«Ну где там тебя носит?»

Женя устало пнул стоящий у его ног рюкзак. Поток людей с рейса Будапешт-Петербург уже иссяк, а брата среди них всё не было видно.

Ну как — брата. Почти сводного. Мать у них была общая, а вот отцы — у каждого свой. И, наверное, Женя бы не выдержал, если бы Сергей — первый мамин муж — был и его отцом тоже. За свои неполные двадцать лет этого мужчину он видел всего единожды и впечатления у него остались самые неприятные. Такого отца даже врагу не пожелаешь, что уж говорить о близком родственнике…

Телефон пиликнул уведомлением, выдёргивая Женю из гнетущих мыслей.

«Иду я»

«Надо было кота забрать»

И правда — очень скоро Женя разглядел в пёстрой толпе человека в знакомой синей куртке с переноской и чемоданом в руках.

— Привет, Евгеш.

Вместо приветствия Женя набросился на брата с объятиями.

— Уехал, скотина, даже писал раз в неделю, — притворно возмутился он. — Столько всего тебе рассказать надо!

— Да, и я тебе рад.

Только сейчас Женя заметил, что брат выглядел слишком уж подавлено.

— Знакомься, это Джаспер. Джаспер — это Евгеша. Я тебе про него рассказывал, помнишь?

В переноске действительно был кот. Окрас Женя рассмотреть не успел, но животное определённо было вполне живым и недовольным.

— Его переноску поставили рядом с какой-то собакой, — последовало пояснение. — А подраться он не смог. Вот и грустит.

Женя покачал головой. Странное поведение брата не вписывалось в его картину мира. Уезжал он в Будапешт вполне жизнерадостным и общительным, а вернулась оттуда его бледная и измученная копия. Неужели так устал за время перелёта?

***

— Здравствуйте, меня зовут Нейтан Вэй Чен, отдел взыскания банка Дудакофф. Вам знакома Боброва Екатерина Александровна?

На другом конце трубки замялись.

— Ну как вам сказать… — протянул собеседник.

Нейтан раздражённо закатил глаза.

— Говорите как есть, я не буду никому жаловаться, — ответил он.

— Мы партнёры, — последовал ответ после небольшой паузы.

— Третий уже… — вполголоса раздражённо процедил Нейтан. — Что же, позвольте это зафиксировать, — бодро произнёс он, выбирая апплет «Иное 3-е лицо». — Как я могу к вам обращаться?

Мужик этот и впрямь был третьим, кто представлялся партнёром, но первым, кто при этом демонстрировал настолько явное стеснение. Екатерину раннее взыскание трясло уже третий месяц и за это время умудрилось обзвонить всё её окружение. По закону подлости, вся работа с ней легла на бедного Нейтана, которому просто не повезло однажды наткнуться на её бывшую подругу и десять минут выслушивать, какая эта Екатерина болтливая сволочь. А потом пошло-поехало: сначала муж, потом родители, партнёр-1, партнёр-2 (оба яростно уверяли, что с должницей состояли исключительно в рабочих отношениях, будто разговаривали не с банковским оператором, а с апостолом Петром на страшном суде). Теперь вот третий отрос.

— Вы не подумайте, — начал мужик. — У нас ничего такого… мы работаем вместе, она ж замужняя баба… женщина, то есть. А я вообще это… с замужними, ну, никогда бы… нет, ну то есть, если бы я не знал, то не отказался бы, но я ж знаю, поэтому, ну… процесс не идёт, понимаете?

И этот туда же. Специально, что ли, они это делают, чтобы не представляться?

— Меня не сильно интересуют подробности вашей личной жизни, — как можно спокойнее перебил Нейтан. — Звонок поступает в сугубо коммерческих целях. Вы можете передать ей, чтобы она срочно перезвонила в банк? У неё неурегулированный конфликт с нами, но мы никак не можем до неё дозвониться.

Мужик в трубке снова замолчал.

— Ну я передам, конечно, — ответил он, выдержав минутную паузу. — Только вы понимаете, она ж меня не послушает. До свидания, Нейтан Вэич, извините, что время отнял.

С этими словами мужик отключился. Нейтан в сердцах кликнул на «Отказывается общаться» и уронил голову на сложённые на столе руки.

Смена проходила просто отвратительно.

***

— И как долетел?

— Неплохо. За дорогой следи.

Женя раздражённо зашипел и уставился в лобовое стекло. Разговор отчаянно не клеился.

— Кто ты такой и куда дел моего брата? — злобно спросил он, не отрывая взгляда от дороги. — Так вот на тебя этот чёртов Будапешт повлиял?

Ответа не последовало.

— А я с самого начала знал, что ничем хорошим это не закончится, — уверенно заявил Женя, всё сильнее сжимая руль в руках. — Уехал учиться, а через полгода встретил эту Сашку и всё — потеряли пацана, он больше не наберёт! Он жениться вздумал!

— Дашку, — поправили его. — Не путай, Сашка у твоего бывшего была.

— И сплыла, — безапелляционно припечатал Женя. — Но у него-то ладно, невыносимое создание оно со всеми невыносимое. А у тебя-то что случилось, что ты через полтора года после женитьбы этой вернулся в Россию без жены, зато с котом? Или она у тебя Неко-оборотень?

— Сам ты Неко-оборотень, — услышал он вялый ответ. — Долгая история. И не самая приятная.

— Только не говори, что она вероломно сбежала от тебя с французом? — притворно возмутился Женя. — Это будет слишком банально!

— С немкой, — ответили ему, тяжело вздохнув. — Она сбежала с немкой. Знаешь, бывает такое: любовь прошла, завяли ананасы…

— А кот? Совместно-нажитое?

— У её девушки аллергия. А я к нему привязался. Поэтому и задержался на полгода: всё вывезти его не мог.

Женя закатил глаза. Да, такая пагубная черта водилась за всей их семьёй. По маминой линии, естественно. Он не дурак, прекрасно видел, что Сергея мама так и не смогла окончательно отпустить и с его, Жени, отцом почти чувствовала себя несчастной. Нет, конечно, она всей душой любила Станислава и уважала его, но знаете… душа-то не сердце, её наебать проще. Потом и Женя на себе подобное испытал, не сумев отказаться от чувств к — умом он это понимал, но ещё раз, сердце не наебёшь — совершенно недостойному человеку.

Теперь вот и старшенького постигла эта участь. И хорошо если он умудрился прикипеть сразу обеими частями — и душой, и сердцем — к безобидному, в общем, коту, а не к сбежавшей экс-супруге.

Но что-то подсказывало Жене, что несчастливых привязанностей у брата было с избытком и подобранный на улице ещё полуторамесячным котёнком Джаспер действительно являлся меньшей из них. Что ведь плохого, в сущности, может сделать кот? Да ничего. Коты сердец не разбивают, только сращивают даже, казалось бы, самые мелкие их кусочки, чинят то, за что не взялся бы ни один человек.

 — Мих, да забей ты на неё! — воскликнул Женя. — Тоже мне, цаца в перьях — нашла себе бабень какую-то и ищи её теперь… ушла так ушла! Значит, она тебя не заслуживает. А что мы делаем, когда нас не заслуживают?

— Убиваемся несколько месяцев и показательно сжигаем в тиктоке приглашение на помолвку, которое тебе прислали по ошибке?

— Не переводи стрелки! — возмутился Женя. — Это уже мои проблемы. Тем более, я их решил.

— Как решил? — удивился Миша, впрочем, заметно повеселевший за время из разговора. — Ты ж вот когда я тебе написал, что прилетаю через неделю, ещё ныл, что тебя бросили?

— Дома расскажу, — хитро ответил Женя. — Ты мне партию в «Уно» должен ещё. Вот за ней и узнаешь. А чмоня этот пусть побегает за мной ещё. Представляешь — извиняться вчера притащился. Люблю, говорит, жить без тебя не могу! И это когда я уже вовсю начал мстить!

— Не помню, чтобы раньше тебя останавливали извинения, — заметил Миша.

— Так они меня и сейчас не остановили, — довольно заявил Женя. — Но я тебе это дома расскажу, ты мне даже поможешь. А сейчас лучше расскажи, что будешь делать дальше.

— В унике я уже восстановился, — пожал плечами Миша. — Буду доучиваться. Завтра уже можно на пары приходить вместе с третьим курсом, расписание мне отправили. Поживу у тебя, пока квартиру не найду. Если буду мешать — попрошу общагу, мне обещали. Стану вторым Пирокинезисом.

— Это как? — удивился Женя. — В рэп уйдёшь?

— Заведу соцсети только чтобы говорить про кота. Он у меня красавец, таким только хвастаться.

Женя на эти слова ничего не ответил, только многозначительно покачал головой. Но в целом, идея ему нравилась.

***

Он на полном серьёзе вёл эксель-таблицу: дата, время, количество посылов нахуй (каждый обозначался нулём) и в пизду (единичкой), количество угроз, количество оскорблений, количество людей, уверенных в безупречном знании законов, но на деле терпящих неудачу при первой попытке поспорить и, отдельной колонкой, все странные и особо запомнившиеся случаи. Каждый из них был описан во всех подробностях и непременно переслан Алине для обсуждения.

И вот сегодня, как назло, последняя колонка пустовала. И это приводило Нейтана в страшное уныние. Рабочий день выходил на редкость скучным.

Нейтан отвёл микрофон ото рта, покосился на экран телефона и зевнул. Четыре минуты. Ему нужно досидеть всего четыре минуты и можно будет с чистой совестью отключаться и идти жаловаться Алине на чрезмерно неоригинальных должников. Вообще-то, отключаться можно было уже сейчас: уход на пять минут раньше не порицался и не наказывался, но в этот раз хотелось всё-таки досидеть смену до конца.

Нейтан и сам не понимал, откуда в нём в столь паршивый день такое стремление к работе, но со своим мозгом спорить не решался. Сказал «нам надо отработать, не уходя пораньше», значит Нейтан пораньше не уйдёт. Мозгу виднее, ему положено быть умным.

Самому Нейтану ум требовался чуть реже.

И всё же, сидеть в ожидании конца смены было ещё скучнее, чем коллектить унылых должников. 

Всё, решил он, следующий звонок на сегодня будет последним. Всё равно оставались какие-то несчастные две минуты и вряд ли за это время звонков — полноценных звонков с полноценным разговором — будет несколько.

— Здравствуйте, Марк Валерьевич! — бодро воскликнул он, едва услышав звуковой сигнал, означающий начало разговора, и увидев имя должника на экране.

***

— И… въеби говна ещё разок, — довольно припечатал Женя, выкладывая на стол третью «+4». — Итого — десять двойками и ещё двенадцать четвёрками. Двадцать две.

— Сдаюсь, — без тени обиды в голосе воскликнул Миша, шутливо поднимая обе руки и роняя карты. — Потерял хватку за два года.

— Нет ничего важнее практики, мой юный падаван, — светясь от собственной важности, заметил Женя. — Ну ничего, вернём тебя в форму, будешь играть лучше, чем раньше. А теперь, раз уж ты проиграл, ты должен мне желание!

— Валяй, — ответил Миша. — Только давай не как в прошлый раз. Мне до сих пор лицо того мужика в кошмарах снится.

Женя расхохотался. Случай и правда был препозорный, но ради того, чтобы посмотреть, как Миша в парадном бежевом костюме-тройке и с цветами читает Бродского случайно пойманному на улице мужчине, можно было и немного попозориться.

— Нет-нет, не как в прошлый раз, — заверил он. — Хочу использовать тебя в мести чмоне. Он недавно взял кредит, а номер для связи оставил мой, чтоб не платить. Чай, не думал, что придётся на коленях приползти и извиняться, после того, как невестушка его кинет. А из-за того, что этот урод не платит ничерта, мне регулярно названивают из банка.

— А ты что? — поинтересовался Миша.

— А я порчу ему кредитную историю, — ехидно ответил Женя. — Сначала операторов отправлял к нему, потом, когда он все их номера перебанил у себя, начал от его лица нахуй посылать, а с месяц назад начал привлекать всех, кого знаю, чтобы они несли всякий бред и окончательно запороли ему репутацию.

— И теперь моя очередь? — догадался Миша.

— Именно! — воскликнул Женя. — Вот что ты сделаешь…

***

— Марк Валерьевич? — повторил Нейтан. — Вы здесь?

На другом конце линии послышалась возня. 

— Меня зовут Нейтан Вэй Чен, — начал он вкрадчиво. — Отдел взыскания банка Дудакофф. Вам знаком Кондратюк Марк Валерьевич?

— Это… это секс по телефону, — последовал ответ и о, боги, Нейтан готов был поклясться, что более подходящей работы для обладателя такого голоса было не найти. — Марк Валерьевич, он… наш очень перспективный сотрудник, совсем недавно к нам пришёл и уже покорил множество человек. Мы передадим ему, что вы звонили, вы оцените общение с ним.

С этими словами, обладатель самого великолепного на свете голоса отключился, оставив Нейтана обалдело пялиться в экран, на котором осталось лишь окошко с надписью «Звонок прервался» и четырьмя кнопками.