Пайпер вовсю готовилась к предстоящему Самайну. Сама она безразлично относилась к подобным праздникам, но за столько лет привыкла к этой суете и ей это даже нравилось. Она резала ингредиенты для своего фирменного блюда, когда нож скользнул по влажной от воды плоти.

— Чёрт! — ругнулась Пайпер, зажимая рану на руке. Она бросилась к аптечке. То, как методично женщина перебирала лекарства в поисках обеззараживающего, помогало ей отвлечься от мысли, которая билась в голове, как бабочка в закрытой банке, стуча об стенки и оставляя на них неуловимую пыльцу.

Пайпер думала о Майке. Её новый порез красовался аккурат в том месте, где у Майка был шрам.

Этот парень был её первой любовью. Они вместе учились в школе, а потом вместе выбирали, куда будут поступать. Весёлая, беззаботная юность, когда ты ещё веришь, что мир лежит у твоих ног и полностью принадлежит тебе. Пайпер и Майк верили, что смогут добиться всего, что только придёт им в голову. Они были вместе против всего мира, и они были счастливы.

А потом Майк погиб. Разбился на своём мотоцикле. Пайпер очень горевала, но смогла жить дальше. Поступила, куда и планировала, переехала подальше от их убогого места. Нашла работу, о которой мечтала. Обустроила дом под себя. Но Майка забыть не смогла.

И вот сейчас ей уже сорок лет, она по-прежнему одинока. Но в этот Самайн она исправит всё.

Пайпер зажгла свечу и поставила на окне так, чтобы та просматривалась снаружи. Над дверью со стороны улицы повесила светящуюся гирлянду, складывающуюся в буквы М, А, Й и К. Руки её дрожали. Пайпер никогда не верила ни во что подобное, но сегодня поняла, что ей просто необходимо увидеть Майка. Ещё один последний раз. Ведь когда они виделись перед его гибелью, Пайпер не знала, что их ждёт. Но теперь она знает и сумеет сказать «прощай». Только если это сработает.

Она дремала в кресле, когда её разбудила возня за дверью. Пайпер ни на что не надеялась — в такую ночь дети ходили по домам, чтобы похвастаться своими нарядами и выпросить немного сладостей для себя и своих младшеньких, которых не отпустили с ними.

Но за дверью стоял Майк. Пайпер застыла от изумления. Он ничуть не изменился и, вопреки опасениям женщины, выглядел не как после аварии. Никаких следов, словно он и не попадал в неё. Словно много лет назад что-то напутали, похоронили какого-то другого парня, а её Майк просто куда-то переехал, ничего не сказав остальным. Отрезвляла лишь разница в возрасте — теперь парень был сильно младше Пайпер.

— Так ты впустишь меня? — наконец спросил Майк, улыбаясь, как раньше. Пайпер буквально растаяла, впуская его в дом. Она не знала, что говорить, только любовалась своим любимым, не в силах отвести взгляд. Но когда он протянул руку к её лицу, Пайпер отпрянула.

— Милая, ты чего?

— Ты… ты молод, — запинаясь, ответила она, — в отличие от меня.

— Закрой глаза, — попросил Майк, и Пайпер подчинилась, — и слушай мой голос. Забудь, как мы выглядим. Есть только наши голоса.

На удивление это помогло ей поверить, что они одного возраста. Что она так же молода, как и он. Не открывая глаз, она прильнула к нему в жарком поцелуе. Пайпер жаждала продолжения, стараясь не думать, кто же перед ней — призрак Майка или нечто потустороннее, принявшее облик её первой любви. Из раздумий её вырвал ветер.

— Пойдём со мной, — Майк стоял на пороге, открыв дверь и по-прежнему держа Пайпер за руку. Та открыла глаза, в недоумении глядя то на парня, то за порог. Мысли сбились в кучу, и среди них она не могла отыскать важную.

— Я… я не могу. У меня своя жизнь.

— Я — твоя жизнь, Пайпер.

Майк был прав, и она знала это. А ещё она знала, что нельзя выходить с мёртвым за порог дома в Самайн. Но что она теряет? Какая жизнь её ждёт, если она останется?

Пайпер закрыла глаза. Покрепче сжала руку Майка. И шагнула на улицу.