Суйи — красивая девушка. Красивая, знаменитая, успешная, умная. Она ездит на гастроли, снимается на обложки модных журналов и при этом умудряется потрясающе выглядеть и неплохо учиться.
У Суйи есть целый ворох друзей, с которыми она постоянно общается, и толпа поклонников. Она приветливо здоровается, мило улыбается и совсем не кичится своим заметным положением. Она одета с иголочки, ухожена и является, своего рода, идеалом, потому что заключает в себе все самые лучшие качества.
И ещё — у неё совершенно нет недостатков.
Суйи — мечта подавляющего большинства парней школы Ё-Ран. Ослепительная несбыточная мечта.
Образ жизни Суйи — мечта подавляющего большинства девушек школы Ё-Ран. Неправдоподобная утопичная мечта.
Все уверены, что Суйи купается в своей сказочной жизни, упивается ею, ныряет с головой и может дышать там, на глубине, глядя сквозь толщу на остальных. Все уверены, что у неё нет проблем и неприятностей, потому что найдётся не один десяток людей, которые захотят уберечь столь хрупкий и нежный цветок.
Принцесса — одним словом. Как такую не боготворить?
Однако мало кто замечает замаскированные пудрой синяки под глазами и усталость на лице. Когда к концу дня пропадают последние силы, способные удержать улыбку, уголки губ ползут вниз, из красивых глаз испаряется сияние, даже кожа, кажется, тускнеет. Никто не видит, как Суйи забирается в машину после окончания съёмок, сворачивается клубочком на заднем сидении и засыпает почти мгновенно. Образ принцессы остаётся на фоне, теперь она — простая девушка. Утомлённая, бледная, в помятой из-за долгого сидения на стуле юбке, в белом школьном пиджаке, рукав которого перепачкан в чернилах. Она прижимает руки к груди и едва слышно сопит — нос до сих пор закладывает, хоть простуда давно отступила.
Однако этого никто не видит.
Водитель осторожно заглядывает в окно и хмыкает. Он не задаёт вопросов и не удивляется разительной перемене, которая происходит с Суйи под конец трудного дня. Он просто аккуратно садится на водительское место, заводит мотор и плавно трогается с места.
Когда машина тормозит у небольшого дома, водитель вылезает из машины и закуривает. Он не торопит пассажирку и зачастую дежурит у автомобиля по часу и более, ожидая её пробуждения.
До тех пор, пока Суйи не вздрагивает от осознания, что слишком долго спит.
Тогда она надевает туфли, путаясь непослушными со сна пальцами в ремешках, и выглядывает из-за двери. Когда взгляд натыкается на водителя, который курит, опершись на крыло фургончика, Суйи старается бесшумно вылезти. Но амортизаторы слишком звучно скрипят — мужчина сразу замечает её. Он смотрит на заспанную растрёпанную звезду, которая виновато прячет взгляд и сбивчиво благодарит его за беспокойство, и улыбается. Забавные они, эти дети-кумиры: вроде и дети, вроде и нет.
Он поднимает руку и кладёт раскрытую ладонь на макушку Суйи.
— До завтра, — говорит и выбрасывает окурок в урну.
А Суйи, проводив взглядом фургончик, моментально забывает про стыд и плетётся домой, мечтая только об одном — добраться до кровати и уснуть.
***
— А кто тебе из охранников больше нравится? — заговорщически понизив голос, спрашивает Юна.
Суйи моргает и открывает рот, силясь что-то ответить. Вопрос Юны кажется внезапным, но отчего-то очень логичным, потому что на весьма привлекательных охранников школы Ё-Ран заглядываются все девушки, включая саму Суйи.
Воспалённые от недосыпа глаза печёт, а утомлённый долгим отсутствием выходных мозг отказывается думать. Зато услужливо подсовывает целый ряд ассоциаций, связанных с тремя долговязыми широкоплечими мужчинами, стоящими у ворот каждое утро и вечер.
Аджосси — красивый, статный, молчаливый. Немного скучный и загадочный, как запертая на ключ деревянная шкатулка: очень хочется узнать, что внутри, но, с другой стороны, страшно — вдруг начинка не так интересна, как оболочка.
Он похож на застывший у ворот монумент, который смотрит мимо всех и думает о чём-то своём — и этим привлекает всё больше восхищённых взглядов. Да, девочкам определённо нравится подобный типаж, хранящий в себе тайну и — обязательно! — великую печаль, которая оседает на дне блестящих серых глаз, как пепел. Школьницы, особенно школьницы их возраста, так романтичны в придумывании всяких несуществующих подробностей, что неудивительно преображение аджосси из обычного охранника в символ школы — непоколебимый и сильный.
Аджосси появился так давно, что Суйи успела привыкнуть к нему, как к родному. Однако она ни за что не скажет об этом вслух, потому что знает, как сильно он нравится Юне.
Следующим в памяти всплывает Такео, и Суйи первым делом думает, что у него очень красивые глаза — пронзительные, яркие. Такими глазами смотрят в душу, добираются до самой глубины — им невозможно соврать или перечить.
С такими глазами обычно ходят выпрашивать печеньки у строгой мамы.
Правда, Такео вряд ли осознаёт, насколько совершенное оружие его необычные глаза, он не пользуется привилегиями, которые они могут дать. Он смотрит, добродушно щурясь, и улыбается молча.
Видимо, он из тех, кто предпочитает словам действия.
Такео немного похож на аджосси. Но в то же время он абсолютно другой. Сосредоточенный, задумчивый — он напоминает открытую книгу с чистыми листами. Смотришь в такую, переворачиваешь кипенно-белые листы и думаешь, что так почему-то лучше. Лучше не знать. Разгадывать. Или просто взять и написать в ней историю, которую сама хочешь видеть.
Суйи не знает, как к нему относиться. Он ей нравится и безразличен одновременно — странное сочетание. И такое комфортное для всех.
Зато в Тао обаятельно сверх меры практически всё: нервные движения, эмоциональная жестикуляция, несколько странная мимика, бесконечно озорная улыбка, хитрый взгляд. Даже выбеленная прядка волос — и та заставляет раскраснеться добрую половину школьниц. Тао знает об этом и, в отличие от скромного Такео, беззастенчиво эксплуатирует свой дар.
Девчонки толпами бегают посмотреть, как умелый компьютерщик, поджав губы, копошится в сломавшемся монстре, именуемом сервером. Он скидывает пиджак, чуть ослабляет узел галстука и закатывает рукава рубашки по локти, демонстрируя жилистые предплечья, и каждая присутствующая особа женского пола, включая учителей и школьную уборщицу, готовы продать душу и правую почку директора Ли за возможность узнать, каковы эти руки в действии.
Тао знает об этом. И, кажется, скоро растолстеет от этого знания или заработает диатез, потому что девочки свято уверены, что Тао любит сладости. Он их и любит, наверное. Во всяком случае, активно делает вид.
Суйи думает, что из него получился бы замечательный ухажёр, но не для неё. У Суйи хватает знакомых, уверенных в собственной привлекательности. Конечно, они все на порядок наглее по-детски непосредственного Тао, но сути это не меняет.
— Не знаю, — отвечает Суйи, пожав плечами. — Никто, наверное. Да и некогда мне об этом думать, — добавляет она, чтобы не казаться слишком уж угнетённой этим открытием. — У меня много дел, ты же знаешь.
Юна качает головой и застенчиво улыбается, недоверчиво глянув на подругу. «Не может быть!» — говорят её глаза, но Суйи нечего добавить. У неё действительно нет времени. Да, хотелось бы, конечно, окунуться в романтику и предаться мечтам о несбыточном, но карьера не станет ждать, пока она насладится юностью. Поэтому все страсти школьной жизни остаются фоновой картинкой.
Чужой фоновой картинкой.
Когда девушки проходят мимо ворот, сзади подлетают Шинву и Ик-Хан. Затем медленно, словно едва касаясь земли, подплывают Рей, Сейра и Регис, а следом подходят поздороваться и охранники. День снова превращается в балаган, наполненный разговорами, шутками и дикими выходками.
Суйи приходит в себя уже вечером. Школьники сидят в гостиной директора и шумно обсуждают новую видео-игру. Они спорят и ругаются, пытаясь разобраться, кому какой персонаж игры лучше всего подойдёт — гам стоит такой, что Суйи остаётся только растеряно хлопать глазами и улыбаться. Как, в принципе, и Юне. Девушки редко принимают участие в спорах, ведь перекричать Шинву практически невозможно. Да что там — это вообще из разряда нереальных вещей, никто и не пытается.
Вернее, пытается Тао, громко что-то доказывая. Но, похоже, безуспешно, потому что Шинву лишь морщит нос и, тыча пальцем в коробку с игрой, отстаивает свою идею. Они такие смешны, эти мальчишки.
Суйи смотрит на них и понимает, что уходить совсем не хочется. Однако работу никто не отменял, так что…
— Я пойду, наверное, — говорит она Юне на ухо и встаёт с места. — Спасибо за гостеприимство.
Она кланяется директору Ли и, помахав друзьям, покидает гостиную.
— Уже достаточно поздно, — говорит директор, шагнув следом в прихожую.
— Ничего страшного! — беззаботно отмахивается Суйи, присев, чтобы застегнуть ремешки на туфлях. — Я доеду на автобусе. До остановки рукой подать.
— Хм… — Директор замолкает ненадолго, затем оборачивается в сторону гостиной и внимательно смотрит на ведущую бурные дебаты компанию. — Как бы то ни было, думаю, сопровождение лишним не будет.
Суйи, обувшись, поднимается и, наткнувшись на внимательный взгляд бирюзовых глаз, так и замирает с открытым ртом. Она изумлённо смотрит на Такео, который, улыбнувшись, встаёт рядышком и быстро всовывает ноги в лакированные ботинки.
— Директор Ли, Такео-оппа, — бормочет Суйи, — необязательно…
— Хоть мы и не в школе, — перебивает тот, — я всё равно несу за вас ответственность. Доброго вечера.
Когда директор отворачивается, чтобы вернуться в гостиную, Суйи видит тень раздражения, скользнувшую по красивому лицу, и улыбается, подумав, что директор в чём-то совершенно прав. А в чём-то — нет. Причём он сам осознаёт это лучше, чем кто-либо другой.
Когда Суйи и Такео выходят из гостеприимного дома, на улице уже темно и даже чуточку прохладно. Суйи выдыхает и смотрит на появившееся облачко пара, затем зябко поводит плечами и поворачивается к стоящему за спиной сопровождающему, чтобы на одном дыхании отказаться от его услуг. В конце концов, автобусы всё ещё ходят. Зачем лишний раз утруждать человека?
Суйи замолкает, не успев даже начать, когда достаточно тяжёлый мужской пиджак ложится на её плечи. Такео, не ожидавший, что она так резко повернётся, машинально тянет лацканы на себя и растерянно улыбается. По ногам вверх ползут мурашки, а дар речи впервые в жизни пропадает, уступив место застенчивости. При всей знаменитости, при наличии кучи поклонников… никто ещё не смел трогать кумира так запросто. Даже ради того, чтобы уберечь. И в этом есть своя соль, свой сахар и перец.
Суйи ощущает, как внутри становится тепло и холодно одновременно. И всё замирает.
— Сегодня не самая хорошая погода, — говорит Такео и, смутившись, быстро убирает руки. Он сейчас сам напоминает пойманного с поличным школьника. Только смешно от этого почему-то не становится.
Поэтому Суйи просто кивает, затем вздрагивает, нахохливается и отступает на шаг. Разлившееся по телу приятное чувство кажется слишком уж внезапным и неправильным. Она так не привыкла, она к такому не подготовилась. Такео не должен видеть, как кумир превращается в человека.
— Такео-оппа, — начинает Суйи, но снова не договаривает, наткнувшись на невероятно понимающий взгляд. Даже говорить ничего не нужно.
Такео кивает и осторожно кладёт ладонь на вздрогнувшие лопатки, приглашая продолжить путь. И Суйи послушно идёт, смущённо глядя себе под ноги и стараясь отвернуться так, чтобы он не видел её горящих щёк.
Это непривычно. Но не неприятно. Странно.
Такео, оказывается, замечательный собеседник и просто превосходный слушатель. Он умудряется так аккуратно выспрашивать детали, что Суйи приходится хватать себя за язык, чтобы не наболтать лишнего. При этом Такео поддерживает разговор, не допускает неловких пауз и затрагивает только те темы, которые интересны им обоим. Он рассказывает увлечённо, слушает внимательно и смотрит при этом так, что Суйи неосознанно крепче стискивает пальцами жёсткую ткань пиджака, от которого пахнет свежим мужским парфюмом и мятным шампунем для волос. Она принюхивается и смущается, а ещё она ловит себя на совсем уж странной мысли: ей не хочется, чтобы вечер заканчивался…
Когда перед глазами оказывается дверь студии, Суйи замирает и вздыхает, понимая, что сказка всё-таки подошла к концу. Она поворачивается к задумчивому Такео и стягивает с плеч пиджак. Однако тот вдруг перехватывает её запястья и с улыбкой качает головой.
— Оставь, — говорит, — тебе ведь ещё домой возвращаться.
— Меня отвезут, забирайте. В конце концов, вам до дома пешком идти, — сопит Суйи, с нарастающим трепетом рассматривая широкие кисти и длинные пальцы. Такео держит её руки, словно дорогую вазу из тончайшего хрусталя. От этого вновь становится тепло-холодно внутри, и Суйи торопится перевести взгляд на его лицо.
— Утром в школе заберу. До завтра, — кивает Такео.
Он расцепляет пальцы и удаляется, оставив Суйи на пороге студии в полном недоумении.
«Что это было?..»
К моменту окончания фотосессии Суйи кажется, что она умирает от усталости. Она бредёт в сторону гаража, мечтая сию же секунду оказаться дома в кровати, и замирает, видя, что заветного тёмно-синего фургончика нет. В голове разом вспыхивает десяток вопросов, но все они перекрываются одним лаконичным воспоминанием: водитель болеет, а вышедший ему на замену мужчина не знает о ежедневном обычае. Никто не виноват, в общем-то, хотя обида почему-то меньше не становится.
Вздохнув и мысленно пообещав себе внимательнее прислушиваться к разговорам, Суйи накидывает на плечи пиджак Такео и бредёт к выходу. Хочется верить, автобусы уже начали ходить.
Хотя в пять-то утра…
— Ничего, — бормочет Суйи.
Она заглядывает в студию в надежде увидеть хоть кого-нибудь, кто смог бы отвезти её домой. Однако помещение пусто. Все разбежались, когда она ушла переодеваться.
— Ничего, — повторяет Суйи, прикрыв дверь. Она думает, что хорошо бы маме позвонить, но будить её не хочется, поэтому… — Посижу на остановке.
На улице всё ещё темно, но уже не так мрачно. Предрассветная дымка и утренний туман делают пейзаж слегка размытым, а царящая вокруг прохлада заставляет зябко ёжиться.
Суйи кутается в кажущийся огромным пиджак и медленно спускается по лесенке, вслушиваясь в тишину. В пять утра многие ещё спят, поэтому машин сейчас нет, а одинокий дворник, метущий соседнюю улицу, шумно ругается, прекрасно зная, что его никто не услышит.
Бредя по улице, Суйи старается смотреть себе под ноги, она боится споткнуться в полусонном состоянии. До остановки рукой подать, поэтому она не торопится, мурча под нос прилипчивую мелодию и пытаясь взбодриться. Она пытается сосредоточиться на чём-нибудь приятном и тёплом, чтобы отвлечься от озноба.
Однако и мелодия, и сон выветриваются из головы, когда Суйи заворачивает за угол остановки, потому что там, опершись спиной на стенку, сидит Такео: руки скрещены на груди, ноги вытянуты, голова запрокинута, глаза закрыты. Он дремлет, не испытывая, судя по всему, никакого дискомфорта от неудобной позы и крайне неподходящего места.
Суйи примерзает к месту от удивления.
Она мнётся некоторое время, не решаясь подойти, а затем шагает вперёд, надеясь, что стук каблуков не разбудит Такео. Она садится рядом и поджимает ноги, чтобы спрятать голые коленки в полах пиджака. На улице всё-таки прохладно, а ждать, судя по всему, долго.
Решив воспользоваться моментом, Суйи поворачивается и пристально смотрит на умиротворённое лицо Такео. Ей хочется прикоснуться к нему, пробежаться кончиками пальцев по линии челюсти, огладить ладонью чуть впалую щёку, зарыться пальцами в слегка растрёпанные длинные волосы. И страшно ей вовсе не потому, что ей не хватает решимости — её-то как раз навалом.
Суйи боится другого: сейчас, спящий, Такео по-особенному красив, и ей совершенно не хочется нарушать эту красоту.
В голове ненавязчиво возникает тёплая солнечная картинка, в которой она просыпается и видит на соседней подушке его. У него такое же умиротворённое лицо, морщинка между бровей разглажена, а губы изогнуты в лёгкой улыбке, словно ему снится приятный сон. Он размеренно и глубоко дышит — видно, как прикрытая одеялом грудь медленно поднимается и опускается. А когда он просыпается, он тут же тянется к Суйи: обхватывает узкие плечи и, притянув её к себе, зарывается носом в волосы. Он сонно бормочет «С добрым утром» низким сонным голосом. А ещё у него очень тёплые руки и самые нежные в мире объятия — от этого хочется безудержно улыбаться, уткнувшись носом в его плечо. Это, наверное, самое прекрасное в мире утро…
Суйи вздрагивает и мучительно краснеет, жар охватывает всё лицо и шею. Она зарывается с головой в пиджак и быстро моргает, пытаясь прогнать навязчивую картину, но та, как назло, будто приклеивается к внутренней стороне век.
— Замёрзла?
Суйи замирает, не веря своим ушам, потому что голос, раздавшийся сейчас, оказывается низким, густым, обволакивающим и слегка хриплым — совсем как в фантазии. Умопомрачительно до мурашек по коленкам.
Суйи выныривает из пиджака и смотрит круглыми от удивления глазами на Такео, который трёт ладонью чуть отросшую щетину и обезоруживающе улыбается. Ей хочется сказать, что благодаря ему ей теперь чересчур жарко, но слова не идут с онемевшего языка, поэтому она лишь качает головой.
— А вы… Такео-оппа, — бормочет она, — вы тут ночевали, что ли?
— Я решил подождать автобус. — Он разводит руками. — И не заметил, как уснул.
Видно же, что врёт.
— Бред! — вырывается у Суйи. Она опускает ноги на землю и встаёт. — Тут пешком всего минут двадцать идти!
— Нога заболела, — невинно поясняет Такео и прищуривается так хитро, что возмущение внезапно испаряется.
Плюхнувшись обратно на скамейку, Суйи недоверчиво фырчит. Ложь должна быть изящной, а не сляпанной как попало с сонных глаз.
— Такео-оппа, — говорит она, поджав губы, — вы совсем не умеете врать.
— Это что, упрёк? — Тот продолжает беззаботно улыбаться в ответ на её недовольство. — Странно, я ведь был уверен, что неумение врать — хорошее качество. Придётся учиться.
Суйи думает, что надо бы обидеться, но, не выдержав, смеётся. Над глупостью ситуации, над собственным положением и над Такео, который смачно зевает и потягивается, разминая затёкшие мышцы. Это всё накладывается на нечеловеческую усталость, и на глазах выступают слёзы из-за излишне заливистого смеха — слегка истеричного, но бесконечно искреннего.
Суйи, на самом деле, благодарна. Без Такео это утро было бы совсем безрадостным.
— И как вы не замёрзли? — Она трёт глаза рукавом пиджака, продолжая посмеиваться.
— Кровь горячая, — пожимает плечами Такео. Он встаёт, смотрит вдаль — на подёрнутую дымкой тумана дорогу и задумчиво произносит вроде как невзначай: — Я думаю, есть смысл пойти пешком.
— Я далеко живу, — перестав смеяться, говорит Суйи и внезапно лукаво прищуривается. — И у вас же болит нога.
— А мы разве торопимся? — Такео протягивает ей руку. — Пойдём потихоньку.
Суйи мнётся некоторое время. Жгучее смущение борется внутри с независимостью, свойственной всем подросткам. Ей и хочется, и невозможно… но, с другой стороны, сегодня ведь всё равно выходной, в школу не нужно, поэтому… почему бы и нет?
***
Когда Такео, измотанный и сонный, возвращается домой, его встречает Тао, сидящий на порожке и пьющий кофе из пузатой керамической кружки. Он щурится и ехидно улыбается, завидев друга у ворот.
Поднявшись на ноги, Тао отряхивает брюки и делает шаг в сторону медленно бредущего к двери Такео. При взгляде на его чрезмерно счастливую физиономию становится совсем уж не по себе.
— Где шлялся? — приветливо спрашивает Тао, ненавязчиво перегородив путь к дому.
— Провожал Суйи до дома, — отвечает Такео и тут же закрывает рот ладонью, чтобы скрыть зевоту.
— Всю ночь? — Тао внимательно смотрит на смятый пиджак в его руках и ехидно хмыкает, скептично приподняв бровь. — Даже раздеваться пришлось, я смотрю.
Такео давится зевком и долго натужно кашляет, пытаясь одновременно высказать возмущение и не помереть от нехватки воздуха. Остатки сна слетают так быстро, что сердце, ухнув, ускоряет бег. К щекам приливает румянец, мысли моментально путаются.
Нет, ну каков пошляк!
— Суйи замёрзла, поэтому я одолжил ей свой пиджак, — чеканя слова, откликается он. — И всё. Это не то, о чём ты подумал!
— Все они так говорят, — выдаёт Тао, отсалютовав кружкой и мечтательно вздохнув, — а потом свидания-свадьба-семья-дети. И они жили долго и счастливо. В твоём случае «они жили» превращается в «нифига себе сюрприз для невесты». Ты же, надеюсь, не забыл про маленький подарок, оставленный Союзом?
— Ты ревнуешь, что ли? — бормочет Такео, стараясь незаметно просочиться мимо него к дому. Ему хочется спать, а не вникать в истерику Тао.
— Я? — моментально вспыхивает тот. — Кого? К кому?!
— Да мне-то откуда знать? — бурчит Такео и продолжает протискиваться к двери. — Может, Суйи из-за того, что она мне нравится.
Он потирает воспалённые из-за бессонной ночи глаза ладонью и продолжает что-то неразборчиво бормотать, обвиняя друга во всех смертных грехах сразу. Он и сам не понимает, что именно говорит, в то время как лицо Тао мрачнеет. С каждым произнесённым словом.
Однако когда поток, наконец, иссякает, он вдруг сердечно улыбается, невероятно серьёзно глядя на красноглазого, как крыса-альбинос, друга.
— Значит, так: ты сейчас идёшь спать, потому что у меня глазных капель не хватит, чтобы тебя перед боссом отмазать, а я подумаю над твоими словами. Внимательно подумаю и тщательно.
Такео пожимает плечами и кивает. Сонный мозг не реагирует уже ни на что, кроме одного — его наконец-то отпускают. Лишь когда он с довольным урчанием обнимает подушку, в голове вспыхивает почти паническая мысль «Что я ему наговорил?», но она тут же тухнет, заглушённая подкрадывающейся дрёмой.
***
Суйи кажется, что в её жизни что-то неуловимо меняется с того утра: солнце светит как-то иначе, взгляды окружающих почему-то теплее, а улыбки близких ослепляют яркостью. И это добавляет к странному ощущению ещё больше странности.
К добру ли?
Всё чаще ей мерещится всякое: то высокий широкоплечий мужской силуэт, застывший в дверях; то чей-то внимательный взгляд, практически впивающийся в спину. Однако страха эти небольшие зрительные обманы не вызывают, потому что силуэт оказывается одноклассником, а в преследующем её взгляде нет ничего пугающего — только любопытство. Так смотрят большинство из тех, кто принимает Суйи за обычного человека.
Суйи изредка оборачивается, ища наблюдателя глазами, но тот мастерски скрывается, оставляя после себя едва ощутимое разочарование. Ей и хочется увидеть его, и в то же время совершенно не хочется, потому что тогда пропадёт маленькая загадка, наполняющая душу интригующим волнением.
Иногда Суйи ловит на себе задумчивые взгляды Такео. Поняв, что его заметили, тот обычно застенчиво улыбается, а затем спешно уходит по своим делам. После той прогулки они довольно часто пересекаются на школьном дворе, но поговорить толком не могут из-за обоюдной занятости. Суйи не обижается, хоть и немножко тоскует по той почти сказочной ночи. Для себя она решила, что хорошего понемножку, поэтому лишь пожимает плечами и тоже отворачивается.
Всему своё время.
К тому же интересующий её взгляд принадлежит вовсе не Такео, что чуточку расстраивает. Суйи хотелось бы, конечно, чтобы всё оказалось настолько простым и лёгким, но это означало бы прекращение будоражащей игры, а в её рано ставшей слишком взрослой жизни и без того маловато развлечений.
И в одно прекрасное утро её терпеливое любопытство всё-таки оказывается вознаграждено.
Постепенно нагревающийся воздух наполнен безудержной болтовнёй Шинву и Ик-Хана, смущением Юны и её осторожными вопросами, что же тогда произошло между Суйи и Такео. Суйи вяло отмахивается от них. Юна подруга ей и всё такое, но некоторые детали хочется укрыть от взглядов остальных, чтобы сохранить их чистыми и светлыми.
Юна, впрочем, не обижается. Она вообще понимающая, и Суйи обожает её тактичность и умение не навязываться.
Однако прежде чем она успевает поблагодарить подругу за понимание, она натыкается на отчего-то крайне радостный взгляд Тао. В принципе, он постоянно весел, бесшабашен и крайне приветлив, но сегодня он как-то по-особенному позитивен. И кое-что ещё: зачастую Тао обращает только на Ик-Хана, с которым у него много общих тем, однако теперь его взгляд прикован к Суйи.
Махнув рукой, Тао решительно шагает к их группе, за ним тенью следует аджосси. Такео с ними почему-то нет.
— Привет! — восклицает Тао и едва заметно прищуривается, окинув взглядом Суйи.
Именно Суйи.
Только её.
Остальных он тоже без внимания не оставляет, конечно, но абсолютно не так. Вернее, он добродушно подтрунивает над ними и шутит, но на Суйи он целое мгновение смотрит иначе. От этого внутри всё съёживается, вздрагивает, сладко ёкает.
Суйи оборачивается к Юне, безмолвно прося у той поддержки. Юна недоумевающе моргает и стискивает похолодевшие тонкие пальцы в своей не менее холодной ладони — рядом аджосси, Юна сама страшно волнуется.
— Знаете, — говорит Тао, моментально развернувшись лицом к Шинву и Ик-Хану, — я такую игру вчера купил — закачаетесь!
У парней загораются глаза, когда он делится с ними подробностями. Суйи старается не прислушиваться и думает, куда делся Такео, ведь он ещё ни разу не пропускал дежурство.
Неужели заболел? Может, его следует навестить?..
— Что-то не так? — шепчет Юна.
— С чего ты взяла? — нервно откликается Суйи, пытаясь зацепиться пальцами за ладонь подруги и не отпускать её.
— Ты покраснела, — доверительно сообщает Юна.
— Ты тоже, — хихикает Суйи, закусив губу.
Та тут же ойкает и прижимает ладони к горящим щекам, а Суйи думает, что не сможет, наверное, внятно объяснить, что с ней творится. Ведь не расскажешь же ей про навязчивый интерес невидимого наблюдателя, взгляд которого так сильно похож на тот, которым одарил её Тао. Суйи себе-то это толком объяснить не может.
— Мы обязательно придём, Тао-хён! — Голос Ик-Хана врывается в уши ураганом, Суйи едва не захлёбывается от удивления.
Изумлённо заморгав, она оглядывается на друзей и робеет, наткнувшись на загадочную улыбку Тао. Кровь начинает пузыриться в венах.
Суйи отворачивается, берёт Юну за руку и идёт к входу в школу, в то время как по лопаткам и прямой спине скользит тот самый взгляд. Ей хочется обхватить плечи руками и обернуться, но усилие воли помогает справиться с этой слабостью. Тао, конечно, красивый молодой человек, обаятельный и всё прочее, но он никогда (вообще никогда!) не вызывал у Суйи посторонних эмоций.
Однако сейчас всё так странно получается, особенно если вспомнить, что ей почти нравится Такео.
Суйи хмурится и мотает головой. Ей непривычно то, что сейчас происходит: новые симпатии, новые качества — и всё это в тот момент, когда у Суйи нет ни сил, ни времени пораскинуть мозгами. Остаётся только перебирать догадками, как кубиками, пытаясь сложить из них цельную картину — нужное слово. Однако оно всё никак не получается — чего-то не хватает. Быть может, детали? Быть может, настоящих чувств со стороны Суйи?
Странно, слишком странно!
Но ещё страннее, что Такео не вышел на смену. Впервые за год.
Всё как-то не так сегодня. А вечером ведь нужно на работу — снова предстоят ночные съёмки. С такой тенденции к переменам чёрт знает, что её будет ждать на площадке. И ладно бы хорошее. А если плохое?..
Суйи тяжело вздыхает и садится на своё место в аудитории.
Как бы то ни было, ей некогда думать о подобном. А наваждение пройдёт. Всегда проходило.
***
Этим же вечером Суйи вновь приходит в себя в компании друзей дома у директора Ли. Вокруг царит привычная уже суета: Тао, Ик-Хан и Шинву, собравшись возле плазменного телевизора, шумно проходят новую игру на приставке; Юна что-то обсуждает с Сейрой, изредка поглядывая в сторону аджосси, который с ужасом смотрит на целую гору посуды в мойке; Рей и директор тихо беседуют, старательно не обращая внимания на творящийся хаос; Регис степенно пьёт чай. Всё так по-домашнему и настолько пропитано уютом, что из груди рвётся тяжёлый вздох.
Суйи понимает, что ей пора и от этого становится совсем уж грустно.
Она бросает быстрый взгляд в сторону отвлечённо вещающего о чём-то директора и, попрощавшись, незаметно выскальзывает в прихожую, чтобы чересчур заботливый хозяин дома вновь не приставил к ней сопровождающего. Тем более что Такео, кажется, занят — за весь вечер он успел только приветственно кивнуть ей, а затем его завалил всякими мелочами Тао. Нет, Суйи не строит иллюзий и относится к Такео с прежним дружелюбием, несмотря на отчаянную жажду снова ощутить себя в сказке. Но сегодня, видимо, Золушки не разбрасываются туфлями, а тыквы не превращаются в кареты. Сегодня обычный день, который завершится так же обычно.
Пора на работу.
Суйи, продолжая незаметно вздыхать, присаживается, чтобы застегнуть ремешки туфлей, и именно в этот момент понимает, что все надежды на незаметный побег тают, как дым.
— Вы опять поздно уходите. — Бархатный голос директора Ли заставляет её замереть и проклясть его излишнюю глазастость.
Суйи поворачивается и вымученно улыбается. Она неожиданно осознаёт, насколько страшно, наверное, испытать на себе гнев этого человека — он одним взглядом умудряется вбивать гвозди в лоб.
— У меня работа, — овечкой блеет Суйи и зажмуривается.
От директора практически ощутимо веет недовольством. Однако открыть рот и отчитать Суйи за глупый побег он не успевает.
— Босс, — Тао выскакивает из-за его спины как чёртик из табакерки, — давайте я провожу её!
Суйи быстро затягивает ремешки и поднимается. Она смотрит на весёлого Тао, держащего в руках джойстик от игровой приставки, и думает, что ей, наверное, почудился тот взгляд. Ведь сейчас Тао вновь обычный — такой, каким она привыкла его видеть: беззаботный, чуть всколоченный и какой-то… родной, что ли.
Суйи ловит себя на этой мысли и успокаивается. В самом деле, придумала себе какие-то шпионские игры с подглядыванием.
— Я хотел вообще-то Такео попросить… — с сомнением произносит директор Ли.
— Зачем? — перебивает Тао. — Ему ещё целую гору посуды нужно перемыть вместе с М… с аджосси.
Повернувшись в сторону гостиной, он прицеливается и с криком «Лови!» вдруг кидает джойстик в комнату. Судя по хрусту, Ик-Хан ловит снаряд, но как-то очень некачественно, потому что лицо директора Ли мгновенно становится кипенно-белым, а глаза — наливаются яркой краснотой. Он стремительно выходит из прихожей, причём явно не печенья раздавать, потому что такого взгляда Суйи у директора ещё не видела.
Она с интересом навостряет уши, готовясь обогатить словарный запас десятком-другим крепких эпитетов, но её прерывает Тао, быстро впрыгнувший в свои ботинки и подхвативший её под локоть:
— Бежим, пока тайфун под названием «Босс в ярости» не обрушился на нас! — Подмигнув, он выталкивает Суйи из дома и вылетает следом.
Несутся они так, что ветер свистит в ушах, а сердце подпрыгивает к горлу. Суйи задыхается и пару раз едва не падает, споткнувшись. Её буквально на лету успевает подхватить Тао. Он что-то весело кричит, но его голос не перекрывает стоящего в голове гула, поэтому Суйи лишь недоумённо смотрит на цепко держащиеся за её запястье пальцы. Это, наверное, второй раз в жизни, когда её так бесцеремонно хватают…
Лишь когда дом директора Ли остаётся далеко позади, Тао останавливается, отпускает Суйи и наклоняется, чтобы нормально зашнуровать ботинки. Сама же Суйи стоит с выпученными от удивления глазами, пытаясь выровнять сбившееся дыхание. Она смотрит на черноволосую макушку и поджимает губы, готовясь обрушить на своего сопровождающего громы и молнии, но пока не может придумать достойного повода, ведь Тао больше себя подставил, чем её. И зачем он это сотворил — неизвестно.
— Ну вот, — Тао рывком встаёт и улыбается так, что в горле Суйи становится сухо, — куда пойдём?
Суйи, к своему величайшему стыду, даже думать сейчас связно не в состоянии. Она указывает рукой в нужную сторону и сдавленно произносит:
— Туда.
Пусть ведёт, так уж и быть. Но это первый и последний раз! Потому что слишком уж неспокойно чувствует себя Суйи в его компании, слишком сильно колотится сердце. Рядом с Такео комфортнее стократ, с ним Суйи чувствует себя защищённой. В то время как в присутствии Тао внутри творится сплошной погром.
Тао поворачивается в указанную сторону и пожимает плечами, затем он смотрит на Суйи и, улыбнувшись, галантно предлагает ей локоть. Однако та, покраснев, качает головой. Хватит с неё удивлений на сегодня. Так ведь и нервный срыв заработать недолго.
Если она уже его не заработала.
Тао оказывается не менее интересным собеседником, чем Такео. Он тоже обнаруживает целую кучу общих тем и искренне радуется, что можно просто так поболтать, ещё он умудряется сдабривать свою речь искромётными шутками. Суйи несколько раз за дорогу приходится останавливаться, чтобы просмеяться. От безудержного хохота болит живот и покалывает щёки, внутри горячо — кажется, будто она сейчас сгорит вместе с отличным настроением. Соглашаясь на сопровождение Тао, она и подумать не могла, что вынужденная обязанность обернётся прекрасным вечером.
Помимо поддержания интересной беседы, Тао успевает оказывать Суйи всевозможные знаки внимания: он набрасывает ей на плечи пиджак и интересуется её самочувствием, часто переводя свой интерес в очередную забавную шутку, чтобы не сгущать атмосферу. Сказать, что этим Тао удивляет Суйи, — значит не сказать ничего. Впервые за долгое время она готова признать, что ошиблась в своём первом мнении о человеке.
Когда они останавливаются возле двери в студию, Суйи поворачивается к Тао и думает, что ей снова не хочется прекращать этот интересный, насыщенный впечатлениями вечер. Ей хочется продолжения, хочется веселья и смеха. Хочется гулять всю ночь напролёт и разговаривать. Хочется просто побыть немножко не занятым кумиром, а школьницей, у которой самая главная забота — успешная сдача экзаменов.
Вот только…
— Спасибо, — слышит она свой голос словно со стороны. Рука поднимается, чтобы снять с плеч тяжёлый мужской пиджак. — Было очень приятно с вами пообщаться, Тао-оппа.
— Ты здесь работаешь? — спрашивает тот и поджимает губы.
— Да, — без особых эмоций отвечает Суйи. — Мне приходится сниматься для журналов — таков уж контракт. Агент, правда, упустил одну немаловажную деталь — не следовало соглашаться на поздние съёмки, я ведь ещё школьница, но…
— Тебе что, всю ночь работать? — перебивает Тао и вдруг так серьёзно смотрит на неё, что внутри всё обрывается.
Желание закрыть руками лицо и пожаловаться на весь белый свет разрастается, гортань сдавливает от подступающего потока слов. Приходится проглотить целый ворох детских причитаний по поводу усталости, чтобы суметь продолжить отстаивать свою взрослую жизнь и её не самые приятные стороны.
— Таков контракт… — вновь начинает Суйи, пытаясь подавить нервозность.
— И ты серьёзно хочешь всю ночь работать? — перебивает Тао.
Суйи хочется сказать «да», но с губ внезапно слетает глухое «нет». Испугавшись, она закрывает рот ладонью, но Тао это не смущает.
— Тогда в чём проблема? — Он подмигивает и опять хватает Суйи за руку, затем он притягивает её к себе, как в глупых историях для девочек, и шепчет так заговорщически, что сердце тяжело ухает в желудок: — Давай сбежим!
На мгновение кажется, что земля уходит из-под ног, небо опрокидывается вниз, увлекая за собой безвольное, покрывающееся мурашками тело. Однако реальность всё равно держит Суйи за щиколотки, не давая воспарить ввысь на совершенно новых и таких волнующих ощущениях.
— Я… я не могу! — Суйи упирается ладонями в грудь Тао и краснеет. — У меня работа! Я не могу и… Да отпустите меня уже, в конце концов!
Тао со смехом расцепляет объятия, но сразу же перехватывает взметнувшуюся руку. Прохладные пальцы стискивают запястье Суйи, а глаза, спрятанные за густыми волосами, воодушевлённо блестят, заставляя её решимость таять.
— Для чего ты хочешь остаться? — спрашивает он таким тоном, будто неправильный ответ означает неминуемую гибель.
— Я должна… — Голос Суйи обрывается, она закашливается, силясь произнести что-то ещё.
«Должна!» — подтверждает сознание.
— Кому? — не успокаивается Тао.
Суйи съёживается, она чувствует себя не в своей тарелке. Она привыкла не лезть за словом в карман, она привыкла быть острой на язык и не стесняться в выражениях. Однако сейчас она ощущает себя мухой, плавающей в молоке: невозможно вдохнуть, невозможно спрятаться, невозможно выкарабкаться.
Только стоять и смотреть почти жалобно.
— Агентам, людям, которые на меня надеются… — Суйи замолкает на полуслове, поняв, что вовсе не этого Тао от неё ждёт.
— А себе ты ничего не должна? — тихо спрашивает он.
Суйи чувствует, как вспыхивает внутри возмущение, она открывает рот, собираясь достойно ответить, но не произносит ни звука. На такой вызов достойного ответа просто нет.
Целое мгновение Суйи сомневается, она с тоской оглядывается на дверь студии, а затем перехватывает удерживающую её руку и решительно бросает:
— Ну чего тогда стоим? Побежали!
Ноги срываются с места сами, унося за собой онемевшее от удивления тело. Крылья за спиной расправляются и слегка побаливают из-за долгого бездействия, в душе клокочет паника из-за своей безрассудности. Зато в голове почему-то волшебно пусто. И легко.
Так легко, как давно уже не было.
Суйи крепко держит за руку Тао и бежит едва ли не быстрее него. Из-за бьющего в лицо ветра слезятся глаза и сохнут губы; из-за застрявшего в груди большого липкого комка горячо и тесно. Однако Суйи не останавливается. Она убегает дальше от опостылевшей студии, от надоевшей рутины.
Дальше от обязательств и людей, которым от неё всё время что-то нужно.
Дальше!
Дальше…
Когда воздух в лёгких кончается, а ноги сковывает свинцовая усталость, Суйи останавливается и едва не падает. Её опять подхватывает Тао.
Из горла вырывается хриплый стон, дрожащие пальцы впиваются в рукава плотного мужского пиджака. Суйи пытается подобрать трясущиеся ноги, но лишь ещё больше виснет на своём спасителе, полной грудью вдыхая исходящий от его одежды запах свежего лосьона и слушая, как надрывно щёлкает что-то внутри от каждого вдоха.
— Нифига ты носишься! — весело горланит Тао ей на ухо. — У меня чуть подошва не загорелась! А говорят, что звёзды изнеженные и хрупкие — да фигушки там! Я едва не умер, пытаясь тебя догнать!
Он заливисто смеётся и рывком ставит Суйи на ноги. Он продолжает говорить что-то, не обращая внимания на то, что по горящим из-за быстрого бега щекам катятся слёзы. Суйи больше чем уверена, что он прекрасно всё видит, но иногда лучше не демонстрировать человеку, что ты замечаешь его слабость.
Они гуляют по набережной и спорят по поводу школьного уклада и новых модных веяний. Тао, оказывается, разбирается в этом не хуже прожжённой модницы и может на память назвать как минимум пятерых парикмахеров их города, к которым лучше всего обращаться, если хочешь аккуратную стрижку. Ещё он знает, как за семь совершенно не связанных друг с другом слов описать большой фонтан в парке, и умеет при помощи большого и указательного пальца сплести из тонкой прядки косичку. Правда, получается у него весьма коряво, но Тао уверяет, что практика сделает из него гения.
Суйи смеётся над его шутками, над его поступками и беззаботным поведением. Она чувствует себя так замечательно, что мысли о грядущей расправе от агента отходят на второй, а то и на десятый план. Сейчас ей хорошо. И к чёрту взрослые заморочки!
Расстаются они уже под утро возле дома Суйи. Тао галантно кланяется и говорит что-то совершенно несуразное, заставив Суйи в очередной раз засмеяться. Затем он закидывает пиджак за плечо и уходит, помахивая рукой и продолжая бормотать какие-то глупости о прекрасно проведённом вечере.
Суйи, покачав головой, заходит в дом. Ей предстоит тяжёлый разговор с мамой.
***
Когда зима приходит в город, Суйи даже радоваться не успевает, потому что первый снег — это многочасовые кропотливые съёмки для нового модного журнала, с которым её агент уже успел заключить контракт. Он, к слову, до сих пор обижен на неё за тот безрассудный поступок и мотивирует это тем, что неустойку нужно выплачивать, а деньги все в деле. Суйи лишь пожимает плечами — контрактом больше, контрактом меньше. Она всё равно уже не может понять, где кончается предыдущее соглашение и начинается новое.
Однако теперь в жизни Суйи, помимо безрадостности работы, есть ещё и пара совсем светлых моментов, которые одеты обычно в чёрные классические костюмы и носят пришитые к рукавам повязки охранников.
Один светлый момент зовут Такео. Он серьёзен и привлекателен, обладает пронзительными бирюзовыми глазами и трезвым взглядом на вещи. Суйи любит подолгу болтать с ним на самые разные темы, потому что Такео умудряется подхватывать на лету её мысли. Он кажется слишком взрослым на фоне школьников, однако иногда смущается так трогательно, что Суйи начинает сомневаться — действительно ли он намного старше окружающих.
Такео красиво говорит, умно рассуждает, а ещё он является тайной любовью доброй половины школьниц Ё-Ран, потому что при всём при этом он умудряется быть галантным, обаятельным и таким загадочным, что дыхание замирает в груди.
Суйи порой кажется, что он ей нравится. Особенно в те моменты, когда они оказываются наедине. Один его взгляд заставляет её сердце ёкать и сладко ныть, а от мягкой улыбки румянец покрывает щёки так густо, что приходится прятать лицо в волосах.
Однако это ощущение быстро проходит, когда Суйи оказывается наедине сама с собой. Волшебство пропадает, окутывающая разум дымка постепенно рассеивается. Суйи понимает, что её интерес и повышенное давление — это всего лишь дружеская симпатия, не более.
Второй светлый момент жизни Суйи зовут Тао. Он бесшабашный и весёлый большой ребёнок, умудряющийся влезать в неприятности и с успехом выпутываться из них. Он напоминает взрослый вариант Шинву и Ик-Хана, но временами он настолько убийственно серьёзен, что кажется, будто его поведение — это тщательно вылепленная маска. Однако это проходит в тот момент, когда губы Тао вновь разъезжаются в улыбке, а с кончика языка срывается очередная хохма.
Суйи нравится общаться с Тао, потому что только рядом с ним она чувствует себя подростком, а не взрослым ответственным человеком. С ним она может хохотать до слёз, с ним она умудряется быть занятой и свободной одновременно. И только, кажется, ему она может пожаловаться на то, что устала.
Тао привлекателен не меньше, чем Такео или аджосси. Он может обаять даже каменную статую, и Суйи временами испытывает что-то похожее на те чувства, которые вспыхивают в ней по отношению к Такео.
Но и это тоже быстро проходит, потому что ей некогда думать над такими ситуациями. Ей хорошо жить настоящим.
— Суйи, — шепчет Юна, когда учитель выходит из аудитории, — ты в последнее время так часто общаешься с Тао-оппа и Такео-оппа. Тебе кто-то из них нравится, да?
Суйи смотрит в блестящие глаза подруги и, улыбнувшись, качает головой. Опять она за своё. Зачем что-то усложнять, если всё и без того хорошо?
— Нет, — шёпотом отвечает она, — они же мне как братья. Оба.
Юна только разочарованно вздыхает и тут же выпрямляется, потому что в аудиторию возвращается преподаватель. Суйи же фыркает от смеха.
***
На крыше соседнего здания разочарованно вздыхают ещё два человека, вторя унылому настроению Юны. Такео убирает винтовку с оптическим прицелом и трёт ладонью шею, а Тао садится на бордюр. Они некоторое время молчат, обдумывая произнесённые Суйи слова, а затем по воздуху расплывается очередной разочарованный вздох.
— Как братья, говоришь? — бормочет Тао, закрыв глаза. — Может, она сказала, что любит меня, а ты ей только как брат? И ты чисто из вредности врёшь мне тут прямо в глаза, бесстыжий?
— Угу, размечтался, — мрачно кривится Такео. — Ошибки быть не может — ни я, ни оптика врать не умеем.
— За-ши-бись, — фыркает Тао.
Такео только согласно хмыкает и подтягивает поближе большой футляр для винтовки. Закончив упаковывать оружие, он поднимается на ноги. Нужно возвращаться на работу, пока Франкенштейн не заметил их отсутствия.
— В любом случае, — говорит он напоследок, — братья — это не так уж и плохо.
Тао тут же оживляется.
— Значит, ты уступаешь право на более близкие чувства Суйи мне?
— Ещё чего! — бурчит Такео. — Ты и так слишком часто липнешь к ней. Она же девушка, с ней нужно бережнее обращаться.
— Да ладно тебе! — Тао встаёт с насиженного места и хлопает его ладонью по плечу. — Может, мы с тобой так и останемся в статусе братьев, а Суйи найдёт себе кого-нибудь не столь дряхлого. И без модификаций. И без проблем. И без… чего-нибудь ещё, что страшно не понравится ей в будущем.
— Может быть. — Такео улыбается и тут же добавляет: — Кстати, сегодня моя очередь провожать её на работу.
— Фу, — кривится Тао, скрестив руки на груди, — ты же ни разу не оживил вашу прогулку чем-нибудь безбашенным. Ходишь и говоришь, говоришь, говоришь — скука смертная! Знаешь, такими темпами мне не составит труда переступить черту френдзоны, в то время как ты останешься там насовсем.
— Ей тебя хватает для сумасшедших выходок, — отрезает Такео и, отвернувшись, направляется к маленькой дверке. — Я стараюсь быть ей духовно полезен. Со мной говорить можно, а не только безобразно ржать.
— Мы очень мило ржём, чтоб ты знал!
Тао показывает язык ему в спину и ехидно ухмыляется, вспомнив про припрятанное под подушкой слабительное. Нужно будет пустить его в ход, а то Суйи скоро начнёт давиться духовной пищей, которой её пичкает этот зануда. Да и лишний вечерок в компании девушки, которая вызывает приятные химические реакции в организме, — почти праздник. Даже если для этого придётся пожертвовать товарищем. Вернее, спокойствием его кишечника.
— Эй! — Голос Такео выдёргивает Тао из круговорота мыслей. — Нам ещё дежурить! Хочешь получить нагоняй от босса?
Тао хмыкает и отряхивает брюки, сетуя на прилипшую пыль. Как бы то ни было, Суйи стоит подобного членовредительства, а от Такео с его чопорностью не убудет. Потом можно будет свалить всё на несвежий рамен и слабый модифицированный желудок. С их ситуацией отговорок дофига и больше.
Тао идёт к лестнице, довольный своим коварством, и насвистывает приевшуюся попсовую мелодию. Он просто не знает, что за интеллигентным спокойствием друга скрывается не менее коварная натура, поэтому ночёвка в узком кабинете грозит не только флегматичному Такео. Только это выяснится уже многим позже, потому что модифицированные тела — великая загадка даже для самих Тао и Такео. Они оба уверены, что кому-то из них обязательно улыбнётся удача. И у этой удачи вьющиеся чёрные волосы и блестящие синие глаза.
Правда, они пока не в курсе, что у удачи свои планы на эти вопросы.
Хотя… кому это интересно?