Она едва сдерживала слезы при виде Джейкоба, изморенного голодом и жаждой. Кровь запеклась на его лице вокруг левого глаза, которого он лишился, похоже, навсегда. Иви крепче обняла его, шепча, что всё закончилось, что она рядом и больше никогда не оставит его. Джейкоб медленно приходил в себя. Потерянный, по-настоящему напуганный взгляд зеленых глаз заставил вспомнить детство, когда они вместе жили в Кроули, и Джейкоб во время своих игр свалился с дерева. Громко плакал и не понимал, почему так больно. Сейчас слез не было, но в его глазах стоял тот же вопрос, что и много лет назад.

      Иви, не зная ответа, лишь продолжила утешать. В это мгновение все неурядицы, все ссоры и обиды, которые когда-либо разделяли их, утратили всякое значение.

— Все хорошо. Я рядом, Джейкоб, — прошептала она в очередной раз, когда в темницу зашел инспектор Абберлайн. Мужчина мгновенно изменился в лице, радуясь тому, что Джейкоб был жив. Здоровье ему обязательно восстановят самые лучшие врачи Лондона, уж об этом они все позаботятся. — Инспектор, пообещайте мне, что никогда никому не скажете, что Джек Потрошитель был связан с Братством.

— Обещаю, — кивнул он. — Вам помочь, мисс Фрай?

      Иви коротко кивнула и, закинув одну руку брата на плечо, мягко попросила его приложить немного усилий, чтобы встать. Джейкоб оперся на Иви и на Абберлайна, смутно понимая, что происходило вокруг. Ему то и дело хотелось провалиться в долгий сон. Остался последний рывок, и кошмар раз и навсегда закончится.

      На полицейском экипаже Иви вместе с ним быстро доехала до Вестминстера, куда на квартиру сразу же пригласили докторов (так распорядился Абберлайн). Джейкоб с помощью сестры переступил порог квартиры, хотел пойти дальше сам, но тотчас оказался в чьих-то крепких объятьях. Коротко поморщившись от боли и учуяв аромат духов любимой, ассасин расслабился и даже всхлипнул. Гвэн не могла сдержать слез, боялась отступить, потому что думала, он исчезнет, растворится в воздухе, и снова наступит беспроглядная тьма.

      Пока доктор оценивал состояние здоровья Джейкоба, прописывал необходимые лекарства, промывал раны, Гвэн и Иви тихо разговаривали на кухне.

— Иви, спасибо тебе огромное, — с искренней благодарностью пролепетала Гвэндолин, сжимая руку Фрай. — Я в неоплатном долгу перед тобой на всю жизнь.

— Перестань, — грустно улыбнулась она. — Ради Джейкоба я готова порой горы свернуть. Мне даже… стыдно ругать его сейчас, да и ругать вообще после произошедшего, — честно призналась ассасин с тяжким вздохом. Взгляд голубых глаз наполнился болью, устремляясь куда-то вдаль. — Понимаю, что так часто к нему относилась слишком несправедливо. А когда я увидела его в лечебнице, подумала, мое сердце разорвется на куски. Впервые в жизни я осознала, что могу его по-настоящему потерять. Понимаешь, Гвэн?

      Она кивнула в ответ, едва сдерживая слезы.

— Я не смогу быть рядом с ним постоянно, но ты сделала всё, что могла, когда появился Джек. Он писал мне, как ты предостерегала его, — вдруг призналась Иви, горько хмыкнув. Она опустила руку в карман плаща и протянула Гвэн ее обручальное кольцо. Та удивленно вскинула брови, не веря собственным глазам. — Он держал его в ладони, прижимая к груди.

      Сейчас невозможно было не расплакаться. Гвэн, судорожно всхлипнув, почувствовала, как слезы предательски побежали по щекам, и всё перед ней стало расплываться. Иви ласково погладила ее по спине, тихо добавив:

— Он думал о тебе, когда решил, что пришел конец.

— Ох, Джейкоб, — пролепетала она, бросив короткий взгляд в сторону гостиной. — Не представляешь, какой виноватой я чувствую себя перед ним. Ведь это я ушла в тот день. Если бы я осталась… если бы не вспылила, то всё могло сложиться иначе, — бормотала Гвэн, закрывая лицо ладонями и пытаясь унять свои рыдания, но получалось с огромным трудом. Иви лишь продолжала успокаивающе поглаживать ее по спине. — Он мог бы остаться…

— Гвэн, ты здесь не при чем. Истинная причина всех несчастий Джейкоба уже мертва. Сейчас он немного придет в себя, через день-другой уезжайте вместе в Кроули, к детям, — посоветовала ассасин. — Я буду вас навещать и параллельно займусь делами с братством. Ему нужно восстановить здоровье.

      Гвэндолин коротко кивнула в ответ, наконец взяв себя в руки, и больше ни слезинки не проронила. Она вновь поблагодарила Иви, которая ближе к вечеру вместе с доктором ушла. Оставшись вдвоем с Джейкобом, и от осознания, что они снова могут проводить время друг с другом совсем как раньше, Гвэн почувствовала невероятное облегчение. Она прошла в гостиную, где на софе дремал после плотного ужина ее муж. Силы медленно, но верно возвращались к нему.

      Подкравшись к софе, Гвэн села на пол рядом и аккуратно коснулась его черных прядей. Коснулась родного и такого любимого лица, чувствуя под ладонью тепло его тела. Затем взяла его руку в свою, оставляя короткие нежные поцелуи, чтобы наполнить его сон спокойствием. Однако ее незамысловатые прикосновения заставили Джейкоба проснуться. Он слабо улыбнулся, всё той же рукой коснулся ее щеки, и Гвэн подняла на него взгляд, полный любви.

— Гвэнни, — выдохнул Джейкоб. Она обещала себе больше не плакать, но глаза наполнились слезами, а на губах растянулась счастливая улыбка. Господи, он жив, он снова рядом. С ним всё в порядке. Он поправится. Всё будет хорошо, и Гвэн никогда больше не оставит Джейкоба одного. — Я соскучился.

      Она присела на край софы, аккуратно убирая черные пряди, упавшие Фраю на лоб. Вдруг ассасин нахмурился. Коснулся бинтов на левом глазу, и впервые за все двенадцать лет совместной жизни Гвэн увидела, как его взгляд наполнился искренним испугом, перемешанным с горьким отчаянием. Судорожный вздох сорвался с его губ, отчего слезы заблестели и начали мешать смотреть на нее. Комната стала расплываться.

— Джейкоб, — успокаивающе прошептала она, касаясь его щеки, — всё хорошо.

      Фрай сел на софе, внимательно всмотрелся в карие глаза жены и, кое-как найдя в себе силы, надломленным голосом спросил:

— Ты будешь любить меня таким?

— Каким? — искренне удивилась Гвэн. Он снова задел повязку, и женщина тихонько хмыкнула, недоумевая, что всегда такой самоуверенный, самолюбивый и гордый Джейкоб Фрай переживал из-за раненого глаза, думая, что рана может хоть как-то испортить отношения с женой, детьми, с сестрой и с кем-либо еще. Гвэн мягко улыбнулась, с неподдельной любовью смотря на мужа. — Джейкоб, в тебе ничего не изменилось.

      Он грустно усмехнулся, опустив голову.

— Перестань. Ты всё такой же, как и раньше. Боевое ранение не делает из тебя другого человека, — серьезно сказала Фрай, погладив мужчину по плечам. — Иди ко мне, — ласково шепнула она и притянула к себе. Джейкоб крепко обнял ее, утыкаясь носом в шею, и тихие судорожные вздохи начали срываться с его губ. Она не осуждала его за слабость, лишь утешала как маленького ребенка, желая согреть и дать ему понять, как сильно рада тому, что он жив и здоров. Остальное совсем не имело значения.

      Вскоре Джейкоб успокоился, последний тяжкий вздох заставил его плечи опуститься, и Гвэн всмотрелась в любимое лицо, пальцами стирая остатки слез. Ассасин лег обратно на подушки, теперь желая провалиться в сон. Он сжал ладонь жены в своей.

— Отдыхай, Джейкоб, — ласково шепнула Гвэндолин, приподнимаясь и оставляя нежный поцелуй на его лбу. Ассасин умиротворенно улыбнулся. Между кошмаром и этим мгновением прошла целая вечность, заполненная холодной пустотой. Он готов был отдать всё на свете, чтобы ощутить этот покой, который наполнял его изнутри теплом.

— Где твое кольцо? — после короткой паузы спросил он, и женщина раскрыла ладонь, протягивая серебряное украшение мужу. — Оно должно быть тут, Гвэндолин Эмили Фрай, — добавил Джейкоб, взяв ее руку и заново, как и двенадцать лет назад, надел кольцо на безымянный пальчик. Гвэн молча кивнула и снова поцеловала его, в этот раз в губы.

***

— Проклятье, я так волнуюсь, будто вот-вот окажусь на приеме у самой королевы, — прежний задор постепенно возвращался к Джейкобу после того, как они отправились на поезде, а затем на экипаже до фамильного особняка Фраев. За окном кареты проплывали тусклые зимние пейзажи, говорившие о приближении Рождества. Гвэн, сидевшая у него под боком и обнимавшая, лишь тепло улыбнулась. — Как думаешь, как они отреагируют на?.. — он осторожно коснулся черной повязки на левом глазу, теперь всегда закрывавшей его рану.

      Гвэн вскинула голову и самым серьезным взглядом посмотрела на него. Джейкоб несколько растерялся, всё еще чувствуя себя некомфортно из-за боевого ранения, отчего жена тотчас добавила:

— Я люблю тебя любым, Джейкоб Фрай.

      Он с облегчением выдохнул и в качестве награды получил очередной поцелуй. Возвращаться в семейное лоно ему всегда было приятно. Правда, волноваться от этого меньше он не стал.

      Карета остановилась у подножия широкой лестницы, ведущей в главный вход в особняк, где на пороге стояли дворецкий Чарльз, гувернантка Нэнси и еще несколько человек, помогавшие держать дом в чистоте всё это время. Женщина в белом фартуке, то бишь Нэнси, держала на руках маленькую девочку с длинными черными волосами, а по правую руку от нее стоял мальчик лет одиннадцати с самым хмурым выражением на своем лице. Один только раз взглянув на них издалека, Джейкоб почувствовал, как изнутри его переполняет невероятная энергия и прилив сил.

      Первым делом он помог Гвэн выйти из кареты, и она тотчас громогласно объявила:

— Смотрите, кто вернулся!

      Хмурое лицо мальчика сменилось на радостное, а заливистый смех раздался на всю округу. Он бросился встречать родителей, уже крепко обнимая отца, который ворошил его русые волосы, сам едва сдерживая смех.

— А ну, иди сюда, хулиган, — воскликнул Джейкоб, поднимая сына на руки, будто тому было не одиннадцать лет, а пять.

— Джейкоб! — взвизгнула Гвэн, упрекая его. Доктор говорил, чтобы ассасин не поднимал никаких тяжестей ближайшие полгода, но предписание было мгновенно нарушено. Джейкоб лукаво улыбнулся жене и перевел взгляд на сына. Она в свою очередь поприветствовала остальных и взяла на руки дочь, которая надула губки, когда увидела маму впервые за долгое время. — Ну, солнце, не плачь. Больше мама с папой никуда от тебя не уедут, — пролепетала она, целуя дочь в пухлую щечку.

— Ты теперь пират, пап? — улыбнулся Питер Фрай, с искренним любопытством смотря на повязку отца. Никто из детей не знал, в какую передрягу попал их глава семейства, и ни Гвэн, ни Джейкоб не собирались об этом рассказывать в ближайшее время точно. Джейкоб переглянулся с женой, а затем улыбнулся сыну.

— Да, пират. Знаешь, что у пиратов есть свой кодекс? — он опустил его на землю. Питер покачал головой в ответ, не сводя глаз с мамы и папы, которых не видел практически всю осень. Он ужасно соскучился. — Ну, я тебе потом всё расскажу, пока дай мне поздороваться с твоей сестрой, — Джейкоб взял маленькую дочь на руки, и та тотчас уцепилась крохотными пальчиками за орлиный нос отца. — Привет, Марго. Соскучилась по папе? — девочка смущенно улыбнулась, коротко кивнув.

      Прислуга вернулась в дом, пока всё семейство продолжало между собой лепетать в холле особняка. Гвэн с счастливой улыбкой смотрела на Джейкоба, который светился от радости, вновь оказавшись в кругу любимых детей. Они его обожали, любили так, как, наверное, не любили ее. Это была какая-то особенная любовь, и Гвэндолин порой завидовала им, ведь она не могла сказать, что когда-либо испытывала подобные чувства к своему отцу. Джейкоб, похоже, превзошел его во всём: от воспитания до безоговорочной любви.

      Поздно вечером, пока Гвэн увлеченно читала в библиотеке, Джейкоб вернулся к ней после того, как уложил Питера спать (Марго они укладывали вместе около девяти часов, поэтому она уже видела, наверное, десятый сон по счету), и вальяжно улегся на софе, вытягивая ноги. Довольный и протяжный вздох сорвался с губ ассасина, тем самым привлекая внимание читающей. Она, улыбнувшись, закрыла книгу.

 — Сегодня я понял, какой я хороший отец, — гордо заявил Фрай, отчего Гвэн прыснула.

— Почему не самый лучший?

— Нужно иногда быть скромным.

      Джейкоб вдруг посерьезнел, устремив взгляд в потолок.

— Питер очень хочет стать ассасином. Он так рвется изучать разные приемы, а то, как резво он ползает по деревьям, меня весьма обнадеживает. Но я не буду его учить, если ты не согласна, Гвэнни, — он перевел взгляд на жену, которая нежно улыбнулась. — Кажется, ты не против?

— Нисколько.

      Она, отложив книгу в сторону, поднялась из кресла и неспешными шагами сократила расстояние до софы. Джейкоб пристально наблюдал за ней, отчего в его взгляде заплясали игривые искры. Гвэндолин опустилась рядом, касаясь пальцами пуговиц на его рубашке.

— Главное, чтобы обучение не отнимало у тебя все силы, — как бы между делом сказала она, смущенно улыбнувшись, — потому что мне тоже хочется немного внимания нашего папы.

      Джейкоб уже приготовился кинуться на жену с поцелуями, однако Гвэн, наклонившись к его лицу, лукаво прошептала:

— Но только не сегодня. Ты сегодня итак нарушил предписание доктора, Джейкоб.

— Какое еще предписание? — обиженно фыркнул он.

— Никаких физических нагрузок, — напомнила Фрай, оставляя ласковый поцелуй на его подбородке. Мужчина не сдержал смешка, когда ее прохладная ладонь скользнула под рубашку. — Джейкоб Фрай, пообещай мне больше никогда не оставлять своих детей. Пообещай мне больше никогда не оставлять меня. Пообещай, пожалуйста, что всегда будешь рядом. Пообещай мне снова.

      Джейкоб, грустно улыбнувшись, всмотрелся в карие глаза, наполненные любовью, и понял, что никогда не нарушит свою клятву, данную им двенадцать лет назад. Больше никаких опасных заданий, никаких непродуманных действий, чреватых ужасными последствиями. Его сердце не выдержит, если кто-то из его семьи пострадает. Как и они не вынесут его потери. Джейкоб убедился в том, как сильно любила его жена, как любил сын и даже трехлетняя дочь. Разве он может позволить им страдать снова? Нет. Никогда.