Им ходит кругами по квартире Че, ожидая его возвращения, тот ранним утром уехал проведать опекунов. Хоть у них довольно-таки специфичные отношения, но на самом деле Хенвон в своей манере заботится и не пропадает надолго. Те и правда перегибают палку и душат заботой, чрезмерно участвуют в жизни и дают миллион непрошенных советов обо всем на свете. Это может показаться милым и трогательным лишь со стороны, но не когда ты непосредственный участник — вот, что Чангюн зарубил у себя на носу. Видя, как много делает сожитель для них, его сомнения и прочие дурные мысли ушли и растворились сами собой. Хотя, лично он только рад, что опекуны у Хенвона именно такие, ведь если бы не они, то их отношения так никогда бы и не сдвинулись с мертвой точки, он бы до сих пор страдал и не решался подойти ближе. Как ни странно, эти двое смогли заставить их поговорить, наконец озвучивая то, что, казалось бы, навсегда будет погребено в звенящей тишине. Да и не только за это им стоит сказать спасибо, ведь они вырастили Хенвона, он из одинокого и забитого мальчика превратился в грациозного мужчину. Устав думать о сложных взаимоотношениях в семье Че, парень трет виски и решает отвлечься с помощью готовки, вкусный ужин им двоим не помешает.

— Ты чего такой нервный? — вопрошает Хенвон, как только замечает рваные движения младшего, — случилось что?

— Переживал о вашей встрече, — честно выдает он.

— Какая глупость — не твое же дело, зачем вообще о таком размышлять? — удивляется Че.

— А-а, — протяжно тянет Чангюн, опуская голову.

— Послушай, это последнее, о чем ты должен думать. Не то, чтобы я не хочу с тобой делиться подробностями, но пойми меня правильно — это слишком личное. Мои отношения с опекунами довольно сумбурные, но это не значит, что у нас все плохо и мы друг друга ненавидим. Я пекусь о них, выслушиваю и строчу смс, но в нормальных количествах, не так как они. Давай не будем касаться этой темы, хорошо? Не люблю, когда меня жалеют. Я никогда не грустил и не забивал голову своими настоящими родителями, всегда жил в достатке и любви, все хорошо, правда. Не волнуйся насчет наших семейных разборок. Ты не должен думать ни о чем и ни о ком, кроме меня, по крайней мере пока мы одни и я полураздетый. Неужели мои опекуны самая интересная тема для разговора?

— Я волновался.

— Обиделся? — щелкает его по носу Че.

— Нет.

— Хорошо, потому что это будет не кстати. Может не будем есть, а пойдем полежим? Ты голоден?

— Нет.

Че легко касается плеча Чангюна, заставляя обратить на себя внимание и следовать за ним в сторону комнаты. Он подчиняется, не смея оторвать взгляд от соблазнительной фигуры, Им любит подобное телосложение, хотя, он не уверен почему именно: из-за того, что влюблен в невозможного Че Хенвона или же в этом замешано что-то еще. В его глазах с подросткового возраста эталоном красоты, грациозности и привлекательности был только он один. В этом человеке сочеталось все, что он хотел видеть в своем избраннике, возможно это странно звучит, сотворение кумира собственными руками никогда не считалось чем-то хорошим, обычно такие истории заканчивались ужасно, но Чангюн очень хочет верить в хороший исход. Им не нужно спешить, с упорством наверстывая ушедшие года, не обязательно говорить миллионы запоздалых признаний в любви, можно просто класть свою голову на плечо и заглядывать в глаза. Улыбаться светло и солнечно, иногда целоваться и залезать на коленки, позволяя чуть больше, чем нужно. С Хенвоном нельзя торопиться, он осторожный и правильный, очень старомодный, настолько, что Чангюну становится невозможно стыдно за свое прошлое поведение и он не может заснуть ночами, думая о том, какой же он еще неразумный идиот, поглощенный комплексами неполноценности. Старший ведь с трудом терпел его вызванные неудовлетворенностью выходки на постоянной основе, неудивительно, что все шло не так как нужно.

— Эй, — Чангюн тянет его за край домашних штанов, несильно их оттягивая, — прости меня, ладно?

— Ты можешь сколько угодно ошибаться — это не важно, покуда ты рядом со мной.

— Угу.

Они ложатся прямо на мягкие пледы около кровати, пристально смотрят друг другу в глаза и молчат. Хенвон думает, что ему вполне себе комфортно и уютно рядом с ним, поэтому придвигается поближе, собираясь немного подремать. Расслабляться в чужой компании ему всегда было сложновато, но раз дело идет к постоянному сожительству, то Чангюну можно смотреть на него во сне, даже нужно. Пусть поймет что-нибудь важное и сделает правильные выводы, а не такие, как обычно. Глупые и лишенные всякой логики. Когда на него сверху накидывают одеяло, а под голову подкладывают руку, Че подхватывает и кружит в вальсе ощущение счастья, хочется отбросить назад свои принципы, схватиться за него и утянуть в бездну, туда, где правят похоть и страсть, но он лишь продолжает лежать, стараясь успокоить бешенный стук сердца в груди.

— Я весь день волновался о тебе, — осторожно начинает говорить Чангюн, — переживал и накручивал себя, думая, а что дальше? Вдруг ты не захочешь расстраивать своих близких людей и нам не быть вместе, а может, знаешь, мы не должны были сходиться, поэтому у меня не было достаточно сил, чтобы подойти и признаться еще давным-давно. Стало так страшно, я накрутил себя и расстроился, подумал, что ты устанешь в один момент и снова выставишь меня за дверь. Если ты разрешишь мне быть с тобой на постоянной основе, то я никогда не уйду добровольно, обещаю. Я сложный, даже странный, часто говорю с самим собой, строю гипотезы о том, что наш мир захватят НЛО, читаю газеты, что кладут в почтовый ящик, а еще люблю валяться в ванной часами, мне нравятся вечеринки и шумные места, но, хочешь, я откажусь от этого всего, лишь ради того, чтобы стать таким, каким ты желаешь меня видеть? Только скажи, пожалуйста, скажи, и я в ту секунду изменюсь, потому что не вынесу, если потеряю тебя. Мне хочется каждый день лежать с тобой вот так, в этой комнате, где накиданы десятки пледов, наставлены кучи кружек с недопитым кофе, смотреть в окно и обниматься. Я люблю тебя, наверное, весь мир в моих глазах стоит гораздо меньше, чем наша взаимная симпатия. Твои объятия — это все, чего я когда-либо хотел в этой жизни. Не уходи от меня, не отодвигайся, не оставляй позади себя. Я не выдержу этого.

— Навсегда запомни одну простую вещь, не важно, что будет происходить в твоей жизни, ты должен держать эти мысли в своей голове. Никому не позволяй стирать твою уникальность и тем более не разрушай себя самолично. Ты такой дурак, маленький еще. Говоришь какие-то глупости, вот правда, но все-таки я спрошу тебя о кое-чем важном. Хочешь быть моим котом?

— Я серьезно же.

— Я тоже, — Хенвон подносит его ладошку к своим губам, оставляя на ней след от поцелуя, — я очень серьезен.

— Грубиян, — ворчит младший, смущаясь.

— Так будешь или нет? Или мне подобрать кого-нибудь другого, я люблю рыжих и боевых.

— Мяу, — с самым серьезным лицом и хриплым голосом выдавливает из себя Чангюн.

— Ненормальный, — хохочет Че, — кончай беспокоиться о будущем. Мы никогда не узнаем, что ждет нас впереди, но настоящее в наших руках. Ты обнимаешь меня, заботишься и прижимаешь к себе, не знаю, как тебе, но после всех лет, прошедших в муках неизвестности, мне этого более, чем достаточно. Теперь можно не беспокоиться ни о чем, не ждать и не страдать. Мы вместе и это самое главное.

— Любишь меня?

— Угу, — утыкаясь носом в область шеи шепчет старший, — сильно-сильно. А теперь давай спать. Приятных снов, Чангюн. До завтра.