Зелёный как твои глаза

– Б-р-р,– Чарльз в очередной раз поёжился и поправил воротник своего зелёного пальто.

Джон полагал, что это не от холода, а от неприязни. Но до сих пор он не имел ни малейшего представления, почему же его начальник так не любит Рождество.

"Это просто очередная человеческая глупость,"– каждый раз отмахивался тот.

Джон только пожимал плечами и всячески старался нейтрализовать внешний эффект. Переводил внимание продавцов на себя, отвлекал Чарльза, если снова включали праздничную музыку. И другие мелочи, которые, он надеялся, хоть немного помогают.

– Господин Милвертон, но разве вы всегда так плохо относились к этому празднику?– спросил Джон, разбирая чемодан.

Чарльз закатил глаза.

– А разве это важно? Джонни, это важно?

Раскин удручённо покачал головой. Чарльз уже раздражился, значит, точно не ответит.

– Простите. Что ещё сегодня по плану?

Они специально арендовали домик за городом, чтобы не так уж много людей напоминали им о ненавистной поре Чарльза. И празднующих на квадратный метр было меньше.

– Иногда я правда думаю, что ты собака,– вздохнул Чарльз, когда они устроились в кровати,– зачем было арендовать целый коттедж, если ты всё равно снова спишь со мной?

– Чтобы не было соседей, которые вдруг решат отпраздновать,– негромко ответил Джон.

Снаружи всё равно было слышно фейерверки и Чарльз снова вздрагивал каждый раз, но теперь рядом был Джон, который обнимал его и слушал ворчание напуганного человека.

– Чарли, я здесь. Попробуйте уснуть.

Милвертон вздохнул, подвинулся к нему в темноте и постарался расслабиться. Вскоре его дыхание выровнялось и Джон тоже немного успокоился.

Утром они встретились в кухне: Джон сварил свой фирменный кофе, Чарльз сонно устроился за столом напротив него. Он уже был в празднично-траурном чёрном свитере и джинсах.

– Здравствуйте, господин Милвертон. Какой план сегодня?

Джон проводил с ним все праздники, почти все выходные и отпуска, но не жаловался ни разу на это. Вот и теперь.

Чарльз нахмурился, задумавшись, его взгляд рассеянно блуждал по узору из бежевых ромбов на свитере Джона.

– Я брал настольные игры с собой. И ещё пару вещей. Сам-то чего хочешь?

Джон лишь улыбнулся. Его желание было сейчас не слишком исполнимо, да и это не занятие. Он хотел лишь, чтобы Чарльз хотя бы раз улыбнулся в этот уикенд.

– Ничего.

Шла довольно неплохая игра в шахматы, но скоро Чарльз сделал неудачный ход и выругался сквозь зубы.

– Это невозможно!

На улице последние десять минут кто-то сигналил и ругался. Авария в такой глуши? Видно, им в очередной раз повезло.

– Я посмотрю. Но учтите, я запомнил, как сейчас стоят фигуры,– пригрозил Джон. Чарльз усмехнулся и проводил его взглядом.

Раскин накинул пальто и вышел через парадную дверь. Там подошёл к дороге. Две машины не могли разъехаться. Не авария, конечно, но ситуация не из приятных. Ещё и в Рождество.

Женщина в ярком розовом пальто препиралась с мужчиной с горделивой осанкой. Оба не хотели уступать друг другу дорогу, благо, других машин видно не было.

– Прошу прощения, но что происходит?

Спорщики не сразу обратили на него внимание. Мужчина закончил свою фразу в сторону оппонентки и только потом ответил Раскину.

– Некоторое недопонимание, которое должно скоро разрешиться,– спокойно произнёс он, с нотками некоторого превосходства в голосе.

– Если называть это недопониманием,– недовольно фыркнула женщина и сложила руки на груди.

Джон перевёл дыхание и снова заговорил.

– Прошу вас, мы арендовали дом, чтобы отдохнуть на выходных, а ваша ситуация нам очень мешает.

– Вы с партнёром?– сразу уточнил мужчина.

Джон счёл за благо просто кивнуть.

– Тогда вы должны понимать, что вопросы отношений должны решаться именно участниками этих отношений, а не кем-то другим!– даже так он будто бы продолжал спор с женщиной.

– Только если участники отношений не два упрямых осла!– сразу же парировала та.

Раскин понял, что остановить это не в силах. Чужие взаимоотношения... Их невозможно разгадать, если не видеть всей ситуации. По крайней мере, не ему...

– Уже сдаёшься? Тебя долго не было, я решил тоже подышать воздухом,– вкрадчиво раздалось над ухом.

Раскин почти не вздрогнул и повернул голову к Чарльзу.

– Простите. Наверное, это по вашей части.

Чарльз понятливо усмехнулся и пошёл в самую гущу. Ему удалось закончить всё меньше чем за четверть часа. Незнакомый мужчина покраснел и вежливо попрощался со своей оппоненткой, женщина в свою очередь освободила дорогу и проехала к соседнему коттеджу. Раскин в восхищении смотрел как Чарльз снова гордой птицей уходит в дом.

– Как мило, что ты решил представить нас любовниками,– хмыкнул Милвертон, возвращаясь за их сегодняшний игорный стол в гостиной.

Джон сразу смутился.

– Прошу прощения, просто так было проще...

Чарльз отмахнулся и пригласил его вернуться на место. Джон осторожно опустился на краешек своего кресла.

– Вы расскажете мне, что там произошло? И как вы сделали всё это?

Милвертон довольно улыбнулся.

– Всё прозаично, мой дорогой Джонни, однако лестно, что ты решил не путаться под ногами там,– Чарльз сцепил руки в замок и откинулся на спинку кресла,– этот мужчина в канун Рождества поссорился со своим партнёром. За этого партнёра, судя по всему, его зовут Шерлок, очень переживает женщина, которую мы видели, кто они друг другу я выяснить не успел. Зато эти двое успели выяснить когда и при каких обстоятельствах оплошали в общении. Мужчину всё же уговорили поехать извиниться. Должен признать... Эта дама меня впечатлила своей настойчивостью, хотя без тебя я вряд-ли подошёл к кому-то из них.

Раскин пожал плечами, не заметив, что Чарльз ещё как будто бы над чем-то задумался.

– Это было восхитительно, господин Милвертон. Десять минут и абсолютная тишина вокруг.

Чарльз усмехнулся.

– Конечно, Джонни, вот только ты обещал, что разберёшься, а решать всё пришлось мне.

Раскин виновато вскинул брови.

– Так что теперь с тебя ещё одно дежурство на кухне,– продолжил Милвертон.

Джон счёл это лёгким наказанием.

– Как скажете.

После обеда доигрывать партию уже не хотелось. Чарльз задремал на коленях Джона, пока читал какую-то статью для следующего выпуска. Раскин воспользовался моментом тишины для простого блуждания мыслями из угла в угол черепной коробки. Он машинально перебирал волосы Чарльза пальцами. Умиротворение наполняло всё естество. Кажется, Чарльз смог отвлечься и это несказанно радовало самого Джона.

К вечеру они пошли гулять по тёмным улицам, освещённым гирляндами и фонарями. Чарльз снова прятал ладони в карманах, а Джон вёл его, держа под руку. С неба сыпался редкий мокрый снег и было достаточно комфортно для зимы.

– Господин Милвертон...

– Ночью. Ты назвал меня по имени,– вдруг заметил Чарльз.

– Тогда это показалось уместным,– отозвался Джон,– простите.

Чарльз покачал головой.

– Мне тоже показалось это правильным.

Джон затаил дыхание и посмотрел на него.

– Спасибо!

Чарльз пожал плечами и рассеянно посмотрел перед собой. В голове вновь появилась утренняя незнакомка. Когда, если не в Рождество, просить прощения, верно?

Дома они вновь пили чай, приготовленный Джоном. Раскин смотрел на впавшего в меланхолию Милвертона и даже не знал, что сделать. Чашки опустели и он собрался отнести их на кухню, но Чарльз перехватил его ладонь.

– Джонни, пожалуйста.

Раскин вопросительно посмотрел на него. Чарльз вздохнул и отпустил его руку. Джон обошёл стол, подошёл со спины к сидящему на диване Чарльзу.

– Что вам нужно?– тихо спросил Раскин, касаясь чужого плеча. Чарльз накрыл его руку своей и Джон наклонился обнять его. Осторожно прижать к себе, коснуться мягкого свитера и ненароком вдохнуть аромат волос.

Чарльз выдохнул и облокотился на него. Джон погладил его по груди.

– Чарльз,– тихо пробормотал он, прикрыв от спокойствия глаза.

Милвертон не шевелился, стараясь не разрушить такой момент.

Эта ночь выдалась тихая и, на удивление, тёплая.

Джон проснулся утром и растерянно огляделся: в кровати он почему-то был один, хотя обычно Чарльз вставал позже. Раскин сел, сонно потёр глаза.

В гостиной уже сидел Милвертон и читал утреннюю газету, ну или делал вид, что делал это.

– С добрым утром, господин Милвертон.

Чарльз обернулся и кивнул ему.

– Привет, Джонни. Я думал приготовить нам завтрак, но не смог решить, что бы тебя порадовало.

Раскин смутился от неожиданности.

– Это не обязательно... Я ведь готовлю обычно.

Чарльз пожал плечами и отвернулся. Он выглядел немного расстроенно. Джон перевёл дыхание.

– Но если вы хотите... Я бы сегодня съел яичницу, что скажете?

– Я подумал о том же,– кивнул Чарльз, сложил газету и не оборачиваясь прошёл в кухню.

Джон выдохнул. Но когда снова шёл через гостиную из уборной, заметил странную вещь на подоконнике.

Коробочка в обёрточной бумаге. И подписана ему. Раскин снова непроизвольно задержал дыхание. Он предпочёл оставить находку и ушёл переодеваться к завтраку.

– Тебе не понравилось?– уточнил Чарльз, полуоборачиваясь к вошедшему Джону.

– Что?– опешил Раскин,– Нет... Я не смотрел.

– Почему?– Милвертон растерянно нахмурился.

– П-просто... Вы всерьёз?

Чарльз кивнул и Раскин смутился ещё сильнее. Вернулся в гостиную. Чарльз встал в дверях кухни, чтобы наблюдать за ним.

Джон трепетно подхватил коробку и осторожно вытащил её из упаковочной бумаги. Потом открыл саму и...

– Господин Милвертон... Спасибо!

Джон достал из коробки зелёный кашемировый шарф и накинул на шею, но завязать не успел, Чарльз подошёл к нему и сам протянул руки.

– Точно угадал? Просто если тебе не нравится цвет или кашемир...

Он дрожащими пальцами завязал шарф, не поднимая глаз на помощника.

– Всё замечательно!– покачал головой Раскин, перехватил ладони Чарльза и наконец встретился с ним взглядом,– Мне правда очень нравится!

Милвертон неловко улыбнулся, смотря в его глаза.

– Они и правда зелёные,– пробормотал он и неловко хмыкнул,– Джон, я даже не был уверен, что у тебя зелёные глаза! Представляешь?!

Раскин весело усмехнулся.

– Теперь знаете.

Чарльз кивнул, а потом сорвался с места, чтобы успеть выключить яичницу, пока она не сгорела. Он машинально чертыхнулся. Джон оставил шарф в гостиной, чтобы не запачкать, и пошёл на помощь. Однако Чарльз вознамерился сделать всё сам, поэтому Джону оставалось лишь дождаться.

Чарльз наконец уселся к нему за накрытый стол и поднял стакан с соком.

– Джонни, спасибо, что уже который год проводишь вместе со мной.

Раскин покраснел от удовольствия и поднял свой стакан.

– И вам спасибо.

Чарльз улыбнулся, тоже краснея. А потом попросил.

– Чаще зови меня по имени, пожалуйста.

Джон выдохнул и кивнул.

– Конечно, Чарльз.

Это был по-настоящему праздничный завтрак, первый за их долгое время знакомства. Может и не шедевр, но один из лучших, потому что Джон чувствовал радость Чарльза от того, что тот сумел сделать что-то для него. Ну и потому, что Раскин сегодня наконец видел его тёплую улыбку.