— Покажи-покажи-покажи! — Чонин откладывает мишку в сторону и ползет к Сынмину, который только что закончил с импровизированной фотосессией. Но Ким только фыркает и отстраняется, продолжая прикрывать экран телефона от младшего. — Эй! Это мои фотографии!

— А сделаны они на мою камеру. Так что я б поспорил, — Мин продолжает листать галерею, аккуратно отпихивая младшего ногой.

Нини дует губы.

— А чего мой не взял?

— Мой лучше.

— Они у нас вообще-то одинаковые, — кривляется Чонин, а потом хватает ногу Сынмина и принимается его щекотать.

План десять из десяти — Ким орёт, и теперь уже пытается не отпихнуть младшего, а отобрать свою ногу, пока цепкие пальцы макне удерживают его щиколотку. Сынмин блокирует злосчастный телефон и бросает на кровати сбоку от себя, подключая вторую ногу, что приводит к фатальным последствиям — младший хватается за неё и дёргает на себя, укладывает старшего на обе лопатки. Пока Ким пытается сообразить, как ему действовать дальше, Чонин уже оседлал его бёдра и тянется своими проворными пальцами к незащищённым бокам.

Сынмин верещит (благо дома у Чонина сейчас никого, а то было бы слишком стыдно) и подбрасывает таз, желая вывести Нини из равновесия, но лишь помогает ему усесться на свой живот. Макнэ же быстро цепляет руки старшего и фиксирует их над головой Кима, придавливая к кровати.

Мин надежды не теряет и продолжает свои попытки вкрутится, при этом пыхтя как паровоз. Чонин умиляется, видя нахмуренные брови и бесполезные телодвижения. В отличии от Кима, Чонин в качалке бывает чаще. И хотя пока это не слишком заметно как по рельефным Чану и Чанбину, но макнэша уверен, еще годик и он сможет удивит стэй.

— Слезь с меня. Это просто неуважение к старшим! — Ким перестаёт елозить по кровати, и Ян хмыкает. Это в стиле Сынмина — если не одолеть физически, то можно рискнуть задавить морально.

Вот только не на того напал.

Чонин лукаво щурит глаза.

— Да? А мне казалось, что такое положение тебя вчера устраивало. Разве нет?

Сынмин кидает испуганный взгляд на дверь комнаты и шипит строго:

— С ума сошел? Громкость убавь. Ты ж не хочешь, чтобы родители нас застали…

— Но мы ничего такого не делаем, хён, — Ян продолжает улыбаться, и Сынмину эта улыбка не внушает доверия. И не зря, потому что дальше Чонин склоняется к лицу Мина, оставляя между ними лишь пару сантиметров и шепчет. — Или ты хочешь?..

Сынмин гулко сглатывает и замирает.

Как они вообще до такого сейчас докатились?

И с каких пор в комнате так мало свежего воздуха?

— Чего ты хочешь, хён? — продолжает соблазнительно шептать на ухо Чонин, проводя кончиком носа по щеке Сынмина. Опаляет уголок губ жарким дыханием и возвращает зрительный контакт. Смотрит пристально — в самую душу, которая сейчас стремится оказаться где-то в районе пяток. Чонин всегда такой — может милашничать, заставляя улыбаться до боли в щеках, а через секунду уже глянуть так, что колени подогнуться.

Лис, да и только.

Молчание затягивается.

Подозревая, что выбил Сынмина из реальности уже всерьёз и надолго, Чонин разжимает хватку на чужих кистях, слыша:

— Поцелуй, — Ян моргает недоверчиво, словно ослышался, но Ким повторяет просьбу. — Поцелуй меня. Тогда отдам фотки.

Ян фыркает, вспоминая, с чего это вообще началось, и тянет улыбку на уголок губ.

— Ну мог сразу бы сказать. Дурной хён.

А потом целует.

Целует мягко и осторожно, касается так, как любит сам и нравится Сынмину. По очереди сминая нежные губы старшего и легонько касаясь кромки чужих зубов своим языком. Ким приоткрывает рот и позволяет углубить поцелуй, скользя по языку младшего. Руки все равно освобождаются, и Мин сжимает футболку на боках Чонина, притягивая ближе.

И слишком усердствует — бока у младшего тоже чувствительны к щекотке, и тот от неожиданности бьётся зубами о брекеты Кима. А потом отскакивает на другой конец кровати.

— Ай! Хён! Это было подло!

Мин моргает пару раз, пытаясь сообразить, куда делось тело над ним, а потом фыркает.

— Я случайно.

— Ну конечно.

Сынмин улыбается, усаживаясь на кровати, нащупывает телефон и отправляет фото, как и обещал. Он и так бы их переслал, но Чонин сам спросил, чего он хочет, а от такого грех отказываться. Телефон Яна пиликает оповещением, и через мгновение Чонин подползает к старшему, даже не глянув в гаджет. Чмокает звонко в щеку.

— Спасибочки!

— Ты даже не посмотрел.

— Я уверен, что они все хороши, — пожимает плечами Ян. — Ты же не Минхо-хён, который славится странными фотками.

— А вдруг?

Чонин на мгновение задумывается, а потом трясет головой.

— Нет-нет. Не хочу даже думать о таком.

— А если…

— А если я найду хоть одну такую — я привяжу тебя к стулу и начну упражняться в высоких нотах, — сверкает глазами Чонин. — И на это раз, тебе это не понравится.

Сынмин ухмыляется.

— Пахнет шантажом, — Ян пожимает плечами — мол, сам начал, теперь не жалуйся, я тебя предупредил. Ким подмигивает. — Давай лучше упражняться будешь, как обычно. Мне так больше нравится.

Чонин намёк понимает сразу, и щеки при этом предательски краснеют.

И низ живота узлом, предвкушающим закручивает.

Вот же.

Раздраконил на свою голову.

Сынмин чужие метаморфозы видит, но комментировать пока не будет…

— Поехали в общагу уже, — бурчит Ян, принимаясь собирать сумку.

— Ага.

… у него для этого есть всё время дороги.