С проигрывателя негромко доносится музыка. Лёгкая рождественская песня в исполнении магла была весьма уместной, создавая особую атмосферу. Огонь в камине уютно потрескивает, заполняя небольшое жилище теплом. И, если пройти вглубь, к этому теплу, можно выйти в гостиную к пышной ёлке.

До рождества оставалось всего ничего, буквально несколько дней. А Ньют, только сейчас добрался, чтобы привести все в порядок и «заразиться» этим настроением. Ведь пребывая на ловле очередного магического существа, не особо проникнешься рождественским духом. Особенно, если это самое существо пытались уничтожить.

Конечно, никого не уничтожили и все остались счастливы, а кто-то даже нашёл свою новую семью. Поэтому готовиться к празднику можно со спокойной душой.

Практический со спокойной.

С помощником как нюхлер, подобное понятие моментально исчезало.

Не успел Ньют выложить украшения, как проныра уже тянул свои маленькие лапки к блестящей игрушке. Магу удаётся в последний момент убрать ту от магического зверька и кинуть на него более чем выразительный взгляд. Только вот, судя по всему, такой взгляд не произвёл нужного впечатления. Совсем.

Магозоолог обреченно вздыхает, но берётся за то, чтобы украсить елку. Самостоятельно и совсем без магии. Шарик за шариком, игрушка за игрушкой — все это остается на пушистых ветвях, до тех пор, пока у молодого человека не опустел ящик. Он уже собрался дальше украшать, как короткий и тяжёлый стук в дверь заставляет отвлечься.

Ньют направляется в сторону выхода. Щёлкает дверной замок.

Секундная возня, после которой хозяин дома замирает с недоумением на лице. На пороге дома стоял тот, кого он ожидал увидеть в самую последнюю очередь. За дверью мог быть кто угодно, кроме него. Но вот он здесь.

— Мистер Гриндевальд… что вас привело сюда? — Скамандер находит сил не молчать и вообще как-то взять себя в руки. Но удивление все же было слишком велико, чтобы его скрыть, он окидывает взглядом мужчину, стоящего на пороге дома.

На самом деле, ему стоило предпринять что угодно, но не спокойно стоять перед тем, кто держал весь магический мир в страхе. Вот только сейчас Гриндевальд выглядит знатно потрепанным: он опирается плечом о стенку, не сразу поднимая взгляд на Ньюта.

— Мистер Скамандер. Мне… — маг все же поднимает болезненный взгляд на хозяина дома, распахивая полупальто, показывая окровавленный бок и практически сразу же спешит зажать обратно рану, — …нужна ваша помощь.

Оказавшись неподалёку от дома Ньюта, осознание того, что дальше Геллерт попросту не сможет не то чтобы предпринять вторую попытку переместится в свое тайное место, а даже попросту сделать лишний шаг, заставляет оказаться здесь. Ведь выбор для него оставался не шибко велик. Хотя это и был немалый риск, прежде чем идти на который, стоило как следует подумать. Даже Гриндевальду сейчас не хватит сил, чтобы помешать магозоологу, если тот вздумает призвать сюда Дамблдора и пару десятков мракоборцев. От последних он и так чудом ушёл в конце, оказываясь совсем не там, где стоило бы.

Ньют же не верит в реальность происходящего. И не совсем уверен в том, что именно ощущал в данный момент. Он никогда не отличался жестокостью ни по отношению к существам, ни по отношению к людям. Пусть те будут самыми тёмными и ужасными личностями. Их что-то же привело к подобному результату, где взгляд на многие вещи отличался от большинства.

— Это… — молодой человек обрывает себя, так и не начав толком свою речь, следующее, что он делает, отступает в сторону. — Проходите.

Скорее всего, Ньют пожалеет о сделанном выборе. Но не держать ведь у порога истекающего кровью мага? Да, ему стоило вызвать кого-то из авроров, но не стал это предпринимать, ведь ситуация выходила за рамки понимания даже для него самого.

— Я был уверен в вашем благоразумии, — негромко проговорив, Геллерт, прихрамывая на левую ногу и прижимая бок, переступает порог жилища зоолога, проходит внутрь и останавливается ровно возле него. — Надеюсь, вы меня не разочаруете и обойдетесь без всяких выходок?

Встречаясь взглядами на какой-то миг, Скамандер выдерживает этот напор со стороны, продолжая при этом молчать, пока сам маг с прищуром смотрел на него.

— Только попробуйте кому-то рассказать обо мне. Клянусь, Ньют, вы пожалеете, что появились на свет.

Скамандер мог бы поклясться, что сейчас находится со зверем. Опасным, раненым зверем. Только разница в том, что от того же зверя ты примерно знаешь, чего ожидать, в отличие от людей. И, если темный маг сочтет, что что-то пошло не так, или учует неладное, то уж без всяких сомнений — Ньют точно пожалеет, что появился на свет, а заодно о своем решении с помощью и обо всем остальном.

— Не беспокойтесь, ничего подобного не произойдёт, — обещает он слишком спокойно для того, кто попал в столь интересную ситуацию.

Вновь зрительный контакт, во время которого больше никто не проронил ни слова. Геллерт проходит дальше, все ещё держась уверенно для человека с ранением.

Дверь сразу закрывается, щелкает замок, а сам хозяин дома легко обходит мужчину, что обернулся на звук и теперь внимательно наблюдал за каждым действием Скамандера, готовый в любой момент достать волшебную палочку, если это будет нужно. Но сам молодой человек будто не придает значению чужому напряжению и, игнорируя взгляд, идёт вперёд, чтобы первым оказаться в гостиной. Как раз в тот момент, когда нюхлер с усердием пытался запихнуть в свой карман огромный золотистый шар. Заприметив хозяина дома, зверек лишь на какую-то секунду замирает и практически сразу продолжает свое важное дело.

Тихо вздыхая, Ньют подходит к дивану, подхватывает волшебную палочку и по легкому взмаху все украшения занимают нужные места, включая то, что так цепко держал зверек, до последнего не желая отпускать. Все кажется настолько привычным и одновременно будто чужим для зоолога: елка, украшения над камином и омела у проемов дверей. Гостей он все равно никаких не ждал, повисит денек другой, а потом все обратно сложит по ящикам.

— Я отберу все, что ты стащил во время моего отсутствия, — многозначительно взглянув на воришку, совсем не удивляется, когда тот разворачивается и убегает прочь.

— Вам стоит быть осторожнее с подобным зверьком, в особенности, с его столь интересной привычкой.

Чужой спокойный голос заставляет обернуться, чтобы застать мужчину в дверном проёме. Болезненно бледного, но с лёгкой усмешкой на губах.

Интересно, знал ли он, что пропавшая вещь это все из подачи нюхлера?

— С его тягой воровать то, что блестит, я ничего не могу поделать, — очередной взмах палочки и музыка затихает, оставляя в комнате только тиканье часов и потрескивание огня в камине. — Но могу сказать, что вы ему подсобили своим появлением.

— Надо же, помог маленькому вору, сам того не осознавая.

Гриндевальд старается обойтись без резких движений, он даже не смотрел по сторонам лишь по одной причине — все и так предательски плыло перед глазами, а чужая фигура чуть ли не двоилась. Нужно было наконец-то сесть.

Шаг, и маг сразу оступается из-за острой боли в боку, хватаясь за дверной косяк, он старается удержать чертово равновесие.

Видя то, что Геллер вот-вот упадет, Ньют всего за пару быстрых шагов оказывается рядом с ним, подхватывая за предплечье, и этим спасает ситуацию.

— Можете опереться на меня, — негромко произнося, подстраховывает и поддерживает мужчину, который держится за него, как если бы он оказался спасательным кругом.

Отвлеченный болью, что кажется выжигала рану и весь правый бок, Геллерт не сразу замечает, как магозоолог подхватывает его, после чего ведет его куда-то в сторону. Темный маг не сопротивляется. Столь ненужным ответом с его стороны был только лишь безмолвный кивок.

Осторожно, шаг за шагом они оказываются у дивана. Это кажется вечностью для Гриндевальда.

— Как вы получили это ранение? — спрашивая, Ньют все ещё думает, что стоило бы сообщить Дамблдору или же Тесею, второй уж точно разочаруется в нем, если узнает, что собственный брат помогает преступнику. Но он окончательно отмахивается от всех мыслей. Вместо этого, все с той же осторожностью помогает сесть Геллерту, что лишь прикрывает глаза от ноющей боли.

То, что он все еще держался, стоило немалого уважения и даже восхищения.

— Не нужно лишних вопросов, — единственное, что произносит Гриндевальд сквозь стиснутые зубы. Боль нахлынула очередной волной, оставляя совсем без сил.

— Но я должен знать, кто нанес вам столь серьезную рану, для вашего же блага, — стараясь найти хоть какой-либо подход к магу, он был настойчив как никогда. Хотя и понимал, что доверия не вызывал у Геллерта, пусть тот и пришел к нему сам.

Коротко выдохнув, Ньют потирает переносицу.

— Послушайте, если б я собирался сообщить о вас кому-то, сделал бы это сразу. И сейчас с вами разговаривал бы точно не я, а как минимум мой брат. Верно? — как можно спокойней произнося, он изучал внимательным взглядом мужчину. — Позвольте помочь, Геллерт.

Очередная пауза повисла в комнате, во время которой темный маг находит силы, чтобы открыть глаза и взглянуть на хозяина дома, что так и оставался на одном месте перед ним. Ньют прав. Если бы он хотел, то раненый и практически обессиленный Гриндевальд был бы уже связан и передан в руки авроров. А возможно, зоолог только выигрывает дополнительное время. В любом случае не идти на сотрудничество в подобной ситуации — глупо.

— Если вы успели подумать, что это могло оказаться магическое существо. Уверяю вас, что это не так, — он смотрит на собеседника, что взволновано хмурится. — Это был человек, которому повезло ранить меня — если можно подобное считать везением.

В голове крутился вопрос, который Ньют все же не озвучивает, собственно, как и остальные. Если это был человек, вариантов событий оставалось крайней мало. Оказался ли жив этот самый волшебник после схватки с Гриндевальдом? Слишком сомнительный и маловероятный вариант.

— Не гарантирую, что мои попытки помочь будут весьма успешны. Сами должны понять, что пусть я имею совсем малый опыт в лечении. Это точно не касается людей, — рассуждая, он тянется, чтобы снять пальто с чужих плеч, но замирает в каком-то миллиметре. — Вы не возражаете, если я по самовольничаю?

Качая коротко головой, сам предпринимает попытку помочь Скамандеру избавиться от пальто, Геллерт практически сразу жалеет об этой идее, когда очередная вспышка боли заставляет потемнеть в глазах.

— Хуже вы не сделаете. В этом я уверен, Ньют, — отзываясь с горькой усмешкой на губах, он стаскивает с шеи платок. Ткань словно сдавливала горло, мешая вздохнуть полной грудью, но и без нее проблем не убавилось. Раны продолжали давать о себе знать острой болью, а потому мужчина старался меньше двигаться и даже дышать. — Считайте, что все зависит от вас и вы вправе делать все необходимое. Если не станете переходить черту.

Получая одобрение, Скамандер не без чужой помощи с осторожностью снимает пальто с чужих плеч. Кровь ярким пятном просочилась сквозь ткань рубашки и жилета. Еще одно пятно виднелось и на левом плече.

То, что магу больно — не было сомнений ни на секунду. Вопрос был в том, насколько долго тот мог терпеть? Настолько сильно жизнь должна устроить закалку, что вот даже подобное кажется терпимым?

По взмаху палочки, в стороне появляется сразу глубокая медная миска с теплой водой и полотенцем. Все опускается на небольшой столик. Гриндевальд молча следит за каждым движением магозоолога, насколько ему позволяло собственное состояние. Чувство, что он вот-вот провалится в темноту, настигает волнами. Но он до последнего держится, сопротивляясь всеми силами подобному соблазну.

И Ньют видит это. Понимает, что нужно действовать быстро, не задерживаясь ни на мгновение дольше. Ведь время тикает не в пользу темного мага. Да, будь на его месте кто-то другой, то скорее всего, тянул бы время или же вовсе оставил мужчину, чтобы тот умер в мучениях. Ведь множество жизней было отнято Гриндевальдом, и он должен был ответить за все это. Но данная ситуация была не совсем правильна.

Конечно, Скамандеру стоило задаться вопросом, а будь все наоборот, будь он на месте мага, Геллерт помог бы ему? Ньют и не уверен, что хочет знать ответ на подобный вопрос.

Негромко произнося заклинание, он очередной раз взмахнул палочкой прямиком над окровавленным местом, которое все так и продолжал зажимать рукой маг. Но нужного эффекта не происходит. Ровным счётом ничего не происходит.

Следующее, что оказывается рядом с пальто с помощью Гриндевальда — жилетка. Затем последовала и рубашка, пуговицы которой они расстегивают вместе.

Все происходит в тишине, во время которой Геллерт все же позволяет себе наконец-то осмотреться. Даже если не сравнивать, а просто окинуть взглядом жилище магозоолога, можно сразу многое понять. К примеру то, что он предпочитал уютную домашнюю обстановку, а не холодные тона неприветливых квартир. Пустых и одиноких. Едва заметное тиканье часов, треск камина, рождественские украшения и подозрительное шуршание неподалеку. Первыми на ум приходят животные, уж никак не посторонние люди, но излишняя осторожность не помешает. Особенно, когда находишься в доме у одного из своих врагов в непригодном для боя состоянии.

Поэтому Геллерт продолжал вслушиваться и в какой-то момент он даже услышал топот из соседней комнаты. В подсознании медленно плавают не связанные друг с другом скомканные мысли.

— На посторонние звуки не обращайте внимание. Существа не привыкли видеть здесь гостей, — объясняет маг, когда за дверью раздается тихое урчание.

Ньюту не нравилось то, что он видел сейчас. Ран оказалось несколько. Одна из них была на плече, почерневшая от яда рана, от которой ветвились небольшие черные полосы и с каждым мигом становились длиннее. Геллерт немного удивился, когда проследил за чужим взглядом, ведь он даже не мог вспомнить, в какой именно момент отхватил подобное. С учетом, каким было второе ранение, первое уходило на задний план.

Глубокая рваная рана, продолжавшая все время кровоточить, не позволяя полностью оценить весь ее масштаб, заставляла Скамандера хмурится еще больше. Ведь если б на нее подействовало хотя бы заклинание, что маг использовал одно за другим, все могло упростить задачу. Не могло же быть так, что ничего не сработает. Совсем. Ньюту хотелось верить в это до последнего. Но тянуть он больше не мог, если не хотел, чтобы мужчина умер у него же на диване.

Не позволяя себе больше медлить, он отправляет полотенце в теплую воду, сдавливает, а после осторожно промывает рану, очищая от крови, и заодно осматривает ее лучше. Складывалось впечатление, что из Гриндевальда будто вырвали кусок, а оставшееся место ни на миг не переставало сочиться кровью. И стоило Скамандеру прижать полотенце к ранению, маг шумно выдохнул сквозь сжатые зубы. До ужаса неприятное чувство, будто прошибает током. Но терпимо.

— Зажмите вот так, — попросил магозоолог, опуская чужую ладонь вместо своей, и, убедившись, что рана зажата, он выпрямился. — Мне нужно кое-что взять, чтобы расправиться с вот этим. Я быстро.

Зачем он говорил все это Геллерту? Скорее лишь для того, чтобы тот знал и не думал, что Ньют сейчас побежит бросать какой-либо знак, что вот, у него в доме преступник. По крайней мере, для него же самого будет спокойнее.

У Гриндевальда были силы лишь на то, чтобы только держаться. Ни для ответа. Ни для чего-либо. Только короткий кивок вместо ответа, и мужчина закрывает глаза, когда Ньют скрывается за дверью. Оставаясь с тишиной, что так не хватало последнее время, он не думает ни о чем. И ему уже было все равно, если его пребывание в доме Скамандера станет явным для кого-то ещё. Как и на то, схватят его или же нет. В таком состоянии хотелось одного — покоя.

Ньют старался действовать быстро, а главное мыслить здраво. Что же можно было сделать, когда имелось столько ранений и все были настолько разные? Единственный выход, который он видел, так это лечить их по мере возможности. Для начала разобраться с одной, а затем и со второй.

Спускаясь на этаж ниже, стремительно направляясь к своей цели, хватает из стола небольшую деревянную коробку, попутно кладет к остальным колбочкам и скляночкам ещё несколько таких же. Взгляд бегло осматривает на предмет еще чего-то полезного, останавливаясь на чемодане, где маленькие нюхли устроили себе лежбище.

— Простите, но мне это нужно, — наведя палочку, Ньют бросает следующее. — Акцио. Позже я спущусь к вам, а сейчас мне нужно помочь.

Чемодан легко выскальзывает из-под существ и догоняет своего хозяина уже возле выхода. Ещё несколько минут уходит на то, чтобы вернуться в гостиную.

Геллерт оставался все в таком же положении, в каком его оставил Ньют. С закрытыми глазами он лишь продолжал держать уже окровавленное полотенце.

— Всё же я вас знатно отвлек. Верно? — негромко проговорив, он открывает глаза ровно в тот момент, когда зоолог садится рядом.

— Не настолько критически. Не берите в голову, мистер Гриндевальд, — закатывая рукава рубашки, он только потом убирает алую из-за крови ткань, в очередной раз внимательно глядя на рану. — Я ведь вам уже говорил, что мой опыт в лечении касается в основном существ?

— Говорили. Делайте, что должны, я уж точно не рассыплюсь из-за этого, — уверяющее кивает мужчина, наблюдая за тем, как Скамандер выхватывает одну из склянок, оценивающе смотрит и следующее, что делает, выбрызгивает немного содержимого на рану.

В комнате раздаётся на удивление приятный запах из сбора растений. Но Гриндевальд ничего не ощутил с реакцией неизвестной ему настойки или зелья. Решая, что пояснять свои действия он не будет, чтобы не тратить время, молодой человек переключается на вторую рану, чтобы изучить её лучше. Всё равно он должен был подождать, когда настойка даст свой эффект местной анестезии. Вода в миске очистилась со взмахом палочки. Ещё какой-то миг и Ньют с аккуратностью обмывает почерневшую рану. И стоило ему прижать мокрое полотенце к самой ране, мужчина шумно выдохнул сквозь стиснутые зубы.

Стараясь отвлечься хотя бы на то, что делает парень, все внимание Геллерта было на нем и его действиях. Он был действительно удивлен чужой работой, пусть и не показывал это внешне. Скамандер действовал аккуратно, но не теряя лишнего времени. Было не похоже, что тот был напуган, совсем нет. Даже от изначальной мимолетной растерянности не осталось и следа, лишь поражающая серьезность, осторожность и аккуратность, даже несмотря на то, что магозоолога прожигали пристальным взглядом разных глаз.

В свою очередь Ньют вновь поражается этой выдержке и стойкости. Правда, ему некогда было особо обо всем этом думать, поскольку черные полосы росли прям на глазах, будто желая захватить всю территорию на коже мага, расползаясь как к шее, так и ниже к локтю. И это пугало самого зоолога. Да, ему доводилось неоднократно излечивать ранения различной степени на существах и ровно же сколько на себе, когда не находил правильный подход к первым. Слышал рассказы брата, когда его коллеги отхватывали серьезные ранения. Или же попадал на информацию в той или иной литературе. Но подобное Скамандер видел впервые, от чего был еще больше озадачен.

Отвлекаясь на собственный чемодан, он молча достает все необходимое из ближних карманов, благо забираться внутрь не нужно было: несколько видов трав, наколдовал деревянную ступку и, пока там самостоятельно смешивалось все необходимое, Ньют возвращает все свое внимание к первому ранению. Вновь промывает и поднимает слишком серьезный взгляд на мужчину.

— Придется зашивать. Край слишком рваный, и он будет затягиваться слишком долго, — поясняет он, вновь замолкая, и ждет ответ, лишь поглядывая в сторону трав, что уже начали приобретать однородный вид.

Геллерт спокойно реагирует на такой вариант, видимо, где-то глубоко внутри уже знал, что подобного не избежать. Поэтому, он лишь коротко кивает.

— Повторюсь еще раз. Делайте, что должны.

— В таком случае, — поднимаясь на свои две, волшебник кивает. — Советую прилечь. И зажать что-нибудь в зубах, ибо я не уверен, что настой подействовал, с тем учетом, что ни одно заклинание не хотело брать это ранение.

— Перестрахуюсь только для того, чтобы вы не нервничали, хотя это совсем будет лишним, — прежде чем лечь, мужчина с легкостью снимает собственный ремень, сложив тот, оставляет в руке.

После того, как его предавали множеству пыток, подобное могло уж точно показаться пустяком. Но от чего-то Гриндевальду и в самом деле не хотелось видеть в чужих глазах то замешательство, непонимание и еще что-то неуловимое. Панику?

Ньют молча заправляет практически прозрачную нить в иголку, опускаясь теперь рядом, совсем с самого края, на диван, он вновь взглянул на Геллерта, слишком пристально, пытаясь прочесть насколько тот уверен в своем решении.

— Я вас предупредил, а ваше дело решать, как будет лучше, — тихо выдыхая, теперь фокусирует все свое внимание на предстоящей работе и невольно хмурится. — Начнем же.

Ему оставалось только надеяться, что все же настойка подействовала должным образом, поскольку, несмотря на свою сдержанность, внутри все сжималось от волнения. Он пронизывает край кожи острой иглой, мельком глянув на Геллерта, который даже бровью не повел, а лишь смотрел в потолок. Он соврал бы, если бы сказал, что ничего не ощутил. Нет. Ощутил, как игла проходит сквозь собственную плоть, а так же легкую, приглушенную боль — все же зелье немного подействовало. Только надолго ли? Почему-то мага берут сомнения на этот счет. Очень весомые сомнения. И эти сомнения с каждым мигом растут.

Ньют с осторожностью, слабо придерживать ранение, чтобы то не так расходилось, продолжает начатое и делает швы, соединяя края друг с другом. Шов за швом. Медленно, но уверенно, магозоолог делал нужное, изредка поглядывая на Гриндевальда, что, закрыв глаза, пытался дышать ровно и спокойно.

— Может, вам стоить выпить одно зелье? Оно точно должно подействовать, и вы не будете чувствовать что-либо, — Скамандер успел заметить краем глаза, с какой силой мужчина сжимает в руке ремень, когда игла в очередной раз пронзает плоть.

— Нет. Никакого зелья, что могут хоть как-то повлиять на меня.

— Вы можете потерять сознание от травматического шока...

— Я говорю, что не стоит, — шумно выдохнув, Геллерт продолжал настаивать на своем даже сейчас.

Ньют молча качает головой, промокая кровь с раны, и лишь мысленно отмечает, что ему бы было и проще, если б мужчина потерял сознание. Хотя бы не настаивал на своем.

В гостиной вновь повисла тишина, которую никто из двух волшебников не собирался нарушать. Внимание одного было обращено только на то, чтобы скорее закончить начатое, ибо ранение оказалось все же немалым. И, судя по том, что Гриндевальд с каждым новым швом все больше напрягался, как струна, парень мог предположить, что эффект выветрился намного быстрее обычного.

У Геллерта было ощущение, что его одновременно пронизывало несколько иголок, сразу и везде. Но он не издает ни звука, лишь сжимая до побеления костяшек ремень, пытается вслушаться в тишину, чтобы уловить шорох из других комнат, что-нибудь, лишь бы мысленно отвлечься и держаться за реальность. Он стал замечать, что та постепенно ускользает от него, заставляя проваливаться в пустоту. Меньше всего ему хотелось оказаться сейчас там. Особенно, когда все еще была возможность, что его сдадут.

— Ньют... — единственное, что ему удается проговорить, совсем тихо, но достаточно, чтобы оказаться услышанным.

Поднимая взгляд, Скамандер уже было подумал, вдруг мужчина все же теперь будет согласен на его предложение. Но обнаруживает его в бессознании.

— Вам нужен отдых, а я позабочусь обо всем остальном, — осторожно убирая ремень с чужой руки, что так и не был использован, проверяет пульс и лишь добавляет короткое. — Не беспокойтесь, Геллерт.