Прошло недели три, на улице похолодало, но что Джотаро, что Какёин упорно ходили в школьной форме. Польнарефф уже во всю жаловался, что нельзя пощеголять украшениями в его пальто, пока Джотаро не напомнил про их другой разговор.

- Серьёзно?! - Польнарефф кинулся на шею Абдулу, обнимая его и чуть ли не прыгая, запел: - поедем в Каир вместе с семьёй Джотаро.

Какёин не хотел напоминать, что он не часть этой семьи, но не стал, наблюдая, как их друзья нежатся, пока Джотаро выкуривал вторую сигарету.

- Какёин? Как у тебя получилось? - Польнарефф по-детски уставился на него, ожидая услышать секрет. Джотаро выпустил дым, улыбаясь как чеширский кот.

- К нам пришёл Цезарь и в общем, как мы поняли с Джотаро, он не совсем друг Джозефа, - Какёин кинул взгляд на брюнета. Они стояли порознь, но Какёину было хорошо сейчас в кругу этих людей.

- Они переодично ебутся, - Джотаро пояснил на пальцах. Какёин смущённо отвернулся. - Мой дед иногда на Новый Год пьёт вдрызг и потом рассказывает о каком-то Цезаре, с которым у него была, мягко говоря, шальная молодость. Я думал, что Цезарь - это его выдумка, ну бывает, чего не случится в белой горячке, а он на самом деле существует. И ещё согласился с нами на Каир. Не мужик, а сказка.

- Вам стоит сегодня прийти на ужин к Холли, чтобы хотя бы встретиться с ним, а то мы всё говорили про вас, а никого не было, - Какёин развёл руками, мол, надо. Абдул вздохнул, а Жан только сильнее обрадовался, стискивая в объятиях парня.

Они уже пошли вперёд, видимо, приняв приглашение прямо сейчас. Джотаро подавился от этой наглости, закашлялся дымом, но ничего не кинул этим двоим, подошёл к Какёину.

- Если позвонишь маме, то сегодня ночью можем в моей комнате, Цезаря поселили у Джозефа. Это далеко от меня, ты уже видел - Какёин всё никак не мог привыкнуть к тому, что они целовались. В груди постоянно сжималось и разливалось тепло предвкушения. Всё было, как в предыдущие разы, Какёин уже запутался, сколько поцелуев они совершили, но отчего-то каждый раз, как в первый, эмоции одолевали его. Ему не надоедало. Вообще, становилось только нестерпимее ждать, когда они смогут снова встретиться. - Если не в настроении, то можешь отказать, как обычно. Ничего принудительного.

- Как думаешь, у меня получится найти в Каире девушку и завести с ней короткие отношения, чтобы попрактиковаться? - Джотаро задохнулся. Ему будто наступили на горло берцем. Он знал с самого начала, что служил Какёину только для опыта и этот факт, тем не менее, резал его ножом. Он надеялся, что Нориаки забудет об этом вздоре и останется с ним, но Джотаро не мог удерживать его насильно. Он никогда не будет ему милым, как Польнарефф Абдулу или как Ромео Джульетте. Их история коротка и жестока, как жизнь. Какёин не его, не принадлежит ему, может уйти к кому угодно и он, Джотаро, даст ему это сделать. Как иронично. А ведь Куджо не играет. Не играл с Какёином, целовал так, как целуют только любовников. Сердце разрывалось. - А потом, когда приеду, заведу долгие отношения и наконец-то перестану разочаровывать родителей.

Какёин забил гвозди в крышку гроба Джотаро. Последнего болезненно скрутило,  внутри было столько желчи, что хотелось выпотрошить себя.

- Конечно, - Джотаро отвернулся, губы скривились, - там есть, они проще японских и говорят на английском многие. Ты справишься.

- Джотаро, что-то случилось? - Какёин искренне удивился, подошёл и развернулся на носках, цепляясь за гакуран. - Почему ты плачешь?

- Блять, - он утёр слёзы пытаясь спрятаться, но Какёин смотрел в самые глаза - такие большие и ничего не понимающие. Конечно, Какёину было невдомёк то, что Джотаро влюбился по-настоящему. И Куджо не должен был этого делать, но он толкнул его на влажную траву и сам упал следом, прижимая сверху. Слёзы падали Нориаки на лицо. - Скажи, что, если начнёшь с кем-то отношения, то бросишь меня, расскажешь и бросишь.

- Я всегда всё рассказываю тебе, - Нориаки огладил чужую щеку, подбородок, стёр слёзы, которые упали на губы Куджо. - Ты узнаешь первым.

Джотаро было больно, приятно и мокрые листья налипли на него, Какёина. Они смотрели друг другу в глаза, будто налаживая потерянное понимание. Дико, почти как животные в первобытное время. Какёин впервые поцеловал его первый, не дотерпев до дома или помещения, где они могли бы скрыться. Нежно, будто вымаливая прощения за принесенную боль. Он ничего не понимал, но хотел утешить. И Джотаро готов был провалиться от того, как сильно любил его. Нориаки Какёин поцеловал его. Не Куджо, который всегда начинал, Какёин сделал это сам. Пускай и так, как сейчас, но они целовались: прижимались губами, дышали загнанно и Джотаро чуть не сорвался на всхлипывания, нос совсем заложило. Какёин обвёл пальцем его родинку, погладил уши. Куджо отчаянно подумал: к чёрту. К чёрту родителей, деда, к чёрту всех, к чёрту слова Нориаки. Он ощущал, что мир был ему по колено, когда Какёин так решительно делал то, что Джотаро никогда бы не решился делать в месте, где их могли засечь посторонние.

Какого это, целовать другого мужчину, сверстника, зная, что он не понимает твоих чувств и всё равно делать это, потому что невселенская сила тянула канатами?

Это не была игра. Джотаро любил. Какёин делал это для другой цели и Джотаро поддерживал его. Потому что всегда был другом, даже тогда, когда целовал его, не переставал быть им. И всегда им будет, не важно, что сделает Какёин - Джотаро не собирался менять своего отношения к нему. Пускай хоть перецелует всех девушек, в его доме всегда будут рады Нориаки. И Какёин не узнает о том, что Джотаро испытывает, потому что не сможет ответить взаимностью и Джотаро видит это: не готов, не может. Ну и пускай.

Они пришли запоздало, все в листьях и Абдул посмотрел на них косо. У Какёина была прокушена губа, у Джотаро - глаза на мокром месте. Он обязан был поговорить с ними, но не сейчас, не теперь, когда они стояли под дверью и ждали приглашения. Джотаро снимал налипшие литья с формы Какёина, тихо причитая на самого себя. Опять поступил опрометчиво. Какёин и так был одет не совсем тепло, а теперь ещё мог простудиться из-за Куджо. Дверь скрипнула в замке, отворилась. Холли вышла в фартуке, приложила ладони к лицу и весело заговорила:

- Ой, так рано! Посидите в комнате Джотаро? - Абдул кивнул и Польнарефф растянулся в ответной улыбке, поклоняясь матери Джотаро. Какёин цокнул языком. Подхалим. Джотаро за ним тоже это заметил, но в общем-то ему было не до этого. Польнарефф пока ещё вёл себя приемлимо.

- Конечно посидят, куда денутся, - Джотаро устало потёр глаза, отвлекаясь от окончательно чисто спины Нориаки, растирая белки глаз, притворяясь, будто они такие из-за механического трения. Какёин поджал губу, которая до сих пор кровила, спрятал её во рту.

В комнате уютно пахло мандаринами, которые они с Какёином вчера ели, попутно играя в бейсбол на приставке, пахло и сигаретами, и мятной жвачкой, и вишнёвым соком. Совсем тонкий, сладкий запах, но даже он был в покоях Джотаро, как неотъемлемая их часть. Куджо включил на диске какой-то старый фильм. Какёина это и не интересовало особо, он уже давно пересмотрел всю видеотеку этого дома. Польнарефф, как ребёнок, лёг спереди на раскиданные подушки, блаженно вздыхая от ощущения гудения ног и усталости во всём теле. Мухаммед сдержанно приземлился рядом. Польнареффу надоело быстро - фильм оказался скучным, без основательного сюжета и откровенно не смог заинтриговать, блондин выскользнул из комнаты, сказав, что хочет помочь Холли с ужином. Абдул был не против, Жан играл ему на руку. У него были другие планы на вечер. Джотаро давно беспокоил его. Какёин по-прежнему смотрел на Джотаро странно и они переглядывались, будто ожидая чего-то. Абдул не был доволен раскладом. Что-то стряслось между этими двумя. Какёин гладил чужую руку своим большим пальцем. Успокаивал? Просил прощения? Просто проявлял нежность? Они обычно так не делали. Не были такими нервными и не вели себя таким подозрительным образом.

- Вы оба признаетесь хотя бы мне? - Какёин вздрогнул и хотел было увести свою ладонь, но Джотаро не позволил. Он смотрел в спину Мухаммеда, заметно напрягшись, - у одного покусанная губа, другой ревел. Вы думаете я не знаю?

- Ну и что, хочешь услышать, что я его целовал? - Джотаро свёл брови, готовясь защищаться. Абдул не ожидал.

Не то, чтобы он не знал о том, что Джотаро ведёт себя слишком нежно с Нориаки, но чтобы так... Он предполагал, что они могли подраться, что-то не поделить, но поцеловаться? И ради этого стоило плакать и устраивать такие сцены? Мухаммед прикрыл глаза. Джотаро злится, больше точно не скажет, они скорее поссорятся, чем придут к пониманию.

- Не бесись, я не увожу парней, - Абдул не развернулся, потёр лицо. Попытался сказать мягко: - Меня не интересует то, в каких вы отношениях. Почему вы выглядите так, будто случилось что-то более серьезное, чем простой поцелуй?

- Ничего не случилось, - Джотаро стиснул зубы, зашипел. Какёин вдохнул коротко, резко и сжался.

- Это я виноват, тебе не надо волноваться, мы разберёмся, - он сказал тихо, но Абдулу хватило и этого. Какёин был прав, хотя бы потому, что Мухаммед не мог для них ничего сделать, когда Джотаро был на взводе и урчал, как домашний кот лишь рядом с Нориаки. Вероятно, Какёин был более полезным в этой ситуации. Джотаро был неподвластен никому, но Какёину и не надо было быть завоевателем, если Джотаро сам выбрал его. Эти двое пугали его порой, но стоило скорее волноваться за Польнареффа, который мог поразбивать посуды Джостарам, чем за Джотаро, который явно ожидал, когда они с Какёином останутся наедине. От него так и веяло нетерпением и нервным напряжением.

- Пойду посмотрю, что делает Польнарефф, можете закрыться изнутри, я прикрою перед остальными, - Абдул вышел из комнаты, аккуратно закрывая дверь. Телевизор почти мгновенно начал играть на несколько делений громче. Мухаммед не сдержал усмешки. Во что он ввязывается.

Какёин собирался целовать его первым. Уже более уверенно, оседлав сверху и схватив лицо и смотрел пристально, долго, пока у Джотаро в горле не пересохло.

- Почему ты так разозлился? - Какёин допытывался, будто смотря в душу. - Абдул не причастен к нашим проблемам и он не твой дед, ничего плохого нам не сделал. Ты так бесишься, что мы просто не могли остаться наедине?

Джотаро не знал. Просто был зол, когда его чувства попытались раскрыть. Какёин точно издевался над его чувствами, потому что Джотаро никакими другими причинами не мог понять то, отчего на душе было паршиво. Хотелось съесть лимон и запить это всё самым горьким чаем. А ещё он знал, что Нориаки не был виноват в том, что он влюбён и раним. Господи, он даже ничего толком и не сделал Джотаро, всего лишь напомнил о том, что они целуются ради цели Какёина.

- Ничего, - Джотаро не выглядел ни на грамм более расслабленно. Потом выдохнул, сжал кулаки, пытаясь взять себя в руки и наконец сказал: - не бери в голову. Всё в порядке, просто не могу держать эмоции, когда дело касается тебя.

- Джотаро, - Какёин шептал куда-то в шею, наклонившись и ничего не предпринимая. Возможно, сегодня был не тот день, чтобы предаваться страстям, Джотаро было больно, хотелось скрыться ото всех и зализать раны, которые сейчас щипали и болели. - Я волнуюсь о тебе, если я делаю что-то не так, ты всегда можешь сказать мне об этом и обсудить. Никаких секретов?

- Почти, - Джотаро промолчал. Не умел врать ему, - есть вещи, в которых я не могу признаться даже себе.

Джотаро накрыло. Кажется, он опять плакал и Какёин его обнимал поперёк груди, слушая тихие надрывные всхлипывания, гладил по голове и шептал куда-то на ухо всякие утешающие глупости, чтобы Джотаро не было так печально. Он ничего не знал, не понимал и делал, как умел. И Джотаро почему-то всё равно выполз из-под Нориаки, отсел и спрятал голову в своих коленях, окончательно давая себе разрыдаться. Никогда ему ещё не было так беспомощно больно и сердце просто падало в пятки от мысли о том, что они никогда не смогут быть вместе, зайти дальше поцелуев, что Какёин никогда не будет лишь его, что всегда надо будет делить его с кем-то и кто-то другой, не Джотаро, будет целовать его пухлые губы и смотреть в его фиалковые глаза. Куджо ощущал, как пару раз подкатила тошнота от одной только мысли, какой серой будет жизнь, после их путешествия в Каир и что Какёин, его солнце, больше никогда не поцелует его, потому что поймёт, что уже всему научился. Джотаро кусал свои руки, пытаясь сдержать голос, но это не помогало. Он хныкал, скулил, как побитая собака, не в силах сдержать слёзы. И Какёин сидел рядом и гладил по голове, пока Джотаро хотелось вырвать все свои волосы. Почему он так добр к нему даже тогда, когда наверняка догадывается, что Джотаро нарушил правила их игры? Куджо полный лузер, он всегда проигрывал в настолках, в играх на джойстике и сейчас тоже проиграл. С полным треском и провалом. Слёзы жгли щёки морозом. Почему всё обернулось так? Почему он не умел останавливать время и отказывать Какёину?

- Тише, всё будет хорошо, - Джотаро, уставший от перенапряжения, свалился на ноги охнувшему Какёину и, продолжая прерывисто дышать и хлюпать носом, прикрыл глаза,  - Всё будет в порядке, я с тобой, с тобой, Джотаро.

Он понял. Надо было играть до конца. Не признавать поражения. Ей богу, пускай хоть мир разрушится после поездки в Каир, но он, Джотаро Куджо, будет целовать Какёина до последнего момента! Будет получать от него отдачу, любовь, всю ласку, на которую тот способен. Не надо думать о том, что будет в далёком или недалёком будущем. Ещё месяц назад он даже не думал о том, что любовь всей его жизни предложит ему целоваться, а сейчас он лежал с ней на одном диване и она его утешала. Что будет через ещё месяц? Может небо упадёт на голову? Через месяц Джотаро и будет думать над тем, что ему делать. Он улыбнулся, проваливаясь в сон. Какёин продолжал шептать над ухом, гладить по волосам и в голове стало приятно пусто. Без лишнего шума, беж лишних тяжёлых вопросов. Он всё решил для себя. Будет с Нориаки до конца, а что будет в конце - он узнает позже.

- Уснул, - Польнарефф с Абдулом пришли в немое удивление, разглядывая спящего Джотаро. Какёин приложил палец к губам. В комнате было тихо, даже телевизор выключили. Польнарефф продолжал шёпотом: - мы понравились Цезарю и он не против поехать с со всеми нами в путешествие. Джостар ныл, что его грабят, долго пил с Цеппели вино и они по итогу завалились на узком диване в гостиной и смотрят какую-то программу. Мы с Абдулом помыли посуду и сейчас пойдём домой, хорошего вам вечера!

- Спасибо, - Какёин благодарно выдохнул одними губами, улыбаясь Жану. Он был иногда ужасно доставучим, но это не отменяло того, что Какёин ценил дружбу с ним за такие моменты. Моменты, когда Польнарефф входил в его положение и не делал ничего, чтобы могло его усугубить. - Не забудьте сложить свои багажи, мы выезжаем через неделю.

****

С Джотаро всё стало как прежде и Какёин больше не лез с вопросами о случившемся, потому что Куджо явно не хотел об этом говорить. Нориаки принял это. Так случалось иногда, не всё можно рассказать другому человеку и Какёин был способен только утешать его своими словами, присутствием, но не мог решить за него проблему, о которой знал ровным счётом ничего. Какёин ещё вчера собрал свой чемодан и заранее попросил своих родителей поговорить с Холли. Та дружелюбно отвечала на все вопросы и потом трубку всё же перенял Джозеф, пересказывая больше подробностей. Да, он хочет свозить этих людей, да, поездка полностью финансируется Фондом Спидвагона и фирмой Антонио Цезаря Цеппели, да, с Какёином всё будет супер и за него будет отвечать трое взрослых людей, да, его вернут в целости и сохранности. Наверное, думал Джотаро, доедая на кухне завтрак, что всё же были плюсы в болтливости его деда: он мог убедить кого угодно в чём угодно, даже когда люди выглядели непробиваемыми. И доказательством этому был Нориаки, который сейчас помогал Джотаро выбрать, что лучше взять с собой в отпуск. Куджо бы не заморачивался, но перспектива сгореть на солнце и приехать в ожогах его не утешала, как и Какёина. Ему бы пришлось хуже всего - бледная кожа, рыжие волосы, он просто идеален для того, чтобы сгореть. Много трусов, сандалии, шорты, штаны, целая куча майек.

Какёин и Джотаро всегда были особенными. И в эту ночь они оба выжидали тишины: спать перед отлётом не собирались - а смысл? Вставать в четыре утра, Какёин точно будет спать тревожно и просыпаться каждые полчаса с мыслью, что скоро вставать, а Джотаро потом не растолкаешь. Таким образом, они опять сидели на одном футоне, играя на приставке в гонки. Какёин отрывался, но Джотаро был ловок, хоть и не имел много опыта в таких играх. Победа Нориаки была предрешена и Куджо только удовлетворённо промурлыкал рядом, будто того и ждал. Ему, как видел Какёин, игры не приносили толком ни удовольствия, ни разочарования. И сейчас он устало прислонился к стенке, поглядывая на Нориаки из-под своих длинных ресниц. Это был их шанс перед долгим полётом. Приставка была отложена. В самолёте они не смогут даже подержаться за руки, а сейчас - сколько угодно. Бери не хочу. Какёин вновь сел на колени первым, не выдержав чужого изучающего взгляда, вяло провел рукой по чужой щеке, надавил на губу. Джотаро смешливо открыл рот и Какёин сглотнул. Напряжённо, будто не ожидал, что Куджо так легко сдастся ему. Или вообще не ожидая, что всё так обернётся. В голове всплыло, как Абдул облизывал пальцы Польнареффа. Какёин прошёлся языком по своих сухим губам, пытаясь прислушаться к себе и понять, чего он хочет на самом деле.

- Я могу? -  Какёин провел пальцем немного проталкивая его вглубь и ощущая под подушечкой пальца рельеф зуба Куджо. Джотаро ничего не ответил, закрыл глаза, взял руку Какёина в свою и самостоятельно всосал чужой палец, лаская его языком во рту. Какёин обомлел, наблюдая за всей сценой. Внутри горело, теснились что-то неописуемое и губы Джотаро, охватившие палец, были такими правильными сейчас для Какёина. Было тепло, влажно и Джотаро распалял Нориаки медленно, но верно. Какёин сам не заметил, как Джотаро вобрал два пальца, уже более явно играясь с ними, будто пытаясь взять реванш.

Какёин не выдержал в какой-то момент, вынул свои пальцы и прильнул к Джотаро губами. Они не спешили, делали всё постепенно и Какёин уже привык к ощущению тепла в груди: спокойного, размеренного, стоило Куджо начать целовать его. Это тепло заставляло Какёина верить в то, что он не безнадёжен, что у него всё-таки есть влечение, что в данный отрезок времени его влечёт к Джотаро, который так умело целует его. И Нориаки отдавался этому ощущению, шёл дальше и видел за ним желание, которое каждый раз приводило их к одному исходу, одному сюжету - Куджо на пределе своих сил, сжимает Какёина за задницу, и умоляюще просит прижаться и не двигаться. Какёина это не останавливало, он не помнил этих мольб, стоило им опять столкнуться губами. И Джотаро не вытерпел, усадил его на колени, оттаскивая от зоны паха, вжал свои руки в чужие плечи, заставляя Нориаки прийти немного в себя и отпрянуть. Ошарашенный, похожий на птенца, которого долго трепали по перьям, потерянный без чужого тела.

- Ты знаешь, как переводится с английского петтинг? - Какёин не мог прийти в себя. Перед глазами была белая дымка. Он ощущал буквально секунду назад возбуждение Джотаро и своё тоже, которое сейчас давило на широкие пижамные штаны.

- Ты меня сейчас будешь учить английскому? - Нориаки непослушно захныкал. - Джотаро, что за издевательство?

- Петтинг переводится как "баловать", " раздражать". Скажем так, если ты хочешь продолжить, пойти дальше, то я могу разрешить тебе сжимать меня через одежду в абсолютно любых местах, а ты мне - себя, - до Какёина доходило туго, но как он понял, так сразу побагровел, спрятал своё лицо за ладонью. - Это сексуальная практика при которой тебе не придётся раздеваться или касаться партнёра прямо. Мы неминуемо движемся к этому и хотелось бы, чтобы ты знал.

- О Боги, - Нориаки уткнулся в чужую шею, Джотаро.

- Ну и ну, ты реально не понимал?

- Понимал, я не идиот, просто ты сказал и заставил задуматься сильнее, - Какёин в конце концов расслабился и двинулся вновь на Джотаро. - Если ты мне предлагаешь кончить в штаны от того, что зацелуешь, то я не против.

Ну почти, то, что Джотаро имел ввиду.

У Джотаро сорвало тормоза. Он завалил Какёина на футон, чужие кудри разлетелись по подушкам и они опять поцеловались и Нориаки очень игриво прижался, не скрываясь, начал тереться о живот Джотаро, прижимая себя сильнее к чужому телу собственными икрами. Какёину было блаженно: тело горело, рот горел, губы ныли от поцелуев. Джотаро целовал, чуть ли не трахая Какёина языком. Нориаки не выдержал несправедливого распределения и опять оседлал Куджо, меняя позицию, вжался своим тазом в чужой пах. Джотаро впервые прикрыл глаза, будто пытаясь сдержаться настолько сильно и заставил Какёина усидеть, вцепившись в бёдра. Они зависли так, пока Какёин очень прямо не ощутил, как чужой член под одеждой вжался в пространство между его ягодиц. О, если бы он только мог описать то, какие чувства его переполняли. И ему по-прежнему нравилось. Нравился даже факт того, что его фактически имели через одежду, тёрлись, доводя до исступления. Джотаро не оставался в долгу, впрочем: пока сам вжимался в Какёина и медленно проезжался о чужое тело членом, гладил самого Нориаки рукой прямо через штаны. И Какёин пытался кусать свои пальцы, затыкать себя, стиснув зубы, но несдержанные стоны рвались вопреки всему. Тогда Какёин ощутил, как Джотаро нажал своими подушечками пальцев на его губы. И протолкнул их. Какёин никогда не ощущал себя так развратно, как тогда, когда чужие пальцы входили и выходили из его рта, играли с языком, а чужая рука продолжала гладить и сжимать его член. Ощущал себя он так, будто его реально имели, только в каком-то намного более развратном и интимном смысле. Джотаро владел его ртом полностью и Какёин чувствовал эту власть почти явно. Нориаки хотелось ему отдаться: он выгибался, позволял изящным пальцам скользить по собственным губам и всячески способствовал тому, чтобы Джотаро продолжал свою затею.

Джотаро в конечном итоге совсем забыл о своём собственном возбуждении, самозабвенно втрахивая пальцы в податливый рот и лаская Какёина через ткань штанов - он не мог выдержать. Кончил, тяжело дыша, весь в слюне и дрожащий, склонившийся к Джотаро, который теперь вновь продолжал свои движения, рыча и держа обмякшего от оргазма парня за задницу. Какёин ощущал, как в животе всё начинало болезненно-вобуждённо крутиться, когда он переосознавал снова и снова происходящее. Они занимаются сексом. Буквально не буквально - он чувствовал член Джотаро через четыре слоя ткани и это было невероятно. Его жали к себе, целовали грубо и несдержанно, как можно целовать лишь тогда, когда ты полностью во власти страсти. И Какёин отвечал, потому что ему на самом деле нравилось всё происходящее. Потакал Куджо, лез к нему сильнее, накрывал чужие ладони своими. Джотаро кончил следом и теперь Какёин мог бессильно свалиться на него. Довольный и уставший. Куджо дышал тяжело, прерывисто и Какёину было спокойно. Так спокойно, как не было давно. Будто бы всё встало на свои места. Никакой он не асексуал, когда ему не на шутку пришлось по вкусу всё, что с ним делали руки Джотаро, когда он точно знал, что не будет против повторить что-то подобное ещё раз. А ведь он так волновался, почему его не влечёт к женщинам... Теперь-то, благодаря Джотаро, он знает, что влечение в полной мере раскрывается после поцелуев.

- Надо помыться, - Джотаро лениво перебирал чужие волосы. - И поменять штаны.

- Мне тяжело, хочу полежать с тобой, - Какёин громко засопел. Джотаро ущипнул его за бок

- Тогда хотя бы мне дай встать.

- Ну зачем? - Нориаки капризно замычал, пока Джотаро перекладывал его на другую часть матраса. - Прошу, полчаса поваляться, Джотаро, ну побудь со мной в кровати.

- Ну и ну, какой ты плаксивый, - Куджо лёг обратно, прижимая парня к груди и последний удовлетворённо прогудел.

Какёин успел уснуть за полчаса. Нориаки хотел быть с ним, даже после, даже когда осознание ударило в голову - разве Джотаро мог винить его в этом? Разомлевший, получивший своё, в кругу теплых рук, он не выдержал и провалился в сон. Джотаро гладил его тусклые в темноте локоны, которые стали тёмно-бардовыми, проходился по белому низкому лбу, пока Какёин хмурился и по-сонному дул губы. Джотаро коснулся его губ - невинно, не давая надежд на что-то большее. Поцеловал в нос, в щеку, в подбородок, в шею, потёрся носом где-то около плеча и вздохнул горестно.

Прекрасный. Очень красивый, тяжело описать, насколько Куджо хорошо от того, когда он смотрит на Какёина. В теле становится легче, в груди свободнее.

Когда-нибудь он отпустит его, даст уйти к кому-то, с кем у него возможно нормальное будущее в обычной семье. Джотаро не мог дать ему этого. Какёин рядом выглядел так мило и единственным желанием, переполнявшим Куджо, было отдать ему ту тлевшую нежность, которую он испытывал каждый раз, когда видел его. Она обволакивала его своими чарами, просилась наружу и едва ли Джотаро оказался настолько силён, чтобы сопротивляться этим наивным позывам первой любви. Она звала его, манила и он утопал в Какёине безвозвратно. Он не пошёл помыться, точно помнит, как сам уснул, будто сторожевой пёс.