Дерево было высокое, доставало кроной до самого неба. Вэй Усянь остановился подле, задрал голову и посмотрел вверх. «Если взобраться на верхушку, то можно увидеть все Облачные Глубины», — подумал он. Но ему не хотелось уподобляться коту, который взобрался на дерево и забыл, как слезать, тем более что некому было бы его снимать: Лань Ванцзи покинул Облачные Глубины две недели назад и всё ещё не вернулся. Вэй Усянь с кислой миной развернулся и побрёл обратно к Цзинши.
— Возвращайся поскорее, Лань Чжань, — пробормотал он.
— Молодой господин Вэй? — окликнули его.
Вэй Усянь вежливо поклонился подошедшему Лань Сичэню:
— Цзэу-цзюнь…
— Скучаете по Ванцзи? — спросил Лань Сичэнь.
Лицо Вэй Усяня вспыхнуло.
— Это так заметно? — смущённо спросил он.
— Вы всю неделю себе места не находите, — заметил Лань Сичэнь. — Если скучаете по нему, почему не отправились вместе с ним?
Вэй Усянь смутился ещё больше:
— Я… Мне не хотелось ему докучать. Мы повздорили перед его отъездом…
Лань Сичэнь удивлённо приподнял брови:
— «Повздорили»?
— Хм… да. Я несколько… перегнул палку, — признался Вэй Усянь и неловко засмеялся. — К тому же мне ещё нужно доучить новую мелодию… и продолжить медитацию. Я вышел размять ноги.
— Ванцзи учит вас играть на гуцине? — удивился Лань Сичэнь.
Вэй Усянь сделал неопределённый жест.
Лань Ванцзи пытался научить его, но Вэй Усяню ближе была Чэньцин, так что он перекладывал мелодии с гуциня на флейту. Сделать это, сохранив изначальный смысл и силу звука, было непросто. Нужен был определённый уровень духовных сил, которым новое тело Вэй Усяня похвастаться не могло, и Лань Ванцзи заставил его медитировать, чтобы продолжать формировать Золотое Ядро. Из-за этого они и повздорили: Вэй Усянь не любил медитировать, и настойчивость Лань Ванцзи задела в нём несговорчивую струнку.
— Никто и не просил обо мне заботиться. Я мог бы прекрасно обойтись и без тебя.
Очень жестоко с его стороны было сказать так. Лицо Лань Ванцзи окаменело на долю секунды, дрогнуло невралгией.
— Мы всегда делаем то, о чём нас не просят и за что никогда не дождёмся благодарности, — сухо сказал он и вышел.
Вэй Усянь болезненно поморщился и вкатил себе пару пощёчин, но слова были произнесены.
— Неблагодарный выродок… Как я мог такое ему сказать? — простонал Вэй Усянь, валясь на пол ничком.
На беду, помириться до отъезда Лань Ванцзи им не удалось, и Вэй Усянь уже вторую неделю себе места не находил. Он старательно делал всё то, что отказывался делать прежде: учился и медитировал, — но разве это могло что-то исправить? Лань Ванцзи покинул Облачные Глубины в дурном расположении духа, они и парой слов после той размолвки не обмолвились. Нужно было следом за ним бежать со всех ног, а не самобичеванием заниматься.
— Молодой господин Вэй?
Вэй Усянь очнулся, мотнул головой:
— Мне уже поздно начинать учиться играть. Гуцинь в моём исполнении принесёт сплошной вред, а не пользу. Лучше мастерски владеть одним инструментом.
— Вы преувеличиваете, молодой господин Вэй, — улыбнулся Лань Сичэнь. — Уверен, что с вашими талантами вы преуспели бы за краткий срок.
— У меня талант всё портить, — уныло отозвался Вэй Усянь.
— Но разве вы не учитесь играть на гуцине? Я слышал звуки струн из Цзинши, — удивлённо сказал Лань Сичэнь.
Вэй Усянь вскинулся: Лань Чжань вернулся! Он поспешно поклонился и помчался в Цзинши. «Если он всё ещё сердится на меня, на коленях перед ним ползать буду, вымаливая прощение», — подумал он, от волнения спотыкаясь на каждом шагу. На пороге он тоже споткнулся, потерял равновесие и… оказался в объятьях Лань Ванцзи.
— Лань Чжань… — выдохнул Вэй Усянь, вцепляясь ему в одежду.
— Смотри под ноги, — сказал Лань Ванцзи. — Если бы я тебя не подхватил, ты бы разбил себе нос.
— Когда ты вернулся? — едва слышно спросил Вэй Усянь.
— Только что.
Взглянуть ему в лицо Вэй Усянь пока не решался, но приложил ладонь к его груди. Сердце Лань Ванцзи билось чуть учащённо, но биение излучало гармонию. Он передвинул руки и прижал Вэй Усяня к себе ещё крепче, бёдра их вжались друг в друга.
— Лань Чжань, — пробормотал Вэй Усянь, не удержавшись, — это Бичэнь, или ты рад меня видеть?
Ему показалось, что он расслышал короткий смешок. Он вскинул глаза. Тень улыбки ещё не успела пропасть с губ Лань Ванцзи. Вэй Усянь приободрился: если отреагировал на шутку, значит, размолвка забыта. Он собирался добавить ещё что-нибудь в том же духе, но…
— Это Чэньцин, или ты тоже рад меня видеть? — поинтересовался Лань Ванцзи с непроницаемым лицом.
Глаза Вэй Усяня слегка округлились: не просто отреагировал, но ещё и пошутил в ответ?
— Определённо не Чэньцин, — ответил он после паузы. — Лань Чжань!..
Лань Ванцзи подхватил его на руки и отнёс на кровать.
— Прямо сейчас? — нервно спросил Вэй Усянь.
— Почему нет? — отозвался Лань Ванцзи.
— Мне нужно прежде сказать тебе кое-что…
— Скажешь телом.
— Лань Чжань…
Следующие три четверти часа рот Вэй Усяня был слишком занят, чтобы говорить. Когда он отстранился, губы его распухли, а углы рта покраснели. Рот Лань Ванцзи выглядел столь же возмутительно.
— Это было довольно… красноречиво.
— Лань Чжань!
Лань Ванцзи лёг навзничь, провёл ладонью по лицу, избавляясь от беловатых следов в углах губ.
— Лань Чжань…
— Ничего не говори.
Вэй Усянь вообще-то собирался предложить накрыться одеялом, потому что лежать со спущенными штанами среди бела дня было как-то… не совсем прилично, и если бы кто-нибудь заглянул в Цзинши сейчас… Он скользнул взглядом по телу Лань Ванцзи и подумал, что, скорее всего, в ближайшее время одежды на них не останется вовсе. Так и вышло, и другие три четверти часа Вэй Усяню опять было не до разговоров, хотя звуки из себя он всё-таки исторгал беспрестанно.
— Хочешь ещё что-то сказать? — поинтересовался Лань Ванцзи после.
— Не… нет, — тяжело дыша, ответил Вэй Усянь. — Но ты уверен, что понял правильно?
— Я всегда могу переспросить.
— Ой… нет… нет… Лань Чжань…
Третьи три четверти часа Вэй Усянь провёл в полузабытьи, ни о каких разговорах и речи быть не могло: у него не осталось сил, даже чтобы просто стонать. Лань Ванцзи был неутомимый любовник. Не стоило забывать и о двухнедельной разлуке.
— А ты разговорчивее меня… — слабо сказал Вэй Усянь. — Кто бы мог подумать, что Ханьгуан-цзюнь такой болтун?..
— Если у тебя хватает сил разговаривать…
— Лань Чжань!.. Лань Чжань…
Сколько, интересно, в тот день было этих «трёх четвертей часа»?
Когда Вэй Усянь очнулся, в Цзинши уже зажгли свет. Пространство наполняла негромкая мелодия струн. Лань Ванцзи, в одном только нижнем одеянии, сидел за гуцинем. Волосы его были распущены.
— Что это за мелодия? — спросил Вэй Усянь.
— Восстанавливает духовные силы. Если будешь её играть, Золотое Ядро окрепнет, — отозвался Лань Ванцзи.
— Немножко сил мне бы сейчас не помешало… — пробормотал Вэй Усянь, пытаясь встать с кровати. Ноги дрожали, поясница была как каменная, а уж о том, в каком состоянии было то, что пониже поясницы, вспоминать и вовсе не хотелось! Вэй Усянь, как гусеница, добрался до Лань Ванцзи, лёг ничком, лицом ему в колени. Лань Ванцзи беспокойно шевельнулся.
— Я в порядке, — отозвался Вэй Усянь. — Просто не ожидал, что… «беседа» будет столь содержательной.
Лань Ванцзи ласково погладил его по волосам:
— Прости. Я не сдержался.
— Значит, не один я несдержан на язык, — фыркнул Вэй Усянь и, помолчав, сказал: — Прости.
— За что?
— За те слова…
Лань Ванцзи ничего не ответил и вернулся к игре. Мелодия успокаивала, приятно расслабляла, Вэй Усянь почувствовал прилив сил.
— Я научу тебя, если хочешь, — сказал Лань Ванцзи.
— Чему?
— Играть эту мелодию на гуцине.
— Лань Чжань, у меня нет способностей к струнным инструментам, — возразил Вэй Усянь. — У каждого человека есть талант к чему-то одному. Ты ведь не умеешь играть на других инструментах, Лань Чжань?
— Умею, — к полной неожиданности Вэй Усяня, ответил Лань Ванцзи.
Вэй Усянь уставился на него в крайнем изумлении:
— Но я никогда не видел, чтобы ты играл на чём-нибудь, кроме гуциня.
— Мгм? — скептически отозвался Лань Ванцзи.
— Играл? — беспокойно переспросил Вэй Усянь. — Ну, тогда у меня точно плохая память, потому что я ничего подобного не помню. На чём ты ещё играешь?
— Сам догадайся.
— Как я могу догадаться, когда не знаю? — с долей возмущения воскликнул Вэй Усянь. — У тебя всегда один сплошной гуцинь!
— Всегда как раз не один сплошной гуцинь, — не слишком понятно возразил Лань Ванцзи.
— Если бы речь шла обо мне, — дурашливо сказал Вэй Усянь, — то помимо флейты я отлично умею играть на чужих нервах.
— Мгм, — утвердительно сказал Лань Ванцзи.
— Уй, не отвечай так однозначно! — обиделся Вэй Усянь. — Почему бы тебе просто не сказать?
— Сам думай.
— Вот всегда ты так… Над «ВанСянь» ты тоже заставил меня голову поломать! Теперешний ответ тоже какая-нибудь загадка?
— Нет, — сказал Лань Ванцзи.
— И это, конечно, не Бичэнь? — на всякий случай уточнил Вэй Усянь.
— Только ты играешься с мечами, — с некоторой укоризной покачал головой Лань Ванцзи.
Вэй Усянь покраснел. Видя, что Лань Ванцзи не намерен отвечать прямо, он вздохнул и зарылся лицом ему в колени, размышляя над уже сказанным.
— А ответ может быть бесстыдным? — после паузы поинтересовался Вэй Усянь.
— Мгм, — так же ответил Лань Ванцзи.
— Хм… Тогда, быть может, ты имел в виду… меня? — шуткой спросил Вэй Усянь.
Мочки ушей Лань Ванцзи слегка покраснели. А Вэй Усянь раскрыл рот от удивления, потому что Лань Ванцзи согласно кивнул:
— Мгм. На тебе играть я люблю больше всего.