Скарамучче за свою жизнь еще не приходилось менять школы.

Особенно с сельских на столичные. Парень никогда не выделялся хорошими

оценками, поэтому звезд с неба не хватал, жил в свое удовольствие, в общем. Большого

будущего учителя ему не пророчили, и, возможно отчасти из-за этого, главной

мечтой, до недавнего времени, было накопить денег и свалить учиться и жить в столицу после окончания одиннадцатого. Но именно этой мечте не было суждено сбыться… в каком-то смысле…

Переезд оказался неожиданным, хоть говорили о нем в их семье

давно. Говорили, правда, не на полном серьезе. В их небольшом городке,

затерявшемся среди лесов и полей где-то в глубинке и обеспечивающим себя лишь,

ничем, жизнь текла удивительно размеренно. Все вокруг тебя знали, хотя парень

скорее считал это минусом, потому что, просто пройдя по улице он не мог не

словить на себе несколько осуждающих взглядов местных пенсионеров — слухи расходятся.

В школе спокойнее не было, но мама оставлять это место не спешила. Денег с

зарплаты учителя в единственном местном учебном заведении им вполне хватало,

совмещая со своим огородом на заднем дворе, как и у всех, можно было вполне

неплохо жить. Не шиковали конечно, в последнее время даже все поездки

заканчивались областным центром и пару раз столицей. Когда Скарамучча был

младше, он помнил несколько путешествий с мамой на недалекий Юг, оплаченных с

папиных алиментов, пока последний окончательно не проебал все деньги на

алкоголь и любовниц где-то все в той же столице. Самого отца парень не помнил,

но, по созданному с рассказов матери и суровой действительности, образу, он был

этому в какой-то степени рад. Мама как-то говорила, что, прозвище Куникидзуси ему

дал, собственно, отец, когда парень только родился. Потом второй родитель,

видимо устав от такой тяжкой доли, быстренько исчез из жизни семьи «на

заработки» в столицу. Заработал он себе разве что ЗППП, как уже в более взрослом

возрасте пошутил сам Скарамучча. Развод родителей был не очень громким, но

оставался на слуху местных жителей еще долго. Изменяли всем, больше половины

мужчин в городке радостно поддерживали алкогольную промышленность, от безнадеги

скорее, на них парень смотрел с презрением, ведь видели они куда более худшие

времена. Но развестись считалось чем-то страшным и непонятным — Райден были

практически единственными счастливчиками.

Поворотным событием стала мамина окраска волос, как ни

странно, совпавшая с приездом молодой студентки по распределению. Эи в общем

всегда тянуло к чему-то необычному, по старой памяти со студенчества, наверное,

когда она была близка к переезду заграницу, но выбрала отца и уехала с ним,

фактически, в деревню. Женщина заявляла, что ни о чем не жалеет, но Куникидзуси

ей в этом не особо верил. В общем, жалоба на неподобающий внешний вид педагога,

поданная одной страждущей мамашей, дошла аж до районной комиссии по образованию

и стала билетом на выход для Райден. Скарамучча хорошо запомнил майский вечер,

когда они решили выставить дом на продажу.

Сгущались сумерки, медленно расправляя щупальца тумана над

низинами, застилая белой завесой позднего мальчика-пастуха, который должен был

уже привести семейную корову домой. Небо было безоблачным, закат разливался по

нему плавленым золотом, вспыхивал красными огнями, споря с вышедшими звездами и

отражаясь в каждой луже. Парень сидел на корточках над несчастной грядкой с

тяпкой в руках. Мама задерживалась в школе. Сегодня должны были окончательно рассмотреть

ее конфликт с жалобщицей, хотя если спросить парня, тупизм полнейший, а не

конфликт. Эи появилась довольно скоро: скрипнула передняя калитка, через

некоторое время из-за угла дома показалась сама женщина, на ходу скидывая туфли

на низком каблуке.

— Ну что? — Скарамучча поднял голову на мать и понял, что вопрос можно было и не задавать. Женщина выглядела крайне расстроенной.

— Что, что? Меня ожидаемо уволили, — Эи опустилась рядом с

сыном и положила голову на согнутые колени. — Доработаю до конца года и все.

— Я говорил, что они все дебилы.

Немного помолчали. Закат начинал затихать. Наступала душная,

пахнущая цветением ночь.

— Слушай, — Райден перекинула длинные фиолетовые волосы за

спину. — Как ты смотришь, если мы отсюда уедем?

— Я только за. Но куда?

— Не знаю. Опубликую резюме. Посмотрим.

В тот вечер они больше не говорили. Вакансия нашлась через несколько месяцев. В столице. О лучшем в их положении и мечтать было нельзя. В той же школе работали друзья матери, и Скарамучча хотел надеяться, что они на это не повлияли. Потом Эи ездила на собеседование. Парень не вникал. Но в конце июля, мама радостно объявила, что нашлись покупатели для дома. Куникидзуси было как-то удивительно все равно. Здесь его ничего не держало. Друзей не было, отношения с одноклассниками не складывались, да и просто отношения, честно говоря, тоже. Общался он только с мамой и Кадзухой, которого никогда вживую не видел.

И вот сейчас это привело его сюда. Конкретнее, сюда — это на урок на заднюю парту кабинета биологии в старшей столичной школе номер сто пятьдесят два. С новыми одноклассниками повезло больше, но иногда они все же бесили. На соседнем ряду сидели три самых страшных, на данный момент, для него женщины: Син Си, Бай Ши и Ин Эр. Десятый класс во всю готовился к школьному фестивалю и прямо сейчас эта подготовка слишком сильно его затрагивала. Ин Эр выбрала их с Кадзухой своими жертвами для предстоящего цирка уродцев («Ну а что это, блять, иначе, — Не будь таким нервным, все будет хорошо, — Ага, конечно»).

— Не, ну вот это ниче так… — Кадзуха глубокомысленно

комментировал присылаемые Ин Эр варианты.

— Какое-то слишком длинное. Ей-богу, как девчонки будем.

— Это лучше чем предыдущий вариант, там до середины ягодицы

максимум.

— Бее, пожалуй ты прав, — Скарамучче, если быть честным,

вообще не нравилась идея нарядить парней в костюмы горничных и заставить

продавать печенье, но против толпы дурных на всю голову десятиклассников не

попрешь. Приходилось адаптироваться. Жертвами сия действа оказались он сам,

Кадзуха и Горо (хотя последний не подавал признаков недовольства, что

настораживало). — Второе!

Последнее парень уже шепнул самой Ин Эр. Та довольно кивнула,

странно улыбнувшись. Эта девушка его пугала.

— Я скину вам адрес магазина! — парень хотел возмутиться,

что они еще и сами это покупать должны, но не успел.

— Ч-что за разговоры на задней парте. Молодые люди,

пожалуйста потише, — Скарамучча тут же обернулся назад к тетради. Чтобы заставить

обратить на них внимание всегда тихую и робкую учителя Сахарозу, надо было

постараться.

Вся новая школа веяла какой-то странностью для непривыкшего

к такому парня. Учителя, большинство детей — все были какими-то менее злыми,

более мягкими и со своим букетов тараканов в голове. Впрочем, эти тараканы

достаточно продуктивно уживались друг с другом, если учитывать, что школа еще

работала.

Скарамучча попал в класс, в котором взяла классное руководство Эи, что неудивительно. Около первого сентября он с удивлением нашел в списке класса Каэдэхара Кадзуху. Кажется, жизнь налаживалась. Они заняли предпоследнюю парту прямо у окна в большинстве кабинетов, и друг быстро ввел новенького в курс дела. В десятом классе действовали свои стихийные законы и стихийная рассадка, к которой учителя даже боялись притронуться. Парту через проход и следующую за ней занимали местные криминальные авторитеты, уже упомянутые выше — Син Си, Бай Ши и Ин Эр. Они в основном занимались классной деятельностью и отслеживанием людей в интернете. Последнее особенно пугало. Перед зловещими девочками сидел, в основном один, также ранее затронутый, Горо. У него на обоях телефона стояла афиша боев без правил, а на майке напечатана цитата Итто. Возможно, именно это стало причиной, по которой с Горо Скарамучча так полноценно и не поговорил за этот месяц. Слишком много внимания. Пускай остается в неведении. Оставшуюся последнюю парту у стены занимал Дотторе, обычно с неудачливым человеком, которому не оставалось сидеть нигде, кроме как там. Потому что, Дотторе был той еще самодовольной занозой в заднице (исправлено с матной версии после корректировки от мамы). Видимо, в каждом классе должен быть свой хулиган. Перед Дотторе сидела Ху Тао. В целом, она была единственной, кто мог бы с ним ужиться. Эта странная девочка вообще не реагировала на любые выпады в свою сторону, признавала исключительно черный юмор, носила с собой осиновый кол, иногда будто выпадала из реальности и, кажется, работала в похоронном бюро своей семьи. Чтож, это многое объясняло. Прямо перед Скарамуччей и Кадзухой парту занимали Эола и Эмбер. В классе ходили легенды, что если встретить их в коридоре отдельно друг от друга, то считай, наступил апокалипсис. А если серьезно, то Скарамучче показалось, что девушки встречались, и лезть он в это был не намерен.

Парта сзади пустовала, и однажды парень спросил Кадзуху об

отсутствующем однокласснике.

— А, за нами, — Каэдэхара непринужденно покрутил ручку между

пальцами. — Там Мона. Когда она выйдет с больничного, наш день будет начинаться

с гороскопа.

— Пф. Бред, — Скарамучча заправил прядь волос за ухо и вернулся

к сосредоточенному скатыванию домашки по алгебре.

— Она прикольная, будем с утра заряжаться предсказаниями на

смерть, или двойку по химии.

На этом наблюдения парня о новых одноклассниках

заканчивались. В общем, десятый класс сложил о себе впечатление, утвердив на

школьную ярмарку «Кафе с горничными». Мда…

Прозвенел звонок с урока. Подростки стали спешно скидывать

книги в рюкзаки, чтобы быстрее добраться до следующего кабинета и дружно

умотать по своим очень важным делам, а если конкретнее, то задымлять

предчердачную лестницу.

— Н-не забуд-дьте про домашнее задание! — успела выдавить из

себя учитель Сахароза перед тем, как поток несущихся подростков сшиб двери ее

кабинета. Скарамучча и Кадзуха выходили последними, потому вежливо попрощались

и прикрыли за собой злосчастные двери. На неэкспертный взгляд парня, учитель

биологии была слишком мягкой. На ее уроках слушали только те, кому это было

нужно — Ху Тао. Остальные же занимались своими делами: списывали, сидели в

телефонах, просто плевали в потолок. Неудивительно, почему именно в ее кабинете

один раз сожрали цветок. Биология становилась страшной для десятиклассников

только, когда приходило время контрольной работы. В остальные же дни, учебники

спокойно пылились на полках.

Следующим уроком в расписании стояла литература. Несмотря на

то, что на «Новую зямлю», «Войну и Мир» и подобные по содержанию и длине

произведения подросткам было до лампочки, литература ценилась как самый

посещаемый предмет. В основном из-за учителя. Мисс Минчи лидировала по

количеству валентинок на четырнадцатое февраля, с отрывом обгоняя любую

учащуюся. На ее уроках особо озабоченные, как заметил Скарамучча, даже

подсаживались поближе, но всеобщую любовь к данному предмету парень не

разделял. Мисс Лиза была строже учительницы биологии, но ее не боялись. За счет

своей популярности она сохраняла внимание большинства во время урока, а те, кто

не попадал под это влияние, преспокойно занимались чем заблагорассудится, ведь

учительнице литературы было поистине лень вставать со своего кресла и начинать

делать замечания. Возможно, она познала дзен. На самом уроке Скарамучча успел

даже немного вздремнуть, ведь стоило копить силы для физики.

Сама по себе она никогда не была любима школьниками. Большинству

просто не дано понять на сколько градусов отклониться белка на ниточке, если

сквозь нее пролетит пуля массой два грамма при скорости пятнадцать метров в

секундуРеальная цитата нашей учительницы физики. Учитель физики в школе номер сто пятьдесят два задачу не облегчал.

Мистер Чжун Ли умудрялся и так сложный предмет рассказывать еще запутаннее, чем

он есть на самом деле. Количество лирических отступлений в его речи просто

зашкаливало. Один раз классу удалось его заговорить и урок закончился на

обсуждении роли журавлей в китайской культуре. Этот мужчина слишком много знал.

После физики телефон в кармане Скарамуччи пиликнул.

@ill_stealurEYE

Сын купи сегодня по дороге со школы маскарпоне

И не забудь поставить в холодильник

Я сегодня поздно. Проверяю тетради

@skasitel_fan

У нас тирамису?многослойный итальянский десерт

@ill_stealurEYE

Не у нас. Я обещала приготовить кое-кому

Хотя купи две упаковки. Дома тоже сделаем

@skasitel_fan

Да ладно. Этот ктото тот о ком я думаю

?

Парень убрал телефон в карман. Вокруг их семьи происходило

что-то странное. Для себя Скарамучча решил, что по поводу дружбы матери с

чертовой Леди Гудзи, он находится в стадии отрицания.

— Что-то случилось? — Кадзуха шел рядом и жевал батончик

мюсли. — Хочешь?

— Не, спасибо, — Парень оглянулся по сторонам и свернул в

пристройку на географию. — Моя мама в последнее время проводит много времени с

одним человеком. Типо. Она собирается готовить тирамису. Это наша семейная

традиция, как бы…

— Не думаю, что она тебя стала любить меньше, ты уже не

маленький мальчик, должен понимать.

— Вот именно, что я не маленький мальчик! — моментально вспылил

Скарамучча.

— Я думаю, что просто у твоей мамы появились отношения.

Скарамучча как шел, так и застыл, отставая от друга. Кадзуха

остановился и посмотрел на него. Шестеренки медленно крутились, скрипя, в мозгу

Райден младшего. А что если да? Да не, бред какой-то. Его мама была замужем…

— Нет, — Кадзуха удивленно посмотрел на реакцию парня. — Они

обе женщины.

Прозвенел звонок на географию. Учитель Барбатос сам был тем

еще разгильдяем и к опозданиям относился никак, на его уроки опаздывать не

хотелось, но парни все еще стояли посреди лестничного проема совершенно одни.

— И почему это? — Кадзуха раздраженно вскинул бровь. — Люди одного

пола, знаешь ли, тоже могут влюбиться друг в друга. Посмотри на Эолу и Эмбер.

— Это просто слухи! — Скарамучча злобно прошипел в ответ. Он

сам не знал почему мысль о возможных отношениях мамы с Леди Гудзи так его

злила. — А тут не тот случай…

— Вы не понимаете это другое, — театрально раскинув руки,

передразнил Каэдэхара.

— Именно! — парень готов был сорваться на крик.

— А может, ты просто чертов гомофоб?! — Кадзуха раздраженно

подергал руками.

— Я не гомофоб! Я нормально ко всем отношусь, — Скарамучча

нервно одернул кофту.

— К кому ко всем, блин? — вечно спокойный парень очень остро

отреагировал на небольшой спор. — А если я скажу, что я гей? Что, перестанешь

со мной общаться?!

Скарамучча проглотил нервный вздох. Кажется этот диалог

вырулил не туда, куда нужно.

— Это правда? — уже намного спокойнее переспросил Райден. —

Кадзуха?

Друг нервно вздохнул, зажмурился и снова уверенно и холодно

посмотрел на друга.

— Да…

Скарамучче надо подумать. Или понять, что с этим ушатом

информации делать. Хоть бы он Кадзухе не нравился, ведь для себя давно понял,

что он гетеро. К своему собственному разочарованию, он не придумал ничего

лучше, чем просто сбежать. Уйти со школы через черный ход под лестницей, зайти

в магаз за этим ебаным маскарпоне для мамы и наконец-то домой.

Кадзуха проводил взглядом уходящего вниз по лестнице друга,

учителю Венти он скажет, что тому стало плохо. И в каком-то смысле не соврет.

***

Только в магазине Скарамучча понял, как мог расценить его

реакцию Кадзуха. И что ему хватает только на одну пачку.