В парке было тихо. На город опускались вечерние сумерки. Постепенно зажигались фонари. Ветер вяло шевелил осеннюю листву. Для середины октября стояла на редкость хорошая погода. В любое другое время Банни радовалась бы этому факту, возможно, сейчас они бы с Мамору пили горячий чай, кидались друг в друга опавшей листвой, целовались до умопомрачения. Но не сегодня. И никогда больше.

Нет, принцессу не страшил гнев её друзей, считающих, что они с Мамору два самых больших упрямца на свете. Её страшило одиночество. И сейчас она была одна. В окружении семьи, друзей – но одна. Она не могла никому рассказать о содержании писем и откровениях Мамору. Банни казалось, что это будет предательством. Внезапно зазвонил сотовый телефон, мешая размышлениям.

— Франсуа, привет, я знаю, что ты ждёшь меня на работе, — затараторила девушка, подхватывая сумку и вставая со скамейки. — Прости, я скоро буду. Мне просто надо было побыть одной.

— Привет, тебе сегодня не надо быть на работе, — бархатный голос француза был резок. — Немедленно иди в квартиру Мамору и жди меня там вместе с ним. Ему я сейчас сам позвоню. Мне надо с вами поговорить с обоими, срочно.

— Нет, — Банни упала на скамейку. — Я не пойду туда. Ни за что! Франсуа, умоляю, не надо.

— Моя дорогая принцесса, это касается вас обоих и Серебряного кристалла. Хорошо, мы зайдём вместе. Где ты сейчас? Я приеду за тобой.

— Я в парке Итинохаси. Я подойду сейчас к центральному входу и буду ждать тебя в таксофонной будке. Но я уйду сразу, как ты скажешь всё. Хорошо?

— Разумеется. Я сейчас приеду. Минут тридцать подожди, прошу тебя.

— Конечно, — Банни отключила телефон и убрала его в сумку. Начало резко холодать. Девушка поплотнее запахнула пальто и направилась быстрым шагом в сторону центрального входа, стараясь успеть до дождя. До спасительного таксофона оставался буквально десяток шагов, когда вдруг резко хлынул ливень. Взвизгнув от попавших на волосы ледяных капель, Банни побежала в сторону будки.

Спрятавшись внутри, девушка принялась искать в сумке зонтик.

— Нет, только не это, — простонала Усаги. — Я же не могла забыть зонтик.

Расстроенная Цукино прислонилась спиной к стене будки. День складывался на редкость отвратительно, как и вечер. Мало ей сегодня было язвительных замечаний Чибиусы, перенявшей, по ощущениям, все самые противные черты характера Мамору во время их общения; мало ей было вопросов отца; мало ей было сегодняшних сцен в храме. Нет, надо было ещё зонтик забыть дома. Хорошо, хоть ключи от дома были с собой.

Дождь застучал с новой силой. Усаги достала из сумки зеркало, ватные диски и средство для снятия макияжа. Времени снять краску с лица хватало, пусть это и не был свет в ванной комнате, а свет от фонаря над таксофоном. Не хватало ещё, чтобы всё растеклось под дождём. И так достаточно проблем.

— Ваше высочество, — Акиро вскоре постучал в стекло будки, держа зонт над головой. — Идёмте, нас ждут.

— Франсуа, секунду, пожалуйста, я сейчас всё уберу, — Цукино принялась быстро убирать принадлежности. — Идём, — девушка нырнула под зонт своего пророка.

— Я попрошу тебя только об одном – не убивай принца, хорошо? Эжен с нами не будет, она осталась в храме у Рей. Один я вряд ли вас разниму, если будете ругаться.

— Франсуа, я даже посуду не буду бить, — ответила шутливо Банни, садясь в машину и пристёгиваясь.

— Конечно, — француз устроился за рулём и выжал педаль газа до упора. 

Машина остановилась у подъезда многоэтажного дома, где жил Мамору.

— Подожди меня в холле, пожалуйста, Серенити, — Франсуа редко обращался по имени принцессы к девушке. Обычно это значило, что всё слишком серьёзно, чтобы говорить просто «ваше высочество». — Я сейчас припаркую автомобиль и мы зайдём вместе.

— Разумеется, — кивнула Банни и быстро выпрыгнула из машины.

Она зашла в холл и стала ждать француза. Пальцы начинали мелко подрагивать, поэтому девушка быстро спрятала руки в карманах пальто. Сейчас нельзя было показывать себя слабой и беспомощной. Нужно подождать Франсуа и понять, что же его так напугало, что он не позвал даже Эжен?

— Идём, — Акиро приобнял Банни за плечи и направился с ней в сторону лифта. — Точно не будешь бить посуду, да?

— Конечно, — вымученно улыбнулась Уса. — Что это у тебя в пакете?

— То, с чем будем говорить. Всё, приехали. Держись, Серенити.

Франсуа вышел из лифта и повёл под руку Усаги. Не пришлось даже звонить или стучать в дверь, Мамору открыл сразу, едва услышал шум лифтовых дверей.

— Ещё раз добрый вечер, Франсуа, госпожа Цукино, — голос Джибы был тусклым. — Проходите, пожалуйста. 

— Добрый вечер, Эндимион, — Акиро помог снять пальто девушке. — Приготовь стаканы для виски, пожалуйста. На всех. Серенити тоже понадобится выпить. Поверь на слово.

— Как скажете. 

Мамору пошёл на кухню за посудой, Акиро усадил Цукино на диван, сам же тяжело опустился в кресло.

— Разлей, пожалуйста, всем на два пальца, — Франсуа устало потёр руками лицо. — Садись и слушай. Я начну с того момента, как ты, принцесса, изменила сестёр-преследовательниц. Ты сделала их людьми. После я поговорил с ними. В будущем, из которого прибыли и сёстры, и Чибиуса, есть несколько кристаллов: Серебряный, Золотой, Тёмный, созданный нашими врагами, и Сапфировый. В результате несогласия политики правителей тридцатого века с кланом Тёмной луны случилось то, что погибли почти все кристаллы и жители будущего, и Чибиуса пришла сюда, чтобы найти здесь Серебряный кристалл и Сейлор Мун. Что же, она их нашла. Вы оба согласились помочь девочке. Это хорошо. Но вопрос в том, что сейчас твой кристалл ослаблен, Златокосая Серенити, а ты, рыцарь-дракон, медленно уходишь во тьму.

— Франсуа, прости, что перебиваю, — Мамору отставил свой стакан и внимательно посмотрел на пророка, — но у кого должны быть эти кристаллы? С Тёмным кристаллом всё понятно. Сапфировый и Золотой у кого должны быть: у воинов Венеры и Марса?

— А тут самое интересное, мой принц. Золотой Кристалл принадлежит тебе, защитнику Земли. Сапфировый кристалл ты должен создать с Серенити. 

— Подожди, — Усаги отпила виски и нахмурилась. — Мы что должны сделать? Франсуа, если ты не забыл, мы расстались. Я ничего точно с ним не создам. Да и если бы изначально существовал Золотой кристалл, вряд ли бы тогда в прошлом году господин Джиба охотился за радужными кристаллами.

— Я склонен согласиться с госпожой Цукино, — Мамору тоже сделал глоток. — Мы вряд ли что-то будем создавать, а Золотого кристалла у меня никогда и не было. Только радужный, составляющий часть Серебряного. Да и не слышал я о Золотом.

— К сожалению, у юной мадемуазель очень отвратительный французский язык. Я не смог разобрать даже с помощью Эжен, где искать Золотой кристалл и как создать Сапфировый. Единственное, что нам объяснила Чибиуса, что Сапфировый кристалл оттягивает весь хаос от галактики, а Золотой и Серебряный поддерживают равновесие, — Акиро сделал изрядный глоток янтарного напитка и нахмурился. — Самое печальное, что родители юной мадемуазель не удосужились объяснить ничего, а наши сёстры не имеют никакого представления, как создавать кристаллы, они их умеют только разрушать. В любом случае, послезавтра вам необходимо отправляться в будущее.

— Это всё, что ты хотел рассказать? — Мамору сделал ещё глоток.

— Я не закончил, мой принц, — Акиро допил одним махом напиток. — Налей ещё, пожалуйста. Золотой кристалл можно найти и позднее. Но сейчас надо решить проблему с Серебряным кристаллом. Если я правильно понял, здесь, в двадцатом веке, есть только один артефакт. Вы не создадите Сапфировый кристалл за отсутствием Золотого, поэтому один Серебряный уже ничего не выдерживает, даже с моими ритуалами.

— Франсуа, — Банни внимательно смотрела на пророка, — если всё так грустно, как ты описываешь, зачем мы тут сейчас сидим? Что ты хочешь от нас? Чтобы мы создали другой артефакт?

— Поддерживаю вопрос, — Мамору налил себе ещё. — Что мы сейчас должны сделать? И как?

— Для начала — помириться, чтобы Серебряный кристалл перестал умирать, — Акиро наслаждался замешательством на лицах своих правителей. — Послезавтра, в пять часов вечера, на пристани, где на вас упала девочка, вы отправитесь в будущее. Вас будут ждать. Но идти в бой с ослабленными силами – это глупо.

— Нет, — Усаги обхватила руками плечи. — Помириться мы не сможем. Уж прости, но мы спасём родителей Чибиусы, а дальше наши дороги расходятся.

— Прости, Франсуа, но я не люблю Усаги, — Мамору сжал кулаки так, что хрустнули костяшки пальцев. — Наши дороги разошлись. После спасения родителей Чибиусы я уеду в Америку и вряд ли вернусь в Японию. Поэтому считаю, что твоего предложения просто не было.

— И потому я сделал вам два амулета, — с этими словами пророк полез в карман пиджака. — Они в машине, что ли? Подождите, я сейчас вернусь. Только не убейте друг друга, прошу вас.

Франсуа быстро оделся и вышел за дверь. Уса убрала руки с плеч и взяла стакан.

— Не рановато ли вам пить такие напитки, госпожа Цукино? — парень старался смотреть в стену, лишь бы не поругаться с девушкой.

— С Франсуа и Эжен мне приходится пить не только виски, — Банни сделала глоток обжигающей жидкости. — Иногда мне приходится им варить кофе, глинтвейн, пунш. И пить, и есть с ними тоже.

— Хм. И стоит ли оно того?

— Это вас не касается, господин Джиба.

— Как скажете, — равнодушно бросил Мамору, допивая свой стакан.

В комнате висело тяжёлое молчание. Было слышно, как шумит за окном дождь и тикают часы.

Прошло сорок минут, и Банни начала нервничать, а Мамору всё сильнее сжимал кулаки и гадал, где Франсуа поставил машину. Девушка достала телефон и стала набирать номер пророка.

— Абонент временно недоступен, — сообщил вежливый голос робота.

— Я могу сходить и посмотреть, где Франсуа, — сказал Мамору, вставая с дивана.

— Буду благодарна, — ответила Уса, допивая свой напиток.

— О-ля-ля, а вот и я, — француз ворвался в квартиру, подобно вихрю. — Запали за сидушку заднюю, пришлось немного повозиться.

— Хорошо, — Цукино встала и подошла к французу. — Давай тогда мой амулет, и я поеду домой. Вызову такси внизу.

— Принцесса, не переживай ты так, я отвезу тебя, — Франсуа застегнул на тонкой шее девушки кулон.

— Прости, но я хочу побыть одна. Большое спасибо за информацию. Приятного вам вечера с господином Джиба, — Банни быстро одевалась. — Отчёт я занесу завтра утром в клуб.

— Тогда жду завтра к обеду, моя принцесса, и я обсужу с тобой пару дел.

— Разумеется. До свидания.

Усаги вышла из квартиры, стараясь держать маску спокойствия. Едва дверь за ней захлопнулась, девушка бросилась бегом по лестнице вниз. Домой, только домой. Плевать на дождь и на то, что промокнет. Главное, дома есть мама, её пирог, Луна и джаз.

— Мой принц, почему вы не стали разговаривать о письмах? — Франсуа сел в кресло и налил себе ещё бокал.

— Это я не собираюсь обсуждать, — Мамору подошёл к окну и смотрел, как Усаги практически бежит под дождём.

— И всё же? Вы их хотя бы прочитали?

— Да.

— Что вы решили для себя?

— Как я уже сказал, мы спасём родителей Чибиусы, и я уеду. Мои письма ты отдашь Усако, как только я сяду в самолёт.

— Мой принц, не горячитесь. Вы так уверены, что опять убиваете свою красавицу. А так ли это на самом деле? Может, стоит проиграть своему разуму и дать выиграть сердцу? Расскажите всё Серенити.

— Моё сердце только что убежало, лишь бы не видеть меня. Ты правда думаешь, что я имею право после того, что наговорил Усако, общаться с ней? Чудо, что она ещё не бьёт посуду об мою голову.

— Да, — протянул Акиро, — всё более чем запущено. Мамору, я знаю вашу биографию, я знаю, что вы привыкли быть один с детства. Но сейчас вы нашли Серенити, вы нашли свою любовь. Вы боитесь её покалечить и думаете, что, отталкивая от себя девушку, вы спасёте её. Вы ошибаетесь. Вам надо будет в любом случае поговорить с ней до отъезда. Слышите меня? Хватит нести одному всю тяжесть мира на своих плечах. Разделите этот груз со своими друзьями: Мотоки, Рейкой, Рей, Минако, Макото, Ами, Эжен, Юсукэ, Акико, со мной. Разделите этот груз с Усаги. Не будьте один. Иначе вы утонете в этом одиночестве и тьме. Прошу вас, позвольте вам помочь.

— Франсуа, перестань, пожалуйста. Лучше отдай амулет, и, прошу, оставь меня одного.

— Чтобы опять вы сидели и просто убивали себя самобичеванием? Как пожелаете, ваше высочество, — Акиро встал и откланялся. — Я закрою за собой дверь, не надо провожать. Бичуйте себя, сколько влезет, только вы сделаете хуже себе.

Француз мгновенно оделся и вылетел из квартиры, хлопнув громко дверью.

— Лучше бы ты просто меня била, а не обливала таким холодным молчанием, — пробормотал Мамору. Он не рассказал Франсуа о том, что пока читал письма любимой, хотел уничтожить мир и воссоздать его без каких-либо угодно демонов, Тёмной луны и прочей «радости». Лишь бы в этом мире были только он и его Оданго, простые люди со всеми своими радостями и горестями. Но долг защитника и принца обязывал к другому.

— К чёрту всё, — пробормотал Мамору, решив прогуляться. Надев тёмно-синее пальто, парень выскочил из квартиры. Ему надо было подумать.