Если так подумать, то все это, действительно, начиналось, как шутка. Даже безобидная. 

— Я хочу, чтобы он пожалел о своих действиях, — Крауч шмыгнул носом и подался вперёд, зачем-то обнимая Северуса. Уткнулся ему в грудь и громко шмыгнул. — Чтобы он отупел, вел себя, как идиот. Тогда больше никто не будет надо мной смеяться, все будут смеяться над ним. 

Он просто хотел сварить зелье, невербально подмешать в еду пару капель и тогда Уилсон несколько минут будет думать, что он курица, ха-ха, или собака. Северус ещё не решил, но ингредиенты уже один за другим падали в котёл, бурлили, а жидкость то и дело меняла свой цвет, став в итоге прозрачной, без вкуса и запаха, как вода, но с весьма интересным эффектом: полным изменением мозговой активности, всего на несколько минут, перестройка разума под животный. Он позволил себе по театральному коварно потереть ладони друг о друга и всплеснуть руками, это было ошибкой. Он задел локтем свою сумку, та накренилась и из-за давления книг, по столу покатилась белая пластиковая баночка и уперлись в бок котла, нагрелась и начала плавится. Северус дернулся и тут же схватил её, обжегся и выронил. Уронил он её прямо в котёл, в зелье. 

Вот так и пропали его маггловские антидепрессанты, а в котле уже бурлило то, что изменит Хогвартс на целый год. 

Он судорожно выловил то, что осталось от баночки: капсулы внутри уже растворились и вытекали через прожженную дыру. Запястье обожгли несколько капель из лопнувший пузырей. Теперь его ещё несколько секунд назад чистейшее зелье, стало вязкой жижей с неприятным цветом и непонятно каким эффектом. 

Северус зло выругался и хотел было уже взмахнуть палочкой и убрать это недоразумение из мира сего, как зелье вдруг приняло прежний прозрачный оттенок и умеренно закипело. Без этих огромных бензинных липких пузырей, без этого пьянящего запаха дешёвой краски. Как вода. С густым и плотным осадком на дне. Снейп выключил огонь, немного подождал и, взяв черпак, осторожно перелил зелье по колбам. Он посмотрел на гору осадка, которая занимала добрую половину котла, и даже больше. Осторожно поддел его и в нос тут же вторгся сизый дым. Северус подавился и закатил глаза. Стало вдруг так легко, все стало казаться таким никчемным и ненужным. Даже он сам. Сейчас он был отдельно от мира, не имеющий значения, просто парящий и проживающий свой жизненный цикл. 

Отпустило его через двое суток. Он оказался в другой части кабинета, мастерящий какую-то странную постройку из книг. Он отпрянул и в голову ударила боль, а глаза заслезились. Он запнулся и упал, больно ударился. В животе ощущалась небывалая пустота, из-за чего затошнило. Попытался призвать палочку, чтобы привести себя и комнату в порядок, но ничего не вышло. Его шатало и крутило, а магия не подчинялась, даже не собиралась согревать его своими потоками. Ужас, почему-то, так и не пришел.

Дым на него с тех пор действовал очень слабо или не действовал вовсе, а само зелье было бесполезно, зато осадок был весьма податлив. Он скатал его в тонкую палочку и решил оставить на несколько часов — нет, на сутки — в целях научного интереса, да. А потом ещё несколько… Что им в тот момент двигало не ясно, но он взял застывшую палочку, осторожно держа в ладони. После того, как первая сломалась и дым, видимо, мстя нацелился ему в глаза, он пошёл в совятню и, взяв первую попавшуюся сову, дал указания, когда и к кому лететь и что принести. 

Он видел, как сова принесла посылку, как его творение сломалось и, как Уилсон и двое рядом сидящих с ним вдохнули дым. Они начали шататься сидя на месте, их глаза закатились, а рот растянулся в глуповатой улыбке. Уилсон упал на спину, за ним последовали ещё двое. Непонимание, крик, преподаватели отправили пострадавших в лазарет. К вечеру они выходили уже живые и здоровые, отчитались декану и пошли по комнатам. Вроде бы все было неплохо, может, и не смех, но угроза жизни. Крауч кинулся к нему на шею, как только Северус зашёл в комнату. 

— Это ведь ты сделал? Это было круто! Я ведь и вправду подумал, что он уже все. Так ему и надо! Когда я следил за ними, они снова начали странно себя вести. Ты ведь можешь сделать так ещё раз? 

И он сделал. Совы приносили его подарки осторожно, а дым сам решал, к кому он хочет лететь. Так зараза и распространилась. У Снейпа будто был иммунитет, после первого раза он не чувствовал ничего. Может, лёгкое счастье, но не более. Другие же вдыхали и вдыхали, продолжая испытывать одни и те же симптомы. Ему приходилось притворяться, что он тоже под действием странных штук, которые приносят совы.

Но с этим надо было что-то делать. 

И он сделал. 

Ночью покинул школу, трансгрессировал из Запретного леса до ближайшей маггловской аптеки, купил на свои небольшие деньги антидепрессанты и вернулся в школу. Дал дыму выветриться и пустил в ход пастилки, исключив из состава парочку ингредиентов. Из осадка все ещё шёл дым, но не такой мощный, теперь упор шёл на вкусовой рецептор рта — язык. Были и несколько неудачных вариантов, когда осадок рассыпался порошком или по запаху было понятно, что в котле теперь опасный яд, но, в итоге, удалось добиться результата. Прозрачная жидкая верхушка и плотный чёрный низ. Нет запаха, нет вкуса. Осторожно попробовать на язык и почувствовать результат. То, что надо! 

Он не скрывал от однокурсников, что это его рук дело. В конце концов, Крауч рассказал им первым. Снейп просто не отпирался, но в последствии взял с Крауча неприложный обет о неразглашении и наложил на весь Хогвартс чары тайны.

Мальсибер его поддержал, предлагал варианты действий, размышлял о дальнейших планах и поклялся в молчании. Эйвери пошёл за Мальсибером, но тоже был за Снейпа. В силу своего ума и хитрости приносил сплетни и строил планы о будущем их "организации" из пока что трех человек, включая самого Северуса, которого в порыве шутки прозвали Чумой. Они все понимали, что нельзя все обрывать резко, потому что, а вдруг это повлияет на магию? На разум? Наркотик мог разрушить и разум, и тело, и магическое ядро стоило совершить один неверный шаг.

Паук плел сети, развивал поставки и находил поставщиков, занимался организаторской деятельностью, был полон идей и, предварительно обговаривая это с Чумой, получал на многое согласие. Оса шугал всех остальных, никого не подпускал, изредка отвечал на вопросы, запугивал и, распространяя слухи и сплетни, запутывал их следы. 

А потом принесли весть, что появился распространитель в доме гриффиндора и это было хорошо, а вот то, что им был Сириус Блэк было плохо. Вроде он справлялся хорошо, но было ясно, что, может, он этим занимается по доброй воле, но собирает информацию он явно не для себя. Северус слышал, стоя за дверью, как он рассказывает о том, что ему удалось узнать Макгонаггал, как потом она идёт в кабинет Дамблдора и по всей видимо пересказывает ему. 

Однако, на Сириуса были точки давления, а точнее одна конкретная — он был зависим. Нужно лишь удачно вклиниться в ситуацию и о Блэке можно будет больше не беспокоиться. 

Сириус искал встречи с ним, даже не подозревая, что Снейп, которого он столько лет задирал и несколько раз успел припереть к стенке и есть тот самый Чума, который положил всему этому начало. Было хорошо, что он подумал, что Чума это Мальсибер, это выиграло время и отвело подозрения от него. 

Затем Блэк притих. А потом предупредил Мальсибера, показывая себя во всей красе. И было не ясно, выбрал он их сторону или это такой план. Северус тянул, как мог, и, наконец, назначил встречу, до этого посылая Мальсибера с указаниями и зельями.

Тактика это была такая или нет, но ему рассказали все. И то, что его, Блэка, завербовали, что Дамблдор знает, но Сириус его не выдал, что он следил за всеми подозреваемыми несколько недель. Северус был готов схватиться за голову и выдернуть из неё все волосы вместе со скальпелем. Как же они были близко к провалу! Их почти разоблачили и все это держится на чарах Снейпа и том, что Блэк решил быть с ними. 

А потом он поймал на себе его взгляд и все стало ясно: наркотик повысил влечение. 

Северус позволил себе немного с ним поиграться. Поддавался, прогонял, подзывал, проклинал, кормил обещания все рассказать, а сам тянул..

И вот сейчас этот Сириус Блэк прижимал его к полу и целовал. Ему с этой ситуации было смешно, он без стеснений отвечал на поцелуй и улыбался. 

Блэк кусал, лизал, всасывал, а Северусу становилось все смешнее и смешнее. Он поднял свою ладонь и положил на шею, немного сжимая. Блэк рыкнул и остановился. Немного приподнялся, заглядывая прямо в глаза. Снейп хмыкнул и согнул колени, упираясь ими в чужие ягодицы. 

Большой палец огладил кадык, чуть надавил и прошёл вверх-вниз, Сириус сглотнул и кадык дернулся. Северус завёл пальцы за затылок и надавил, привлекая ближе. Кончик языка обвел губы и, осторожно проникнув внутрь, прошёлся по небу. Сириус высунул язык навстречу и Северус обхватил его губами, немного оттягивая. 

Сейчас важны действия

— Во что ты играешь? — спросил Сириус, чьи щеки горели огнём, а дыхание не могло восстановится. 

— О, это ты играешь, а я подыгрываю, — Северус хмыкнул и подмигнул, щеки его были такие же красные, а взгляд туманный. Он посмотрел на Блэка, облизал губы. 

Пальцы другой руки пробрались под мантию и своими подушечками погладили бок. Выше. Позвоночник. Ниже. Надавили на копчик и пробрались под штаны, подцепляя край рубашки. Потянули вверх. Прохлада коснулась горячей кожи и расползлась по телу. Сириус выдохнул и его колени поползли по ковру. Он лёг на Снейпа и двинул бёдрами, получая отклик. Он тяжело задышал и задвигался интенсивнее.

Руки Северуса сжали бедра и поднялись. Сириус начал скулить куда-то в шею, прикусил кожу, всосал, а после провел языком, заставляя выдохнуть и прогнуть спину навстречу. 

Руки расстегнули пуговицы на рубашке, прошлись по груди к животу, до брюк, играючи погладили по кругу и взялись за ширинку. Тело само собой становилось податливым, разум туманился, а руки слепо блуждали под одеждой. 

Тело к телу, жар к жару, пальцы Сириуса зарылись в тонкие волосы и потянули, заставляя запрокинул голову. Губы прошлись по шее, а зубы вцепились в ключицу. Северус шумно выдохнул и погладил Сириуса сквозь штаны, тот заскулил и прижался плотнее. 

— Хватит тянуть, — недовольно прорычал Сириус и уселся Северусу на живот, его пальцы поддевали пуговицы, оголяли тело. 

— Хватит тянуть, — недовольно прорычал Сириус и уселся Северусу на живот, его пальцы поддевали пуговицы, оголяли тело.  

— Ты так быстро хочешь все закончить? — с усмешкой спросил Снейп и Сириус замер. Вопрос вернул ему сознание лишь на мгновение, взгляд вновь потупился, когда горячая ладонь легла на ширинку. Сириус проскулил и выгнулся, прижимая тело под собой к полу ещё сильнее. — Ты меня раздавить хочешь? — Северус зашипел и резко выпрямился, повалив Сириуса под себя.  

Мир зашатался.  

Северус как-то чересчур уверенно ласкал, давил, царапал, целовал и кусал так, что у Сириуса окончательно сбилось дыхание. Губы блуждали за ухом, томно, медленно. Пальцы одной руки залезли в волосы и мягко массировали затылок, пока другая рука придерживала за талию, играючи водя кончиками пальцев по коже, а чужой пах, плавно поддавалась то вперёд, то назад, надавливал на его собственный. Сириус не сдерживал вздохов, но сдерживал стоны, которые, как он считал, вообще не умел издавать, даже как естественный звук. Снейп оторвался от его шеи и посмотрел прямо в глаза.  

Блэк опьянел от этого взгляда, от такого тёмного, какого-то сознательно-блядского. Сириус никогда не думал, что увидит что-то подобное. Его хотели. Хотели не только телом, но и разумом. А он лежал, смотрел в глаза напротив и не будто не мог ничего сделать ни с собой, ни с всей этой ситуацией. И тут мир пошатнулся, Сириус кое-что понял.  

— Ты!.. — он попытался встать, но завалился обратно. — Как?  

— Я ничего. Ты же меня целовать полез, — Северус оттянул верхнюю губу, демонстрируя прилипший к деснам маленький чёрный квадратик совинки. — Что? Не смотри так, — Северус погладил горящую щеку. — Наркотик повышает влечение к тем объектам, к которым они есть. Так что, то, что тебя от меня так кроет, это, потому что ты этого хочешь.  

О, он сейчас занесёт кулак и сотрёт эту ухмылочку навсегда. Но кулак почему-то не заносился, а это… чувство страсти, вожделения… Такое неизвестное. Его хотят. И, видимо, он тоже хочет... хочет этого никчемного, недалекого, некрасивого, жалкого полукровку. Но как было классно чувствовать себя желанным! Блэку стало искренне вериться, что Северус… Нет, не Северус. Чума. Властный, расчетливый, холодный Чума также балдел от него: от жёсткости его волос, от твердости его тела, от его басистого хриплого голоса, от его мускусного запаха, от того, что у него нет женской груди и идеальной фигуры, а между ног вообще член. Это так распаляло и Сириус потянулся за поцелуем.  

Языком он поддел совинку и, отпрянув, принялся жевать, закатывая от удовольствия глаза.  

— Осторожно, даже я не знаю, что будет при передозировке, — предупредил Северус и начал стягивать с него штаны.  

— Да-да, не отвлекайся, — Сириус прикрыл глаза и окончательно обмяк, позволяя делать с собой все, что угодно. 

Теперь он не сдерживает стоны, которые на самом деле звучат очень отвратительно, он поддаётся бёдрами на встречу и вдруг понимает, что балдеет от чужого члена внутри, пусть на растяжку Снейп много времени не тратил. Чужие ноготки впиваются в ягодицу и Сириус, не теряя наваждения приоткрывает глаза, мельком ловя на себе этот темный, полный желания взгляд, что внутри вновь все скручивается. Он сжимает Чуму и выгибается, в благодарность получая тонкие пальцы на своём члене, начинающие нежно ласкать его.  

Он смотрит на него. Он хочет видеть его. Не просто трахнуть или даже унизить, а доставить удовольствие, чувствовать отдачу и видеть её, наслаждаться ей. Сириус уверен, что будь перед ним зеркало и он бы так корчил рожу, как сейчас, лежа перед Снейпом расхристанный, он бы это зеркало разбил. А Снейп смотрит. Упивается его мелодией и лицом, жадно облизывает губы и наклоняется к шее, когда его подчинённый в очередной раз запрокидывает голову и сглатывает, приводя кадык в движение. Руки блуждают по телу, губы по шее, а Сириус уже не сдерживается, царапает чужую спину, чуть ли не до костей раздирая кожу. Тихое, почти звериное рычание Чумы и Сириус хрипит его имя, не понимая какое именно, выгибается и кончается, жмурясь до боли и мушек перед глазами.  

Сколько после его разрядки прошло времени он точно не скажет, может минут семь или как-то так. Северус лежит рядом, неестественно для своего образа ласково гладит по скуле и смотрит, как на диковинку, будто впервые видит, но уже готов хранить. Будто любит... От этого сердце вновь заходится в бешеном темпе и Сириус шумно выдыхает. Чужие пальцы зависаю над скулой и пропадают, а мир из плавного ставится четче и вместо тепла Сириус видит холод.  

— Так ты все-таки меня не слушал.  

Сириус начинает часто моргать.  

— Не слушал?  

— Да, последние десять минут я потратил на то, чтобы рассказать тебе все. Ты в самом деле ничего не слышал? 

— Что? — Сириус вскакивает и тут же заваливает обратно от резкой головной боли. — Да, кто вообще такое после секса будет рассказывать?! — он зол, а Северус начинает тихо хохотать. — Что смешного?  

— О, боже, — Сириус удивлённо замирает. — Ты такой дурак, — он поцеловал его в щеку и встал, начиная одеваться. — твой мозг, Блэк, наверное, самое дурацкое, что я когда-либо встречал.  

— Да, что ты несёшь? — Сириус переходит на шипение и медленно садится. — Это все твой наркотик, а не мой мозг.  

— Как скажешь, — Северус, уже одетый, садится перед ним на корточки. — Вот только к чему просить ответы, если ты не хочешь их знать? — Северус обхватил его лицо руками и потянул на себя. — Не только повышение влечения, если ты злишься, то злишься, как никогда прежде, если ты кого-то хочешь, то сам, того не замечая, будешь желать этого, как никогда прежде. И, — лицо его приблизилось, на секунду он завис, о чем-то думая, — передозировка, Блэк, если ты чего-то испугался, то ты даже не вспомнишь про то, что это было, — Северус чмокнул его в губы и встал. — Не думал, что ты так не хочешь меня потерять, что, ведя со мной сознательный диалог, ты его забудешь за считанные секунды.  

Сириус в каком-то немом ужасе уставился вперёд себя.  

— И что будет теперь? — тихо спрашивает он.  

— А ты чего хочешь?  

Сириус продолжает смотреть перед собой, мир вновь искажается. Северус замирает в дверях.  

— Я думаю, — начинает он и Сириус переводит на него взгляд. — Я могу сделать все так, как хочешь этого ты. Как ты просил. Я завершу начатое: уберу наркотик из школы. Но... — Сириус зажмурился от резкой головной боли, а когда открыл глаза, так и понял, что ему сказали, он услышал лишь конец:

— И ты мне в этом поможешь.  

Северус стоял, а Сириус смотрел на него. Он сидел в этом заброшенном пыльном кабинете и смотрел в одну точку, переваривая все то, что он сейчас услышал. Но ведь все, что он услышал — полный бред. Его память безупречна, он не мог сам пожелать забыть то, что так желал услышать. Это все Снейп, направил на него палочку с обливиэйтом и именно поэтому Сириус сейчас ничего не понимает. Глаза жмурятся до боли и Сириус падает обратно на спину. Почему он ничего не помнит? О каком "но" шла речь? Почему он сказал, что этого хотел Сириус?  

Отчего-то вернулось чувство времени и тут же пропало. Он вспомнил, что сейчас январь, прошло почти полгода с начала Совиной чумы. Он помнил, как его декан просила о помочь выяснить, кто за этим стоит, он помнил, как стал приносить совинку своему факультету, помнил и о своём расследовании, которое закончилось так же странно, как и началось. Он здесь. Сейчас он здесь. Голый и уставший, и какой-то пустой. Мысль то приходила, то уходила, ускользала от него. Как же много он не замечал… а скольких он покалечил! И так не получил того, зачем шёл: он все ещё не знал ответы на свои вопросы, не знал и того какие чувства истинные, а какие вызвал наркотик. А теперь не знает ещё и того, что он Снейпу предложил.  

Или он ничего этого не предлагал и Северус сейчас просто врет… Не сложно догадаться, что Северус затаил обиды и найдёт способ вывернуть все так, как ему хочется. Он будет издеваться, врать, добиваться своего, чтобы Сириус — его враг — оказался на самом дне.  

Сердце сжалось от этой мысли.  

Он ударил себя по щеке, не чувствуя при этом ничего. Ни отрезвления, ни злости, даже боль казалась чем-то далёким и неестественным.  

— Не переживай, скоро к тебе вернутся все чувства, — сказал Северус и теперь даже его голос был чем-то иным. Ветхим, спокойным и до странного шуршащим. — Чем больше ты сейчас думаешь, тем больше боишься. Будешь бояться — не вспомнишь ничего из того, что было. Наверное, можно даже забыть себя, — с искренней задумчивостью сказал Снейп и приоткрыл дверь.  

— Не уходи. — прохрипел Сириус, не в силах придать голосу твердости, — Не сейчас, мне нужны ответы. 

— Я дал тебе ответы. Возможно, ты вспомнишь их потом или не вспомнишь никогда, — его губы сжались в тонкую линию. — Но сейчас… 

— Нет! — Сириус подорвался к нему, с силой толкая к стене. — Ты врешь! — он зашипел ему в лицо. — Ты не можешь сейчас просто взять и уйти, сказав все эти глупости. Ты не можешь оставить все так! Просто взять уйти и оставить меня! Оставить меня... здесь... одного! — Сириус встряхнул его, морщась от головной боли, а Северус был на удивление спокоен, он лишь тяжело дышал и морщился от встряхиваний, но от него чувствовалось спокойствие. 

— Вообще-то, — он положил свои холодные пальцы на чужие запястья. — могу, — он оттолкнул застывшего Сириуса от себя. — Тебе надо побыть одному, моё присутствие только усугубит твоё самочувствие. 

— Объясни все свои слова, черт возьми! Чего ты добиваешься? — тихо, зло, вкрадчиво, не своим голосом спросил Сириус и Северус отпрянул, рефлекторно выставляя руку вперёд, чтоб защитить лицо. — Северус! — он опять схватил его за груди и прижал к стене.

Они стояли так с минуту. Снейп вновь отцепил от себя Сириуса, не отрывая взгляда. Когда он шёл к двери, Блэк несколько раз кинул в него аваду, но ничего не вышло. Магия будто не слушалась его. 

— Объясни мне… — шептал он. — Что все это значит? — Северус открыл дверь, сердце как-то резко забилось. — Что значит потерять? 

Снейп посмотрел на него через плечо и Сириус не смог распознать его эмоций. Его глаза были обычные: ни пустые, ни мёртвые, ни радостные, в них не было даже никакой искры. Брови, губы, нос, щеки — пусто. Сейчас Северус был пустым, нечитаемым, не было в нем ничего такого, за что можно было бы зацепиться… Но что-то все равно было не так. 

— Ты будешь нужен мне позже, в здравом уме и рассудке. И тогда я хочу, чтобы ты был полезен и успех нашего предприятия будет безоговорочно. А пока, Черныш, в твоих услугах я более не нуждаюсь!

Северус ещё раз посмотрел на него, немного постоял и вышел за дверь.

Сириус все понял. Но, кажется, слишком поздно.