25 июня 2022, 17:16
Синяя-синяя ночь наблюдала за тем, как Иккинг устало смотрел на потолок. Время от времени раздраженные веки не закрывались из-за бессонницы, поднявшей голову со времен войны с Драго. У некоторых людей ситуации были и похуже (например у того же Вигго), когда они не могли спать по несколько дней и ночей, но у Иккинга была ослабленная версия. Хотя это не делало её менее раздражающей. Он либо не мог закрыть веки с самого вечера, либо они сами раскрывались посередине ночи по непонятной причине. Словно бы мозг, взвинченный от шумящего напряжения, просто разрывал сон и просыпался без задних мыслей. Всадник тяжело вздохнул и закрыл глаза, но прожженные веки прогоняли остатки сна. Интересно, Вигго сейчас мучался той же проблемой? Парень перевернулся на бок и сосредоточил своё внимание на темноте, дыхании и отголосках мыслей, плетущихся в разуме. Ему было плохо. Тоскливо. А ещё он повторял слова охотника: “Я буду счастлив, если ты позволишь мне позаботиться о тебе и твоих нуждах”. Почему это так засело в его голове? Может быть потому что это то, что было ему нужно? Забота от кого-то?
Парень поёжился и повёл плечом, всё ещё не раскрывая глаз, чтобы не лишить себя успокаивающей темноты. Он всегда о всех заботился, но очень редко получал этого в ответ: что в детстве, когда он остался без матери и с отцом, стыдящимся его перед людьми (разве что Плевака остался на стороне мальчика), что после становления драконьим всадником, когда на него легла задача быть сильным защитником своей команды, затем драконов, затем племени и стаи. На него всегда смотрели, как на достойного лидера, но почему-то никому не приходило в голову о том, что ему тяжело и Великий Драконий король нуждался в небольшой поддержке.
Чёрт возьми, он взял на себя слишком много: в пятнадцать лет победить Красную смерть, впервые оседлав дракона, а в двадцать сокрушить главного военного лорда архипелага и повести за собой многотысячную драконью армию и громадного смутьяна. Иккинг протяжно застонал и потёр глаза, чувствуя накатывающую тяжесть в груди — злобная тревога снова взялась за свое.
Раньше капли заботы давала Астрид, когда у них закрутился роман на Драконьем крае, но сейчас у неё была Хедер и она давала любовь ей, а не ему.
Ему правда хотелось отдохнуть. Ему нужно было отдохнуть. Просто улететь в дикое драконье гнездо на неделю и пожить в свое удовольствие, хотя бы на какое-то время отвязавшись от ответственности за весь мир. Может поговорить об этом с Вигго? Может тот поймёт его? Он ведь сам сказал, что поможет, разве нет?
Иккинг вновь перевернулся на спину и приоткрыл глаза, чтобы взглянуть на синее небо за окном. Звёзд не было, только густые тучи. После этого он вернул взгляд к потолку и снова задумался. Хотелось домой и поспать, но ни того, ни другого он пока что сделать не мог.
Огневичок принесёт письма только через неделю, может больше. Это, конечно, не быстро, но Иккинг был рад и этому — хоть какой-то контакт с родными. Мать рассказывала о том, что на старом и новом Олухе всё в порядке, готовятся к зимним праздникам, планируют драконьи гонки на весну, занимаются бытовыми делами и воспитанием драконов. Это положило мягкую улыбку на губы всадника, хотя и не помогло полностью расслабиться. Сделав пару вдохов и выдохов, Иккинг взял себя в руки и решил, что сейчас он попытается уснуть, а завтра снова возьмётся за дела в племени охотников и попробует поговорить с Вигго. Если мужчина и вправду питает к нему тёплые чувства и является достойным будущим супругом, то он выслушает его и поможет ему. Если нет, то возможно их отношениям не суждено сбыться.
* * *
Белым утром, покрытым блестящим снегом, ночная грусть отошла в сторону и оставила разум в покое. Иккинг всё-таки смог уснуть в середине ночи и проснулся от маленькой красной мордочки одной из его почтовых жутей, которая бессовестно гладилась об альфу и громко мурчала, топчась по нему маленькими лапками. Иккинг смог думать более трезво и спокойно при появлении солнца, но от своих планов так и не отказался, ибо знал, что ночная печаль придёт снова, если он будет бездействовать. С этими мыслями он пошёл на завтрак, перед этим умывшись и освежившись на холодной улице.
Вигго был приятно удивлен, заметив, что Иккинг был разговорчивее и тактильнее обычного, но потом понял, что это, скорее всего, было связано с нервозностью парня. Наездник отчего-то чувствовал себя дискомфортно и переживал, ища поддержки у мужчины и в разговорах. Вигго стал внимательнее наблюдать за ним, отвечая той же тактильностью и интересом (это всё было искренним, он никогда не притворялся с всадником), отмечая для себя, что Иккинг хорошо реагировал на его прикосновения. Парень слегка краснел, но заметно расслаблялся, словно Вигго нажимал на какие-то специальные точки на его теле, которые успокаивали наездника. Также Иккинг задержался после завтрака, видимо, желавший о чём-то поговорить, но не находил в себе слов, чтобы начать. Вигго решил помочь ему.
— Мой дорогой Иккинг, ты выглядишь встревоженным, что-то произошло?
— А-м…Я хотел поговорить кое о чем. В твоём кабинете.
Тёмные брови сами приподнялись, но Вигго только кивнул и провёл парня за собой. Может он хотел поговорить о вчерашнем? Когда дверь закрылась, отрезая их от любопытных слуг, мужчина заговорил первым:
— Так…Что произошло, мой дорогой? О чём ты хочешь поговорить?
— Я…
И что он мог сказать? Попросить позаботиться о нем? Чего он хотел от Вигго, чего ждал, зачем вообще поднял этот разговор? Иккинг почувствовал себя таким глупым и ему потребовалось всё усилие, чтобы сжать кулаки и продолжить то за чем он пришёл сюда.
— Я всё никак не могу выкинуть наш вчерашний разговор из головы…
— Он тебя как-то задел?
— Нет, но я…Я...Мне правда нужна поддержка.
Он почувствовал себя ещё более жалким и глупым и не смог смотреть Вигго в глаза, стыдливо отвернувшись к стене. Холодная маска сильного лидера сейчас давала трещины и осыпалась, обнажая его страхи и слабости, которые отравляли его душу со времен победы над Красной смертью. Вигго решил не перебивать, очень радостный и благодарный тому, что Иккинг говорил ему о своих чувствах, ведь это было знаком доверия. Если парень начинал доверять ему свои душевные переживания это значило, что Вигго двигался в правильном направлении и занимал всё более значимое место в сердце всадника. Это было очень приятно. Даже если не удастся увести Иккинга под венец Вигго хотел оставить его, как своего близкого друга.
— И я понимаю, что ты единственный здесь, с кем я могу поговорить об этом, — парень совершенно мило краснел и загибал пальцы, всё ещё смотря в сторону, — У тебя есть время для этого?
— У меня всегда есть время для тебя, — После этого Вигго набрался смелости снова сделать то, что раньше Иккинг отверг. Он опять очень аккуратно и мягко взял его за подбородок и легонько развернул его лицо к себе, задерживаясь пальцами вдоль острой челюсти на пару секунд, — Ты можешь всегда приходить ко мне, Иккинг.
— Тогда это то, что я хотел услышать...Спасибо.
— Ты хочешь поговорить о своих проблемах сейчас?
— Нет…Пока что нет, Вигго, — Иккинг смог спокойно выдохнуть, но не смог избавиться от смущения на лице, которое расцвело новым цветом после прикосновения чужих пальцев. Вигго уже убрал руку от его лица, положив её на его плечо, но неловкость в воздухе ещё осталась, — Я сам заговорю об этом, когда посчитаю нужным. Мне просто нужно было убедиться, что ты будешь слушать.
— Я буду. Не волнуйся об этом, Иккинг.
* * *
Тренировки продолжились в ускоренном темпе, ведь с помощью слуг и большого желания Иккинг уже сделал седло для Вигго. Оно было простым и не украшенным, но зато хорошо выполняло свои главные функции: на этот раз вождь охотников смог спокойнее сидеть на Игнисе во время полёта. Седло было таким же, как и у Сморкалы: удобное сиденье, пара педалей для упора ног и прикрепленный щит, как спинка седла, чтобы можно было облокотиться об него. Вигго очень понравилась работа, осталось только сделать его лётный зимний костюм, но Иккинг решил заняться этим следующие пару дней, а пока что они снова летели вдоль леса, провожая хвойные шапки деревьев под собой.
— Я всегда восхищался твоему влечению к изобретениям, мой дорогой Иккинг. Кто привил в тебе эту любовь и обучил кузнечному делу?
Теперь Вигго смог следить за дорогой и также уделять внимание разговору с всадником рядом, который в этот раз летел на тёмно-красном змеевике. Без седла, кстати говоря, держась только бедрами и руками, что снова было удивлением для Вигго. Этот парень умел ездить на абсолютно любых драконах без седла? Такое вообще возможно?
— Плевака. Наш кузнец на Олухе и лучший друг моего отца. У меня не было матери всё мое детство и подростковый период, а отец был занят делами племени и практически не уделял мне времени, — Иккинг говорил на эту тему вполне спокойно и ровно, отчего мужчина понял, что она его не тревожила. По крайней мере не так сильно, чтобы его голос задрожал, — Меня воспитывал он по большей части и всё своё свободное время я проводил в кузне.
— Ты не общался с другими детьми?
— Я не всегда был любимцем деревни…Можно сказать, что своё детство и юношество я провел, как изгой, — вот теперь его интонация стала менее ровной, слегка задрожала, явно задевая неприятные воспоминания, — Всё изменилось после того, как я не смог убить ночную фурию. Всё изменилось, когда я подружился с Беззубиком. Я обрёл первого друга, который принимал меня таким, какой я есть, и узнал их настоящий характер. Драконам всё равно на твою худобу или протезы, они не заостряют своё внимание на этом. Для них ты – это просто ты. Если ты часть стаи, то они тебя принимают и любят, — Иккинг поджал губы, сделав из них тонкую линию, но не отводил внимания от дороги, — Возможно именно поэтому я люблю драконов больше чем людей.
Вигго замолчал на пару долгих мгновений, уходя в себя. Возможно, если бы у него появился Вардис в детстве, то он стал бы совсем другим человеком. По крайней мере не таким холодным и отрешенным от человеческих отношений (Иккинг был первым, к кому он проявлял такую искренность и подобные чувства). Он прекрасно понимал всадника и был согласен с ним, и именно поэтому они сейчас были здесь: тренировались вместе, чтобы ввести драконов в его племя.
— Будь я на твоём месте, я бы чувствовал тоже самое. Мне очень жаль, что я не смог увидеть истинную природу драконов так долго.
— Но ты можешь увидеть её сейчас. Ты уже видишь её. Ты сам смог приручить своего дракона и тренируешься на втором.
— Я слышу гордость и восхищение в твоем голосе, мой милый, или мне показалось? — Гримборн без злобы прищурился на парня и посмеялся.
— Именно это ты и слышишь, Вигго, — Иккинг улыбнулся, но потом перевёл диалог к тренировке, — Давай сыграем в догонялки на драконах.
— Ох, звучит немного безумно.
— Ты – будущий драконий всадник, так что безумие должно быть у тебя в крови, — Иккинг пригнулся к спине своего змеевика и легонько подбил его коленями по бокам чтобы тот ускорился, — Давай догоняй!
Его дракон курлыкнул и активно захлопал крыльями, набирая скорость и улетая вперёд, мельтеша перед глазами красным пятном. Иккинг довольно обернулся на Вигго и засмеялся, подбивая охотника наклониться вперёд и тоже ускорить своего дракона. Игнис понял, что от него хотели и стал разгоняться, преследуя змеевика.
* * *
Следующая неделя прошла довольно хорошо. Иккинг активно шил костюм для Вигго (не без помощи слуг), начал чаще общаться с вождем охотников и в принципе с людьми из деревни. Они хорошо приняли его, по крайней мере большая часть охотников, и Иккинг стал ходить вместе с ними на охоту, привычно стреляя в добычу из лука и удерживаясь бёдрами в седле Беззубика, пока охотники, неумело оседлав охотничьих змеевиков, гнали к нему добычу и тоже делали первые попытки подстрелить оленей. Теперь в деревне было больше свежего мяса и это радовало и Вигго, и Райкера (который уже начал думать о своём собственном драконе, чтобы не отставать от брата) и всю остальную деревню. Люди всё больше убеждались в полезности драконов, и уже спокойно отреагировали на желание Иккинга построить общие кормушки для рептилий. Этим они собирались заняться на следующей неделе, а пока что всадник ночной фурии продолжал мастерить вещи в кузне, обучать драконов и тренировать Вигго, по вечерам играя с ним в Булавы и Когти или проводя время за беседой. Всех всё устраивало и Иккинг был рад этому.
Вардис, кстати говоря, вновь стал приходить к Вигго и уже мог наблюдать за деревней с какой-нибудь ближайшей скалы или из леса принюхиваясь к людям и драконам. Рептилии, живущие в спокойствии с людьми, внушали доверие и скрилл с каждым днём подходил всё ближе. До тех пор пока полностью не осмелел и не пришёл к Вигго, склонив к нему голову у всех на глазах.
Вождь, верхом на таком опасном и могущественном драконе, внушал страх и трепет сильнее прежнего, а потому охотники без сомнений решили пойти за ним. Появились желающие получить своих собственных ездовых драконов, в том числе и Райкер. Иккингу дали разрешение на обучение первых драконьих всадников и на плавание вместе с охотниками, чтобы найти нужных им драконов. Подобную операцию они планировали устроить через пару недель, в конце этого месяца, перед этим подготовившись и научившись приручать драконов.
* * *
Опять в одну из бессонных ночей Иккингу не спалось и он почувствовал прилив тоски к сердцу. Он позволил себе немного недоговорить, когда признался, что нуждается в поддержке – Иккингу также нужна была близость. Он рассказал Вигго только о душевной потребности (которую охотник начал удовлетворять и облегчил стонущие трещины на сердце), но промолчал насчет физической. У него не было интимной близости довольно долго. Примерно с начала войны с Драго и когда Астрид призналась, что хочет быть с Хедер.
Иккинг был молод и тело стонало возгорающейся нуждой, которую он поначалу сбивал собственной рукой, но сейчас это перестало работать.
Парень с натянутым стоном спустил руку вниз по животу и ухватился за основание члена, принявшись мягко поглаживать его и идти ладонью по всей длине. Плоть раскраснелась от приливающей крови, но не смогла облегченно сдаться в собственной руке. Жар внизу живота только накатил с пущей силой, вынуждая ускориться, но это практически не помогло. Иккинг старался изо всех сил, представлял непристойные картины перед глазами, но мозг как будто бы был отвлечен нервозностью и пустотой, сбивая весь настрой. Отвратительное ощущение: тело нуждается, но не в состоянии ни кончить, ни успокоиться. Он попытался ещё раз, но по-прежнему остался уставшим и неудовлетворенным. Иккингу потребовалось гораздо больше времени и усилий, чтобы кое-как закончить начатое, но даже с тонкими нитями спермы на животе, он не ощущал облегчения. Пах продолжал ныть, но всадник слишком устал, чтобы попытаться ещё раз и поэтому он лениво вытер сперму ладонью и попытался уснуть.
Ему нужен был живой партнёр и мозг подсказывал, кто именно.
* * *
Если ночью идея о том, чтобы прийти к Вигго в покои и попросить о сексе, звучала вполне себе неплохо, то сейчас он предательски покраснел. Мужчина ведь хотел его, разве нет? Он же не будет отказывать ему, да? Иккинг смотрел на сильные руки и спину охотника, который кормил с рук Вардиса и Игниса, и чувствовал себя слишком неловко. Он начинает влюбляться или это просто реакция истощенного и голодного до любви тела? Иккинг не смог ответить на это вопрос и только отвернулся, возвращаясь к поглаживанию довольного престиголова у своих ног.
Вигго заметил, что всадник начал чаще касаться его и больше разговаривать с ним, при этом не дрожа от тревоги. Хотя, мужчина не сказал бы, что тот полностью спокоен. Иккинг много думал и кажется, что решался на что-то, но Вигго решил подождать и понаблюдать за ним, а не спрашивать напрямую. Если он спросит в упор, то был шанс того, что Иккинг либо соврет, либо уведет диалог в сторону, ещё не готовый рассказывать о теме своей задумчивости.
Этот день они провели вполне обычно и как всегда разошлись по комнатам, пожелав друг другу спокойных снов. Если бы Вигго знал, что сейчас делал всадник, то непременно подготовился бы к его приходу.
Иккинг неуверенно поправлял волосы, смотрясь в зеркало, отражавшее его зелёную шёлковую тунику, покрытую золотом у воротников, а также драгоценную ночную фурию, которая оплела его шею мерцающим телом. Он глубоко вдохнул и выдохнул, рассматривая себя и набираясь смелости. Иккинг правда не думал, что Вигго отвергнет его, но сам факт того, что он вот так придёт к нему в комнату и соблазнит почему-то очень сильно смущал. Это не было похоже на него. Это не было его тактикой. Может не стоило? Но как тогда ему справиться со своими потребностями? Попросить случайного охотника? Нет. Нет-нет-нет, во-первых он не хотел, во-вторых он боялся обрушить гнев Вигго на несчастного подчиненного, если тот узнает об этом (а он обязательно узнает об этом, это всего лишь вопрос времени). А если Вигго вообще будет спать? Что тогда? Неловко постоять над кроватью и сбежать обратно к себе в комнату? Или нагло разбудить?
Всадник несчастно застонал и спрятал лицо в ладонях, просто желая скрыться подальше от собственных чувств. Они слишком хаотично двигались внутри головы и он не знал, как правильно поступить.
Посидев так с закрытыми глазами и кипящей головой, через пять минут он снова взял себя в руки и шумно выдохнул, возвращая взгляд на зеркало. Вигго был очень умным и понятливым человеком, он принимал его чувства и поведение, он не давил на него и не принуждал к свадьбе, как это сделало бы большинство викингов на архипелаге. Он ухаживал за ним очень мягко и красиво, давая возможность привыкнуть и ответить взаимностью. Такие ухаживания дорогого стоили и говорили о том, что Вигго будет надежным партнером. Верно? Так почему сейчас он будет отвергать его, если сам говорил, что поможет ему и позаботится о нем и его нуждах?
После этого Иккинг встал, потёр щеки, неосознанно желая убрать румянец с кожи, и вышел из своей комнаты, двинувшись в покои Вигго. Стражники без проблем пустили его и всадник постучал в дверь, задержав дыхание. Сердце трусливо поджалось под арку рёбер, когда ему открыли и встретили привычным тёмно-карим, но удивленным, взглядом.
— Я могу зайти?
У Вигго была пара секунд, чтобы мигом осмотреть всадника и без лишних вопросов впустить его. Дверь тяжело щелкнула, отрезая их от остального мира и теперь Вигго мог лучше разглядеть Иккинга: тот неловко стоял перед ним, играясь с рукавами своей туники и рассматривал красивые гобелены и картины на дубовых стенах, хотя было ясно, что пришёл он сюда не за этим. Сам Вигго был в лёгком шелковом халате алого цвета и это было единственной одеждой, прикрывавшей его тело. Несмотря на бушующую бессонницу он всё-таки собирался поспать, когда его отвлек стук в дверь.
— Ты можешь помочь мне?
Это не то, что ожидал услышать Вигго, а потому на его лице явно прочиталось удивление. Иккинг пришёл за помощью? В таком виде и так поздно, прямо перед сном? За какой помощью пришёл всадник? Может Вигго показалось или это подшутил над ним его собственный мозг, хлебнувший адреналина и возбуждения, подогревшего кровь под тонким шёлком. Может это было сном?
— С чем, мой дорогой?
— С этим, — Иккинг проклял себя уже десяток раз за то, что так нагло вломился в покои охотника, но терять было нечего. Он сдался собственному желанию, взял мужчину за плечи и одним движением поцеловал его.
Вигго забыл как ответить на поцелуй от шока, ударившего под дых. Видимо это и вправду сон. Если так, то самый лучший и желанный. Он следил за действиями всадника, который через мгновение уже отпрянул от него и шумно выдохнул, заливаясь румянцем, но не убирая рук с плеч охотника. Иккинг смотрел на него твёрдо, прямо, только отблеск неуверенности промелькнул в зелёном цвете, когда парень опустил взгляд.
— Я…Мне нужен партнёр. Не т-то чтобы я воспринимаю т-тебя только в таком плане…Просто-
Вигго мягко взял его за лицо и притянул к себе, накрывая его губы своими. Иккинг от удивления застонал, но очень быстро прикрыл глаза, загоняя тревожность куда-то подальше, и ответил на поцелуй, прижавшись к охотнику. Вигго начал жадно углублять поцелуй и спустил свои ладони на поясницу всадника, чтобы удержать его на месте, словно бы боясь, что Иккинг передумает и ускользнет из комнаты. Оторвавшись от разгоряченных губ Вигго стал мокро целовать его в шею, ключицы и полез пальцами под тонкий шёлк, чтобы развязать тунику и позволить ей соскользнуть с бледного рельефного тела. Вслед за ней звякнула и ночная фурия, спустившаяся с шеи любовника на пол.
Вигго с любовью посмотрел на сильные плечи всадника, его тугой, подтянутый и выраженный красивым рельефом живот, а затем задержался взглядом на бёдрах. Они были ещё лучше чем он представлял: крепкие и упругие, перетекающие плавными линиями и красиво выгибающиеся от напряжения, когда он уложил Иккинга на кровать и поставил его на четвереньки.
— Ты даже не представляешь насколько ты красив.
Иккинг залился чудесным румянцем, но не стал отворачивать взгляд от охотника. Вигго очень медленно, словно бы специально растягивая момент, снял с себя лоснящийся красный халат и опустил руки вдоль тела, позволяя рассмотреть себя в огне свечей. Он был массивным. Очень приятно массивным и крупным, с развитыми мышцами, с широкой талией и сильными бёдрами, от которых у всадника приятно свело низ живота. Он застонал и прогнулся, укладывая лоб на скрещенные руки.
Приняв это за долгожданное приглашение, Вигго залез на кровать, укрытую мехами, и не смог нарадоваться – сегодня он возляжет с Иккингом из дома Хэддоков, Всадником ночной фурии и Драконьим королем.