но тут же закрыл рот и лишь тяжело вздохнул. Слова здесь излишни.
— Ты Чуя, верно? — Ода переключил свое внимание. — Я слышал о тебе от Поля и Артура. Я — Ода Сакуноске, — он протянул руку вперед.
— Тоже наслышан, — Чуя кивнул и ответил на рукопожатие.
— Тойя опережает Дазая на двести метров! — крикнул кто-то из толпы.
— Чего и следовало… — Ода тяжело и устало вздохнул, и Чую почему-то это заставило улыбнуться. Наверное, ему совсем нелегко приходиться с таким другом, или какие у них там отношения.
Как и ожидалось, Дазай пришел к финишу вторым с разрывом в четыре секунды.
— Ну что, красавица, — Тойя облизнулся. — Придется платить.
— Да без проблем, — Дазай улыбнулся и вытащил из внутреннего кармана куртки толстый черный конверт. — Еще встретимся!
Чуя вообще не мог понять, о чем этот идиот думал — на его лице не отразилось ни единой эмоции, которая хотя бы как-то намекнула на то, что он расстроен. Но, по всей видимости, расстроен Дазай не был, и Чую это почему-то разозлило.
— Приятно иметь с тобой дело, Дазай! — сказал Тойя, попутно пересчитывая банкноты в конверте, — одобрительно кивнув, он подмигнул Дазаю и тут же умчался прочь.
***
— Ты точно решил? — этот вопрос звучал не впервые, и уже, честно говоря, успел надоесть.
— Я же сказал, — Чуя обернулся за спину и раздраженно посмотрел на Поля.
— Мама будет не в восторге.
— Что поделать, — Чуя отвернулся и снова принялся за работу.
Всю зиму и начало весны перед окончанием выпускного класса он работал у Поля в мастерской. В свободное время катался за городом и даже — всего единожды — ему удалось обогнать брата. Пусть это и был всего лишь один раз, но Чуя не мог перестать об этом думать. Даже если это случайность, он не мог забыть то чувство превосходства, которое тогда испытал. Хотелось еще.
У Чуи оставалась пара недель для поступления в университет. Он твердо решил этого не делать, но все еще не сообщил об этом решении своей матери.
— Скажи маме, — Поль устало вздохнул.
Чуя знал, что тот ничуть не расстроился из-за его выбора в пользу автомастерской и мотоциклов — все же тяжеловато приходилось справляться со всем этим в одиночку — просто ему нужно поддерживать свой авторитет старшего брата, что, по меньшей мере, выглядит забавно в его глазах.
В тот же вечер Чуя, собравшись с силами, рассказал матери о своих планах на будущее, в которые никак не вписывалась студенческая жизнь и затраты на учебу — ему просто необходим был новый мотоцикл. Ожидая гневную тираду в ответ на свое заявление, он до последнего тянул с этим разговором, уперевшись ровно в сроки зачисления в университет. На удивление, мать приняла его слова до пугающего смиренно. Лишь тяжело вздохнула и махнула рукой — хоть бы накричала, что ли. Посмотрела на него устало, всем своим видом показав, что такой расклад ее совершенно не устраивает. Но и она, и Чуя знали, что уже нет смысла что-либо говорить и запрещать. Элиза много работала и совершенно пропустила тот момент, когда ее младший сын перестал интересоваться играми в мяч на парковке и переключился на мотоциклы.
***
Сказать, что Чуе было страшно — ничего не сказать.
Чуя часто представлял себе тот день, когда впервые сможет поучаствовать в настоящем заезде. Представлял себе, как к старту выйдет длинноногая девица и взмахнет красным платком. Представлял себе, как в ту же секунду его мотоцикл сорвется с места, как он первым пересечет финишную черту, как получит признание. Он заставит Поля им гордиться. Это все он видел десятки раз — яркое и живое, будто воспоминание, которого никогда не было.
Сейчас же, оказавшись на месте заезда, ему было страшно. Что, если у него не выйдет? Что, если он придет последним и разочарует своего брата?
— Эй, Чуя! — Поль толкнул его в плечо, вырывая из раздумий. — Если ты еще не готов, это необязательно делать сегодня. Господин Мори даст еще шанс.
— Нет, — Чуя мотнул головой и слез с мотоцикла. — Я готов!
Поль окинул его беглым взглядом, проверяя на правдивость сказанных им слов, но ничего не ответил.
— Перед гонкой очень важно проверять состояние своего мотоцикла, — Поль присел перед байком Чуи на корточки. — Даже если ты делал это дома. Это важно.
— Хорошо, — Чуя положил мотоциклетный шлем на сидение байка и сел рядом с ним.
— После того, как все проверил, не оставляй его без присмотра. И еще, — Поль положил руку Чуе на плечо и сжал так, что стало немного больно. Чуя скривился. — Будь аккуратен на трассе. Запомни, ты спешишь не на тот свет. Рано или поздно все получится, если даже сейчас — нет.
— Ладно, — Чуя отвернулся от брата, сосредоточившись на проверке мотоцикла.
— Чуя…
— Да понял я, понял, — огрызнулся Чуя, — не маленький ведь уже. — Я буду аккуратен.
— Хорошо, — Поль удовлетворенно кивнул и поднялся.
На проверку исправности байка ушло без малого минут десять — все в норме. Чуя встал и отряхнул джинсы, оглядевшись вокруг. Живот предательски скрутило, когда он прикинул, какое количество народа будет смотреть на его сегодняшний заезд. Он сглотнул и обхватил руль байка, толкая его по направлению к старту.
— Провел инструктаж, Поль? — словно из ниоткуда появился Артур, весело помахав рукой, держащей банку пива. Жидкость расплескалась, едва ли не попав на футболку Чуи.
— А вы сегодня не катаетесь? — Чуя нахмурился, глядя на изрядно подвыпившего Артура.
— Не, — Артур покачал головой. — Сегодня мы будем за тобой следить!
— За мной не нужно следить, — прошипел Чуя.
— Волноваться — нормально. Не думай об этом, — Артур отмахнулся. — Катайся так, как ты делаешь обычно, не надо чересчур усердствовать.
— А как прошел твой первый заезд? — Чуя заинтересованно посмотрел на Артура, и тот сразу же поник, неловко улыбнувшись.
— Одна из тех историй, которые лучше оставить на потом, — засмеялся Поль.
— Это правда, — Артур поднял банку пива в воздух и качнул ею, сделав приличный глоток.
— Чуя Накахара, — Чуя вздрогнул, услышав знакомый голос за спиной. — Помню нашу первую встречу, ты был тогда совсем маленьким, а сегодня катаешься здесь. Время так неумолимо движется вперед.
— Господин Мори, — Чуя нехотя развернулся и кивнул в знак приветствия. — Спасибо за возможность.
— Надеюсь, что я об этом не пожалею, — господин Мори сощурился и растянул губы наподобие улыбки. — Будет интересно посмотреть.
Господин Мори развернулся и направился к своей машине. Краем глаза Чуя заметил Дазая, скучающе подпирающего бедром капот внедорожника. По всей видимости, все это время он наблюдал за их разговором издалека. Поймав взгляд Чуи, он широко улыбнулся и подмигнул ему. Чуя нахмурился, поджал губы и тут же отвернулся. От этих двоих просто жуть берет, но он не из пугливых.
***
Чуя старался не смотреть по сторонам, сосредоточившись на видах пустой трассы перед собой. Его окружал оживленный шум, полный разговоров и веселья — это нервировало и отвлекало. Ему совсем не хотелось думать о том, сколько там людей стоят за его спиной в ожидании гонки, но мог запросто прикинуть — ему не раз приходилось быть в этой роли. Где-то в той толпе за ним, не спуская глаз, наблюдали Поль и Артур, и чуть поодаль от всей этой шумихи из своей машины — господин Мори. Ему никак нельзя облажаться, пусть его и уверяли, что проигрыш в первом заезде — совсем не лажа, а вполне ожидаемый от новичка результат. Чуя считал, что это все чушь собачья.
— Тачихара Мичизу, — в его поле зрения появилась чужая ладонь в черной перчатке, и Чуя нехотя поднял глаза. — А ты…
— Чуя Накахара, — Чуя выпрямился, ответил на рукопожатие и коротко кивнул худощавому парню перед собой.
— Удачи, Чуя. У тебя хороший наставник. Я даже завидую, — Тачихара улыбнулся, махнул ему рукой и, повернувшись спиной, направился к своему байку неподалеку.
Так вот как выглядит его соперник. Чуя никогда раньше не видел этого парня: Поль упоминал, что он тоже новичок, участвовал в паре заездов, но до сих пор так и не выигрывал. Он явно представлял себе его как-то иначе. Особенного образа в голове не возникало, но все же. Чуя повернул голову в сторону Тачихары, и, когда он увидел, как тот садится на свой мотоцикл, его охватил настоящий мандраж. Белый «хонда» прошлого года выпуска, совсем новенький, с синими литыми дисками и мощным движком. Он видел такой единожды, его привозили к ним в мастерскую для замены бамперов. Его старушка даже рядом с таким не стояла — это заведомо провальная идея. У него, быть может, и есть шанс, если Тачихара окажется плохим водителем, но, как правило, такие люди на гонки не приходят, потому что едва могут справится с управлением подобного мотоцикла — он не ездит, а летает!
К линии старта вышла девушка с красным платком, отвлекая Чую от разглядывания мотоцикла, на который ему еще работать и работать. Пусть Поль и говорил, что у хорошего водителя больше шансов, мощность байка имеет далеко не последнюю роль, хотя Чуя не сомневался, что у Поля и на его «сузуки» получилось бы обогнать многих водителей на вот таких мотоциклах. Но есть одна проблема: Чуя — не Поль. Возможно, однажды им удастся поравняться, но до этого еще ой как далеко.
Чуя поджал губы и натянул на голову шлем. Казалось, что вокруг воцарилась полная тишина — было не слышно ни звука. Он перекинул ногу через мотоцикл и поерзал на сидении, принимая удобное положение. Сомкнул руки на руле и подался вперед в готовности.
Девушка посмотрела сначала на него, а после перевела свой взгляд на Тачихару. Улыбнулась толпе позади нее и подняла руку. Послышался приглушенный шум. Чуя подумал, что было куда лучше, когда он слушал тишину.
Платок резко опустился вниз. Чуя выжал рычаг сцепления на руле и вдавил педаль газа, срываясь с места.
Стоило ему только набрать скорость, как все ненужные мысли просто вылетели из головы. Все, что осталось важным — это нарастающая с каждым мгновением скорость и белый «хонда», который успешно вырвался вперед с самого старта. Чуя убедился, что Тачихара действительно прекрасно управлялся с этим байком, был его хозяином.
Когда они выскочили на прямую, Чуе удалось немного уменьшить разрыв — он переключил скорость и позволил своему «сузуки» показать все, на что он способен, позволил ему парить над трассой, будто законы гравитации были для него пустым звуком.
Губы сами по себе расплылись в улыбке. Чуя не представлял уже, как это — жить без скорости. Он подался вперед и на повороте чуть завалил байк в правую сторону, слыша как тот на скорости разрезал встречные потоки ветра.
Трасса с большим количеством поворотов не давала ему никакого преимущества. Тачихара справлялся с этой задачей куда лучше. Его «хонда» плавно входила в повороты, не теряя при этом своей агрессивности и скорости. Чуе же приходилось притормаживать каждый раз, чтобы вписаться.
«Сузуки» под ним ревел, словно дикий зверь. Мысли были далеки от реальности. Быстрее. Не останавливаться. Уменьшить разрыв. Гоняться с кем-то — это нечто иное. Даже те моменты, когда они соревновались с Полем, не вызывали у Чуи столько эмоций — неуловимое ощущение, что он на своем месте, не давало ему покоя, пусть даже сейчас преимущество явно не на его стороне.
Вдали он увидел яркие огни от фар — они вышли на финишную прямую. Он, что есть сил, сжал руль и вдавил педаль газа, устремляясь вперед и сокращая расстояние.
Они пересекли финишную черту, что до этого считалась для них стартом, и проехали еще несколько десятков метров, сбавляя скорость.
Второй. Он пришел вторым.
Чуя так и замер, пытаясь отдышаться и вернуть себе ровное дыхание. Сердце заходилось в груди и только сейчас он понял, насколько сильно дрожат его руки. Он медленно стянул шлем и отчетливо услышал громкие крики наблюдателей.
— Как и ожидалось от брата Поля, — Тачихара оправился от заезда куда быстрее и тут же подошел к Чуе. — Показал класс.
— Я пришел вторым, — Чуя нахмурился, подумав, что тот над ним попросту издевается, но, посмотрев на Тачихару, понял, что говорит он вполне себе искренне.
— Будем честны, твой байк очень сильно уступает моему, — Тачихара обернулся за спину и любовно посмотрел на «хонду». — Не каждый бы смог держаться так близко. Так что я с удовольствием погонялся бы с тобой снова.
Тачихара протянул ему руку, и Чуя, поборов свою растерянность, ответил на рукопожатие.
Следом было много разговоров и знакомств. Чуе едва удалось перекинуться хотя бы парой слов с Полем и Артуром. Раньше здесь он был просто наблюдателем, братом Поля. Теперь же все им вдруг заинтересовались и любопытства ради подходили пообщаться. Так продолжалось до тех пор, пока рядом не появился господин Мори, позади которого мельтешил Дазай со своим высокомерным взглядом и извечно раздражающей улыбкой. Иногда Чуе казалось, что взгляд у воспитанника господина Мори куда тяжелее, чем у него самого.
— Это и правда было интересно, — господин Мори одобрительно кивнул. — Я бы даже сказал очень, — Чуя невольно приосанился. — Посмотрим, что ты еще сможешь мне показать и чем сможешь удивить.
— Я могу участвовать? — спросил Чуя.
— Ничего не имею против, — господин Мори улыбнулся. — По крайней мере пока.
Дазай за его спиной прыснул. Чуя метнул на него убийственный взгляд.
— Что смешного? — это впервые, когда он обратился к Дазаю напрямую, но молчать уже не мог — так сильно он его раздражал. Потрясающе, они не общались ни разу, а он уже успел его взбесить, и для этого ему не нужно было даже свой рот открывать.
— Да просто старик вечно забирает к себе всех брошенных и нуждающихся, а ты даже не пришел первым! — он засмеялся. — Будь я на его месте…
— Теперь понятно, как ты здесь оказался! — вскипел Чуя. — Я, по крайней мере, не позорюсь, устраивая гонки с теми, кто совсем не по зубам!
Всего лишь на секунду на лице Дазая проскользнуло удивление, и Чуя победно оскалился. Так тебе, Дазай Осаму!
— Какой агрессивный песик! — к нему вернулось прежнее выражение лица и он продолжил веселиться.
— Ты кого тут…
— Так, хватит! — господин Мори, уставший от их перепалки, поднял руку вверх, призывая их к молчанию. Голос его звучал тихо, но в нем проскальзывали нотки стали. Никто не стал ему перечить. Даже Дазай. — Вы теперь часто будете пересекаться, так что научитесь как-нибудь сосуществовать друг с другом.
Он молча развернулся и направился к машине, Дазай последовал за ним, не прекращая улыбаться.
— Ты кого это стариком назвал, Дазай?
— Твой паспорт сделал это за меня, так что тут нечего так злиться!
***
Чуя действительно оправдал ожидания господина Мори: уже через полгода он рассекал на новеньком красном — в тон мотоциклу Поля — «дукати».Такого потрясающего единения у него не было ни с «сузуки», ни с «ямаха» брата, который он иногда брал покататься с разрешения Поля. «Дукати» будто был создан для того, чтобы Чуя ездил на нем и только на нем. Габариты его нового спортбайка позволяли чувствовать себя за рулем невероятно комфортно — для невысокого Чуи посадка «сузуки» была высоковата, пусть он и быстро наловчился. Оказалось, что куда приятнее, когда байк подстраивается под твои особенности, а не ты сам. В повороты он теперь входил плавно, почти не сбавляя скорости. Что скрывать, Чуя любил полихачить не только на гонках, но и на дорогах, поэтому встроенная система безопасности пришлась как нельзя кстати. И Полю, казалось, стало немного спокойнее.
Старенький черный «сузуки» был отправлен на долгосрочный отдых пылиться в гараже, а господин Мори начал пророчить ему судьбу «нового» Поля Верлена. Только вот Чуя хотел быть на трассе самим собой.
Чаще всего он участвовал в командных гонках вместе с братом, Артуром или Тачихарой. На удивление, именно здесь Чуя смог познакомиться с людьми, которые стали для него неплохими товарищами и даже друзьями.
Ему нравилось ощущение свободы. За рулем своего мотоцикла ему казалось, что он способен на многое, если не на все. Он был абсолютно счастлив и совсем не чувствовал агрессии — она растворялась во встречном ветре и ночных огнях Йокогамы, в громких криках и аплодисментах, в реве мотора и взмахе красного платка. После удачной гонки не оставалось ничего кроме чистой радости и чувства превосходства над проигравшими.
Из них с Полем получился отличный тандем под началом Мори Огая, устраивающего ставки на гонки. Чуя и Поль работали слаженно, помогали друг другу выигрывать и оставляли позади соперников — выигрыш делили пополам, отдавая процент Мори.
Чуя очень скоро понял, что катать одиночные заезды ему нравится куда больше — испытывать себя и своего противника, быть в центре этой гонки, выходить из нее победителем. Еще несколько лет назад он бы сказал, что Дазай и Тойя из Мидори просто больные на голову суицидники. Сегодня же он понимает их, как никто другой. Только ни Полю, ни Дазаю об этом знать необязательно. Такого адреналина и кайфа не получишь ни в командных заездах, ни катаясь ночью на большой скорости по улицам Йокогамы. Поля такое поведение брата явно настораживало и заставляло волноваться, но, пока Чуя мог контролировать свою агрессию на трассе, вмешиваться не спешил, ограничиваясь предостережениями об аккуратности.
В один из таких заездов с залетным гонщиком из другого района Чуя не справился с управлением и упал с мотоцикла. Такое случалось и раньше, но в этот раз он не отделался только ушибами и ссадинами. Когда он попытался встать, то ногу пронзила резкая боль.Он тут же повалился на землю, едва сдерживая рвущийся наружу крик.
В больнице врач мрачно покачал головой: закрытый перелом костей голени с последующим длительным восстановлением, которое займет по меньшей мере пару месяцев.
Сказать, что Чуя находился в шоке от такого заключения врача — не сказать ничего. В последние два с половиной года все, что он делал, было связано с гонками. Он жил трассой, а теперь ему придется отказаться от всего этого на неопределенное время из-за своей ошибки. Он понятия не имел, чем можно себя занять, ведь у него больше ничего и не было. Поль же, не растерявшись, давал ему работу в автомастерской, которая не требовала особых передвижений и нагрузок. Чуе было до жути скучно, но это все же лучше, чем совсем ничего. В автомастерскую стали частенько заглядывать Артур и Тачихара, чтобы он не скучал, и постоянно рассказывали ему о том, как обстоят дела, пока он здесь прохлаждается. От всех этих рассказов становилось только хуже, но Чую успокаивало лишь одно: он выздоровеет и обязательно вернется в строй. По-другому и быть не могло.
Однажды ему даже удалось приехать на один из заездов.
— Выглядишь паршиво, — он слышит за спиной знакомый раздражающий своей небрежной интонацией голос.
— У меня хотя бы нога сломана, а ты так выглядишь всегда, Дазай, — Чуя повернулся и усмехнулся ему в лицо, тут же потеряв к его персоне интерес.
— А песик-то вырос, — Дазай присел на ограждение рядом с Чуей и все оставшееся время они просидели молча, что, определенно, к лучшему.
***
Чуя всю ночь проворочался в кровати, мучаясь от жуткого зуда под гипсом. В лучших традициях этот гипс разрисовали все, кому не лень. Тачихара, потратив на это без малого четверть часа, даже умудрился нарисовать мотоцикл Чуи. Если бы тот не сказал что изображено на рисунке, то красный «дукати» никто бы никогда не признал.
В эту ночь у Чуи было одно единственное желание: чтобы кости поскорее срослись и эта нескончаемая пытка закончилась. И с гипсом, и с бездельем тоже.
Он мельком взглянул на часы: время близилось к шести утра. В это время Поль обычно уже возвращался с заезда, но его по-прежнему не было. Чуя не придал этому особого значения. Возможно, он задерживался, потому что они с Артуром решили покататься по городу еще — такое иногда случалось.
Поль переступил порог его комнаты в восьмом часу утра. Чуя так и не смог сомкнуть глаз, поэтому решил дождаться брата, чтобы узнать, как все прошло. Стоило ему только столкнуться с ним взглядом, улыбка сама собой стерлась с его лица. Мозг отчаянно твердил: «Что-то не так»
— Поль? — осторожно позвал его Чуя.
Поль молча уселся на стул, уставился в одну точку, совсем не двигаясь и даже не моргая — со стороны это выглядело довольно жутко. Он молчал так долго, что терпение Чуи, которое и без того не было безупречным, медленно, но верно сходило на нет. Напряжение, повисшее в воздухе, выводило из себя.
— Я больше не буду участвовать в заездах, — хрипло произнес Поль и тут же прокашлялся. Только сейчас Чуя смог разглядеть, когда тот поднял голову, насколько сильно осунулось его лицо с последней их встречи прошлым вечером и как сильно покраснели глаза — явно не от недосыпа. Он плакал? — И ты тоже. Больше никогда не будешь гонять.
Поль встал со стула и вышел из спальни, захлопнув за собой дверь. Воспользовался тем, что Чуя сейчас едва может передвигаться самостоятельно для того, чтобы догнать его и потребовать ответов. Но Чуе, хоть в нем и клокотала злость от неизвестности, не хотелось что-либо у Поля выпытывать, потому что тот выглядел по-настоящему хреново.
Чуя никогда не видел слезы брата. Даже тогда, когда не стало его отца. Чуя мог только догадываться о том, что происходило с Полем в тот день, когда они разошлись каждый в свою комнату. Мог только догадываться о том, как не хватало Николя в его жизни все эти годы, но таким разбитым он перед Чуей никогда не появлялся.
Поль не стал ничего объяснять, но в этот же день, чуть позднее, объяснения стали излишними. Новостные сводки пестрели заголовками о происшествии в пригороде Йокогамы — там, где проводился их последний заезд. Молодой парень — Артур Рембо, 26 лет — разбился на мотоцикле во время нелегальных гонок по загородной трассе. Вылетел из седла. Свернул себе шею. Не вписался в поворот на большой скорости. Вот, что было написано в тех статьях.
Чуя не мог поверить в случившееся. Все это казалось какой-то глупостью, которая не могла произойти ни с кем из его знакомых. Не могла произойти с Артуром. Чуя все перечитывал и перечитывал статью, надеясь, что буквы просто исчезнут с желтоватой бумаги и все это окажется каким-то дурным сном.
Артур был одним из самых близких для Поля людей, и Чуя даже представить не мог — каково это. Ему потребовалось много времени, прежде чем набраться смелости и поговорить с Полем о произошедшем. Старший брат с головой ушел в работу и избегал всяческих контактов — даже если дело касалось Чуи и Тачихары.
Все слова о своей непричастности, сказанные Чуей, Поль игнорировал и наотрез отказывался слушать. Вскоре Чуя прекратил свои попытки достучаться и решил, что ему просто нужно дать время.
— Никто больше не умрет из-за меня, или из-за тебя. Чуя, ты этого не вынесешь. Это никакого адреналина и свободы не стоит.
Чуя снова начал драться.