Стало быть, здесь один лишь Амур со мною, да легкий

Хмель в голове, да венок, сбившийся с мокрых кудрей.

Голова Цунаде приятно кружилась, когда она шла к выходу. Шизуне шла впереди, а позади них тащились Котецу и Изумо. И Джирайя. Цунаде хотелось смеяться. Хихикать, как девчонке, строящей планы сбежать. Ускользнуть от всех, кроме Джирайи.

У неё чесались руки удержать его, она хотела переплести их пальцы, чувствуя его тёплую руку. Она пыталась придумать, как отослать своих охранников, чтобы идти рядом с ним.

Но Джирайя сделал всё сам: прибавил шагу и, обогнав тех двоих, пошёл рядом с ней. Подставив руку, она ожидала, что он примет её, и вздрогнула, когда он этого не сделал.

Цунаде попробовала снова, просто мягко коснувшись его пальцев. На этот раз он действительно убрал руку.

Она нахмурилась. Идиот! Что такое? Он смущён тем, что Изумо и Котецу могут увидеть? Она взяла его за руку, когда они покинули танцпол. Какая разница теперь?

Ей надоело вести себя как школьница. Пыхтя от негодования, она посмотрела перед собой и заметила, что Шизуне зевает.

— Шизуне, я устала, — отрезала она. — Иди домой.

Шизуне остановилась и оглянулась, собираясь возразить и остановить её.

— Глупо с твоей стороны провожать меня до дома. Мне не нужны провожатые или что-то подобное.

Она обернулась к своим охранникам, положив руки на бёдра.

— Вас двоих это тоже касается. Идите домой.

Котецу и Изумо неуверенно переглянулись, понимая, что, хотя они и были назначены её телохранителями, она имела право приказать им уйти.

— Увидимся дома, Хокаге-сама, — произнёс Джирайя.

Цунаде удовлетворённо улыбнулась, не убирая рук с бёдер. Конечно, так и будет.

— Видите? Вы искренне считаете, что со мной в деревне может случиться что-то, с чем мы с Джирайей не сможем справиться?

Она помахала рукой, отпуская их.

— Вы трое, идите домой.

И молодые ниндзя, переглянувшись, пожали плечами, пожелали им спокойной ночи и разошлись в разные стороны.

Цунаде повернулась к Джирайе лицом, снова желая взять его за руку. Её голова кружилась от алкоголя и того, что они были одни. Волнение бежало по её венам, согревая.

Джирайя улыбался, скрестив руки на груди.

— Давай, Химе, я провожу тебя домой.

— Джирайя, — проскулила она, теребя его рукав и не понимая его внезапной отчуждённости. Когда он не коснулся её руки, она скрестила свои руки на груди, глядя на него.

Тупик.

Она сверкнула взглядом.

— Ну?

— Ну, что, Химе? — он улыбнулся как никогда обезоруживающе.

— Ну, ты не собираешься… — она помахала руками в отчаянии.

— Проводить тебя домой? Конечно, я же обещал. Идём, — он пошёл в сторону башни Хокаге. Цунаде последовала за ним. Стук её туфель и его деревянных гэта о брусчатку отдавались эхом.

Пока они шли по улице, в ней снова начала закипать злость. Он, должно быть, насмехался над ней этими ювелирными изделиями и новой книгой. Всего лишь маленький розыгрыш, дурацкая шутка. Впрочем, это не объясняло старые книги.

Она вовсе не того хотела, когда покидала бар, и она сказала об этом, когда они приблизились к двери её дома.

— О? И что же ты ожидала, Цунаде? — спросил Джирайя, скрестив руки на груди и глядя на неё.

— Жаба ты! — отрезала она. — Я хотела очень много тебя и твоих деклараций вечной любви!

Джирайя хмыкнул.

— Каждый раз, когда я проявляю свою любовь к тебе, моя жизнь находится только в моих руках. Возможно, в этот раз я решил перестраховаться?

— Ты, кретин! Только я решила…

— А, теперь понятно. Разве не ты только сегодня утром злилась на меня из-за моего решения? Как ты там сказала, «вывалил это всё на тебя»? Но теперь уже ты принимаешь собственное одностороннее решение и…

— Аргх! Ты невозможен! — она подняла руку, чтобы ударить его, но он поймал её запястье так же легко, как и сегодня днём. Только на этот раз, вместо того, чтобы просто держать, он дёрнул её на себя, поймав за талию другой рукой.

— Знаешь, Цунаде, я действительно не возражаю против физического контакта с тобой, но, пожалуйста, давай обойдёмся без побоев?

Джирайя наклонился к ней, она потянулась к нему. Он собирался поцеловать её, Джирайя собирался поцеловать её, пульс в её груди отбивал дробь.

И он поцеловал её. Мягко в лоб.

— Спокойной ночи, Химэ, — сказал он тихо.

— Джирайя? — спросила она в замешательстве.

— Цунаде, ты слишком пьяна, чтобы я мог воспользоваться этим, — сказал он с огоньком во взгляде.

Сбитая с толку, смущённая, расстроенная и сердитая Цунаде буркнула:

— Лжец. С каких пор ты не пользуешься девушкой, в каком бы состоянии она ни была? Кроме того, я не пьяна. Приятно гудит в голове, возможно, но не пьяна, я могу держать саке.

Снова нависнув над ней, Джирайя сказал с ухмылкой:

— Чтобы там ни предлагал Гай, это не саке. Я не думаю, что ты к этому привыкла. Спокойной ночи, Химе.

— Что? Ты уходишь? — потерянно спросила она.

— Нет, — сказал он, прижимая свои губы к её. — Я просто пошутил. Кроме того, ты милая, когда злишься.