Тонкие запястья охвачены массивными браслетами из чистого золота, что хаотично позвякивали, а на пальцах были надеты кольца с рубином и агатом. Лёгкий силуэт радовал глаз своими мягкими и плавными движениями бёдер и рук, а в тёмные волосы были вплетены золотистые нити, которые иногда после лёгкого дуновения ветра могли слегка спутаться с прядями волос. Длинные лисьи уши были прижаты к макушке головы из-за надетой сверху тиары с отступающей от неё лёгкой прозрачной вуалью.
На шее висело тяжёлое ожерелье. Золотистые подвески, висевшие на бедре, позвякивали, совершенно этим самым не мешая, наоборот — придавали танцу лёгкий ритм.
Плавно двинув ладонью в воздухе, юноша слегка качнул бёдрами, едва ли замечая на себе прикованный взгляд принца. Одежда, в которую танцора одели, прекрасно ему шла. Плотно обхватывающее шааби позволяет разглядеть каждый изгиб талии, а благодаря разрезу на бедре можно было заметить золотое колье, обхватывающее ногу Тигнари. На белом платье был вышит золотистый узор, а в некоторых местах были пришиты драгоценные камни.
Стараясь не портить хорошо лежащую вуаль, лис, слегка дернув ухом, кидает взгляд своих глаз оттенка самых сочных фруктов-Харра и встречается с внимательным хитрым взглядом рубиновых глаз. Принц Египта, сидя на мягких подушках в позе лотоса, опирается рукой на колено и ставит на неё голову, рассматривая танцующего перед ним лиса.
Сайно не похож на обычного принца, он ассоциируется с древним божеством, что снизошло с небес под яркие раскаты грома. Может, он здесь для того, чтобы вершить судьбы людей? Тигнари не знает.
Махаматра был жесток и неприклонен со своими подчинёнными, он, не поведя взглядом, мог спокойно наблюдать как человек, ошибившись по случайности, уже тонул в реке с крокодилами, либо же лежал на пыльной земле, сжавшись и принимая на себя удары палок и хлыстов.
Лис был исключением. Как бы несправедливо это не было, но Тигнари был любимцем Сайно, от чего ответственность с него автоматически снималась. Безусловно, юноша никогда не делал ничего противозаконного. Неизвестно, как он смог получить доверие принца и зваться его любовником, но Сайно души в нём не чаял.
Поправив свои волосы, убрав их за плечо, чтобы не мешали, блондин снова взглянул на любовника, которому уже наскучило танцевать. Тихо посмеявшись, Сайно слегка выпрямился и протянул руку лису.
— Иди ко мне, мой падисара.
Тигнари довольно вильнул хвостом и вложил свою ладонь в ладонь Сайно и уже в одно мгновенье сидел у него на коленях, мягко обняв за шею.
— Мне обязательно всегда так крутиться перед тобой? — Тигнари недовольно хмурится, рассматривая довольное лицо перед собой.
— Ты сам пришёл в этом платье, у меня не было другого выхода, — Сайно, будто стебясь над любовником, склоняется и целует его в плечо, слегка сжимая ладонь на его пояснице.
Тигнари изголодался по его прикосновениям, почти урча от удовольствия и коготками впиваясь в чужую лопатку.
На издевку лис не отвечает, лишь довольно жмурится, чувствуя, как на его коже расцветают бутоны поцелуев и лёгких красных отметен клыков принца. Проведя ладонью выше, Тигнари осторожно заправляет чёлку любовника за ухо и внимательно смотрит в его глаза, наполненные щемящей нежностью.
— Что такое? — Сайно едва улыбнулся уголками губ и, не дождавшись ответа, накрыл губы партнёра своими, сжимая чужие бёдра и до пятен впиваясь в них пальцами. Тигнари любит его касания, любит его голос, взгляд, он любит в Сайно всё-всë-всë, будто в нём нет изъянов. Он готов называть принца своим личным Богом, молиться ему и принимать его поцелуи на различных участках своего тела.
Поцелуй вышел нежным, случайно стукнувшись зубами, парни отстранились друг от друга, и Тигнари прижался своим лбом ко лбу Сайно, чувствуя чужое дыхание на своих губах. Принц поглаживает слегка шершавой ладонью по щеке лиса и осторожно снимает с его головы тиару, откладывая куда-то в сторону. Танцовщик, почувствовав лёгкость на макушке, выпрямляет уши и позволяет человеку поглаживать их.
Касания получаются осторожными, мягкими и медленными, тянущимися, словно он ждал чего-то, но пока сам не понял чего именно.
— Ты у меня такой красивый, — Сайно мягко костяшками пальцев провёл по румяной щеке лиса и умиленно улыбнулся, когда его дорогой любовник снова начинает тихо мурчать и прижимается щекой к чужой ладони, внимательно смотря в глаза принца. Дернув ухом, Тигнари приближается и мягко потирается кончиком носа о нос Махаматры и чувствует лёгкие поглаживания на своей макушке между ушей.
Безусловно, Тигнари — самый красивый цветок, который когда-либо был у Сайно.