Кьюбею уже всё привычно. Идут годы, десятилетия, века, меняются локации, здания, техника… а люди остаются всё теми же, были б чувства, Кьюбея аж тоска взяла бы от обиды. Но его цель не развлечься на этом вечном театре, тем более, что «неожиданные» кульбиты актёров и актрис не способны его удивить что через пятьдесят лет, что через пять тысячелетий.
Далеко не все привлекают его внимание: лишь те, чья игра приносит пользу. Молодые души полностью охвачены эмоциями, которые скачут туда-сюда… работа Кьюбея невелика. Ему нужно лишь искать тех, в ком эмоции колеблются больше всего, а именно в маленьких девочках, или, порой, подростках.
Глупенькие, щупленькие, недогадливые… когда эмоции застилают разум, трудно принять взвешенное решение, что, конечно, Кьюбею только на руку. Редко-редко, когда девочка не оказывается во власти эмоций, в Кьюбее просыпаются нотки интереса. В остальном же они для него мало чем отличаются друг от друга. Лишь самоцвет души помогает Кьюбею не запутаться в этих коридорах воспоминаний, которые, конечно же, больше не имеют никакого значения.
А сейчас ему важны эти четверо по-своему странных девушек, из которых выделяется лишь одна. Он пока не может решить, кому же отдать большее предпочтение, но отчего-то ему кажется, что той, кто смогла бы по-настоящему вызвать его интерес, больше нет ни в этой эпохе, ни в этой вселенной. И, пожалуй, ничего больше не вызывало у него такого интереса.
А так ему всё привычно. В том числе и смотреть на то, с каким отчаянием гаснут искры жизни в их глазах, чтобы разжечься вновь пламенем отчаяния…
Которое угаснет в свете надежды сущности, которую Кьюбей так отчаянно пытается уловить.