Баки глубоко вздохнул и вытер потную ладонь о джинсы, а затем посмотрел на своё отражение в зеркале — наверное, раз в двенадцатый за последние двадцать минут.
Он справится. Он — закалённый в боях убийца, который сражался с нацистами, пришельцами и тем странным жутким существом с щупальцами, которое всю прошлую неделю натравливала на них бывшая Тора. Он сможет пригласить Тони Старка на свидание, как бы у него ни выворачивало желудок.
Потому что после долгих месяцев, полных борьбы с растущими чувствами к нему, желания, тоски и надежд, Баки наконец-то получил знак, что его чувства, возможно, не столь безответны, как казалось изначально.
Это случилось несколько часов назад, когда Тони работал над рукой Баки.
Благодаря всем мелким калибровкам, проведённым Тони, она двигалась куда плавнее и почти не нуждалась в техосмотрах, но из-за недавней угрозы, свалившейся на Нью-Йорк — всамделишного огнедышащего дракона — кожа на стыке с металлическим швом стала очень раздражённой и чувствительной, и плечо Баки охватывало болезненное жжение всякий раз, как он пытался им пошевелить. Тони предположил, что это — результат ожога, но всё равно предложил осмотреть, и Баки, всегда жаждущий любого предлога, чтобы провести время с Тони, живо согласился.
Как Тони и подозревал, Баки действительно заработал ожог, но потом он принёс какой-то крем, который, по его заявлениям, поможет с раздражением.
— Остатки с тех дней, когда у меня был дуговой реактор, — объяснил он, щедро втирая крем в кожу вокруг металлического шва. — Я дам тебе банку. Он антибактериальный. Да, знаю, вы, супер-солдаты, говорите, что устойчивы ко всему, но иногда любая мелочь в помощь.
Баки смог разве что кивнуть, сосредоточившись на том, чтобы не дать определённым частям тела слишком возбудиться от его близости, а потом всё равно вздрогнул, когда Тони потёр особенно чувствительное место.
— Ох, прости, — сказал Тони, немедленно убирая руку. — Наверное, стоило дать тебе…
— Нет, — выдохнул Баки, схватив Тони за запястье прежде, чем тот успел одуматься. А потом Тони поднял взгляд, и его лицо оказалось всего в нескольких дюймах от Баки; он приоткрыл рот и был так близко. Баки ощутил, как по спине пробежала дрожь, а потом невольно подался вперёд, не сводя взгляда с губ Тони; его сердце пропустило удар, когда он осознал, что Тони не отстраняется…
Грохот банки с кремом, упавшей на пол, заставил их отскочить друг от друга.
— Чёрт, — прошипел Тони; он покраснел и наклонился, чтобы подобрать её. — Прости, я не заметил… Эм, а, знаешь, что? Я принесу тебе ещё. Ты просто… да, — выдавил он, после чего бросился в другой угол мастерской.
Баки ушёл до того, как Тони успел вернуться — он был слишком напуган и смущён, чтобы остаться — но после нескольких часов самобичевания и прокручивания в голове всего произошедшего на него снизошло озарение:
Он почти что поцеловал Тони. Нет, не так — он почти что поцеловал Тони, а Тони почти что ответил на поцелуй.
Баки был уверен, что ему не показалось — он видел какую-то искру в глазах Тони, и она явно была вызвана не отторжением.
— ДЖАРВИС, где Тони? — спросил Баки, откашлявшись и ещё раз проверив, как он выглядит. Может, стоит надеть другую рубашку или что-то без рукавов. Тони вроде бы всегда восхищался его бицепсами.
— Сэр в данный момент в спальне, — ответил ДЖАРВИС, сильно удивив Баки. Было всего восемь вечера, а Тони практически никогда не ложился до полуночи, а если и ложился, то после долгих уговоров.
— О, так он… Он лёг спать? — спросил Баки, подавляя разочарование.
— Сэр не спит, — ответил ДЖАРВИС, заставив Баки нахмуриться.
— Он занят? — спросил он, прикусывая губу. Он мог подождать и пригласить Тони завтра, но ему хотелось сделать это сейчас, пока он ещё полон решимости и не отговорил себя от этой затеи.
— Он… вероятнее всего будет не рад гостям.
Баки моргнул, нахмурился и задумался, не показалось ли ему, что ДЖАРВИС уходит от ответа.
— ДЖАРВИС, он в порядке? — забеспокоившись, спросил Баки. Последовала пауза, а потом он услышал:
— Сэр в порядке, сержант Барнс. Но он сейчас с агентом Романофф, и я полагаю, что он не хочет, чтобы им мешали.
Баки застыл, снова прокручивая в голове эту фразу, и его желудок неприятно сжался.
— Что она делает в его спальне? — спросил он, потому что нет, такого не может быть. Или может?
— Я сильно сомневаюсь, что сэр или агент Романофф хотели бы, чтобы я разгласил эту информацию, — настороженно ответил ДЖАРВИС.
— Что? — прохрипел Баки, отступив и с размаху плюхнувшись на кровать. ДЖАРВИС издал звук, который по-человечески был бы вздохом.
— Боюсь, мои протоколы конфиденциальности не позволяют сообщить больше, сержант Барнс. Однако, если вы хотите передать сэру какое-то послание, я могу доставить его, когда он будет не столь занят.
Баки сглотнул и встал, сжал кулак и покачал головой.
— Нет, ДЖАРВИС, я…
Он фыркнул и потер лицо, затем глубоко вздохнул. Вероятно, он слишком остро отреагировал. Наташа могла прийти в спальню Тони по множеству причин и… чем-то его занять. Они не обязательно…
Нет-нет-нет, он не станет завершать эту мысль.
— Я поговорю с ним позже, — сказал Баки, потерев шею.
— Очень хорошо, сержант Барнс.
Баки вздохнул и начал вяло ходить по комнате, а затем переоделся в спортивную одежду. Может быть, поход в спортзал немного снимет с него напряжение.
______________________
К огромному раздражению Баки, Наташа не покидала комнату Тони до самого утра.
Он знал это, потому что вместо того, чтобы пойти в спортзал, слонялся по этажу Тони и убеждал себя, что желание понять, когда именно уйдёт Наташа и не ушла ли уже, совершенно не жутко и не попахивает сталкерством.
Поэтому его мало того, что тошнило от ревности, он ещё и был зол и сварлив из-за недосыпа, из-за чего, вероятно, и решил — весьма неразумно — выяснить всё у Наташи тем же утром.
— Что ты делала прошлой ночью у Тони в комнате? — спросил он, застав её одну на кухне. Он старался сохранять спокойный тон, но в итоге это больше походило на допрос пленного агента ГИДРЫ. Наташа приподняла бровь.
— Что, прости? — спросила она, поднося к губам стакан сока. Вид у неё был намеренно невпечатлённый.
Баки стиснул зубы.
— Что ты делала прошлой ночью у Тони в спальне? — повторил он, сжимая кулаки.
Она наклонила голову и задумчиво прищурилась, после чего в её глазах промелькнуло нечто похожее на осознание. Она медленно изогнула губы в коварной ухмылке, отчего у Баки вздыбились волосы на затылке.
— Ты большой мальчик, сам поймёшь, — сказала она, внимательно наблюдая за ним.
У Баки сжался желудок.
— Значит, — он сглотнул. — Вы двое, эм, вы, вы…
У Наташи дёрнулся рот.
— Какие-то проблемы, Барнс? — весело спросила она и поднесла стакан к губам, тем самым скрыв часть лица.
Баки смерил её мрачным взглядом, сопротивляясь желанию вырвать стакан и вылить сок ей на голову. Его — и её — спас Стив, счастливый и слегка вспотевший после утренней пробежки.
— Доброе утро, Нат. Бак, а ты сегодня рано, — сказал Стив, вытаскивая из холодильника молоко, а затем замер, ощутив, до чего напряжена обстановка. — Что-то не так? — спросил он, с подозрением оглядывая их.
— Ничего, — выдавил Баки, после чего развернулся и вышел из кухни.
______________________
Баки не мог поверить, что не замечал этого раньше.
Да, он видел, что Наташа, похоже, питала слабость к Тони, но считал, что они не более чем добрые друзья. Она никогда не намекала, что между ними есть нечто большее, а Тони никогда не показывал какого-либо интереса к ней — по крайней мере, так думал Баки.
Он явно был тем ещё идиотом.
Потому что теперь, когда ему открыли глаза, он не мог не замечать истинное положение вещей.
Да, в основном они состояли из мелочей — например, что Наташа точно знала, какой именно кофе любит Тони, или всегда могла подсказать, нет ли у него каких-то намеченных дел — но были и другие, куда более очевидные знаки, игнорировать которые Баки уже не мог.
Например, прозвища, которыми они называли друг друга. За исключением Клинта, которого Наташа ласково звала «идиотом», Тони был единственным, кому она придумывала милые прозвища. Они всегда были на русском, поэтому Баки отлично понимал, что она говорила, даже когда другие этого не улавливали, и был вынужден мучительно наблюдать, как фыркает Тони, когда Наташа с тёплой улыбкой называет его «котёнком».
У них были какие-то личные шутки, чем, опять же, мог похвастаться разве что Клинт. Порой Тони искал Наташу для каких-то целей — или она его — и никто не удивлялся, застав их вместе на диване за просмотром телевизора или за тихим разговором.
Но что больше всего сводило Баки с ума, так это прикосновения.
Наташа, обычно не очень тактильная женщина, постоянно касалась Тони.
Она касалась его, когда они шли вместе — легонько похлопывала по руке или сжимала его плечо, чем, похоже, снимала с Тони напряжение и неизменно заставляла Баки стискивать зубы. Она гладила Тони по волосам или по плечам, проходя мимо его кресла, а иногда даже останавливалась, чтобы помассировать открытый участок кожи на задней стороне его шеи. Когда они спарринговали в зале и ей требовалось поправить его стойку, она задерживала руку на пару лишних секунд или прижималась к нему так, что у Баки по коже ползли мурашки.
И если прикосновения Наташи к Тони лишь раздражали Баки, он невыносимо страдал, когда Тони начинал отвечать ей тем же. Например, как он обнимал её или игрался с её волосами, когда она сворачивалась калачиком и прижималась к нему во время просмотра фильмов или как он массировал ей ноги, когда она клала их ему на колени.
Но самыми мучительными были самодовольные взгляды Наташи, которые она бросала на него всякий раз, как замечала, что он смотрит на них. К примеру, как сегодня, когда он зашёл в гостиную и увидел, что Тони уснул на диване, положив голову Наташе на ноги, а она гладила его по волосам. Баки не знал, что Наташа углядела в его лице, но она тотчас стала похожа на кошку, съевшую канарейку. Он спустился в спортзал и пробил три усиленных груши Стива, чтобы сдержать рвущийся наружу крик.
Он как раз бил четвертую, когда в зал зашёл Клинт и во все глаза уставился на бедлам.
— Плохой день? — спросил он, бросив сумку с вещами и одобрительно присвистнул, когда Баки так сильно ударил грушу, что она сорвалась с (предположительно неразрушимой) цепи.
— Хочешь подраться? — спросил Баки вместо ответа, поправив повязку на родной руке. Клинт побледнел.
— Когда ты в таком настроении? Ну уж нет. Если хочешь кого-то избить, поищи Стива. Он не такой хрупкий, как я, — сказал он, закидывая полотенце на плечо и подходя к одному из силовых тренажеров.
Баки нахмурился. Он не мог прямо сейчас пойти к Стиву — он бы начал допытываться, что с ним творится. Но вместо того, чтобы сказать об этом, он плюхнулся на ближайший к Клинту мат и неожиданно для себя спросил:
— Ты знал про Наташу и Тони?
Клинт поморщил нос.
— Что именно я про них знал? — спросил он, садясь на скамейку и рассматривая штангу. — Про то, что они убедили Тора, что «Игра Престолов» — это документалка о предках Тони? Тогда да, знал, потому что я же это и предложил. Про то, что они приделали нашивку «Боже Храни Америку» прямо на зад формы Стива? Нет, впервые об этом слышу.
Баки покачал головой и прикусил губу, глядя в пол.
— Нет, я про… них. Ну, знаешь, про Наташу и Тони, — добавил он, когда Клинт непонимающе на него взглянул.
— Не въезжаю, — сказал Клинт, смотря на Баки через плечо. Тот исступленно выдохнул.
— Забудь. Стало быть, не знал, — сказал он, встал и хмуро глянул в угол, где валялись все разбитые им груши.
Клинт повернулся и изогнул бровь, затем нахмурился, а потом распахнул глаза.
— О. О-о-о. Погоди… Ты, что же, считаешь, что они встречаются? — спросил он, смотря на Баки так, словно у того выросла вторая голова.
Баки вздрогнул и мрачно уставился на него, потому что услышать об этом от кого-то другого было бесконечно хуже, чем думать об этом самому. Клинт ошарашенно моргнул, а затем отчего-то задумался.
— Хм, — сказал он, скрестив руки и откинувшись назад. — А я всё думал, почему она в последнее время так к нему жмётся.
— Я тоже это заметил, — процедил Баки, сжимая кулаки.
Клинт склонил голову, так пронзительно глядя на Баки, что тому показалось, будто он видит его насквозь.
— Вероятно, это всё объясняет, — наконец, сказал он настолько беззаботным тоном, что это совершенно не вязалось с его задумчивым взглядом. — Да, она подходит под типаж Тони…
— И какой же у него типаж? — горько спросил Баки, сжимая зубы.
Клинт лишь смерил Баки заинтересованным взглядом.
Не зная, как на это ответить, Баки собрал вещи и вышел из спортзала, гадая, какой же вывод можно из всего это сделать, если даже лучший друг Наташи ни о чём не знал.
______________________
— У тебя слишком напряжены бёдра, — вздохнула Наташа, положив руки на бёдра Тони и зашла ему за спину. — Тебе нужно расслабиться, иначе твои движения будут слишком медленными.
Резкий удар пришелся на плечо Баки, и он был вынужден развернуться, чтобы избежать следующего, и вновь перевести внимание на Стива.
— Ну же, Бак. Следи за ударами, — заметил Стив, поглядывая то на Баки, то на маты, где работали Наташа и Тони. — Да что с тобой такое? Ты постоянно отвлекаешься.
— Ничего, — проворчал Баки, расправил плечи и дал понять, что Стив может продолжать. — Давно не тренировался.
Технически, он не соврал. Баки не заходил в спортзал уже три дня (отчасти из-за того, что Стив узнал о безвременной кончине груш и запретил Баки к ним приближаться), а из-за того, в каком настроении он ходил, никто уже больше недели не горел желанием с ним тренироваться.
По выражению лица Стива Баки понимал, что он на такое объяснение не купился, но решил не узнавать, в чём дело. Однако он начал куда заметнее наносить удары, что сильно бы оскорбило Баки, если бы это не позволяло краем глаза следить за Наташей и Тони.
Словно почувствовав его взгляд, Наташа оглянулась, а затем повернулась к Тони, сказала что-то, отчего он покраснел, а затем вновь положила руки ему на бёдра.
Боль пронзила правую часть черепа Баки, когда Стив достаточно сильно ударил его по лицу, оглушив его и поставив на колени.
— Бак! — удивлённо и раздражённо воскликнул Стив, но все его наставления были мигом забыты, как только из другого конца зала раздался громкий свист Сэма, привлёкший внимание и Стива, и Баки.
— Таш, ну хватит! — простонал Клинт, спарринг-партнёр Сэма. — Хочешь лапать своего парня, будь добра, делай это наедине! Ты должна учить его блокировать удар, а не устраивать шоу для нас!
Тони опешил и посмотрел на него, непреднамеренно выйдя за пределы досягаемости Наташи — к огромному облегчению Баки. Наташа вздохнула и, изогнув бровь, глянула на Клинта.
— Если ты мнишь себя лучшим наставником, можешь занимать моё место, — холодно сказала она, скрестив руки. Клинт закатил глаза.
— Я к тому… То, что вы — пара, ещё не означает, что групповые тренировки можно использовать в качестве прелюдии, ясно? Моя утончённая натура этого не выдержит, — сказал он, скорчив рожу.
Стив издал какой-то звук за спиной у Баки — то ли собираясь привлечь его внимание, то ли желая отчитать Клинта — но Баки был слишком увлечён реакцией Тони, чтобы обратить на него внимание.
Потому что Тони выглядел… искренне сбитым с толку.
Тони поморщил нос.
— О чём ты? — спросил он. Одновременно с этим Наташа нахмурилась и сказала:
— Клинт…
Сэм поднял руки.
— Стоп, погодите-ка — вы встречаетесь? — спросил он, удивлённо вскинув брови. Тони чуть не выронил бутыль с водой.
— Что? Нет! С чего ты это взял? — спросил он, после чего перевёл взгляд на Клинта. — Хватит разносить чушь, Сорока. Сплетни никто не любит.
В груди Баки зажглась надежда.
— То есть, вы не встречаетесь? — выпалил он, не подумав, чем привлёк внимание остальных. Лицо Наташи тщательно лишилось каких-либо эмоций, а Тони нахмурился.
— Разумеется, не встречаемся! — воскликнул он, раздражённо глядя на всех собравшихся. Однако, когда он встретился взглядом с Баки, в его глазах промелькнула боль. — Почему все только об этом и спрашивают?
Все повернулись к Наташе, но та беспечно пожала плечами.
— Не обращай внимания, котёнок, — сказала она, сочувственно похлопав Тони по спине. — Мальчикам просто нравится дёргать нас за косички.
Затем она посмотрела на Баки, вызывающе приподняла бровь и поцеловала Тони в щёку.
У Баки покраснело перед глазами.
— Может, я возьму на себя тренировки Тони? — громко спросил он, прерывая возмущённые вопли Клинта и Сэма.
— Эм, Баки? — опешил Стив, ощутив гнев Баки.
Баки проигнорировал его и подошёл к Наташе и Тони, после чего как можно шире улыбнулся ей.
— Тебя это устроит? — спросил он, уже тише и адресуя вопрос Тони.
— Эм, — ответил Тони, нехарактерно покраснев. Затем он беспомощно глянул на Наташу, отчего у Баки сжался желудок.
— Может, тогда устроим демонстрацию? — предложила Наташа, опасно сверкая глазами.
Баки подозревал, что знает, к чему всё идёт, и искренне это одобрял.
— Какую именно демонстрацию? — спросил он, заметив, как отшагнул Тони и приблизились остальные.
Затем Стив подошёл к ним, посмотрел на обоих и демонстративно кашлянул.
— Может, мне стоит взять на себя тренировки Тони… — начал он, но захлопнул рот, когда на него устремились два убийственных взгляда.
— Три спарринга, обычные правила, — фыркнула Наташа, переведя внимания на Баки. Тот смерил её взглядом.
— До первой крови? — предложил он, не обращая внимания на возмущенное бормотание Стива.
— Кто больше кого ударит, — решила Наташа. — Стив может нас судить, — добавила она, из-за чего Стив вскинул руки.
— Что вообще творится? — пробормотал Сэм, звуча в равной степени восхищённо и испуганно.
— Какая разница? Двадцать баксов на Нат, — прошипел Клинт, пихнув локтём сначала его, а потом — Тони, который, как и Стив, выглядел всё более встревоженным происходящим.
Наташа перехватила взгляд Баки и, ухмыльнувшись, вызывающе вздёрнула подбородок.
— Ревность тебя не красит, — сказала она по-русски, хищно улыбнувшись ему. — Повысим ставки — победитель целует Тони.
— Согласен, — ответил Баки, меняя стойку. — Но проигравший обязан на неделю оставить его в покое. И никаких касаний.
Кто-то издал сдавленный звук, и, когда Баки обернулся, он увидел Тони — тот смотрел на него, распахнув глаза от удивления и надежды.
— Согласна, — сказала Наташа, переходя на английский.
И она без предупреждения бросилась на Баки, а затем, когда он попытался блокировать удар, перекинулась через его руку и ударила локтём в живот.
— Сорок баксов на Нат! — крикнул Клинт, пока Баки сипло выдыхал.
Баки сделал мысленную отметку при первой же возможности швырнуть в него Наташу.
______________________
Спустя три раунда, один час, два вероятно треснутых ребра и разбитую губу Баки лежал на спине и смотрел в потолок, с трудом переводя дух и наслаждаясь победой.
Ладно, скорее, ничьёй. Но и не проигрышем, а на всё остальное Баки было плевать.
— Ну же, Стив, последний удар не считается — он швырнул её в меня! — возмутился Клинт, выходя вместе со Стивом и Наташей из зала. Сэм шёл за ними и радостно насвистывал, став на шестьдесят баксов богаче.
На Баки упала тень — последний из присутствовавших на бое решил подойти к нему.
— Ты в порядке? — спросил Тони, обеспокоенно нахмурив брови.
Всё ещё не в силах говорить, Баки кивнул и поднял большой палец. Тони облегчённо выдохнул, а затем удивил Баки, сев рядом с ним и протянув ему бутыль воды, которую Баки с благодарностью забрал. После нескольких минут молчания Тони откашлялся и искоса глянул на него.
— Итак, — сказал он по-русски с лёгким акцентом. — Ничья означает, что ты меня поцелуешь или что ты не можешь меня касаться?
Баки подавился водой.
— Ты, эм, ты говоришь по-русски? — откашлявшись, спросил он и покраснел, пытаясь вспомнить, о чём именно они говорили с Наташей до и во время спарринга. Тони кивнул и с сияющими глазами прикрыл рот ладонью.
— Ты… Ты правда ревновал меня к Наташе? — приглушённо спросил он.
Баки с пылающими щеками уставился в потолок, не в силах смотреть Тони в глаза. Он услышал, как рядом с ним прогнулся мат, а потом в поле его зрения вновь возник Тони, который выглядел крайне воодушевлённым.
— Ну, я лично считаю, что ты заслужил утешительный поцелуй, — со всей серьёзностью заявил Тони, пытаясь — и проваливаясь по всем фронтам — и выглядеть соответственно. Затем он медленно коснулся груди Баки.
Баки сглотнул, накрыл ладонь Тони своей и надавил на неё, чтобы он почувствовал, как быстро бьётся его сердце.
— Только если Наташе он не достанется, — выдохнул он, сел и одновременно притянул Тони к себе, ловя губами его изумлённый смех.
______________________
— Ты правда думал, что мы с Наташей встречаемся? — гораздо позже спросил Тони, скрестив руки на груди Баки и подперев ими голову.
«Утешительный поцелуй» сменился двумя, а они стали тремя, а они вылились в тридцатиминутную страсть на полу спортзала. Баки понимал, что ему, вероятно, стоило бы смутиться, но сейчас, держа в объятьях податливого, счастливого гения, он не мог даже думать о таком.
Баки вздохнул, зарылся пальцами в волосы Тони и с удовольствием ощутил, как тот прижался к его ладони.
— Она провела всю ночь в твоей спальне, — заметил он, почёсывая голову Тони и купаясь в глубочайшем наслаждении, когда тот практически заурчал.
— Угу. Брюс иногда тоже. И Роуди, если он в городе, а у меня выдалась плохая ночь.
Тони вздохнул, глядя на Баки из-под полуприкрытых век. Заметив его удивлённый взгляд, Тони вновь вздохнул и чуть выпрямился.
— У нас с Роуди это повелось ещё с колледжа. Он понимал, когда мне плохо. Мы ели мороженое, смотрели фильмы ночами напролёт, и он никогда не возражал, если я, эм, лез обниматься, — он кашлянул, и его уши приобрели очаровательный оттенок розового. — Я, в свою очередь, помогал Брюсу, когда ему приходилось непросто, а потом про это прознала Нат, и, ну… — он пожал плечами и покраснел пуще прежнего. — Она любит обниматься. И она шестым чувством понимает, когда я расстроен.
Баки уронил голову на мат и каким-то чудом сдержал рвущийся наружу рык.
— Забавно, что она забыла об этом упомянуть, когда я её спросил, — проворчал он. Тони поморщился.
— А, ну… Я всю ночь ныл ей о моих чувствах к тебе. Думаю, её реакция понятна, — пробормотал он, пряча лицо в майке Баки. Тот нахмурился, глядя в потолок.
— Эта женщина сыграла на мне как по нотам, — проворчал он, хоть ему становилось всё труднее сердиться на неё — особенно когда рука Тони проникла ему под майку.
— Я знаю, — радостно сказал Тони, подбираясь к губам Баки. — И собираюсь купить ей цветы.
Баки фыркнул и перевернул их, после чего они ещё долго не говорили о Наташе — или вообще о чём-либо.
______________________
Когда Баки позже вернулся в свою комнату, к его двери была приклеена открытка. На передней её стороне было написано «Извини» и нарисована грустная мордашка, но внутри имелась одна-единственная фраза на русском:
«Причинишь ему боль — и твоя смерть будет медленной и болезненной :)»