Do you got room for one more troubled soul?

I don't know where you're going,

But do you got room for one more troubled soul?

I don't know where I'm going,

But I don't think I'm coming home

And I said, I'll check in tomorrow if I don't wake up dead

This is the road to ruin and we're starting at the end

В кофейню Эндрю стекалось много странных людей.

Парни, которые говорили что они самые лучшие, при этом нервно грызли ногти от неуверенности.

Девушки с депрессией, но при этом отменным чувством юмора.

Непонятные студенты медицинского университета, которые почему-то выглядят точь-в-точь как он.

Чудики, городские сумасшедшие и…

Парень со шрамами.

Эндрю ненавидел людей, которых нельзя было прочитать, Эндрю ненавидел глупых посетителей с самого утра, Эндрю ненавидел бегунов, и, в конце концов, Эндрю ненавидел американо.

Угадайте, кто сумел собрать полное бинго?

Нил/Абрам/Натаниель/определись уже, наконец, со своим именем блять, заходил ровно в полвосьмого после своей пробежки, брал обычный американо, и был полностью, абсолютной загадкой.

К тому же, иногда задавал очень глупые вопросы.

— Почему ты не продал Кевину раф на миндальном молоке?

“Потому что вы оба идиоты, которые ничего не понимают в кофе”*, думает Эндрю, сдерживая себя, чтобы не метнуть что-нибудь острое Нилу в горло. Как жаль, что он пообещал Рене не устраивать поножовщины в кофейне.

Интересно, пластиковой ложкой можно убить?

Нил приходил каждый день, перегинался через барную стойку, смотрел этими невозможными глазами и просил "как всегда". Нил приходил каждый день, и зачем-то вещал Эндрю про это их с Кевином помешательство под названием спорт, про учебу и книги, но никогда — про свое прошлое и себя. Эти такие важные, но все же пустующие дыры он заполнял молчанием — ненавязчиво-уютным (Эндрю ненавидел это слово, но тут подходило только оно), под гул кофемашины и голоса посетителей.

С каждым разом это бесило все больше меньше.

— Вернусь завтра, если не проснусь мертвым, — недо ухмыляется недо улыбается Нил как-то раз, и

не заходит на следующий день.

Ещё день.

Неделю.

Эндрю ругается, мечется день или два, но все же спрашивает у Кевина, когда тот приходит в кофейню.

— Нил? Нил…

Лицо Кевина искажается, и Эндрю сжимает питчер.

— Он в больнице. Мы играли против Воронов и… Ну, ты же их знаешь. Пара переломов, куча синяков… Но ничего смертельного. Играть позже сможет. Он просил тебе не говорить вообще, он сам расскажет… Когда выйдет.

Эндрю делает вдох. Выдох. Считает до десяти, ждёт, пока пройдет желание потянуться к шее Кевина и сжать её со всей силы.

Один.

Два.

Три.

Четыре.

Он терпеливо ждёт выписки Нила, планирует встречу с Би после этого. Злится, берет в два раза больше смен, пытается унять огонь в груди, так непривычно разгорающийся после привычной апатии из-за таблеток.

Сжимает кулаки в несколько раз сильнее, чем следовало бы, когда уже после закрытия в дверь стучатся.

— Эй, Эндрю, впустишь?

I'm outside the door, invite me in

So we can go back and play pretend

I'm on deck, yeah I'm up next

Tonight I'm high as a private jet

Они идут на крышу кофейни. В этот раз говорит Нил о своем прошлом много, предложения окутывают Эндрю, связывают поведение Нила с тем что он пережил, связывают сердце Миньярда. Сжимают его.

Нил слабо улыбается, смотрит прямо, взгляд не отводит.

— Пока я лежал в больнице, постоянно думал о тебе.

Эндрю делает несколько вдохов — прям как учила Би — вполне понимая значение этого признания.

Парень со шрамами, который никогда ни на что не надеялся, желал их встречи, мечтал о том как бы увидеть Эндрю снова. Открылся ему.

— Я не собирался умирать в старости семьянином. — оповещает Миньярд.

— Так давай останемся одинокими и молодыми. Вместе.

Эндрю смотрит на протянутый ему мизинец, думает.

И хватается за него своим мизинцем.

Say, yeah

Let's be alone together

We can stay young forever

We'll stay young, young, young, young, young