карта снов

мне снился странный сон — я был мечом,

ручьём, скалой, грозой и небосводом,

я пробовал на вкус и кровь, и воду,

мой сон был обо всём и ни о чём.

мне снилось, будто я совсем один,

я видел чудеса, слова и вещи.

и каждый сон однажды станет вещим —

пока металл горит в моей груди.

в нелепом мире, сотканном из швов,

есть только сон — и больше ничего.

мне по секрету скрипнул старый ветер,

мир тесен — от стены и до стены.

спроси меня, о чём мне снятся сны,

и вряд ли я смогу тебе ответить.

***

:: сон первый ::

мне снился странный сон — я был мечом

в руке видавшей множество таких же,

но для неё я стал верней и ближе,

чем кров семьи и братское плечо.

пусть говорят, что чудо — ерунда,

я не считаю так; я тот везунчик,

кому любовь, доверие и случай

смогли награду выше прочих дать.

жить страшно, жизнь — несьёмное клеймо,

но я лишь начинал; позволить мог

себе ошибки и незнанье брода.

и страх, остыв в воде, ушёл на дно.

и распростёрся мир передо мной

ручьём, скалой, грозой и небосводом.

:: сон второй ::

ручьём, скалой, грозой и небосводом

цвела, бурлила жизнь вокруг меня.

смеркалось — я мог слышать гул огня,

светлело — наблюдал, как ветер водит.

я знать хотел, каков металл на ощупь,

я изучал и тучи, и песок,

и горной речки пенистый поток

гнал прочь от дней, где мир был сильно проще.

мне было интересно всё и вся,

брал целым всё, что можно было взять,

и даже то, что не полезно вроде —

везде, где мы бывали с ней вдвоём,

пил жадно, как любое остриё,

и пробовал на вкус и кровь, и воду.

:: сон третий ::

я пробовал на вкус и кровь, и воду,

и не сказать, что выбрал бы одно —

ведь выбирать мне было не дано

свой путь, как ход часов или погоду.

и пусть я мог бы сделать выбор веский,

как сцену целиком бы увидал —

я тем не тяготился и не ждал

возможности взглянуть за занавеску.

во сне возможно всё, и это тоже;

жил жизнью, на другие не похожей,

был запечатан в ней, как сургучом.

мне снилось, будто луг укрылся белым,

и много что ещё. так скажем, в целом

мой сон был обо всём и ни о чём.

:: сон четвёртый ::

мой сон был обо всём и ни о чём:

о том, как я не ранил в жизни многих,

о том, куда вели меня дороги,

которые оставил за плечом,

о том, что я сильнее, чем кажусь —

ну а порой слабее. так бывает.

о том, как злится речка вековая,

не уступив ни шпаге, ни ножу.

мой сон, как эта речка, тёк в уступах,

дробясь и пенясь нехотя и скупо,

ему было плевать, что впереди.

и то, что нынче счёл бы сладкой волей,

сначала сердце наполняло болью —

мне снилось, будто я совсем один.

:: сон пятый ::

мне снилось, будто я совсем один,

не заслуживший больше даже взгляда.

но даже если б это было правдой,

я не чуждался этого пути.

я всё любил, что в мире постигал:

и солнца луч, и блеск реки в зените,

друг с другом всех опутавшие нити,

и тех, кто находил во мне врага,

и то, что сам невольно поменял,

и тех, кто новый свет вокруг меня

стараясь не казаться прошлых резче,

нарисовал не кистью, а песком.

и в том, как плыл картин калейдоскоп,

я видел чудеса, слова и вещи.

:: сон шестой ::

я видел чудеса, слова и вещи,

разбитые на тысячу частей,

и в память о горячей темноте,

с которой предстоят и дальше встречи,

осколки собирал, хранил и клеил,

зал, полный витражей, собрал из них.

но чем быстрей летели в вечность дни,

тем тени становились всё целее.

и там, где мир не стоит ни гроша,

смириться, замереть и не дышать —

вот путь, во тьме маячащий зловеще:

бояться, будто бездна позади,

и каждый страх однажды победит,

и каждый сон однажды станет вещим.

:: сон седьмой ::

и каждый сон однажды станет вещим,

привидевшись тому, кто для него

собой откроет новый небосвод,

взрастит, как пламя взращивают свечи.

что сном таким осталось для меня,

я так и не успел понять. но понял

другое, для чего в моей ладони

осталось место, боль и жар храня;

пусть получил с полтонны предсказаний,

но об одном, что вслух бы не сказали,

судьба не предпочла предупредить:

узнавшему страшнейшее из знаний —

нести его, как проклятое знамя,

пока металл горит огнём в груди.

:: сон восьмой ::

пока металл горит в моей груди,

я сам себе не друг и не помощник,

лишь смерть свою я мог бы сделать проще,

помочь с ней тем, кто хочет победить:

идти на край с упорством мотылька

проблемой, не приемлющей решений,

единственной на целый тир мишенью.

не пленником — попавшимся в капкан.

забавно было видеть все ошибки,

а после ждать финал дурной и зыбкий,

и с яростью, и с неким торжеством —

рука об руку с тем, что жжёт и ранит,

стать обречённым вечно ждать на грани

в нелепом мире, сотканном из швов.

:: сон девятый ::

в нелепом мире, сотканном из швов,

я жил бесправным пеплом в табакерке,

и воздух становился злым и терпким,

едва смотрел, рискуя головой,

сквозь крохотную щель на яркий свет,

ручьём блестящим лившийся снаружи.

я не хотел во тьму, он был мне нужен,

я видел смысл в нём, как в божестве.

значенья не имеет, как сражался.

фортуна не даёт второго шанса:

я проиграл — а значит, вышел вон.

менялись планы, карты, буквы, лица;

но из того, чем мог распорядиться,

был только сон — и больше ничего.

:: сон десятый ::

/есть только сон — и больше ничего:

ни худшего, ни лучшего не выбрать,

играя в кем-то созданные игры,

ища во всём порог и колдовство.

расслабься и шагай наискосок,

переступая камни и ограды,

и помни, что препонам сны не рады,

а потому не сбрасывай лассо./

всё это пыль, обыкновенный трюк:

пока я сплю — в мир сквозь себя смотрюсь,

искрясь в луче, в июльском тёплом свете.

о том, как уберечь себя от бед,

пока я был почти что не в себе,

мне по секрету скрипнул старый ветер.

:: сон одиннадцатый ::

мне по секрету скрипнул старый ветер,

что всё предрешено на небесах,

что миром правят темнота и страх,

и этого не видят только дети

и те, кому недостаёт ума.

ты, он сказал, наивный, будто глупый,

тебя любой рассмотрит и без лупы,

пока ты будешь свет искать впотьмах;

и даже там, где шанс не ценен вовсе,

где каждый в поле воин на авось — там

тебе не посидеть и в запасных.

любой вояж начнётся в старой бухте,

а с берега надёжней думать, будто

мир тесен — от стены и до стены.

:: сон двенадцатый ::

мир тесен — от стены и до стены

шагов не больше, чем на край вселенной.

но только мне решать, где будут стены,

и только мне есть дело до цены,

которую готов был заплатить

любым, кто двери к правде отворил бы.

всем в мире ямам, терниям и рифам

не удержать свободу взаперти.

я думаю, что стал немного ближе

к тому, что происходит здесь. я вижу.

я за стеклом в любой из сцен войны.

наш мир всего лишь тонущее судно,

и если надоест не знать о сути,

спроси меня, о чём мне снятся сны.

:: сон тринадцатый ::

спроси меня, о чём мне снятся сны,

где ты бродил, всему едва знакомый,

где все ключи к единственному дому

и все пути как белый день ясны.

спроси меня, воочию ль, в бреду

ты видел, слышал, осязал и понял —

и я растаю дымом на ладони,

оставив путеводную звезду

ходящему по сну, как по ножу:

меня здесь нет — я лишь тебе кажусь,

измученный реальностью, как сетью.

спроси меня, как тысячи дорог

я в этом сне невольно приберёг,

и вряд ли я смогу тебе ответить.

:: сон четырнадцатый ::

и вряд ли я смогу тебе ответить

на тот вопрос, что задаю и сам:

насколько можно доверять глазам,

узнав о том, как лгут основы эти.

попробуй ты. мы шли одной дорогой.

теперь ты знаешь то же, что и я:

я тоже пил с руки огонь и яд,

я тоже видел этот мир с порога,

на россказни ни капли не похожий,

мурашек сонм, крадущихся по коже,

и в крыльях пульс, и солнце за плечом.

итак, всё началось давным-далёко:

я был один у самого истока,

мне снился странный сон — я был мечом…