***

Марко знал что однажды это должно произойти. Он познакомился с Ояджи так давно и они уже проходили его перерождение вместе. Это было неприятно, это было ужасно и он рад, что у него не было тогда столько братьев, потому что объяснять подобное кому-то из них он не очень хотел и вряд ли бы смог. И он надеялся, что ему никогда не придётся повторять это снова. Отец просил впредь не защищать его и команду ценой жизни, потому что не хотел снова видеть ад перерождения, не хотел чтобы Марко, его первый помошник Марко терял свою память. Эгоистично, да, но Феникс был согласен с этим. Однако лгать самому себе он больше не мог. После смерти Татча, после ухода Тича и отправления Эйса, он пересмотрел это обещание. Все на Моби Дике чувствовали приближение шторма. И Марко понял: когда он настигнет их, он просто не сможет остановиться.

***

Всё произошло за доли секунды, он прикрывал отступающую команду и вдруг, крик Эйса. Они оба метнулись к Луффи и вот, напротив Марко разъярённое лицо Акайну а из-за спины слышатся мольбы и проклятия от Эйса. Последнее что он чувствует, как разражается Воля отца и что-то мягко утягивает его назад.

*** 

Белоус запретил входить кому бы то ни было в каюту с Марко. Эйс забрал вспыхнувшее тело, но как только они покинули Маринфорд, капитан несмотря на собственные серьёзные раны приказал самому старшему врачу из команды, одному из немногих кто был на корабле в прошлый раз, лично следить за состоянием Феникса и дверью. Он не рассчитывал, что это действительно подействует на его детей, они постоянно ломали запертые двери особенно если тому, кто за ней, нужна была помощь. Однако на этот раз они ни разу не попытались. Все видели то непривычно чёрное пламя на теле брата и, кроме нескольких человек, все видели его впервые. Все также видели то скорбно-смиренное выражение лица, с которыми Белоус смотрел на запертую дверь. В этот день он потерял много своих сыновей, но этот взгляд говорил, что он потерял на одного больше. По тем же причинам атмосфера на корабле царила удручающая, все скорбели о прошлом и опасались будущего, будто тот шторм дал им передышку, но вот-вот должен был разбушеваться снова.

Для многих Марко был особенным братом: он был первый. Он был с Ояджи всегда, он был возможно самым надёжным братом, всегда помогал и к нему всегда приходили за помощью, он был заботлив и справедлив. Если бы не возраст его можно было бы счесть за брата Ояджи, и видеть этот взгляд отца и не знать, что же с Марко было так больно. А зная то как к нему относился Эйс и учитывая состояние последнего, впору было кидаться в море от неопределённости и тоски. Они конечно замечали влюблённые взгляды Эйса и по-другому-нежные — феникса, и никто не был против, наоборот даже. Изо вот частенько подшучивал над Марко забавляясь реакцией. А смотреть как быстро краснеет, а потом загорается Эйс когда-то было постоянной забавой Татча. Поэтому все считали своим долгом хотя бы раз за день подойти к Эйсу и спросить его о чем-нибудь и именно поэтому все сошлись во мнении оставить Мугивару на корабле на какое-то время, хотя бы до прихода Белоуса в минимально рабочее состояние. Когда они смогли бы поговорить. И Луффи был единственной причиной, по которой Эйс ещё ничего не спалил и сам не бросился в воду подальше от навязчивых мыслей о глупости, своей и Марко. Он давно уже понял что влюбился в него и для себя никогда не отрицал этого. Даже для других не отрицал, он просто убегал, если они начинали шутить про это. Но он ни за что бы не признался Марко. Эйс слишком за многое его уважал. Он был взрослым, спокойным, таким надёжным, при этом лёгким в общении и весёлым. И он был первым. Первым на этом корабле от кого Эйс узнал об узах команды. Парень не хотел менять это ни на что другое, даже если бы оно было лучше, он не хотел и Марко позволял ему это. А теперь Эйс не знал, что думать. А мысли лезли, все и сразу. Ему было так стыдно перед командой за свои необдуманные поступки, и он был так сильно им благодарен за заботу и любовь, которую они ему подарили, так что всё на что он был способен — накручивать себя и тихо плакать в объятьях младшего брата.

***

Терпения Луффи хватило примерно на неделю. Эйс считал это героическим поступком. Так что по истечении этого времени Мугивара растряс брата и пару его братьев и потребовал вечеринку, потому что они должны выпить за павших в бою и победу в войне с грёбанным Дозором. На следующий день они действительно устроили пирушку, и это был не плохой способ разбавить мрачную атмосферу царившую на корабле. Даже Ояджи смог откинуть тугие мысли и посмеяться вместе со всеми над валяющими дурака Луффи и Эйсом.

До тех пор пока странный крик и забытый силуэт не привлекли его внимание: на палубу выскочил парень подозрительно похожий на Марко с кинжалом в руке, едва держащийся на ногах и с нечитаемым выражением на лице.

— Старик?..

***

Сон с холодной чернотой окутавшей и сковавшей всё тело отступил, оставляя после себя ужасную ломоту. Первое время Марко пытался просто вздохнуть так, чтобы не вызвать при этом ещё больше боли. После он попытался оценить свой ущерб: болело всё, но не одинаково. Больше остального болели грудь и горло. Да — вспомнил Феникс — тот ублюдок без сомнений целился ему в грудь. Он осторожно ощупал себя. Перевязок не было, должно быть это сила фрукта постаралась, но что это за шум там снаружи. Марко прислушался. Это был смех, должно быть там было много людей. Но последнее, что он помнит — как его команда уходила по его собственному приказу, а он получил этот, наверняка смертельный, удар. Так что это не должна быть его каюта, и голоса эти не казались знакомыми. После осознания на чьей он территории, Марко почувствовал как боль уходит под действием паники. Он сел и обращённые руки осветили каюту, где он сразу увидел пояс с кинжалом. Может быть, ему удастся прибить старика пока он расслаблен. После этого команда захочет убить его, но в форме феникса он может быть достаточно быстрым, чтобы сбежать. Марко кивнул этим мыслям и рванул к двери. Она была открыта так что это не стало проблемой, правда он, кажется, сбил охранника. Идиоты совсем не смыслят в удержании пленных. Феникс метнулся к огромной смеющейся фигуре, вот осталось только оттолкнуться и прыгнуть, но… Человек перед ним ‐…

— Старик?

***

— Какого… — прохрипел парень привлекая внимание той части команды, которая ещё не увидела его. Теперь вся огромная толпа утихла, кто-то уже готовился нападать. Марко же тупо пялился на старика перед ним.

— Я не думал, что ты очнёшься так скоро, сопляк, — со вздохом начал Белоус. — Тебе стоит ещё полежать.

— Не смей командовать мной, слышишь! — Феникс перехватил кинжал и встал в более устойчивою позу. — Это же ты — Эдвард Ньюгейт, старик? Я всё ещё собираюсь убить тебя!

— Тебе хватает наглости говорить такое при всей команде? — Изо уже целился ему прямо в лицо.

— Я убъю каждого кто мне помешает! Сначала вас, а потом и Рокса прибью!

— Рокса? Но ведь он давно мёртв…

Но Марко уже не слушал, он понял что все расслабились и прыгнул чтобы нанести удар. Следующее что он увидел — стремительно приближающися океан.

— Ояджи! Извини, он оказался быстрее, — Огами пытался отдышаться, не часто старому врачу приходится пересекать весь Моби Дик так быстро. Белоус отмахнулся от извинений.

— Никто не хочет вытащить паршивца? Он ведь утонет, — спросил он, осушив чашу саке. Кто-то сразу же прыгнул за борт, а остальные матросы уставились на отца.

— Кто это, чёрт возьми, был? — первым не выдержал Эйс. Они с Луффи сильно увлеклись дурачеством и, кажется, пропустили что-то важное.

— Это был Феникс Марко и истиная сила Тори Тори но Ми, — произнёс Белоус. Все на палубе замерли.

***

Никто не смел нарушить тишину и только когда послышалась ругань матросов, которые вытаскивали парня из воды Изо смог выдавить из себя:

— Н-но наш Марко…

— Нашего Марко больше нет. Теперь есть только этот сопляк, и никакой уверенности, что он захочет остаться.

Голос Ояджи звучал твёрдо, но дети всё равно слышали в нём ту ужасную скорбь, гулявшую по кораблю с конца войны.

Феникса, тем временем, притащили поближе и он уже вставал, явно готовясь к очередному нападению.

— О чём это вы болтаете, гады? Я ни за что не стану подчиняться тебе, Ньюгейт, — выплюнул Марко и покачиваясь встал в стойку. Адреналин покидал его тело, а оставшаяся на коже вода делала только хуже, это его последний шанс.

— Для начала наберись хоть немного силы, а потом угрожай мне и моим детям, сопляк! Уведи его, Огами! — раздражённо вздохнул Белоус. Огами кивнул отцу, прихватил парня за плечи и стал отводить обратно к каюте, приговаривая, что он врач и с Марко всё будет в порядке, когда он проспится.

— Я всё рано убъю тебя, ублюдок, — на прощание прохрипел Феникс и холодная тьма снова заполняла всё его тело болью. А последней связной мыслью стало:

— Что значит «давно мёртв»?