angel

феликс ангел. так все считают, глядя на высветленные пушистые волосы, большие глаза со светло-зелеными линзами, манящие персиковые губы. феликс сама мягкость, он улыбается всем так ярко и солнечно, что растопить может даже самое ледяное сердце; он всегда помогает, когда может, отлично учится.

феликс дьявол во плоти. чанбин уверен в этом на миллион процентов и даже миллиарды долларов готов поставить на то, что истина именно такая. у феликса ангельская внешность, когда дело касается универа, но вот за пределами — легкий макияж сменяет алая помада или смоки-айс, чулки, колготки в сетку, юбки… а еще улыбка на губах такая хитрая, игривая.

нет, ангелом феликс ли не может быть по определению.

— о чем задумался? — феликс нагло усаживается на бедра чанбина, быстро скинув тетрадь с конспектами в сторону. на феликсе только рубашка бина, и та чуть сползает, открывая вид на ключицы, усыпанные засосами и укусами. — бинни? — ликс ластится ближе, подобно котёнку, почти мурлычет, когда чанбин наконец-то обнимает его за талию.

— о тебе и твоей милой репутации, — чанбин вздыхает, — иногда это утомительно, знаешь? тебя сегодня не было, а меня завалили тонной вопросов о том, где ты и почему не пришел, не нужно ли тебе что-то и «вы же друзья».

— а мы не друзья? — феликс смотрит невинно, кусая губы, медленно водя кончиками пальцев по плечам бина.

— ах, прости, милый, я и забыл, что трахаю всех своих друзей, живу с ними, готовлю… — договорить чанбин не успевает, потому что феликс целует его жадно, сильно сжимая руки на его плечах, кусает губы бина, толкается языком в его рот и ерзает на его бедрах, чтобы унять возбуждение… или сильнее разжечь? бин отстраняется, — ревнуешь, котёнок?

— не люблю, когда ты так говоришь. я ведь предлагал не скрывать наши отношения, — феликс тут же словно гаснет, и от былой игривости ничего не остается.

— думаешь, так будет лучше? слухи, все эти «вы такие разные», я постоянно слышу, как кто-то говорит, что я тебя порчу. что ты ангел, а я могу дурно повлиять, — чанбин вздыхает.

— помнишь, когда я предложил тебе встречаться, то сказал, что мне все равно, что они подумают, скажут и решат? мы с тобой — это все, что меня волнует. если у людей жизнь настолько унылая, что они будут обсуждать нас, то нам стоит лишь пожалеть их, милый. пусть завидуют. никто из них даже в половину так хорошо тебя не знают, как я. и если кто из нас ангел, так это ты, любимый, — феликс говорит тихо, вкрадчиво, медленно гладя по волосам и щеке, — они это прочувствуют обязательно.

чанбин сжимает его в объятиях крепко и шепчет еле слышное «я люблю тебя».

изначально именно чанбин предложил скрывать их отношения, считая, что сложностей в этом не будет, но именно ему стало слишком некомфортно от всего вокруг. возможно он испугался тогда..? 

феликс умело отвлекает его от гнетущих мыслей и уводит спать, чувствуя, что сон им обоим сейчас нужнее всего остального.

утром чанбин просыпается один. на холодильнике записка:

«завтрак на столе, бинни. увидимся в универе <3

   люблю»

бин даже внимания не обращает алый отпечаток губ на бумаге, все еще пребывая в своих мыслях. он быстро завтракает и уходит в универ, думая по пути купить себе и ликсу кофе.

и пончики для феликса обязательно.

универ встречает его привычным шумом и суетой. но что-то в этой атмосфере совсем иное, вот только что — бин не понимает.

а потом видит феликса.

его милый, дьявольски очаровательный бойфренд сидит на подоконнике в юбке и чулках, рубашка на нем чанбинова, расстегнута на пару верхних пуговиц, рядом лежит пиджак, перекинутый через сумку. 

феликс красит губы. чанбин смотрит потрясенно.

— ты так и будешь там стоять, любовь моя? — громко спрашивает феликс, видя, что с места бин не сходит. — я знаю, что у тебя мои пончики и карамельный латте!!

чанбин подходит, по-прежнему рассматривая ликса и думая, что влюбляется сильнее. 

— доброе утро, пикси, — чанбин наклоняется и целует его в щеку, — очаровательно выглядишь.

— спасибо, я знаю, — он хихикает тихонько, — как чувствуешь себя?

— благодаря тебе — лучше, спасибо, — еще один поцелуй.

они пьют кофе с пончиками, и чанбин впервые за долгое время чувствует себя хорошо и спокойно, потому что не нужно ничего скрывать, одергивать себя, когда хочется коснуться, поцеловать, сказать что-то нежное. чанбин расслабляется. а потом феликс начинает игру. он дразнит, провоцирует, не скрывая эту свою сторону.

чанбина ведет, когда очередной игривый взгляд падает на него, когда феликс снова кусает свои невозможно алые губы. кажется, бин готов купить ему еще сотню этих стойких помад, если будет видеть каждый день подобное.

чанбин не выдерживает, когда видит, что ликс расстегивает еще одну пуговицу на рубашке. он хватает феликса за руку и уводит в ту часть корпуса, где есть укромное место под лестницей, так еще и никого нет в это время.

бин прижимает ликса к стене и целует властно, жадно, будто после долгой разлуки, обнимает одной рукой за талию, пока второй ведет по бедру, прямо под юбку. феликс судорожно выдыхает, пытаясь не застонать в поцелуй.

— ты должен быть тихим, котёнок, ты же понимаешь это? никакая репутация тебя не спасет, если нас застукают, — чанбин кусает его в изгиб шеи. феликс ловит ртом воздух, понимая, что сдерживаться тут слишком нереально. — я хочу трахнуть твои бедра, солнце. но, кажется, нам придется оставить это на потом, — феликс целует его и стонет в поцелуй, чувствуя, что точно не выдержит напряжения.

— трахни мой рот, тогда нас никто не обнаружит, — ликс трется пахом о бедро бина, прикрывая глаза. 

— как скажешь, детка, — чанбин целует глубоко, сплетается своим языком с его и к стене прижимает сильнее, сминая мягкие ликсовы бедра в своих руках. феликс хнычет, когда бин отстраняется, — тише, котёнок, тише. тебя так заводит, что нам могут обнаружить, да? только представь, что кто-то увидит тебя такого жаждущего с моим членом в глотке, — феликс скулит, опустившись на колени, — тебе так это нравится… хорошо, а теперь займись делом, котёнок.

феликс стягивает его джинсы до колен, покрывает поцелуями бедра, кусая в особенно чувствительных местах. ликс без ума от чанбиновых бедер, и едва ли кто-то может его в этом упрекнуть. чанбин кусает губы, сдерживая стоны, и запускает руку в феликсовы волосы, сжимая в нетерпении. ликс, оставив еще пару поцелуев на бедрах, остальными покрывает его член через тонкую ткань боксеров, прежде чем стянуть вниз и их. когда феликс касается губами головки, а затем проводит языком от нее к основанию, чанбин шумно выдыхает.

— посмотри на меня, милый, — шепчет феликс и, дождавшись ответного взгляда, накрывает губами головку. чанбин смотрит, как завороженный, как алые губы смыкаются вокруг его члена, а потом толкается глубже, ликс опускается до основания и прикрывает глаза в наслаждении. чанбин, держа его за волосы, снова толкается, кусая губы. каждый раз, когда ликс вот так расслабляется для него, позволяя пользоваться собой — бина ведет нереально. он срывается на более быстрый темп, прикрывая глаза и не волнуясь за феликса — тот обязательно сообщит, если нужно остановиться, но за столько раз он ни разу не просил. 

чанбин ускоряется, сжав одной рукой шею ликса, который цепляется крепко за чанбиновы бедра. 

парой этажей выше слышатся шаги.

бин кончает, толкнувшись в последний раз, и феликс, медленно и дразняще вылизав головку его члена, одним движением натягивает на чанбина боксеры с джинсами и поднимается с колен. а потом целует медленно, глубоко, прижимаясь к нему всем телом. 

— ой! — слышится полуиспуганный девичий голос прям рядом. — извините! — шаги удаляются.

чанбин ухмыляется, глядя на удовлетворенного феликса, у которого помада смазана и растрепаны волосы, но на губах играет довольная улыбка.

— ты кончил, даже не касаясь себя, да, пикси? — бин целует его нежно в скулу.

— да, поэтому пойдем отсюда, а то свои трусы я оставлю тут сюрпризом для уборщиц, — ликс морщится брезгливо. 

чанбин смеется, думая, что возможно его феликс ли все же ангел. просто падший и только для него одного.

все же бин любит его бесконечно.