В таверне до одури душно. Кислый запах вина мешается с солоноватым, тяжёлым запахом пота и всеобщего веселья – дышать полной грудью совершенно невозможно – велик риск потерять сознание.
Бык во все горло орёт басом какие-то песни, забывая и путая слова, промахивается мимо мелодии; ему пытаются подпевать его ребята и даже уже в стельку пьяный, отпустивший себя Каллен, но они скорее создают больше шума, чем музыки. За дальним столом, у окна, сидят Варрик с Кассандрой и о чём-то тихо переговариваются, близко наклоняясь друг к другу через стол, постоянно задевая локтями кружки с выпивкой. Кассандра улыбается почти на каждое слово Варрика, открыто и восторженно, словно она беззаботная девочка, незнающая невзгод и войны. Сэра, усадившая себе на колени какую-то пышногрудую служку, рассказывает ей что-то, при этом активно махая руками и постоянно врезая по лбу сидящему рядом гному, который совершенно не реагирует на это, продолжая цедить своё вино и топать ногой в такт – как ему кажется – очередной песни Мариден, которая, к общему удовольствию, ещё не устала цапать свою лютню. Кто-то из солдат пытается подыграть ей на флейте, но выходит до смешного жалко и невпопад, но это никого не волнует.
Джино сидит на втором этаже таверны, на перилах, по-детски болтая ногами в воздухе, и с интересом наблюдает за общим весельем. Только сегодня утром они вернулись из Западного предела, успешно отобрав форт у имперцев и победив дракона; и как только все соскребли с себя десять слоев песка и усталости, неутомимый и до невозможности довольный жизнью Бык заявил, что неплохо бы как следует это отпраздновать. Уставшие и измотанные солдаты с такой надеждой зашептались, что Джино не смог им отказать в веселье и заставил Кабо достать как можно больше бочек с выпивкой, чтобы уж точно всем хватило, а учитывая, сколько в одного Быка может поместиться, потребуется очень много бочек.
Самому Джино праздновать не хотелось – он не любил ни пить, ни большие сборища народу, но всё же не смог удержаться и пришёл в таверну. Стойко вытерпел подначки Быка и Сэры, пару влитых в него кружек эля и, улучив момент, быстро поднялся на второй этаж, который пустовал – почти все люди толпились внизу и на улице.
Свечи на бочке, что стояла в углу, всё же потухли, полностью съев фитиль, и растеклись тёплым воском по всей крышке бочки, сползая по стенкам густыми каплями, быстро остывая. Джино наклонился и соскрёб немного воска себе в руку, тут же принимаясь катать его между пальцев, наслаждаясь его гладкостью. Он несколько увлёкся, катая шарики и прочие нелепые фигурки и раскладывая их на перилах, что совершенно не заметил, как за ним, судя по взгляду и хитрой, хмельной улыбке, довольно продолжительное время, наблюдает Дориан.
– Развлекаетесь, лорд Инквизитор? – ласково спросил он, подходя к Джино со спины и обнял, крепко прижав к себе.
– Вроде того.
Дориан устроил свой подбородок на плече у Джино и покосился на кучку нелепых восковых фигурок.
– Почему бы тебе не спуститься вниз, ко всем? В конце концов, пьют они за тебя. – Джино фыркнул в ответ раздражённо и положил свою руку на дориановские.
– Не хочу, чтобы утром у меня болела голова.
Дориан улыбнулся и невесомо чмокнул Джино в шею, прикусил кончик острого уха, опаляя горячим и немного кислым от выпитого дыханием.
– М-м, – протянул он, почти мурлыкая, – может быть тогда лорд Инквизитор хочет, чтобы утром у него болело что-то другое?
Джино тут же заливается смехом, откидывая голову назад, и он тонет в общем хохоте, доносящемся снизу.
– Боги, сколько ты выпил? – всё ещё хихикая, спрашивает он, поворачиваясь в сторону Дориана, чтобы посмотреть ему в лицо. – Это слишком пошло, даже для тебя.
– Не так много, как хотел, – весело сознаётся Дориан, и Джино недоверчиво приподнимает брови. Дориан пожимает плечами и ухмыляется – развязно и многообещающе. Он отходит назад, не выпуская из объятий Джино, вынуждая его сползти с перил, и тянет к лестнице.
– О, даже так, – притворно удивляется Джино и не успевает вовремя поймать улыбку, – губы сами собой расползаются по лицу, и он уверен, что улыбка выходит совершенно глупой и счастливой. – И что, тебя даже не волнует, что подумают люди, завидев, как злобный тевинтерский маг утаскивает в темноту невинного Инквизитора?
Дориан хрипло смеётся и прижимает к себе Джино за плечи – спускаться по лестнице в такой позе, учитывая их разницу в росте, абсолютно неудобно, но он не возражает.
– Не сегодня.
Джино закатывает глаза.
– Ты определенно очень, очень пьян, vhenan.
Когда они спускаются в кучу пьяных и радостных тел, Джино ловит на себе понимающий и одобряющий взгляд Быка, насмешливый – Варрика, и поспешно прячет глаза, стараясь не слушать, как на всю таверну им вслед свистит Сэра и как громыхающе гогочет Бык, и ближе прижимается к горячему боку Дориана, который беззвучно посмеивается.
Наверное, это одна из лучших ночей.