Феликс поворачивает руль и тянет аж за два рычага - по очереди. Трассы за пределами родной планеты его уже конкретно задолбали, доводя того чуть ли не до закатывания глаза, а он обычно так не делает. Хаос творился, конечно, и дома, но там была система. Ужасная, неслаженная, непонятно как появившаяся и выжившая, но Феликс, наевшись опыта аварий, успел к ней привыкнуть.
Он ругается, чуть не въехав в невидимые ограждения. Невидимые они только для Феликса, для патрульных они очень даже видимы, а на разборки ещё и с патрульными у него нет ни времени, ни сил.
Он вовсе не должен заниматься сейчас подобным, выискивать ходы, прислушиваться к навигатору, одновременно смотреть в окно и на экран компьютера. Он искренне надеялся, что новая политика затронет лишь устрой жизни высшего класса и немного потреплет его зарплату, а не решит в срочном порядке перестроить все сраные дороги! Феликс вздыхал и быстро тёр пальцами виски, возвращая руки на руль. Ну что за бред, неужели всего один человек в партии с его родной планеты, привыкший к полнейшему беспорядку, смог устроить такой же и во всей галактике.
Его работа ему нравилась, правда нравилась. Несмотря на всю опасность и риски, она была весьма неспешной. Он в основном рылся в бумагах, пропадал в кабинете и кладовых с документами, переставлял фотографии и перерисовывал соединяющие их линии. Он разгадывал. Ездил по кафе, болтал непринуждённо с прохожими и притворялся, кем только мог, лишь бы раскрыть очередное дело.
Они всегда были весьма не сложными, даже терпимимы, злодеи поднимали руки и бросали пистолеты, стоило только Феликсу достать свой. Как же плясало его эго в те моменты, как он был счастлив, чувствуя, что вот она, власть. Прямо в его руках, пожертвовав всего парой бессонных ночей, он снова чувствует себя великим, получая очередную премию.
И лишь один человек умудрился выбить из колеи всю выстраемую им долгие годы репутацию гениального следователя.
Его имя было Хван Хёнджин, и за ним Феликс гонялся больше полутора лет. Началось всё довольно мирно, ещё в подростковые годы, когда мелкий начал подворовывать тут и там, чтобы потешить себя любимого. Об это, конечно, никто тогда не знал, для всех всё началось сразу с ограбления с последующим поджогом и непреднамеренным убийством. И всё без следов. Совсем.
А раз следов нет, то сработать может только лучший! Ли Феликс, без голосования, любых жалоб или хотя бы скромных вопросов, был поставлен главным на это дело.
Стоит ли говорить, что за те несчастные два месяца тишины, он так ничего и не нарыл?
Совсем ничего. Доска была полна снимков и заметок, он ездил на место преступления, общался с работниками того предприятия, с их родственниками, с родственниками убитых, пересматривал по сотне раз записи с камер, даже проводил допросы, но так и не нашёл, даже не приблизился.
Тогда произошёл и второй случай. А за ним третий... И четвёртый...
Он никогда не повторялся, то просто грабил, то просто сжигал, то запугивал так, что жертвы не могли разговаривать месяцами. Он больше не убивал, даже случайно, но спустя время даже гениальности Феликса не нужно было, чтобы понять, это всё - дело рук одного конкретного ублюдка, о котором полиции известно ровным счётом ничего.
Не помогали переговоры с резко заговорившими травмированными им, они не могли ни вспомнить, ни понять, что вообще случилось. Феликс начал принимать успокоительные и, кажется, ещё немного и даже бы запил. Спустя год взял отпуск. На месяц. С его удивительно шатким положением в то время, но в благодарность за былую форму, его отпустили.
Тогда-то он и встретился с ним. Хван Хёнджин был уроженцем соседней планеты, с Доады, планеты Феликса, туда любили ездить в отпуск, и сам он был там не раз. Хёнджин говорил с отвратительнейшим акцентом, но что поражало, этот акцент вовсе не раздражал, наоборот, обвивал уши словно пушистые, поросшие мхом, лозы. Феликс наслаждался каждым рассказом, перебивчевой историей, иногда Хёнджин забывался, начинал бормотать что-то на родном языке, пытаясь объяснить нечто Феликсу. Тогда Феликс поражался ещё больше, надо же, сколько раз там был, сколько раз слышал тот язык, никогда не думал, что он может звучать так красиво.
Впервые это произошло, когда Феликсу звонил старший офицер, слёзно объяснявший, что кадры сократили, а сегодня митинг. Масштабный, серьёзный. Опасный... Ну, пожалуйста, Ли, поймите, Вы можете даже без формы! Просто приходите, нам нужна любая помощь, просто будьте на стороже, вдруг чего!
- Оплата?
- Будет-будет! Конечно! - заверил его нервный голос.
Феликс бродил среди митингующих, не зная и не хотя знать, за что они там устраивают борьбу. Все силы уходили на сплошное беспрерывное самокопание. Он в сраном отпуске, почему он просто не может расслабиться! Либо ищет новые подсказки, либо корит себя за то, что их нет или они неверные и бесполезные.
Раньше он такими вещами, митингами и движениями, просто должен был интересоваться, не говоря уже о том, насколько же это было для него задушевно да невероятно, даже если чужую позицию он не разделял совершенно. Но взгляд бросался на плакаты, что-то про любовь... Феликсы хмыкнул, ну раз любовь, значит сегодня без происшествий.
- Извините...
Акцент, заикания, запинания, переворот слов в предложениях, Феликс осмотрел нерадивого инопланетянина и не заметил ничего примечательного, ну, разве что синие волосы: на его планете они - редкость, (в их истории было много неприятных моментов), но на других - вполне обычное дело, там такими кровожадными не были...
Занесло ж бедного прямо на митинг...
- Можете, пожалуйста, повторить? - вежливо, но без особого энтузиазма, сказал Феликс.
- Мне надо уйти. Уйти отсюда. От людей. Очень много людей, я не знал, так что хочу уйти.
- Куда вы хотите уйти? Вас провести к автобусу? Вы знаете, как ими пользоваться?
- Автобус? - улыбнулся незнакомец. - Да, автобус - это отличное решение. - Феликс выдохнул, провести к станции он его сможет. - Я не знаю, как им пользоваться, - улыбка растянулась до лучезарных масштабов, а Феликс мысленно, но очень тяжело, вздохнул.
- Я уведу Вас от топлы. Там разберёмся, - тихо произнёс он, кладя руку парню на плечо и проводя того за полицейскими.
- Поймал кого-то? - кивнул, развернув голову, коллега.
- Нет, просто провожаю, - отмахнулся Феликс.
Они молчали минут пять - вокруг было слишком шумно, народ не переставал кричать. В обычное время Феликсу бы это понравилось, его бы захлестнуло стадное чувство, он возомнил бы себя важной частью общества.
А теперь было лишь раздражание. Тяжёлое и душное. Он сильнее стиснул руку на чужом плече.
Отпустил, только когда они вышли на другую улицу и прошли даже дальше. Там было сыро и грязно. Электрические провода, торчащие, казалось, отовсюду, опасно намеревались опуститься в лужи.
- Автобусная система здесь сложная, - начал Феликс. - Да и вообще вся транспортная, так просто не разобраться. Вы здесь надолго?
- На пару месяцев, думаю.
- Чёрт... - тогда придётся объяснять в подробностях.
Они засели в каком-то кафе в том же районе, дешёвое, местами неприятное, но и так сойдёт. Мирно пообсуждали свои жизни, работу. Хёнджин - Феликс до сих пор удивлялся, как тот тогда назвал своё реальное имя, зачем? - был что-то вроде самозанятого фрилансера, подрабатывал тут и там, Феликс мысленно грубо назвал его просто безработным, постыдился собственной головы и промолчал, лишь понимающе кивая новому знакомому. О том, что он сам из полиции, Хёнджин почему-то уже знал, улыбнулся, сказал, к кому бы он иначе подошёл, попросил помощи, если уж не к служителям закона? Феликс улыбнулся тоже, согласился и напряжённо отпил кофе, как тот вообще понял, где он работает, без формы же припёрся, раз разрешили...
Потом Феликс около часа вырисовывал чертежи, карты, схемы - помогал разобраться с передвижением по городу. Хёнджин задумчиво хмурился, тыкал в особо непонятные моменты, но, в конце концов, разобрался, хотя бы условно.
- Я дам тебе свой номер, на всякий случай, звони.
Он проводил Хёнджина до остановки, посадил в нужный автобус и даже помахал вслед. Улыбнулся через силу, но искренне.
Улыбка спала ровно через три секунды.
Что это было?
Он правда завёл рандомного парня в кафе, сидел, объяснял каждую мелочь жизни своей планеты, да и своей собственной тоже, чтобы...
Он мог просто подсказать дорогу, помочь выбраться из гущи людей, найти сайты для туристов и эмигрантов, но он? Сделал всё сам? И даже сказал звонить ему, если что.
Феликс силой потёр уставшие глаза, выходит, он же ещё и с работы сбежал... Гений... Точно гений...
Если этот Хёнджин действительно позвонит, Феликс никогда не возьмёт трубку.
Если этот Хёнджин напишет сообщение, Феликс никогда не прочитает.
Но вспомнить о себе Хёнджин заставил уже через два дня весёлой трелью. Феликс испуганно подпрыгнул на кровати и исключительно рефлекторно схватил телефон, сразу принимая вызов - профессиональная привычка, чтоб её...
- Да?
- Хэй, - раздался непривычный голос из трубки, Феликс посмотрел на имя звонившего. Хван Хёнджин.
...чтоб её чёрт драл.
- Да, привет... - устало протянул Феликс, коря себя на чём свет стоит.
- Ты просил звонить... На всякий случай.
- У тебя что-то случилось?
- Нет-нет. - Молчание продлилось несколько секунд, прежде чем Хёнджин продолжил: - Я никого здесь не знаю, но знаю тебя, может, ты был бы не против прогуляться? Сходить в галерею?
Феликс, конечно, отказал... бы.
В какой момент они вообще успели перейти на "ты", хмыкнул Феликс, натягивая штаны и крутясь перед зеркалом. Бред бредом, тем не менее, делать же сегодня и вправду нечего, почему бы и не прогуляться, подумал он сегодня.
Завтра он подумает также, как и послезавтра, и весь последующий месяц.
Прогулки с Хёнджином, честно говоря, были приятными. А Феликс почему-то стал спокойнее. Рассудительнее подбирал слова, выражался и думал проще, в целом неожиданно заземлился. В общении с Хёнджином нужно было быть аккуратным исключительно по причине языкового барьера. Порядок выстраивался сначала неохотно, Феликс продолжал болтать, как мог, но Хёнджин лишь поднимал бровь - ничего не понял, и тогда приходилось выкручиваться.
Сначала это всё походило на проклятие: Феликс каждый раз надеялся, что не согласится, каждый раз себе проигрывая. Потом уже отказываться перехотелось... А что плохого? У него теперь есть друг, а ещё он начал замечать, как всё меньше и меньше думает о работе, отдаваясь, наконец, отдыху.
Было ли это правильным решением?..
Феликс понял, кажется, всё идёт немного не по плану, когда он с головокружением и стреляющей болью, проснулся... Да... Именно так, именно с этим, конкретно понимая, что произошло, позорно сбежал.
Оправдывался затем, что у него кончился отпуск, что он не может ни говорить, ни съездить никуда, да-да, столько работы, так тяжело, Хёнджин, а ночь, какая ночь? Впрочем, они оба не осмеливались её обсуждать, сделав вид, будто ничего не было.
Феликс не просто делал вид, что работает, он действительно работал. Вместе с возвращением Феликса, вернулся и таинственный преступник, и информация, что вылезала наружу, нравилась всё меньше...
Отношение коллег не сильно поменялось с последнего визита, никто не говорил колкости в лицо, но ядовитая атмосфера офиса, когда он проходил в свой кабинет, чувствовалась настолько сильно, что сжимала лёгкие от концентрации кислоты в воздухе.
Вот так и работай всю жизнь. Будь гением, будь лучшим из лучших, а потом тебе не могут простить обычную человеческую задержу. Феликс ругал их и ругал себя, но молча продолжал убегать, надеясь лишь внутренне, снова стать тем, кем был, уважаемым и гениальным.
Неосознанно выстраемая весь отпуск рассудительность сильно помогала. Он вдруг начал обращать внимание на те детали, что были на поверхности, неожиданно понимая, что раньше не замечал их, говоря себе, что это слишком просто, слишком глупо, а он не глупый.
На последнем, уже восьмом, месте преступления, Феликс, наконец, обнаружил его, почти стёртый и еле заметный, след от ботинка. То, что это след, он вообще понял случайно, на деле это были просто две полоски крови и ещё небольшое обрывочное пятно.
Он провёл две ночи в поисках по интернету и два дня, обходя обувные магазины. На третий он поехал в модельное агенство, пытаясь разобраться, кто там самый главный и крутой. Каждый раз доказывая: "Я из полиции, у меня есть право, всего два вопроса, нет, Вы ничего не сделали..."
"Надеюсь", - добавлял Феликс про себя, отмечая в блокноте, - какой же он стереотипный, - что надо будет проверить это место ещё раз позже.
Ещё два дня поисков вывели его на Дальера - создателя какого-то бренда, Феликс не разбирался, он даже особо не запомнил, как выглядел мужчина, записал имя и возраст, решил, что разберётся со всем потом. Он не спал уже почти 50 часов...
- У меня к вам странный вопрос, - начал Феликс, доставая из сумки папку.
- Я каждый день задаю себе странные вопросы, - парировал Дальер, размешивая сахарозаменитель в кофе.
"Да-да, а ещё, видимо, дурь кидаешь, я понял".
- Сможете предположить, что это за марка обуви? - Феликс разложил на заваленном столе фотографии: снимок, обрисованный снимок от руки и на компьютере, чтобы лучше понять форму. - Это сложно, я понимаю, что вы думаете, что это сумасшествие, но...
Договорить ему не дали: Дальер вскинул руку в жесте "замолчи". Феликс заткнулся, падая в кресло напротив, ну и ладно, человек искусства.
Дальер крутил все три фотографии около часа, хмурился и так много мычал, что у Феликса разболелась голова. Но он не мог оставить того одного, нужно было следить, чтобы он случайно не оказался сообщником, что мало вероятно, но Феликс приучил себя верить даже самому неожидаемому.
- Думаю, я знаю, что это, - сказал он, когда Феликс уже засыпал, вот чёрт, идиот! Но, кажется, Дальер никому не звонил и не писал... Нагонять на себя времени и сил уже не было. Феликс придвинулся ближе к столу и тоже взглянул на фото. - Вот здесь, видите. - Дальер провёл пальцем по одному из пятен. - Это точно Тупли - коыршерский бренд.
- Коырше-3? - переспросил Феликс.
- Коырше-615, - загробным голосом протянул Дальер.
Только этого не хватало.
Дальер высказал ему свои предположения насчёт коллекций и соболезнования в таком деле, на этой ноте они разошлись. Феликс пообещал, что даже если прикроет его контору, сделает это с уважением.
Главная проблема была в том, что одежду и обувь с Коырше-615 днём с огнём не сыщешь. Даже фотографии в сети были очень... Не очень... Чего уж говорить о подошве, фотографий той там и подавно не было.
Коырше-615, на самом деле, был почти копией Доады. Такая же кровавая история, запертость от всего мира, свои жестокие законы, отрешённость от галактики. Разве что осознание, что жить так - чего-то сложновато, дошло до них немного позже и немного... не так? Они всё ещё были закрыты.
Но в то же время это было и на руку Феликсу, теперь он знал, его преступник - не здешний. На Коырше-615 никого не пускали (и никого не выпускали, но тут уж выкручивались, как могли), да и лететь туда особого желания ни у кого не вызывало, разве что из интереса.
Но некоторая связь с ними всё же имелась, так или иначе, они теперь тоже часть галактики - недружелюбная и непринимаемая. Но, как говорится, в семье не без урода.
На отправку запроса и получение ответа от Коырше-615 ушёл ещё месяц. Феликс был на грани выхода в окошко, а когда получил огромным файлом документы всех возможных преступников с этой планеты, чуть не разбил себе голову прямо о рабочий стол.
Их было около миллиона. Сраный миллион! Что он должен делать со всей этой мутью?! Проверять каждого?!
Ещё через неделю прислали список пропавших без вести. Половина из них, скорее всего, просто беженцы. Это знали везде, но внимания не обращали, зато на поиск тех, кто действительно исчез, это влияло до жути - их просто не искали. Некоторая часть преступников, на самом деле, даже нарушителями не были - тоже просто свалили с родины.
Этот список казался уже меньше - всего три тысячи на данный момент. Он соотнёс их с базами по преступности. Сходств оказалось человек на 400. Феликс выдохнул. Эти цифры теперь вовсе казались ничтожными. Ему всего-то надо было выяснить, кто из этих четырёхсот решил задержаться на Доаде.
Но Феликс твёрдо решил заняться этим всем уже завтра. Теперь он должен был следить за своим здоровьем, он насоздовал проблем своими обмороками, за прошедшие недели уровень презрения к нему возрос ещё больше, так что в последний раз его оставили прямо на полу, в скорую никто не позвонил, самое лучшее, что они сделали - не наступали на него.
Феликс заварил кофе, открыл ноутбук, потянулся. Сегодня будет сложный, долгий день, будет долгая неделя, искать, соотносить, проверять, звонить. Он сделал глубокий вдох. Он готов.
Он не был готов...
Первая же строчка ввела его в такой ступор, что он чуть не выронил кружку с кофе, благо успел проконтролировать желание пальцев расцепиться. Он дважды кликнул по имени.
Двадцать восемь лет.
Первое ограбление: десять лет, продуктовый магазин-
...
Девятнадцатое ограбление: четырнадцать лет, дом одноклассника ***-
...
Первое убийство: пятнадцать лет, одноклассник ***, чей дом он ограбил- Произошла драка- Скрывается от правительства.
Глаза судорожно бегали по строчкам, кофе стыл в руке, Феликс не двигался. Он боялся приглядеться к портрету, он боялся, потому что уже увидел там отблески синего цвета.
Это был Хван Хёнджин. Неловкий парень с "соседней планеты", что путался в словах, любил крендели с ванилью и натюрморты с розами.
В следующий раз, после того случая и активного избегания как самого Хёнджина, так и его звонков со сообщениями, Феликс встретил его со словами: "Вы имеете право хранить молчание".
- Ох, детектив, Вам настолько не понравилось втрахивать меня в отельную постель? - мычал, улыбаясь, придавленный лицом к стене Хёнджин. - Вы игнорировали меня почти полгода! Ваша Честь, это никуда не годится!
Какое счастье, что право молчать было и у Феликса, который вот-вот хотел съязвить, и у его не совсем понимающих просходящее, зато нервно краснеющих, коллег.
Допрос провести не смог. Он старался задавать совсем уж шаблонные вопросы, лишь бы не вытечь на что-то личное. Он думал, что был готов, но он опять нихрена не был ни к чему готов, когда Хёнджин, улыбнувшись во все тридцать два или сколько у него их там, мягко назвал его Ёнбоком.
Недослушав, Феликс широким шагом покинул комнату, отдав бумаги, ответственность и половину зарплаты какому-то новичку, что приняли пару месяцев назад.
От присутсвия на суде отвертеться не удалось. Устремив немигающий взгляд в пустоту, он пропускал мимо ушей половину слов: обвинения, слабая защита, но как же так... Как он не понял, как не заметил, почему сразу не догадался, не связал все события, намёки, фразы...
Хёнджина приговорили к пожизненному. Прокурор заверял родственников жертв, что добьётся смертной казни. На планете, где находилась тюрьма, она была разрешена, хоть на планете Феликса и на Коырше-615 - её, ко всеобщему удивлению, отменили лет так пять назад.
Тюрьма составляла в целом всю планету. Разве что там была ещё и лечебница. Планета Изевлхэ хоть и не была очень уж крохотной, но представляла собой сплошную пустыню, а день и ночь наступали там каждые три часа, так что бывали случаи, что заключённые сходили с ума или просто бредили.
Но на них было плевать. Их отправляли в лечебницу, а спустя неделю возвращали. За людей (в моральном смысле этого слова) их не считали, туда отправляли только конченых сволочей. Феликс в какой-то момент поймал себя на сочувствии Хёнджину, он же проведёт всю жизнь среди людей, что уничтожали планеты, съедали своих жертв, на их руках сотни, тысячи жизней, а Хёнджин... А Хёнджин убил с десяток и уничтожил психику ещё стольким же. Это тяжкое преступление. Тяжкое. Туда отправляли тех, кому не смогли присудить смертную казнь из-за политики планеты или слишком уж хороших адвокатов.
И он сбежал...
Сбежал из самой защищаемой тюрьмы всей галактики, где на заключённых одевали браслеты и ошейники с проводкой тока для предотвращений бунтов. Где, при попытке побега, тебя просто превратят в решето, и будут правы.
Но у Хёнджина получилось... Он слинял не просто из тюрьмы, со всей сраной планеты!
А Феликс летел именно туда, он должен был допросить и проверить. Это теперь вновь его дело. Он рвал волосы на голове и кричал ночью в подушку. Всё только получилось! Он только взял его, пожал руку начальству, получил свои деньги и потратил почти все на психиатра. И что в итоге!
Этот парень просто чудовище.
Но что Феликсу делать, если...
- Хэй, Ёнбок!
...если он скрывает этого парня сейчас на борту своего корабля?..