Порой молчание красноречивее тысячи слов, а лежание полезнее движения. Хорошо, что есть кто-то, кто думает точно также, пусть это — ленивый скелет. Он умеет разнообразить кажущуюся скуку: по крайней мере, с ним постоянно нужно проверять, куда ты ложишься, чтобы не попасть в неловкое положение. Даже сейчас Напстаблук слишком, слишком стеснителен, а уж при Сансе — особенно. Но у Блука почему-то хватает смелости звать его на посиделки.
— Почему не на полежалки? — улыбается Санс чуть шире обычного на пару секунд. — Пошли, — подмигивает он следом. — На твоём полу можно хоть массаж делать, самое то для костей.
Напстаблук лишь неуверенно кивает. Кто захочет полежать с ним ради него самого? Тем более, Санс. Не стоило обольщаться и в этот раз… и вообще не стоило…
Пока они добираются до дома Напстаблука, он пытается отогнать от себя тошные мысли, но у него это плохо получается, а когда они ложатся, ему становится ещё хуже.
— Расслабься, — вдруг говорит Санс, не поворачивая к нему черепа. — Разве не в этом смысл вашей традиции?
И Напстаблук правда расслабляется, пусть и понимает, что ему уже не услышать вновь такого родного голоса, пока кто-нибудь из них не осмелится нарушить тишину. Но Напстаблук слишком стесняется сделать это, а Санс слишком, слишком ленив, чтобы сказать хоть слово. Он встанет лишь тогда, когда ему станет лень лежать, но Напстаблук хочет, чтобы этот момент никогда не настал.
Ведь Санс лежит рядом, Напстаблук не чувствует себя мусором.