Лондон. Шумный, вечно пасмурный и застланный смогом город. Он рад гостям, но не постоянным жителям, которых всегда готов завалить налогами и долгами. Лондон - обычный большой город, которому придают слишком большое значение. В нём так же, как и в других городах, живут и богатые, и бедные, только туристов больше, чем в других городах Англии. И главная причина, по которой люди считают обязательным посетить это место - Доктор.
Да, никто иной как Доктор. Странный пришелец, однажды появившийся на Земле. О нём почти ничего не известно. Откуда он? Почему именно Земля? И почему его излюбленное место - Лондон? Люди не знают, но встретиться со спасителем планеты они хотят. Поэтому и едут в английскую столицу.
Но даже не всем лондонцам посчастливилось увидеть прославленного героя, не говоря уже и о гостях.
Картонные стены - её комната. Узкий переулок из каменных стен, изрисованных граффити - её квартира. Улица - её дом. Страх и безысходность - её жизнь. Встреча с Доктором - её мечта.
Пэм живёт на улице с шести лет. Сейчас она большая - ей почти девять. Девочка бродит по переулкам большого города с тех пор, как её родители погибли в автокатастрофе. Конечно, поначалу малышку определили в приют для детей. Три года она жила там, но то выживание нельзя было назвать жизнью. Так как она была самая маленькая среди детей, то девочка быстро превратилась в мишень для издевательств. Сначала это были безобидные шутки, приколы только на словах, обычно из-за её внешности. Дети любили смеяться над её короткими и торчащими во все стороны, как у одуванчика, жёлтыми волосами и кривыми зубами. Потом детдомовцы решили поиздеваться над её одиночеством. "Твои родители никогда за тобой не придут. Ты для них обуза" - говорили они. Пэм было обидно, но она понимала, что эти дети здесь по той же причине и жалела их. Поэтому не отвечала им.
С каждым днём шутки становились более жестокими, пока не дошли до действий.
Ставить подножки Пэм дети посчитали остроумным. Также как и бить её и винить во всех своих оплошностях. Но девочка понимала, насколько несчастны эти дети, поэтому просто подставляла другую щёку, жалея их печальные судьбы.
Но сирота не понимала, за что так несправедливы с ней. Особенно ей казался нечестным тот случай с мальчиком. Почему, когда Пэм всего один раз дала сдачи, укусив напавшего мальчика за руку, воспитательница тут же заметила это и лишила бедную девочку полдника на три дня? И почему, когда её каждый день избивает толпа детей, то ни одна няня не замечает этого? Куда они смотрят? Тогда Пэм считала этот случай своей главной несправедливостью жизни. Сейчас она думает, нечестно, что какая-то блондинка знакома с Доктором, а Пэм нет.
Вскоре, устав от издёвок, Пэм решила, что без других ей будет лучше. Она не видела разницу между выживанием в приюте и выживанием на улице. Поэтому девочка быстро решила сбежать.
Ночью, тёмной и беззвёздной, Пэм собрала свои пожитки, состоящие из платья, двух пар носков, куртки, тёплой шапки, штанов и украденной еды, в кулёк и ушла на улицу. Труднее было выбрать место назначения, чем уйти из приюта. Уйти, даже не сбежать. Как и рассчитывала Пэм, сторож громко храпел в своей будке. Как обычно.
Она решила идти прямо, пока ноги не устанут. Пэм часто бегала от злых детей, поэтому смогла уйти очень далеко.
Никто её не искал, и девочка сначала обрадовалась, но потом поняла, как трудно жить на улице.
Каждый день нужно было бороться буквально за всё: за еду, воду, место для ночлега, одежду, за мусорный бак. Каждый день - борьба за что-то другое, новое. Каждый день эта борьба становилась всё невыносимей, и приходилось лишать себя чего-то.
Пэм не очень хорошо держалась. Она не могла постоять за себя и свой ужин, добытый в кафе от доброго повара. Одни люди охотно давали ей деньги и еду на жизнь, а другие так же охотно всё у неё отбирали.
Девочка не думала, что всё станет настолько плохо, она не привыкла к шторму. До побега её жизнь была сплошным бризом, которую иногда тревожил прохладный порыв ветра. Но пути назад не было, она решила, что ей нужно.
"Самое трудное позади" - думала сиротка после каждой волны и каждый раз ошибалась, но после того как Пэм увидела киберменов, а потом и далеков и не в одном экземпляре, а миллионы этих страшных существ, она поняла что такое настоящая буря.
Роботы бродили по улицам, убивали людей. Пэм видела их блестящие бездушные тела и пустые чёрные глаза. От них было легко спрятаться, потому что они ходили по земле, можно было шмыгнуть в любую открытую дверь или забраться на крышу, ожидая, когда придёт спасение.
С далеками всё гораздо сложнее. Они закрыли всё солнце своими металлическими корпусами, паря над городом, пугая людей. На крыше уже нельзя было спрятаться. Запуганная бездомная боялась даже людей, а тут пришли пришельцы. Страшные, большие, с писком "уничтожить" они летали над землёй и испепеляли всё живое без разбора. Небо покрылось яркими убивающими лучами далеков. Девочка спустилась в пустую квартиру в надежде, что её не заденут, но туда первым пришёл кибермен. Хорошо, что это был первый этаж, и Пэм смогла сбежать через окно, когда дверь была заблокирована.
Страху не было предела. Пэм натёрла ноги в поношенной обуви, она устала бежать, но продолжала, потому что боялась. Боялась конца. Не для такого она столько времени выживала на улице, чтобы сейчас умереть, попавшись в железную хватку кибермена или под луч далека.
Из узких улочек во дворах домов ей пришлось выбежать на главную дорогу, потому что её и так преследовали два робота. Вдалеке она слышала их марш, поэтому быстро свернула во двор, спрятавшись от киберменов и увернувшись от уничтожающего луча сверху. Пэм увидела машину с открытой дверью и залезла туда. Она заблокировала двери, легла на пол авто и пыталась успокоить учащённое сердцебиение и дыхание.
Когда живёшь на улице - поневоле начинаешь искать опору, чтобы переживать самые неприятные ситуации. Для Пэм этой поддержкой стал Бог. Она нашла друга в христианстве - религии, которую плохо знала, но идею о Всемогущем понимала яснее, чем математику. Богу она рассказывала о своих достижениях, бедах, просила помощи. Это всегда ей помогало. И тогда она лежала на полу машины, закрыв глаза и сложив ладони, и молила Бога о спасении или спасителе.
Девочка беспрерывно шептала свою длинную молитву, где она просила спасти как можно больше людей, потому что она видела, как страшно они умирают. Шепча и сочиняя на ходу просьбу для Всевышнего, Пэм вспоминала зелёные лучи, окутавшие тех людей, мёртвые глаза и глухой стук, с которым падали тела. А ведь эти люди могли быть кем-то важным, любимым, кто-то будет по ним страдать, плача, что ничего нельзя сделать. Сирота не хотела никаких страданий и боли, поэтому замолвила словечко за всех.
Время шло, война продолжалась, а слова заканчивались. Когда всё было сказано, Пэм выглянула в окно и, увидев далека, пригнулась. Он её не заметил.
Больше она не выглядывала. Девочка не хотела лишиться безопасного места и снова беспорядочно бегать по Лондону. Но вскоре об дверь её укрытия ударилось нечто тяжёлое, в роде далека или кибермена. Теперь она осмелилась выглянуть, но теперь с другой стороны. Бездомная вышла из машины, увидев, что пришельцы поднимаются вверх. Но куда? Кибермены исчезли как мираж в жаркой пустыне. Пэм приставила ладонь ко лбу, защищая глаза от солнца, которое открылось после пропажи нескольких тысяч далеков. Они все пропадали в окне высокого здания, плохо видневшегося во дворе. Девочка выбежала на главную улицу, где уже собралась приличная толпа зевак. Из-за высоких британцев Пэм пришлось залезть на крышу машины. Люди никогда её не замечали, бродягу и невидимку, и сейчас не обратили внимания на дерзкую выходку. Отсюда обзор стал лучше, но всё равно было не понятно куда деваются далеки, попадая в окно последнего этажа. Если честно, девочке было неинтересно, что с ними произошло. Она ликовала, улыбаясь и подпрыгивая на месте, что её молитвы были услышаны. "Благодарю" - прошептала Пэм, обращаясь к Богу.
Она поспешила слезть с машины потому что народ стал оборачиваться, после того как последний пришелец пропал. Но уходить сирота не спешила. Девочка не сомневалась в могуществе Бога, но также понимала, что сам Он ничего не сделает, лишь пошлёт спасителя и наставления для него. Пэм хотела увидеть героя своими зелёными глазами и увидела. В широкой витрине показывали прямой эфир новостей. С помощью телевизоров, выставленных на показ, девочка узнавала, что происходит в мире. Она прислонила лицо к витрине и внимательно слушала девушку из новостей. Немногие из толпы присоединились к ней. И по группе людей прошлась спокойная радость и восхищение, когда они услышали имя героя и увидели его лицо. Доктор.
Люди быстро разошлись по делам. Наверное, торопились на работу, к семье или оценить убытки. Они не видели сияющей кривозубой улыбки девочки в лохмотьях. Даже на фотографии карие глаза Доктора светились добротой и теплом. Пэм не смотрела на длинный плащ, красный галстук или кеды. Её интересовало лицо. Оно не было идеально, большие глаза и кривые зубы не придавали красоты, но и не уродовали. Пэм улыбнулась. Она ведь похожа на Доктора! У неё тоже растрёпанные волосы, кривые зубы, желание помогать и длинное, не по росту девочки платье, могло сойти за плащ.
Пэм оторвалась от витрины и, поглядывая на небо, отправилась искать ночлег. На этот раз был и другой герой кроме Бога, который будет охранять её сон. Её герой. Её Доктор.
Так Пэм впервые узнала кто такой Доктор.
Шли месяцы. С каждым днём девочка слышала всё больше и больше новостей от добродушного пришельца. Пэм много узнала из телевизоров с витрины и подслушанных разговоров. Однажды она видела, как перед ней исчезла ТАРДИС. При этом она не расстроилась. Её радовало то, что Доктор не забыл о Земле и Лондоне, продолжает оберегать лондонцев.
Постепенно Повелитель Времени заменил бездомной Бога. Она пыталась помогать людям как Доктор, но с животными получалось лучше и безвреднее. Всё чаще, когда жизнь совсем шла под откос, Пэм просила его прийти, забрать в ТАРДИС и увезти куда-нибудь далеко. Этого не случалось, но девочка понимала, что не всё приходит сразу, а ждать она умела. Всё чаще в своих молитвах она заменяла слово "Господи" на "Доктор". И всё чаще она ощущала, что её герой рядом и готов встать на защиту сироты.
Давно закончились тёплые деньки сентября, и декабрь готов был вступить в свои права. У Пэм осталась куртка, которую она взяла из приюта, но порой она не защищала от холода и пронизывающих ветров Лондона. Но город не оставил её мёрзнуть. Недавно девочка обнаружила глухой узкий переулок, где даже ветры не гуляют. Там стояла жуткая вонь, но Пэм знала, что ещё привыкнет к ней, и только неприличные граффити говорили о том, что человек здесь когда-то бывал.
Она притащила большую коробку из-под стиральной машины, повалила её набок и максимально близко прислонила входом к каменной стене дома. Девочка и раньше переживала зимы, но ей никогда так не везло с местом. К тому же, рядом находилась неплохая помойка, где она нашла изрезанную подушку и кучу остатков еды: недоеденный банан, недопитый пакет молока, невкусная конфета, куриные и рыбьи кости с остатками мяса на них. Также она нашла вздувшуюся банку консервов, но совсем рисковать не смела. Ботулизм ей ни к чему. Но банку она взяла, чтобы потом набирать в неё воду или топить снег.
Первая ночь прошла не очень. За столько лет Пэм так и не смогла привыкнуть к смене места. Ей всегда было трудно заснуть на новом месте, а ещё здесь воняло до головной боли.
Сирота не смогла заснуть поэтому стала просить у Доктора сна, но всё равно провалялась на подушке почти до рассвета. Она всё понимала. В последнее время Пэм просила слишком много и винила в этом только себя. За то что она такая беспомощная, маленькая и глупая.
Порой в такую ночь она лежала и тупо смотрела на небо. Сейчас над ней была картонка, и она уставилась туда, думая правильно ли она поступила, когда сбежала из детдома. Пэм всегда сводилась к выводу, что правильно тогда поступила, каждый раз находя всё больше причин. И только в такую ночь она могла просто взять и заплакать от своей никчёмности. Но это скорее тихие всхлипывания, чем плачь, потому что она не могла позволить себе быть замеченной.
Когда стена слева от неё начала светлеть, Пэм поняла, что скоро рассвет и выхода нет - придётся спать. Девочка свернулась калачиком, закрыла глаза и, смахнув холодную слезу с щеки, заснула.
Она резко проснулась с чувством того, что проспала, и когда вылезла из коробки, поняла, что это так. Был полдень. Ей надо поторопиться с поиском еды. Половина дня - не много, не мало, но если Пэм не успеет до заката найти что-то стоящее, то ночью она точно ничего не найдёт и может даже заблудиться.
Девочка потянулась, вылезла из своей "спальни" и подошла к куче неприметных картонок. Она разворошила их, достала коробку и взяла оттуда пакет молока. Пэм сделала два глотка холодного напитка и снова всё замаскировала. Девочка уходила из переулка с надеждой, что Доктор и жуткий запах не допустят туда никого.
Она долго бродила по городу, прося милостыню или роясь в мусорных баках, но почти ничего не нашла. В сумерках Пэм возвращалась домой с новой шапкой на голове и фунтом мелочью в кармане. Немного, но бывало и меньше. Больше всего девочку расстраивало то, что еды она не нашла. Конечно, она может продержаться на старых запасах, но это если их не украли.
Из-за мыслей о еде, живот взял минорную ноту.
- Потерпи, - сказала Пэм животу, поглаживая его рукой.
Несмотря на голод, девочка сделала одну остановку перед самым "домом". Кто-то рядом с рисунком оставил кусочек белого мела. Пэм подобрала мелок, ведь в голодные времена можно и его съесть, но в переулок не спешила. Она стала рассматривать рисунки. Абсолютно все они не имели смысла, композиции и прочих моментов. Что взять с детских рисунков? Но Пэм нравилось. Особенно красиво получилась влюблённая парочка. Девушка с золотыми волосами и розовым платьем держала своей ручкой-линией парня в футболке и синих штанах, а украшало всё это дело - большое розовое сердце над ними. Пэм не знала, кто решил рисовать цветными мелками на припорошённом снегом асфальте, но она была рада, что кто-то додумался до этого.
Девочка не успела рассмотреть все рисунки, когда живот снова заурчал. На этот раз она не решилась игнорировать его и поспешила к коробке с недоеденным бананом.
Как она была рада, когда обнаружила все свои пожитки на месте. Теперь она опустошила коробку с припасами на конфету и банан и пополнила её кусочком мела.
Снова всё спрятав, Пэм залезла в коробку для сна и попыталась заснуть, но что-то ей всё равно мешало. То ли холод, стоящий которую неделю, то ли вонь переулка, то ли голод, то ли девочка ещё не совсем привыкла к месту. Чтобы не тратить время зря и, в то же время постараться быстрее заснуть, Пэм стала думать, где бы ей раздобыть еды побольше. Уже засыпая, она решила сходить к доброму повару из небольшого кафе что находится далеко отсюда. Ситуация была критическая поэтому игра стоила свечей.
На этот раз девочка проснулась рано. Обглодав последние косточки и запив это дело молоком, Пэм отправилась к кафе. Чтобы успеть туда и обратно до заката бездомная изредка бежала, успевая при этом заглядывать в мусорные баки. Ничего более менее съедобного она не нашла зато обнаружила пару варежек, почти не потёртых. Как раз к стати. На улице заметно похолодало и снега навалило по самые щиколотки взрослого человека, а на ногах у Пэм летние туфли.
Сирота с короткими, немного отросшими со времён приюта, волосами заглядывала в каждую кучу мусора, но из всего изобилия ненужного барахла нашла только чёрствый хлеб. Ничего, скоро Рождество и тогда во всех баках будут остатки индейки и салатов. Рот налился слюной только от одной мысли об индейке. Это не первое Рождество Пэм и она знает вкус остатков птицы.
А сейчас она нигде не могла найти ни кусочка.
Пэм, откусив кусок хлеба, ускорила шаг. Был уже полдень, а она прошла чуть больше половины пути.
Бездомная девочка знала Лондон как свои пять пальцев, если учесть, что она не знала как называется четвёртый палец. Поэтому, бродя по дворам и переулкам, Пэм часто натыкалась на тупики или непроходимые тропы. Таким образом, девочка добралась до кафе только ранним вечером. Как обычно, она подошла со двора и постучала в дверь служебного выхода. К ней вышел тот самый добрый полный повар с густой чёрной бородой.
- Здравствуйте, - по-детски картавым голосом сказала Пэм.
- Привет, дорогая, - его губы растянулись в широкой улыбке, а грубый голос стал ласковым. - Давно я тебя не видел.
- Это потому что я теперь живу далеко отсюда.
- Ты, наверное, голодная. Сейчас вернусь, - перешёл к делу повар и, поправив фартук, ушёл на кухню.
Пэм присела на снег, возле двери, и обхватила руками колени. Её ноги жутко замёрзли, поэтому девочка надела на них варежки. Звучит глупо, но неплохо согревает.
Через пять минут повар вернулся с бумажным пакетом.
- Спасибо, - поблагодарила девочка повара, Доктора и Бога, забирая пакет.
- Не за что, дорогая, - он подмигнул ей с улыбкой. - Приходи ещё. Буду рад увидеть тебя.
Он закрыл дверь, а Пэм посмотрела на небо. Не было смысла торопиться домой - до заката она не успеет. Поэтому зеленоглазка просто углубилась во двор и, найдя укромный уголок, открыла пакет. Пэм недолго искала место, и дно пакета было ещё тёплым, а из него сочился нежный аромат. Девочка вдохнула его всей грудью. В пакете лежали: целое яблоко, кусок пирога, коробка сока и пирожок. Такого подарка ей ещё никто не делал. За всю жизнь на улице ей никогда не давали свежих продуктов. Пэм улыбнулась, обнажая кривые зубы. Она посмотрела по сторонам - никого. Теперь можно спокойно преступать к трапезе.
Пэм давно не ела много, поэтому смогла съесть только половину пирожка с грибами. После плотного ужина девочка немного посмотрела на небо, на появление заката и первых звёзд. Она прижалась спиной к стене и опрокинула голову на угол. Сирота часто видела закаты и рассветы, она воспринимала их как должное, но этот был каким-то особенным. Наверное, потому что солнечный круг был не жёлто-оранжевым как обычно, а ярко-красным. Только из-за этого девочка проводила солнце долгой, задумчивой молитвой, а потом удивительно быстро заснула.
Волноваться ей было не о чем. Желудок набит, пакет за спиной, тепло не уходит из угла и девочку никто не увидит за двумя мусорными баками и в одежде, которая ночью сливается со всеми тёмными объектами.
Пэм проснулась рано, из-за холодного ветра, обдавшего её лицо. Утро было морозным и пасмурным, и с этим никто ничего не мог поделать. Еда в бумажном пакете за ночь остыла, но девочка, живущая на улице, привыкла и не к такому. Она доела вчерашний пирожок и запила его снегом, быстро растаявшим во рту.
Она поднялась с нагретого места и двинулась в путь. Пэм не сразу нашла правильную дорогу "домой". Она и не боялась заблудиться. Да, ей нравился тот переулок, но там почти ничего не осталось, и потеря практически ничего бы не стоила. Но, даже петляя среди узких улочек и дворов с одним выходом, девочка смогла сориентироваться. Правда, ей пришлось пару раз пройти по оживлённым улицам. Девочке не нравилось привлекать внимание, но одни просто проходили мимо, спеша куда-то, а другие всё-таки обращали внимание на девочку в поношенной и дырявой одежде. К тому же, она четыре раза чихнула по дороге, привлекая лишнее и ненужное внимание прохожих.
Уже темнело, а она так и не вернулась в родной переулок. Ещё утром было понятно, что погода хорошей не будет, и где-то с полдня сыпал снег. Сейчас он просто заметал всё, что мог, и видимость была отвратительная, поэтому девочка до сих пор не залезла в свою коробку. А ей очень хотелось хоть немного укрыться от снега, летящего в глаза и замораживающего щёки.
Да ещё и этот противный ветер, сильными порывами сшибающий с ног.
Она пришла довольно поздно. За стеной снега невозможно было отличить, но Пэм была уверена в этом. Девочка залезла в коробку и поставила пакет рядом с собой, потому что слишком холодно, чтобы положить провизию в отдельную коробку. Пэм сунула ноги внутрь холодной подушки через дырку, надеясь, что вскоре она не будет такой ледяной. Немного согревшись, её конечности обрели невероятно красный оттенок, а сопли мешали носу дышать. В ответ на свои опасения она громко чихнула.
Это не первый раз, когда девочка заболела, но на улице это было впервые. Зимы никогда не были настолько суровыми. Пэм испугалась, потому что для выздоровления ей нужно обратиться к врачу, найти лекарства, а главное - тепло. Ничего из списка она не могла себе позволить.
Страх толкает нас навстречу глупостям. Вот и Пэм повелась на его уловки.
Она вылезла из коробки и направилась к куче коробок. Там лежал мелок, который кто-то просто оставил на тротуаре. Она достала его покрасневшими от холода пальцами, сжала в ладони и направилась к "спальне". Остановившись прямо перед ней, Пэм провела на стене первую линию. Ветра здесь никогда не водилось, и снег падал прямо вниз, не по наклонной, не грозясь смыть будущий рисунок. Она выводила линию за линией, произнося молитву.
- Милостивый Доктор, - форма лица готова, - я знаю, что прошу много и постоянно, - лохматые волосы нарисованы, - но я умею ждать и благодарить, - она рисовала быстро, потому что её пальцы коченели всё сильнее с каждой прорисованной деталью. - Я надеюсь на твоё милосердие ко мне, - рубашка с галстуком сделаны, - поэтому прошу, - вот и длинный плащ закончен, - пожалуйста, дай мне дожить хотя бы до следующего дня, - она обозначила границу туловища, - тогда я успею подготовиться к смерти и посмотрю на свой последний восход и закат, - она не плакала, когда говорила о смерти. Слишком холодно для слёз. - Но если ты так добр как думаю я, - она нарисовала ему ноги, - то, прошу тебя, забери меня с собой в ТАРДИС, я буду хорошей, послушной, никогда ничего не сломаю, - она дорисовала ему руки. - Просто покажи мне звёзды, - она стала рисовать лицо, начиная с носа и изогнутой брови. - Не подумай, я не приказываю, а я прошу. Доктор, мне холодно, я заболела, - уши и рот закончены, - мне просто нужно тепло. Прошу тепла и жизни, Доктор, - она с особой аккуратностью и заботой вырисовывала его добрые глаза. - Спасибо тебе за всё, Доктор, - сказала она, закончив рисунок.
Пэм знала, что в конце любой молитвы нужно говорить "аминь", но она не знала значения этого слова, а зачем разбрасываться словами, которых не знаешь? Вдруг это какое-то оскорбление или просто плохое слово. А вот значение "спасибо" она прекрасно понимала, но только не знала, что говорит "спаси Бог" своему Богу.
Пусть девочка и замерзала, но она ещё раз взглянула на рисунок. Доктор был в той же позе и одежде, с тем же лицом, чертами, что так запомнились Пэм. Разве что из-за неумения и недостатка материалов Повелитель Времени отличался от живого. Но знающий его человек смог бы узнать Доктора по этому рисунку.
Сказав последнее "прошу", зеленоглазая сирота залезла в большую коробку из-под стиральной машины, взяв мел с собой, легла на разодранную подушку и медленно заснула в надежде, что завтра ей полегчает.
На следующий день лучше не стало. Она проснулась рано от кашля, разрывавшего ей лёгкие. Пэм запаниковала. Сегодня она решила не выходить из коробки навстречу холодному ветру и снегу. Непроглядный снегопад продолжался со вчерашнего дня. Девочка лежала на боку и поедала кусочек пирога, думая о том, что её молитвы были услышаны, поэтому она всё-таки вылезла из коробки и села рядом.
Солнце вставало прямо перед ней. Она встречала рассвет, как и обещала вчера. Снег немного успокоился, и Пэм смогла разглядеть жёлтый круг. Девочка развернула спальную коробку лицом к солнцу и забралась внутрь, доедая пирог. Солнце лениво выплывало из-за низких зданий, но вскоре Пэм не смогла смотреть на яркое, слепящее солнце и девочка, повернувшись спиной к светилу, свернулась калачиком в коробке. Лучи немного, но грели спину, и девочка лениво зевала не в силах заснуть. По очереди ей мешал то насморк, то кашель. Так она и провалялась половину дня, но потом, подставив лицо солнцу, уснула.
Проснулась она от нового приступа кашля. Потом Пэм посмотрела на небо - до заката недолго осталось. Будто кашель знал, что ей не стоит проспать заход звезды, и разбудил беднягу.
Зрелище то же, что и при восходе только с другой стороны.
Дождавшись, когда последний лучик скроется за городским горизонтом, Пэм кинула последний взгляд на рисунок Доктора и, прошептав "спасибо", упала спиной на снег и закрыла глаза.
Посыпал лёгкий снежок. Большими, но невесомыми хлопьями он падал Пэм на лицо, поначалу превращаясь в противные капли. Позже её лицо подмёрзло, и снежинки более не таяли, а прилеплялись к ресницам и бровям. Девочка, хмурясь, смахивала противные хлопья с лица, но это мало помогало, поэтому она решила заползти обратно в коробку.
Она была готова. По крайней мере, она так думала. Но к смерти нельзя подготовиться. Никогда. Смерть придёт именно тогда, когда ей суждено. Она точно знает своё расписание, и хорошая, и плохая стороны заключаются в незнании человеком этого расписания.
Проснувшись, Пэм подумала, что попала в лучший мир, но потом она чихнула и поняла, что всё осталось как раньше.
Радуйся, Пэм, твоего имени нет в расписании на сегодня.
Ей приснился её герой, Доктор в длинном плаще. Сон не был долгим, но девочка считала его одним из лучших из-за Повелителя Времени. Там он поздоровался с ней. Она была уверена, что с ней потому что в округе не было ни единой души, лишь серая улица Лондона. Он спросил у неё: "Где ТАРДИС, ты не знаешь?". В ответ сирота пожала плечами. Доктор, быстро осмотрев местность, пустился в бега по длинной дороге, а Пэм за ним. Но она не смогла его догнать из-за того что проснулась.
Пэм по-прежнему чувствовала себя отвратительно. Она заливалась соплями, глаза слезились, а горло не успевало отдыхать от кашля. Но она была жива. Жива! И это было странно.
Она была готова, потому что намучилась. Хватит с неё! Пэм вспомнила все обиды, дразнилки и лишения. В отчаянии она скомкала снег и бросила в стену, на которой красовался рисунок Доктора. В него самого Пэм не попала, она туда не метила. Обессиленно упав перед рисунком, Пэм заплакала. Она вспомнила, что у неё были родители как и у всех. Девочка не помнила их лиц, голосов, улыбок. Ей хотелось вспомнить.
Маленькие слезинки скатились по щеке. Как же давно она не плакала, держалась. Бесцельно держалась. Сейчас незачем. Жизнь трудна, и не стыдно пролить пару слёз.
Девочка посмотрела на рисунок мелом своими красными от слёз глазами. Почему же без ТАРДИС? Надо это исправить.
Она отрыла мел и по памяти начала выводить линии. Размытым слезами взглядом это было непросто, но возможно. Спустя пару штрихов она перестала плакать. Даже сейчас Доктор смог её успокоить.
Девочка чихнула напоследок, и сильный ветер дунул ей в спину, повалив её в снег. Пэм встала и залезла в коробку. Странно, в этом месте никогда не было ветров, а теперь задул. Причём сильный и холодный, даже коробка не спасала.
Пэм свернулась в калачик внутри коробки и, дрожа от холода и голода, смогла заснуть.
Ей приснился сон, и снова там был Доктор. На этот раз он не убегал. Они были вдвоём. Пэм и Доктор. Они стояли на светлейшей площади Лондона, где плохо видны здания из-за яркого света, и улыбались. Оба.
Он, в своих красных кедах и длинном плаще, выглядел так, как запомнился девочке. Он присел, чтобы быть ближе к радостному лицу сироты. Пэм совсем этого не ожидала, но Доктор заговорил:
- Привет, милое земное создание, - и он распахнулся в широкой улыбке, показывая зубы.
Пэм засмущалась. Она почувствовала, как заливается краской.
- Как тебя зовут? - спросил Доктор, смотря в зелёные глаза девочки.
- Пэм, - не сразу ответила девочка, замявшись перед его внимательным взглядом. - Я не помню полного имени, - она не хотела ничего добавлять, но, переволновавшись, сделала это. - Можете звать меня Памела... или Пэмроуз, - неожиданно выпалила она.
Девочке показалось, что-то промелькнуло в глазах Доктора. Скорее всего, просто показалось. Зато она чётко услышала короткий вздох.
- Хорошо, - выпалил он, прерывая неловкую тишину. - Пэм, давай на "ты"?
Сирота переминалась с ноги на ногу. Так ей было неудобно. Она стояла в шаге от своего кумира, от Доктора! Пэм не хотела делать лишних движений или проговаривать лишние слова, чтобы не отнимать свободное время или не смущать Доктора, но она постоянно добавляла что-то ненужное в своё поведение.
- Ладно, - сказала она, улыбнувшись ещё шире. - А ты...
Она не хотела ничего спрашивать, но уже открыла рот. "Глупая, глупая девчонка" - ругала она себя. Доктор с любопытством смотрел на неё.
- Давай. Не стесняйся, - поддерживал он её своим мягким голосом и добрым взглядом.
Пэм помялась ещё.
- А ты... ты настоящий?
- Да, - коротко ответил он и протянул девочке руку.
Пэм, не думая, взяла её, и Доктор придвинул девочку к себе. Пэм, не успев подумать, сделала самую глупую и, в то же время, самую смелую и приятную вещь на свете. Она обняла Повелителя Времени. Сирота сделала то, чего не делала с тех пор как погибли её родители. Она обвила свои руки вокруг его шеи, а Доктор, помедлив, положил свои руки ей на спину.
- Никогда ещё этого не делал. Не знал, что это будет так тяжело, - промямлил старый Повелитель Времени, совершенно не думая об объятьях.
- Чего ты не делал?
Доктор не ответил. Он отстранил от себя Пэм и положил руки на её маленькие плечи, смотря ей в глаза как можно добрее.
- Ты особенная, Пэм, Памела, Пэмроуз, - он поджал губы на последнем слове.
- Ты всем это говоришь? - Пэм знает, что не первый раз он это говорит.
- Да. Людям постоянно надо напоминать, что они особенные. Иначе они это забывают и грустят. Или того хуже. Но я ещё никогда не встречал того, кто был бы неважен.
От этих слов Пэм стало легко, тепло на душе. Доктор взял её за руку.
- Аллонз-и, Пэм, - пришелец встал. - Я покажу тебе звёзды.
Глаза девочки просияли ещё больше, чем прежде. Такой счастливой она ещё не была. Доктор прилетел за ней. Он услышал её молитвы, он прилетел. Они развернулись и пошли по длинной улице, где-то в Лондоне, где Пэм уже успела побывать, но давно забыла это место...
- Давай зайдём туда, - останавливаясь, попросила сирота. - В то кафе. Я хочу поблагодарить одного человека.
...или нет.
- Прости, но мы не можем пойти туда, - Пэм было открыла рот, но Доктор не закончил. - И даже если ты спросишь, я не отвечу. Промолчу. Наслаждайся дорогой, предвкушай путешествие, - улыбнулся он. - Я приготовил для тебя кое-что интересное.
Пэм, чтобы не мучить себя зря, отвлеклась на окрестности. Слишком светлый сегодня день. Все здания, весь тротуар отливался жёлтым светом солнца. Девочка оглянулась. Сзади была пустота. Тёмная, бесцветная, страшная пустота появлялась, когда путешественники делали шаг. Тьма преследовала их. Стараясь не думать об этом, она посмотрела на Доктора. Его лицо было слишком серьёзным, а глаза слишком печальными. Он не отводил взгляда от дороги.
- Доктор... - робко позвала сирота, и он повернул к ней свою голову. - У этой дороги есть конец?
- Конечно. У всего есть конец. У Вселенной, у Земли, у меня, и у тебя, и у этой дороги. Вглядись.
Она внимательно посмотрела далеко вперёд. Далеко-далеко, где-то в конце, можно было разглядеть очертания синей будки.
- Так далеко, - протянула она.
- Правда? Ну, тогда мы можем побежать! - задорно произнёс Доктор и сделал два быстрых шага.
Он побежал, и Пэм за ним. Её рот снова раскрылся в широкой улыбке. Она бежала, но что-то было не так. Она бегала много раз: от злых людей, от бешеных собак, за кошками и голубями. Она знала это чувство, когда бежишь. Ветер бьёт тебе в лицо, а ноги сами бегут, и чувствуется свобода в сердце. Здесь не так. Ветер не ерошит волосы, ноги то и дело норовят споткнуться об себя, а сердце отяжелело, будто она бежала не в ТАРДИС, а в тюрьму. К тому же нос больше не заложен и она давно не чихала.
Пэм медленно остановилась. Доктор будто почувствовал это и развернулся, направившись к ней с лицом, выражающим удивление и сочувствие. Девочка потёрла свою руку и опустила голову, забыв, что находится во сне, её одолели сомнения о реальности этого мира. Ей казалось, что её обманывают. Когда Повелитель Времени подошёл ближе, он спросил как можно мягче, скрывая раздражение:
- Что случилось?
Сирота помотала головой.
- Не знаю... я... я просто, - помедлила она под взглядом путешественника во времени. - Я просто сомневаюсь.
- Не об этом ли ты мечтала всю жизнь, Пэм? Повидать Землю, мм? Увидеть другие миры! Неужели ты откажешься от этого всего из-за тени сомнения, поселившейся в твоём разуме?
- Я...
Девочка сделала шаг назад и оступилась. Она совсем забыла о пустоте за спиной. Доктор успел в последний момент схватить её за руку и вытянуть на твёрдую землю. Тяжело дыша, они оба отошли подальше от пустоты, но она снова их настигла.
Повелитель Времени присел, чтобы хоть немного поравняться ростом с девочкой, и напуганная Пэм тут же прыгнула ему на шею. Он прижал её к себе, а она заплакала, испугавшись тьмы.
- Прости, - всхлипывая, прошептала она.
Он немного оттащил сироту от себя, чтобы видеть её глаза. Но взгляд его был направлен дальше, за спину Пэм и даже за пустоту. Его глаза были обращены к ней, но смотрел он совсем не на неё.
- Запомни: никогда, ни-ког-да не оступайся, НЕ делай шаги назад. Не давай сомнению захватить тебя. Действуй решительно, чтобы никто не подумал, что ты сомневаешься.
- Прости, - тихо всхлипнула девочка. Последняя слеза скатилась с её щеки, оставив мокрую дорожку.
- Ничего, - пальцем он вытер остатки слёз Пэм. - Аллонз-и.
Он встал и повёл девочку дальше.
- А что это значит? - на бегу спросила она.
- Это значит "пошли". Просто звучит лучше, чем простое "пошли".
Больше Пэм вопросов не задавала, зато Доктор был не прочь поговорить. Он часто задавал ей вопросы. Иногда обыденные "сколько тебе лет?", но чаще он задавал что-то вроде "у тебя когда-нибудь был кактус?". И так всю длинную и светлую дорогу. Доктор отвлекал её от всего: от рассматривания необычных окрестностей, от пустоты сзади и порой от своей жизни.
Больше они не спешили и медленным шагом подошли к высокой синей будке.
- Какая она большая, - подняла голову Пэм.
- Ты ещё не видела внутри, - открывая дверь, заметил Доктор.
Пэм не поняла и приподняла бровь, но потом он открыл перед ней дверь. Молча она зашла внутрь. В порывах счастья и удивления Пэм не заметила Доктора за спиной и наступила ему на ногу. Этого никто не заметил, зато Доктор подметил, когда девочка с раскрытым ртом выбежала на улицу, а потом вернулась:
- Ну, давай, скажи это, - подначивал Повелитель Времени, гордясь своей ТАРДИС.
- Она... она, - начала Пэм. - Она больше, чем я думала. Больше, чем можно подумать сначала.
Путешественник ухмыльнулся. "И всё-таки она была особенная" - думал Доктор, вспоминая своих спутниц, которые впервые вошли в машину времени.
- Держись! - крикнул Доктор. Пэм мигом схватилась за ближайшие перила, и Десятый Доктор дёрнул за рычаг. - Аллонз-и!
Последнее слово Доктора, как и сама ТАРДИС растворились в этом светлом мире, оставив чёрную бездонную пустоту на своём прежнем месте. Машина времени растаяла в воздухе.
Все мы верим, даже если не замечаем этого. Кто-то верит в Иисуса, кому-то по душе любимый человек или носочный демон в стиральной машине, а Пэм поверила в Доктора. Пусть он пришёл немного позже, чем хотела девочка, но он никак не мог раньше. Боги - занятые существа. Вечно нужно придумывать, чем заняться. Только Доктор не считает себя богом, но для людей этот умный и храбрый пришелец порой является всем.
Разные веры, разные люди и разные дороги. И не только жизненные. Перед кем-то предстанет шоссе в ад, другому - лестница в небо. Порой всё не так просто и людям нужна помощь найди свою дорогу, не сбиться с пути, как Доктор помог Пэм.
Пэм нашла свою лестницу к небу в ТАРДИС. Обрела свой путь вместе с Десятым Доктором.