Тюльпаны на снегу

あの頃に戻して会わせて下さい生きているあなたにもう一度

В то время вернувшись, позволь увидеться с тобой, живой, еще раз

Matenrou Opera - Faust

Была зима. Стоял морозный февральский день. Завывал северный ветер, кружились в своем легком танце острые снежинки, а серое небо грозило вот-вот разразиться метелью.

Минхо, держа в руках огромный пышный букет желтых тюльпанов, вышел из автобуса и прищурился от неприятного порыва ветра, хлестнувшего по лицу. Он стоял на знакомой до боли остановке и смотрел на такие же знакомые, давно изученные вдоль и поперек кладбищенские ворота, расположившиеся чуть поодаль. Их витиеватый чугунный узор совсем не изменился с его первого визита, только двери стали немного поскрипывать, да петли покрылись рыжей ржавчиной. Минхо плотнее прижал к себе цветы, будто бы мог согреть их в такой лютый холод, и направился по узенькой вьющейся тропинке к воротам. Кругом царила тишина. Глухая, пугающая, но так естественно вписывающаяся в эту мрачную обстановку. Не было слышно ни крика одинокой птицы, ни хруста заледеневшего снега под ногами, ни шелеста голых сухих веток. Только тихий скрип тяжелых ворот на мгновение нарушил мертвый порядок кладбища. И вот опять все кругом молчит.

Дорогу до маленькой могилки Минхо знал наизусть. Каждый месяц на протяжении шести лет он приезжал сюда с букетом самых красивых цветов, и все ради одного-единственного парнишки, когда-то покорившего его каменное сердце. Минхо подошел к знакомой надгробной плите, ничем не выделяющейся среди других точно таких же плит. К ней была приделана фотография в простенькой рамке, похожая на остальные такие же фотографии, но в то же время такая особенная и родная. Родная для Минхо. Со снимка на него смотрел улыбчивый парнишка. Его большие черные глаза сияли так ярко, как сияет майское солнце. На лице была широкая, навсегда застывшая улыбка. В те далекие времена, когда парнишка тихонько семенил рядом с Минхо и громко смеялся, ему хотелось сберечь эту улыбку, хотелось, чтобы она никогда не исчезала с этого по-детски красивого личика. Теперь же, когда в каком-то смысле эта светлая улыбка стала вечной, ему не хотелось видеть ее. Сердце сжалось от невыносимой боли, и Минхо опустил голову. Смотреть на это лицо с милыми щечками было настоящим испытанием для него, преодолеть которое он больше не в силах. Сердце, все еще не забывшее горе утраты, болело так сильно, что от этого сдавило грудь, и дышать стало тяжело. Словно его пронзили тысячи ядовитых игл. Словно забрали воздух. За прошедшие шесть лет он так и не смог смириться с потерей.

Но вот Минхо, пересилив себя, вновь поднял взгляд и внимательно посмотрел на фото, словно видел его первый раз в жизни. Однако прошло едва ли больше минуты, и юноша вновь опустил голову. Его взгляд наткнулся на красивую надпись под снимком.

- Хан Джисон... - одними губами прошептал Минхо. - Мой милый Хани...

Он, присев на корточки, осторожно положил букет на могилку. Желтые тюльпаны, неестественно выделяющиеся на фоне мертвенно белого снега и совсем не вписывающиеся в пустоту серого кладбища, светились своей радостью и жизненной силой. Они единственные скрашивали мрачный пейзаж и вносили в него жизнь. Словно одинокий художник разрисовал белоснежное холстяное полотно яркими красками весны и лета. Невероятно красивые цветы. Минхо помнил, что Джисон любил тюльпаны. Особенно желтые. Он сам был как желтый тюльпан: такой же хрупкий и простой, но яркий, живой и весенний. Казалось, его тонкий стебелек могло сломать легкое дуновение ветерка, но на деле же он был способен выдержать неистовую бурю, не обронив ни одного лепестка. Хан Джисон... Он умер шесть лет назад. Тот день, когда он возвращался домой от Минхо, неся в руках огромный букет желтых тюльпанов, оказался для него последним. Тот ужасный день, разрушивший жизни двух влюбленных мальчишек, Минхо не забудет никогда. Он будет помнить о нем вечно, как и о том, что Джисон до безумия любил желтые тюльпаны.

Юноша почувствовал, как неприятно защипало глаза и как горячая слеза стекла по щеке, щекоча кожу и тут же замерзая на морозе. Так одиноко без Джисона. Так больно. Сердце словно вот-вот разорвется на части. Словно вот-вот превратится в пыль и развеется по ветру...

Воспоминания - странная вещь, на самом деле. Они хранятся в памяти, но с годами становятся блеклыми, как выцветшие фото, некогда бывшие красочными. Воспоминания - это самые яркие эпизоды, наполненные пестрыми эмоциями и переживаниями, черно-белого фильма «Жизнь». Они приносят одновременно радость и боль, облегчение и тоску, разочарование и вдохновение. Воспоминания - это то, что нельзя забыть и отпустить по каким-либо причинам, зачастую таящимся где-то в глубине души, это либо то, чем человек дорожит всю жизнь, либо то, что пытается забыть всеми силами. Однако бывает так, что человек старается избавиться от прошлого, камнем тянущего его ко дну, и в то же время отчаянно цепляется за него, ведь невозможно просто взять и выкинуть то, что когда-то любил, то, чем когда-то дорожил. Таким неизгладимым шрамом на сердце Минхо осталась фраза «Я люблю желтые тюльпаны», сказанная Джисоном в тот день, когда они признались друг другу в чувствах и стали парой. Он и рад бы оставить ее далеко позади, вот только сердце забывать не желает. Оно изнывает от боли, но не забывает, крепко держась за ушедшую любовь. Жизнь высокоскоростным поездом мчится вперед, а юноша по-прежнему стоит на давно заброшенной станции, которое греет теплое майское солнце, и ищет взглядом самого дорогого человека.

Минхо никогда не умел выражать свои чувства, зачастую он просто-напросто не понимал своих эмоций. Но то, что он влюбился в паренька, которому нравилось играть на гитаре и прогуливать математику и химию, он понял сразу. Тепло и радость переполняли его в те моменты, когда он украдкой смотрел на смеющегося Джисона, окруженного небольшой компанией друзей. Он слишком часто думал о своем однокласснике. Он мог не спать ночами, гадая, что понравилось бы ему, что заставило бы его счастливо улыбаться и звонко смеяться. Он расстраивался, если Джисон не приходил на уроки, на душе сразу же становилось хмуро и тоскливо. Но когда парнишка вновь появлялся в небольшом кабинете, все вокруг словно оживало и расцветало. Казалось, что он приносил с собой весну. И Минхо, будто радуясь первым, еще совсем слабым и робким лучам солнца, предвещающим конец зимы и белой унылости, улыбался, наблюдая за тем, как Джисона окружали ребята, наперебой о чем-то кричащие.

Минхо небрежно стер с лица соленые холодные слезы, которые отчасти уже застыли ледяными дорожками на его побелевших щеках. Тяжесть утраты, накопившаяся за все эти шесть лет, не давала вздохнуть, сдавливая легкие и ломая ребра изнутри. От нахлынувших воспоминаний стало так тепло и одновременно невыносимо одиноко на душе, и каждый удар сердца отзывался адской болью в груди, проходясь по бледным шрамам, еще не затянувшимся старым ранам и оставляя новые, теперь уже никогда не заживущие следы. Он был счастлив, находясь рядом с Джисоном, смотря в его добрые черные глаза и чувствуя переполнявшие его спокойствие и нежность, когда тот просто был рядом, однако сейчас этот парнишка находился слишком далеко, где-то там, до куда невозможно дотянуться, куда невозможно позвонить, отправить сообщение или письмо. Как же сильно хотелось еще хоть раз взглянуть в эти лучистые глаза, еще хоть раз подержать его за руку и еще хоть раз услышать мелодию, льющуюся из-под его пальцев, быстро перебирающих гитарные струны. Минхо отдал бы все на свете, лишь бы его любимый человек сейчас был жив. Но мертвые не воскресают. Реальный мир - не сказка, в которой все решается по мановению волшебной палочки и люди возвращаются с того света, испив живой воды. Реальный мир жесток.

Северный ветер с силой гнал острые снежинки, бросая их в лицо Минхо, который уже не пытался стереть слезы, и они замерзали на его щеках солеными ледышками. Над кладбищем сгущались черные тучи, не несущие ничего хорошего и уничтожающие последние слабые лучики света. Начиналась метель.

Во всех деталях их первое свидание Минхо уже толком не помнил. Вообще он мало что помнил из того дня. Он точно помнил, что было тепло, и он, терпеливо дожидаясь Джисона, жмурился от ярких лучей и прятался в тени дома с небольшим букетом желтых тюльпанов, в писках которых он объехал четверть города, помнил, что Джисон опоздал и со счастливой и немного виноватой улыбкой подбегал к нему, запрыгивая в ласковые объятия. Он совершенно не помнил, где именно они договорились встретиться, не помнил, почему его парень задержался почти на час, не помнил, куда они пошли потом. Зато он помнил, как Джисон радостно улыбался, когда Минхо протянул ему цветы, помнил, как парнишка благодарил его, помнил, как легонько поцеловал своего возлюбленного в пухленькую щечку, ужасно смутившись своих действий. Он не помнил, что именно они говорили друг другу в тот момент, не помнил, где именно нашли скамейку, чтобы присесть и насладиться последними деньками уходящей весны. Но он помнил, как Джисон просил сфотографировать его с желтым букетом у какого-то красивого здания, помнил, как он придирчиво разглядывал десятки фотографий, перед этим вырвав фотоаппарат буквально из рук Минхо. А еще Минхо помнил, что был май и они гуляли по мощеной набережной, крепко держась за руки, счастливо улыбаясь и болтая о всяких глупостях. И обоим было так хорошо. И оба были счастливы.

Многие говорят, что желтые тюльпаны - вестники разлуки. В какой-то степени так и есть: смерть действительно разлучила двух влюбленных мальчишек. Однако виноваты ли в этом цветы? Отнюдь… Желтые тюльпаны дарили лишь радость. Джисон светился от счастья, когда горячо любимые, сильные руки протягивали ему пышный букет этих солнечных цветов, а Минхо широко улыбался, когда видел восторг в дорогих сердцу, темных глазах. Для них желтые тюльпаны были вестниками весны и любви. Но судьба расставила все совсем по-другому.

В роковой день Джисон дольше нужного засиделся в гостях у Минхо, и тот пошел провожать его до ближайшей остановки. Парни не хотели расставаться друг с другом, ведь и без того виделись очень редко: они готовились к выпускным экзаменам, а случайных встреч в школьном коридоре на переменах было слишком мало, поэтому Минхо предложил пройтись до следующей остановки. Погода позволяла устроить небольшую прогулку: на улице, хоть и морозной, но совсем безветренной было удивительно спокойно и свежо. Зимний воздух чуть покалывал нос, заставляя щеки краснеть, а яркое солнце играло разноцветными бликами на заледеневшем снегу, хрустевшему под ногами. Эти детали ясно сохранились в памяти, словно картина, написанная темперой и покрытая лаком. Они не спеша шли по оживленной улице, шутили и смеялись, наслаждаясь случайно выпавшими свободными минутками, которые можно было провести вместе, радуясь солнечному дню. Минхо не мог отвести взгляд от счастливой улыбки своего милого парня, а Джисон прижимал к груди пышный букет желтых тюльпанов и что-то говорил без умолку. В тот момент им обоим казалось, что так будет всегда. Но вот они дошли до небольшой остановки, и Минхо, поцеловав Джисона в щечку и пообещав, что обязательно заскочит к нему утром следующего дня перед уроками, направился в сторону дома. Внезапные испуганные и пронзительные крики, слишком громкий шум двигателя и звук удара обо что-то тяжелое заставили его обернуться. Дальше все как в тумане. Он увидел машину, въехавшую прямо в остановку, и помчался туда, боясь самого худшего. Но самое худшее все-таки случилось, как бы сильно он ни взывал к богам и как бы сильно ни верил в счастливый исход. Джисон, уже бездыханный, лежал на холодном снегу. И в руке у него был букет этих злосчастных желтых цветов. Минхо не верил своим глазам. Он застыл, оторопело и беспомощно смотря на распростертое тело любимого и совершенно не понимая, что сейчас произошло здесь, на этой маленькой остановке. Почему Джисон не встает? Разве ему не холодно лежать на заледеневшем снегу? Почему его глаза застыли, словно стеклянные? Разве они не должны сиять по-весеннему ярко? И что это за красное пятно, растекшееся под ним? Парню казалось, что он находится в каком-то жутком кошмаре, казалось, что он вот-вот проснется, весь в холодном поту, будет тяжело дышать и с облегчением поймет, что это всего лишь сон. Но слезы, текшие по лицу, говорили совсем об обратном. В следующее мгновение его ноги подкосились, и он упал на холодный снег. Он не рыдал, не кричал, не метался. Он просто сидел на снегу, смотря на желтые тюльпаны, и чувствуя, как слезы замерзают на щеках. Он был в шоке, долго не понимая, что потерял самого дорого человека. Он потерял свою первую любовь. Для Минхо это была самая настоящая трагедия, оправиться от которой он так и не смог. На протяжении шести лет, казавшихся бесконечно долгими, он проживал этот момент всякий раз, когда закрывал глаза и погружался в свои мысли.

Колючий снегопад перешел в настоящую белую вьюгу, ветер завывал диким раненым зверем, темнота становилась гуще и непрогляднее, а юноша стоял весь в слезах, не в силах справиться с болью, что раздирала его изнутри.

⠴❀⠦❁❅◦❅◦❅❁⠴❀⠦

На следующее утро какая-то милая старушка, решившая навестить своего старичка, нашла заледеневшее, припорошенное снегом тело на одной из могил. Парень лежал, обнимая и прижимая к себе, словно пытаясь согреть, пышный букет желтых тюльпанов, так неестественно сияющих на этом мрачном холодном снегу. Они совершенно не вписывались в трагедию, произошедшую здесь ночью. Они цвели и радовались жизни, в то время как юноша уже давно завял, умер, замерзнув в полном одиночестве на такой же одинокой могилке своего любимого. Однако же на лице его, к удивлению многих, сияла самая настоящая счастливая улыбка. Кругом царят холод и зима, а он радуется весне, крепко держа тюльпаны.