Зеркало

Глаза - зеркало души.

Миллион раз избитая фраза. 

Коджиро знал её правдивость не понаслышке. Его собственные глаза всегда были широко раскрыты, а взгляд открыт для всех вокруг. Джо никогда не собирался скрывать, на кого смотрит каждую минуту своей жизни. 

Поэтому Джо хорош в чтении чужих душ.

У Каору глаза цепкие и внимательные. Такие ужасно серьёзные. И такие безмерно прекрасные, когда он оборачивается с насмешливой улыбкой, требуя не отставать. Куда только девается вся его строгость, стоит парню встать на скейт. Нанджо казалось, этот взгляд не может быть восхитительнее. Но Адам его разубеждает. Потому что когда Черри смотрит на него, никого вокруг для них больше не существует. 

Джо никогда не думал, что будет бояться боли. Когда ты встаёшь на скейт, будь готов к ушибам, ссадинам, переломам. О том, что может быть так невыносимо больно от чужого взгляда, никто не предупреждал. Аюноске зовёт Каору своей Евой. Черри горделиво ему улыбается и мчится следом, не смотря по сторонам. И Коджиро впервые чувствует себя лишним. Он впервые чувствует, что не успевает. Он хотел бы ненавидеть Адама. Но в глазах Черри горит восхищение и отблески первой влюблённости. Прекраснее взгляда Нанджо никогда не видел. Слова Каору полны восторженного огня. И Джо не может остаться к такому равнодушным. 

Парень должен радоваться, что этот союз не живёт долго. Что Адам, разочарованный в своей Еве, принимается искать новую. Что Аюноске совсем едет крышей и начинает калечить соперников. Вот только Каору прячет лицо под чёрной маской и говорит "конфиденциальность". Коджиро улыбается ему и про себя поправляет: "траур". Ева оказалась Лилит, брошенной среди руин разбитого сердца. Джо надеется, что однажды Лилит найдет своего Самаэля. 

Жаль, что это опять будет не он.

Коджиро всегда знал: Каору никогда не будет смотреть на него так, как когда-то смотрел на Адама, никогда не будет смотреть так, как сам Нанджо смотрит на него. Он не знал, что все следующие семь лет призрак Адама будет следовать за ними, прячась в спокойных ореховых глазах. Каору больше недостаточно быть Вишенкой. Лилит хочет снова стать Евой. Его взгляд по-прежнему следит только за Адамом и Джо с трудом удаётся вырвать его внимание себе в полное пользование, лишь раз за разом вызывая на трек. Черри же снова и снова вызывает на поединок Адама. По-прежнему не верит, что Аюноске может ему навредить. Слишком наивно для такого ответственного взрослого человека надеется, что не он один тогда упал в омут чужой души.

У Черри во взгляде осколки разрушенных надежд. Столько лет прошло. Казалось бы уже давно должно не просто отболеть -- умереть. Но видно они оба сделаны из другого теста. Поэтому Каору оплакивает свою первую, такую жестокую любовь, опустошая бутылку вина в ресторане, а Коджиро едва удерживает руки при себе, смотря на закрывающие сонное лицо пряди, и надеется, что теперь ему перепадёт чуть больше его внимания.

Джо смотрит, как Черри смеётся, и думает, сколько раз за всё время их знакомства, он слышал его смех. С тех пор, как ушёл Адам, едва ли с десяток наберётся. Мужчина улыбается, не отрывая взгляда от чужого счастливого лица, и смеётся вместе с ним. Он делает вид, что не замечает понимающего взгляда Снейка. Он делает вид, что не чувствует перекатывающееся под рёбрами стекло, в очередной раз напоминающее: всё внимание Каору по-прежнему принадлежит только Адаму.