Хотя все утренние гадания предсказывали неудачный день, господин-тигр все равно отправился в лес за хворостом. Когда переносил на плече корзину через подвесной мост, обе опоры с южной стороны обрыва сдвинулись, вырвались с корнем, скользнули в обрыв и потянули мост за собой… Не будь наш герой господином-тигром, тут бы истории и конец пришёл — да только ловкость мифического зверя не превзойти, и даже потеряв опору под ногами, господин Энлиль зацепился за деревянные доски, группировался, выдержал удар о скалу, повис на одной лапе…
Корзину, однако, уронил, а с ней и все собранное!
— Приношу извинения! — покричал вниз, пока болтался между небом и землей, и начал спускаться.
Если бы корзина с хворостом и правда упала на неудачливого прохожего, неудача показалась бы тому счастливой случайностью: можно было б наблюдать, как безупречно сложенный молодой мужчина в одних лишь горчично-оранжевых шароварах ловко спускается по скале, раздвоенным хвостом помогая себе удержать равновесие. Огнем горят его парные косы, тигриные полосы вьются по человеческой коже, короткая безрукавка едва ли прикрывает торс. Увы, восхищаться некому!
Спустившись, господин-тигр искал корзину в глубоком снегу, но ее сюда словно никогда и не падало… разозлившись, он так рявкнул на весь овраг, что стряс весь снег с голых деревьев и разметал сугробы в десятке шагов от себя, явив ковер сухой листвы и скованный льдом ручей.
Никого. Ничего. Только висят никем не собранные брусничные ягоды на засохших стебельках, с неба сыпется снег, и даже эхо не желает носить отголоски тигриного рева.
***
Пока господин-тигр ходил за хворостом, в его временном пристанище — а живет он в одной хижине с уважаемым Луо Анем, адептом Лотосовой земли — ни на миг не прекращалась научно-кулинарная деятельность. Просвещенный лотосовый господин при виде снега затосковал, ведь это обстоятельство серьезно затрудняет сбор биологических образцов, и потому в нежеланные выходные развлекался тем, что с самого утра варил так называемую “кашу с лодочки”.
С самого утра кипит в керамической кастрюле отвар-основа, превращается в кашу-размазню мелкозерный рис, маленькие порции отправляются в пиалы поменьше; в них господин Ань помещает то мешочек сушеной камбалы, то нитку морских гребешков, то имбирную стружку — ищет, какое сочетание вкусов и консистенций больше будет похоже на уличное лакомство из родного местечка… даже если отдельная тарелочка окажется невкусной, это не беда — если вас смущают неудачи, вам нечего делать в науке.
И нежиться бы лотосовому господину в клубах ароматного пара и тонких вкусов до вечера, если бы не распахнулась входная дверь, и порыв холодного воздуха не материализовался в господина-тигра: взъерошенного, волосы и ресницы покрыты инеем, с бусин на сережках проколотых сосков свисают сосульки, хвост поспешно захлопывает дверь.
— Только не говорите, что вы в таком непристойном виде ходили весь день! — ужасается господин Ань. — Если вас видели деревенские — это не исправить…
— А я вам подарок принес, — простодушно объявляет господин-тигр и протягивает сложенную мешочком безрукавку. И тут же виновато прижимает уши: — Корзину я потерял… хворост я сам у соседей попрошу, потом вдвойне верну, тут не сомневайтесь!
Луо Ань фыркает: как же, знаю-знаю тигриную щедрость: услугу вернете вдвойне, а проблем принесете втройне. Но он любит подарки — разворачивает прохладную ткань, и глаза его заинтересованно блестят: внутри зимний материал! Глупый тигр вместо хвороста набрал всего, до чего дотянулся: сморщенные от холода наземные грибы, распухшие от влажности древесные, почерневшие от холода ягоды, бурые водоросли — по возможности аккуратно переложенные сухой травой, как сам Луо Ань сортирует образцы в походных коробках.
— Что ж, это приемлемый результат, — соглашается господин Ань. — Выглядят они не так роскошно как сезонные образцы, но и из них можно получить некоторые заключения…
— А еще я мост сломал, — признается господин-тигр.
— Это не вполне мои проблемы, — отрезает господин Ань. — Садитесь к столу, мне нужно ваше экспертное заключение по семи образцам каши.