Между строк

Новый костюмер Кэйе сразу не понравился. У них с Лизой только-только установилось хрупкое перемирие, после стольких-то проколов актера, как она ушла в другой театр. Такому стечению обстоятельств Альберих был совершенно не рад.

— Хей, актёры! — художественный руководитель Барбатос был как всегда внезапным, словно порыв летнего ветра. Кэйа аж выронил муляж черепа, с которым вел бесплодные переговоры вот уже на протяжении пятнадцати минут. – Разминаетесь? Правильно! Спектакль через месяц, а у нас ничего не готово…

Иногда, правда, Венти уж слишком отдалялся от первоначальной темы.

— Например, костюмы? — спросила стоящая рядом с Кэйей Розария.

Она по жизни была человеком безэмоциональным. Редко кто видел ее с иным выражением лица, однако на сцене девушка выдавала такие переживания, что усомниться в ее актерских способностях не представлялось возможным. Особенно, когда ей доставались драматичные роли. В общем, они с Кэйей обычно и играли либо Кая с Гердой, как сейчас, либо несчастных возлюбленных. Кое-кто из труппы даже начинал подшучивать, что скоро их отношения уйдут со сцены в мир. Но поползновений не было. Скорее всего, потому что Розария знала, что Альбериху нравятся исключительно люди своего пола, а сама актриса безуспешно подавала знаки внимания звёздочке их состава Барбаре.

Как-то так они и существовали в хрупком равновесии маленького областного драмтеатра, пока Барбатос не привел его.

— Вопрос прямо в точку! — Венти показал пальцами «пистолеты» в направлении Розарии. — Знакомьтесь, наш новый костюмер — Альбедо.

Этот самый Альбедо после представления ограничился лишь тихим кивком в сторону актеров.

«Да что он о себе возомнил? — в душе Кэйи поднялась небывалая волна возмущения. Он точно-точно не заинтересован в новом коллеге. — Только пришел, а уже такие финты выворачивает. Ишь ты, принц нашелся. Бледный, как мелок, ну или поганка».

Но до премьеры «Снежной Королевы» оставалось совсем немного, так что пришлось работать.

Дни сменялись днями, и, в общем, скоро в круговороте репетиций Кэйа перестал возвращаться мыслями к нелюдимому костюмеру. Они-то толком и не поговорили, если только вопросы о видении персонажа во время снятия мерок не считаются. Но Альберих при всей своей незаинтересованности не мог не заметить, насколько скрупулёзно Альбедо работал, будто изобретая новое химическое соединение или творя магию, он подгонял шов к шву, малейшую бисеринку к бисеринке. Хоть свой костюм актер и видел лишь незаконченным на столе, но посмотреть на себя в нем уже нетерпелось.

Альбедо шил днями напролет, время от времени подзывая актеров по одному для промежуточной оценки. Такая участь обошла лишь Кэйю, что ужасно последнего злило. Как так, всем выдалась возможность заранее примерить свой образ, а ему фигушки. Непонятная то ли злоба, то ли интерес вздымались внутри Альбериха при малейшем упоминании коллеги.

Об окончании своей работы Альбедо объявил ровно за три дня до спектакля. Вся труппа тут же поспешила стечься в его маленькую мастерскую, едва ли помещаясь туда в полном объеме. И костюмер расстегнул первый чехол…

Позже Барбатос признается, что нанять вчерашнего студента, пожалуй, было лучшим решением его профессиональной жизни.

Каждый образ сверкал своими красками, выделялся, врезался в память, между тем не теряя связи с остальными, объединяя их в цельную картину. Актеры поочередно стали примерять платья.

— Скажи честно, ты продал душу Сатане или ушел в вебкам? Откуда деньги на все это великолепие? — Барбатос, сидя на корточках, помогал Альбедо закрепить булавками подол платья Герды, оказавшегося слишком длинным для Розарии.

— Лишь небольшие сторонние химические исследования и изобретательность…

Череда актеров сменяла друг друга в центре маленькой костюмерки. И в каждом, казалось бы, идеальном образе Альбедо находил к чему придраться, что поправить. Коридор постепенно пустел, пока в нем не остался один Кэйа.

— По-моему, ты меня дискриминируешь… — Альберих сложил руки на груди, сверля собеседника взглядом.

— Разве, Кай? Твой персонаж имел уйму терпения, вот я твое и проверяю, считай, — Альбедо усмехнулся. — Смотрю насколько тебе подходит это амплуа.

Он резким движением расстегнул чехол на костюме. И Кэйа застыл в изумлении. Это стоило того, чтобы ждать. Синяя, будто отдающая холодом, ткань была расшита россыпью более светлого блестящего бисера, переливающегося в свете электрических ламп. За плечами висел полупрозрачный голубой шлейф, лёгкий, напоминающий иней, а завершал образ искусственный мех на плечах.

— Ну как? — Альбедо смотрел Альбериху в глаза с… надеждой?

— Это… вау. Прекрасно.

— Тогда, может, примеришь? — на лицо костюмера вернулась привычная полуусмешка.

Костюм сел как влитой. Кэйа повертелся перед зеркалом, придирчиво оглядывая себя со всех сторон. Но ни он, ни даже скурпулезный Альбедо, не нашли чего исправить.

— Знаешь, — неожиданно начал Альберих. — Ты мне сразу не понравился. Тебе в пору Снежную королеву играть, такой холодный, будто всех вокруг взглядом убить пытаешься.

— Да ладно. Тогда растопишь мое сердце, Кай?

— Хоть «вечность» соберу…