— Лань Чжань! — захлопотал Вэй Усянь вокруг чуть покачивающегося Лань Ванцзи.
Взгляд у того был отрешённый. Пальцы дрогнули и разжались, пустая чашка выпала из них и покатилась по полу, по счастью — не разбившись. Лёгкий цветочный флёр витал в воздухе.
— Только на секунду глаза отвёл, — всплеснул руками Вэй Усянь. — В ней же была «Улыбка Императора»! Лань Чжань, опять ты перепутал чашки!
Лань Ванцзи несильно толкнул Вэй Усяня в грудь и мешком вывалился в окно.
— Лань Чжань! — ужаснулся Вэй Усянь, выпрыгивая следом. По счастью, здесь было невысоко, так что даже захмелевший Лань Ванцзи приземлился без последствий.
Они остановились на постоялом дворе на ночь во время очередного путешествия, и Вэй Усянь заказал в комнату выпивку и закуску. Пока он услаждал себя ароматным вином, Лань Ванцзи пил чай и читал какую-то книгу, которую он прихватил с собой. Чашку он брал не глядя, поскольку всегда ставил её после очередного глотка на то же самое место — гусуланьская выправка! Но Вэй Усянь, беспрестанно болтая и дёргая Лань Ванцзи за рукав, чтобы привлечь его внимание к тому, что он говорит, нечаянно передвинул чашки, и Лань Ванцзи взял ту, что попалась под руку — чашку с вином!
— Лань Чжань, куда ты? — заголосил Вэй Усянь, хватая Лань Ванцзи обеими руками за рукав и пытаясь остановить. Он знал, чем заканчиваются пьяные выходки Лань Ванцзи!
Лань Ванцзи принимался бродить по округе и ребячиться: устраивал набеги на курятники, расписывал стены… Вот и сейчас Лань Ванцзи решительным шагом направлялся к курятнику на постоялом дворе.
— Лань Чжань! — простонал Вэй Усянь. — Только не это!
Лань Ванцзи, стряхнув с себя Вэй Усяня, запустил руку в курятник и вытащил оттуда за шею первого попавшегося курёнка. Скептически оглядев добычу, Лань Ванцзи неодобрительно покачал головой и сунул курёнка обратно в клеть, чтобы выудить другого, более подходящего, как ему казалось. Куры всполошились, забили крыльями, закудахтали, во все стороны полетели перья. Вэй Усянь всё это время прыгал возле Лань Ванцзи и причитал.
— Господин, что вы делаете! — ужаснулся трактирщик, который вышел на шум и обнаружил своего постояльца за преступным мародёрством.
Заметив в глазах Лань Ванцзи опасный огонёк, Вэй Усянь замахал руками и сунул трактирщику серебряный слиток:
— Это за причинённые убытки.
Лань Ванцзи гордо вытянул руку, демонстрируя добычу Вэй Усяню. В ней трепыхалась довольно жирная хохлатка.
— Откормленная, — сказал Лань Ванцзи со значением и несколько раз кивнул.
— Да, да, — поспешил согласиться Вэй Усянь, как всегда делал в таких случаях, — лучшая курица на свете!
Он избавил Лань Ванцзи от добычи и отдал курицу трактирщику.
— Мгм? — недовольно протянул Лань Ванцзи.
— Он её мне зажарит, — поспешно объяснил Вэй Усянь и отчаянно замигал трактирщику.
— Да, конечно, — заикаясь, подтвердил трактирщик, сообразив, что с этим подвыпившим господином шутки плохи, ведь он положил руку на меч, когда сказал: «Мгм».
— Идём, Лань Чжань, проветримся, — предложил Вэй Усянь, беря Лань Ванцзи за плечи. — На свежем воздухе ты протрезвишься быстрее. Хочешь прогуляться, Лань Чжань?
— Мгм, — кивнул Лань Ванцзи.
Вэй Усянь увёл Лань Ванцзи с постоялого двора, не переставая ворчать себе под нос и следя, чтобы Лань Ванцзи не залез на какое-нибудь дерево, чтобы нарвать, скажем, локв или слив, как проделал однажды, хлебнув лишка. Но Лань Ванцзи пока шёл послушно, хоть и не слишком уверенно переставляя ноги.
— Лань Чжань, Лань Чжань, — покачал головой Вэй Усянь, беря его за руку, чтобы направлять. — Ну ничего, вечерок свежий, хмель быстро спадёт.
Лань Ванцзи вдруг остановился, вытянул руку и ткнул в стену какого-то дома пальцем. Вспышка духовных сил — и на стене уже красовалась надпись: «Ханьгуан-цзюнь был здесь». Вэй Усянь застонал и хлопнул себя по лицу ладонью:
— Опять!
Лань Ванцзи ухмыльнулся и пошёл дальше, волоча Вэй Усяня за собой. Через несколько шагов он остановился и проделал то же самое с каким-то столбом: «Ханьгуан-цзюнь был здесь».
— Лань Чжань! — простонал Вэй Усянь. — Ты что, теперь везде, где был, будешь надписи оставлять?!
Лань Ванцзи хорошенько подумал над этим и ответил утвердительным: «Мгм». И словно бы в доказательство своих слов, он припечатал ещё один «автограф» прямо на землю под их ногами.
— Пойдём-ка обратно на постоялый двор, — решил Вэй Усянь, опять беря Лань Ванцзи за плечи, — неизвестно что ещё ты натворишь… Плохая это была идея — гулять по околице.
Лань Ванцзи не сопротивлялся и дал себя увести, но палец его то и дело тыкал в стены или деревья, мимо которых они проходили, оставляя неизменное: «Ханьгуан-цзюнь был здесь». Вэй Усянь мысленно подсчитывал убытки, которые придётся возместить людям поутру. Пока он довёл Лань Ванцзи обратно до постоялого двора, тот успел оставить не меньше двух дюжин «автографов»! У ворот Лань Ванцзи приостановился и украсил и их витиеватой надписью с собственным титулом.
— Мгм, — удовлетворённо сказал Лань Ванцзи и только тогда согласился войти внутрь.
Вэй Усянь запихнул его в комнату — Лань Ванцзи, правда, успел оставить «автограф» и на двери снаружи, пока Вэй Усянь возился с ключом, — и выдохнул с облегчением. Лань Ванцзи оценивающим взглядом оглядел комнату и ткнул пальцем поочерёдно сначала в стенку шкафа, потом в столешницу и напоследок в изголовье кровати.
— Уф, — как человек хорошо потрудившийся, выдохнул Лань Ванцзи.
Вэй Усянь сгрёб его в охапку и попытался уложить спать:
— Давай, Лань Чжань, ложись спать.
Лань Ванцзи оказался необыкновенно юрким, даже несмотря на хмель, и, вывернувшись из рук Вэй Усяня, сам завалил того на кровать.
— Лань Чжань! — возмутился Вэй Усянь, пытаясь из-под него выбраться.
Лань Ванцзи деловито стягивал с него одежду, не обращая внимания на возмущённые вопли. На его губах брезжила лёгкая улыбка. Вэй Усянь её не заметил, поскольку лежал ничком на кровати.
— Ой-ой, — жалобно сказал Вэй Усянь, почувствовав, что его хризантема подверглась нефритовому вторжению.
Лань Ванцзи был сильный мужчина, а в захмелевшем состоянии плохо контролировал собственные силы. Вэй Усянь вжался лицом в подушку, тихонько хныча. Нефритовый был одуряюще твёрд и горяч, а сильные руки Лань Ванцзи сжимали его бёдра и булочки.
— Ой-ой, — ещё жалобнее простонал Вэй Усянь, — как же… хорошо-то!
Дыхание Лань Ванцзи обожгло кожу вышеупомянутых булочек, Вэй Усянь ощутил поцелуй и тихонько захихикал от удовольствия, но через мгновение уже вскрикнул: «Лань Чжань!» — потому что Лань Ванцзи его укусил!
— Ай-ай-ай! — заверещал Вэй Усянь. — Лань Чжань, ты меня укусил! Вот вечно кусаешься, когда захмелеешь! Мне же больно, Лань Чжань!
— Мгм, — отозвался Лань Ванцзи, вминая ладонь в ягодицы Вэй Усяня и разглядывая проступивший на коже след от зубов.
— Что ты опять задумал? — заворчал Вэй Усянь, ёрзая, но Лань Ванцзи не позволил ему перевернуться на спину. — Лань Чжань!
Лань Ванцзи с самым серьёзным видом вытащил из рукава кисточку и принялся возить ею по ягодицам Вэй Усяня. Тот сначала возмущался, потом снова принялся хихикать: было щекотно.
— Мгм, — сказал Лань Ванцзи после минутного созерцания и улёгся в пристойную позу на свою половину кровати.
Вэй Усянь покосился на него. Ровное дыхание указывало на наступивший сон.
— Ну и что это было? — пробормотал Вэй Усянь, пытаясь заглянуть себе за спину. — Он ведь явно что-то написал там… тушью?! — охнул Вэй Усянь, заметив на простынях чёрные кляксы.
Вэй Усянь залез Лань Ванцзи в рукав и вытащил оттуда платок. Проявляя поистине акробатические чудеса, Вэй Усянь изловчился и накинул платок на ягодицы. Свежая тушь должна была отпечататься на белом, так он рассудил. Прежде чем стереть её, ему хотелось прочесть, что там написал Лань Ванцзи. Если, конечно, это не какая-нибудь гусуланьская вязь, какой украшают лобные ленты или обшлаг рукава. Выждав немного, Вэй Усянь снял платок и развернул его перед лицом. Надпись чуть смазалась, но всё равно была хорошо читаема.
— Лань Чжань… — простонал Вэй Усянь, задыхаясь от смеха. — Нет, я не буду её стирать! Хочется поглядеть на твоё лицо завтра утром, когда ты протрезвеешь!
Над укусом красовалась гордая надпись филигранным почерком Лань Ванцзи: «Ханьгуан-цзюнь был здесь»!