Hear me now

Подрагивающая времени от времени лампа, издающая неприятный треск, запах медикаментов, который впитался в стены палаты, звук медицинских приборов, ворох мыслей и липкий страх, который буквально душил обладательницу пшеничных волос. Уже вторые сутки Сара, сгорбившись, сидела рядом с больничной койкой, на которой лежал Майкл. Сердце готово было разорваться на тысячу кусочков лишь только от одной мысли: после того ведьмовского проклятия он не выберется из этой чертовой комы, и она потеряет его навсегда. А та сука заберет его душу, утащит за собой прямиком в ад.

Саре больно: у нее сломана правая рука, тело ноет из-за множества ушибов и гематом, но она не перестает упорно ждать и надеяться, что вот Майкл сейчас очнется и скажет что-то невероятно глупое с играющей улыбкой на губах, пытаясь ее всячески развеселить. Она бережно берет его за руку, насколько ей позволяла ее поза, подушечкой большого пальцем растирая огрубевшую кожу на ладони, будто веря, что это ему сейчас поможет в борьбе за свою жизнь.

Юноша был так безмятежно спокоен, не было той широкой улыбки и фирменного хитрого прищура Майкла Тёрнера. Ее мозг с того момента, как его увезли на скорой, генерировал кучу негативных сценариев. Главный из которых был самым ужасным: Майкл все-таки не выкарабкается, и в ее жизни перестанет существовать любимый соулмейт, как Сара его все время в шутку называла, когда они дурачились. А как еще можно было окрестить то, что между ними происходило? Как объяснить это стопроцентное попадание по интересам, любимой группе, даже, черт возьми, любимой фирме кроссовок?* Стефани иногда в шутку называла О’Нилл женской версией Майкла, которая перекрасилась в блонд, скрывая зеленые очи голубыми линзами.

— Куда ты ушла? Где твой дом? Как так вышло что ты одинока? Слышишь ли ты меня теперь? — Сара тихо напевала любимую песню Майкла, сжимая крепче его руку. Текст так идеально подходил в сложившиеся ситуации, ведь она на протяжении двух дней задавала в пустоту этот вопрос. В сердце теплилась слабая надежда, что он как всегда продолжит за нее сильный и надрывный куплет Дьюса, а после Тёрнер начнет дразнить ее, ведь юноша больше любит Дэнни**. Что это поможет ему в его борьбе с этой чертовой ведьмой Морриган, которая будто чума вцепилась в него своими уродливыми руками, скаля гниющие, от тухлой плоти, зубы.

Сара отлично запомнила глаза той твари: горящие адским пламенем, заглядывающие прямо в душу, пытаясь сжечь все дотла, когда Морриган схватила ее за шею и начала душить. Только нехилая доза адреналина и одно единственное желание спасти обоих Тёрнеров от неминуемой смерти двигали ей в тот момент, мозг даже не обращал на сломанную руку, на множество пораженных участков тела. Саре было нужно только убить эту гребанную мразь.

— Здесь нет ни света, ни звука. — Сара неверяще поднимает свои заплаканные глаза, в уголках которых полопались капилляры, находясь в постоянном напряжении. Которые тут же в удивлении расширяются.

— Так тяжело дышать, когда ты под землей. Слышишь ли ты меня теперь? Услышь меня… — Юноша еле выдавливал из себя слова своей любимой песни, оказавшимися абсолютной правдой в тот момент. Майкл все время морщился от боли, разлившейся по всему телу. Кажется, его нехило так потрепало после встречи с тем исчадием ада.

Сара начала задыхаться от рыданий и застывшем кома в горле. Она просто не могла поверить своим глазам: он все-таки пришел в себя, не поддался черному проклятию той твари. Майкл тяжело разлепил глаза и начал щуриться, пытаясь привыкнуть к холодному больничному освещению палаты, слегка повернув голову в сторону О’Нилл. Голова сильно гудела, перед глазами плясали черные круги. Из последних сил, он сжал в ответ ее руку, будто пытаясь ей сказать: Вот смотри я живой назло всем, назло той ведьме.

Их игра в гляделки продолжалась очень долго, никто не смел нарушить их уютную тишину и наконец момент их воссоединения.

— Майкл… Я… я… думала, что больше никогда не смогу тебя увидеть. — Девушка разрыдалась еще сильней, вытирая подступающие слезы здоровой рукой и громко шмыгая носом.

— Малышка моя — слова давались с трудом, поэтому он просто с нежностью смотрел на своего спасителя, а может даже ангела-хранителя: в этом холодном свете лампы ее светлые кудри отливали серебром, действительно, делая ее будто неземной, сошедшей прямо с небес. Она расправилась в одиночку с тем чудовищем, спасла его задницу, вытащив из кромешной тьмы. А сейчас сидит рядом с ним: такая уставшая, со сломанной рукой, кажется будто сейчас грохнется в обморок, но ради него стоически терпит. О’Нилл готова еще продержаться, до момента, пока Майкла не навестит его семья.

— Я позвоню миссис Тёрнер и сообщу, что ты пришел в себя. Они так за тебя переживали, в особенности Бобби, но я тебе этого не говорила. — Сара широко улыбается и выдыхает с облегчением, все еще не веря в свою удачу, его смерть точно бы оставила рубец на ее сердце, который кровоточил бы всю жизнь.

***

Мужчина с досадой цокнул языком, разглядывая эту трепетную картину о двух влюбленных сердцах, которые воссоединились вновь, став единым целым, из своего стеклянного черного шара. Но его интересовала лишь очередная белокурая жертва. Негативные эмоции, медленно пожирающие ее светлую душу, которые были готовы уничтожить ее, лишь только по щелчку его пальцев, мгновенно улетучились, не оставляя за собой ни малейшего следа.

— Какое жалкое зрелище. — Магическое устройство для связи с миром, взмахом руки, летит на пол, разбиваясь на множество осколков. Мужчина готов лично выпотрошить бездыханное тело его безмозглой помощницы, душа которой навсегда будет скитаться в параллельном мире, пугая астральных туристов.

— Это ничтожество, Морриган, не справилась со своей задачей. — Рык разъяренного зверя вырывается из его груди, отмечая про себя, что с этой девчонкой будет масса проблем.

— Впрочем, мне не стоит полагаться на помощь других. Пора выйти из тени.

 Редактировать часть